VR 4. Грани реальности.

Глава 9

Тихонько шурша ножками по скрипучему паркету Лана отправилась в сторону кухни и едва переступив порог стала сбрасывать с себя остатки снаряжения. Сегмент за сегментом открывая тело покрытое полупрозрачной обтягивающей тканью она аккуратно складывала на полу звенящие металлом элементы защиты, пока ее жаждущее свободы физическое естество не смогло дышать полной грудью.

— Ты так и останешься в проходе, — выглянув из дверного проема спросила Лана и принялась весело звенеть кухонной утварью. — Или ты особого приглашения ждёшь?

Я неуверенно сделал несколько шагов вперёд оставляя грязные следы от массивных ступней, осмотрелся по сторонам. Следы, что ещё мгновение назад были позади меня уже исчезли и блестели первозданной чистотой. По спине пробежал холодок. Подобные метаморфозы мне не нравились.

Войдя на кухню я заметил на себе недовольный взгляд Ланы.

— Ты так и будешь одетым ходить? — негодующе буркнула она ставя чайник на плиту.

— Дай мне свою руку, — невзирая на претензию ответил я. Девушка скривилась.

— Ну ты серьезно? Ты сейчас как холодильник. Если хочешь меня потискать — разденься.

И тут меня стало накрывать волной ненависти. Уж очень похожая сейчас была ситуация, а все происходящее слишком смахивало на внушение. Знаем — проходили. Вначале иди ко мне, потом останься, потом разденься, а потом… Я вскинул оружие и прицелился.

— Дай мне свою чёртову руку или я вышибу тебе мозги! — глаза девушки расширились, а вокруг появилось облачко из серой субстанции. Не знаю уж способно оно остановить выстрел… Проверять очень не хотелось. — Дай мне руку я сказал!

В воздухе повисло напряжение. Лана непонимающе смотрела на меня, ее кокон с каждой секундой становился все плотнее и плотнее и медленно расширялся в мою сторону. Мои руки тряслись с желанием нажать на курок. Я сделал последнюю попытку.

— Пожалуйста, Лана, — уже практически умоляюще выдавил я. — Не заставляй меня этого делать… Я очень боюсь ошибиться.

Ее взгляд тепло скользнул по мне остановившись на уровне моих глаз. Она молчала и улыбалась скрытая серой дымкой. И если она сейчас являлась одной из тех тварей, то она точно знала, что давать мне руку опасно для жизни. Но спустя мгновении серая пелена развеялась, а из нее ко мне протянулась хрупкая ручка. Сделав шаг вперёд я обхватил ее ладонью и пустил разряд.

Я знал уровень ее возможностей. Она могла без проблем и увечий перенести примерно тридцать процентов мощности и эта была та граница на которой в прошлый раз рухнул мир иллюзий. Я видел, что ей было неприятно и скорее всего даже больно, но отпускать ее сейчас было нельзя. Я должен был убедиться. И лишь, когда нервно пульсирующие глазки потухли, а мир вокруг так и не изменился я разжал руку и подхватил падающее на пол тело.

Аккуратно положив ее на небольшой диванчик я вынырнул из брони и сел рядом, нежно поглаживая ее по волосам. Открыв глаза она медленно встала и, увидев меня рядом безоружным и беззащитным, Лана сжалась со мной рядом в комочек обхватив колени руками. Я прижал ее к себе и поцеловал в щечку.

— Спасибо, что подчинилась мне, — сказал я ей тихо на ушко. — Я бы не простил себе твою смерть.

— Тебе бы психиатру показаться, — беззлобно ответила она. — У меня есть номер одного очень хорошего.

— Спасибо, но мне не требуется. Просто там, — я неопределенно махнул рукой в сторону выхода. — В этих проклятых катакомбах научного центра, я встретил то, что могло с лёгкостью манипулировать моим сознанием, создавать иллюзии неотличимые от реальности. Сейчас я был уверен, что все повторяется. Уж слишком похожая была ситуация. Когда привычный мир вдруг преобразился до неузнаваемости я стал сомневаться в его реальности и мне нужно было проверить так ли это.

— А если то, что ты сейчас видишь это тоже иллюзия, то что тогда? — Лана игриво посмотрела мне в глаза.

— Это значит, что я ошибся и тебя стоило пристрелить. Ну да… и ещё, скорее всего, я скоро сдохну раз все именно так. Но ты ведь настоящая. Ну кому в голову придет подвергать свою жизнь опасности намекая на то что все мной видимое иллюзия? Это же не разумно.

— А вдруг я хочу с тобой поиграться напоследок, проверить свои возможности и лишь в случае угрозы жизни прибить тебя? Чтобы ты сделал в такой ситуации?

— Я бы тебя трахнул напоследок. В качестве посмертной компенсации морального вреда.

— Что?! — Лана громко засмеялась и завалилась на бок на мои ноги и перевернувшись на спину глянула в мои улыбающиеся глаза. — Ты серьезно? А вдруг я, ну то есть та тварь страшная или это вообще он, а не она?

— Да пофиг, — я безразлично отмахнулся рукой. — Но ты же красивая. А как ты выглядишь на самом деле я все равно не узнаю до тех пор, пока ты не захочешь со мной разделаться. Зато, если хорошо поработаю, то может и простишь меня, убивать не захочешь. Ну или на крайний случай детей мне наштампуешь. Будете вместе округу галлюцинациями кошмарить, а я вас буду защищать. Какая никакая, но все же родня.

— Фу, Эдвард, — скривилась девушка. — Ну ты и извращенец! Но ход твоих мыслей мне нравится. Ну что, готов вымаливать свое спасение?

— Во имя собственной шкуры? Всегда готов!

Поцеловав ее пухлые губы, стал медленно стягивать ткань с ее тела. Такую мягкую и нежную словно человеческая кожа и лишь коснувшись рукой ее спины я понял, что этой фальшивой имитации до нее далеко.

Ее аромат меня будоражил пуская после каждого вздоха по телу теплую волну. Смесь сладости и свежести с нотками чего-то улавливаемого лишь инстинктивно периодически отключали разум заставляя сливаться в единое целое, обволакивать, завораживать и приковывать друг к другу нас обоих.

Здесь и сейчас для меня не было ничего. Ни времени, ни места, ни мира вокруг, лишь набатом бьющееся в груди сердце и ее шумное дыхание с тихими нежными стонами. Все вокруг рассыпалось осколками и постепенно собиралось в мой новый личный мирок, имя которому было Лана.

Лёжа на малогабаритном кухонном диванчике и с большим трудом вмещающий на него свое бренное тело я крепко прижимал к себе ее. Тихо посапывающую, практически невесомую. Просто смотрел на ее умиротворение и глупо улыбался, а в голове крутилась мысль под стать моей улыбке. Такая же глупая и нелепая… «Сейчас бы сигарету…»

Было в этом киношном, но абсолютно для меня нелогичном действии что-то особенное. Расслабление, клубы сизого дыма окутывающие двух влюбленных, знамение того, что самое приятное в их мире уже свершилось и все что осталось это лишь наслаждаться моментом: молча, тихо, бесконечно…

Я окинул Лану взглядом. Совершенное тело, словно созданное рукой скульптора, с идеальными формами, неестественно нежной светлой кожей, длинными локонами созданными будто по эталону… Она была красива. Очень.

Но красота понятие весьма относительное и размытое. Та же Лин или Адель были тоже красивы. И хоть в своем воплощении они и были другими, но по-своему не уступали ей в чем-то своем. А здесь… Здесь все было иначе. Здесь было что-то ещё, что заставляло буквально впитывать ее в себя взглядом, телом, наслаждаться от того, что она просто есть. Словно создали ее специально для меня. По моим лекалам из частички меня самого. Уж слишком ярко я её ощущал…

— О чем думаешь? — послышался тихий сонный голос.

— О тебе.

— Шаблонами говоришь, — тихо хихикнула девушка и немного поерзав устроилась поудобнее. — Вас мужиков словно под копирку делают или может одна мамка рожает.

— Я серьезно, Лана. Ты не выходишь у меня из головы ни на секунду. Такое ощущение, что мы знакомы так долго, будто и не было по-другому никогда, — девушка прижалась сильнее и прильнула губами к шее. — Вот только мысли эти… они хоть и приятные, но словно чужие, навязанные. Будто некто их специально в мою голову вложил.

— О боже, Эдвард! — наигранно взмолилась Лана. — Только не начинай все сначала. Что, опять будешь по мне стрелять?

— Ни за что! Я не смогу это сделать, даже если потребуется. Я уверен в этом, — я тяжело вздохнул. — Ты лучше расскажи где мы.

— У меня дома, — игриво ответила девушка. — Я вроде говорила.

— Ты понимаешь о чем я. Как бы ты его не называла, при всем комфорте, это место очень странное, не находишь? А все странное здесь является потенциально опасным.

— Это долгая история, Эдвард…

— Ну так и мы никуда не спешим. Да и время здесь скорее всего течет иначе. Если оно вообще здесь есть.

— Это было давно, — Лана немного приподнялась и переместилась повыше, коснулась губами моего уха и продолжила уже шепотом. — Год тогда был две тысячи тридцать второй. Мы переехали сюда с матерью. Точнее нас сюда перевез отец. Он уже давно работал в Зилоте и дома появлялся в лучшем случае раз в полгода на неделю, максимум две, а потом снова уезжал. После переезда мы стали видеть его чуть ли ни каждый день. Для маленькой двенадцатилетней девочки это было просто сказочное счастье, да и мама тоже была довольна. Всё-таки жить по полгода без мужика, наверное, не слишком весело.

Дальше была школа, знакомство с новым миром и его обитателями, новые друзья, подруги, взросление, мама тоже устроилась в Зилоте. Не знаю уж какое отношение она имела к науке, но на свою участь не жаловалась, а потом, прямо в день своего совершеннолетия, я ни с того ни с сего провалилась в кому на несколько недель, а когда очнулась, то увидела перед собой сильно постаревшего отца.

Я до сих пор помню его взгляд. Он хоть и старался изображать доброту, любовь и спокойствие, но от него веяло нервным напряжением. На вопрос о маме он и вовсе ничего не ответил, что было странно.

Мы ехали домой ночью и абсолютно молча. Да видя его состояние я даже не пыталась задавать вопросы, хоть их и было огромное множество. И лишь переступив порог квартиры он заговорил. Он сказал, что с этого дня все будет иначе. Что мир скоро изменится, а мне ни при каких обстоятельствах нельзя покидать эту квартиру. А если я захочу погулять, то мне нужно воспользоваться некой капсулой. Там будет все как раньше. Те же люди, то же время. Так я смогу не теряя навыков выжить и не попасть в беду. Вот только рассказывать о причинах он не собирался. Он просто сказал, что мне нужно ему поверить. А потом он просто ушел.

Первое время я просто плакала и ломилась в закрытую дверь не понимая почему все именно так. Я пыталась найти выход, пыталась понять, злилась на всех: на отца, на мать, на себя, на весь мир, хотела уйти из жизни. И лишь надпись на стене: «Не делай глупостей, пожалуйста» — приводила меня в чувство. Ведь где-то внутри себя я точно знала, что все это не с проста. Родители не могли меня бросить на произвол судьбы. А если это и сделали, то просто не было иного выбора.

Пришлось приспосабливаться к жизни в одиночестве в странной квартире, в которой всегда чисто, уютно и есть что поесть. Ну а когда я совсем начала сходить с ума от одиночества, то и до капсулы дело дошло.

Я легла в нее и провалилась в прежнюю жизнь. Вокруг были мама и папа, в университете, в который я поступила появились друзья и жизнь снова начала налаживаться. И лишь один момент меня смущал — я точно знала, что это всего лишь правдоподобная иллюзия. Вот только вырваться из нее никак не могла.

Мир для меня навсегда изменился, когда однажды посреди ночи я услышала взрывы. Открыв глаза поняла, что лежу рядом с капсулой. Тело сквозь боль с трудом могло двигаться. Да чего уж там… даже дышать было тяжело.

Над головой все так же грохотало и клокотало. Я слышала оглушительной мощи разрывы, но с ужасом глядя в окно понимала, что там по-прежнему тихая ночь, а все эти звуки и ощущения словно рождались у меня в голове. Мне было больно и страшно до сумасшествия и единственным желанием было просто вернуться обратно в этот лживый, но тихий мир иллюзий. Я влезла обратно в капсулу и все сразу затихло.

В себя я приходила долго. Очень долго. После нескольких минут проведенных «там» внутри царил животный страх. Страх за свою жизнь, жизнь своих близких, друзей, если такие ещё остались. Мне очень хотелось об этом рассказать, кричать на весь мир о том, что там, за границей видимого произошло нечто очень ужасное. Вот только смысла в этом разговоре не было. Кто поверит сумасшедшей девушке застрявшей в трёх мирах, два из которых хоть и похожи на реальные, но являются лишь плодом чего-то воображения?

С этим страхом пришлось научиться жить. Пришлось заново учиться воспринимать ненастоящих близких людей и каждый раз вздрагивая от ночных кошмаров душить в себе чувство нарастающей паники, что однажды все это произойдет и в последнем мирном оплоте лживого мира.

А потом, когда я наконец привыкла к своей участи, повзрослела, завела семью и детей, спустя десятки лет, мне приснился странный сон. Я бродила в нем в своей квартире, в той, которая была с этой капсулой. Ее гул поглощал меня притягивал, а вокруг было очень неуютно, холодно, жутко тянуло сквозняком, хоть окна и были закрыты. Я повернулась назад и увидела маленькую щёлочку открывающейся двери. Я подошла к выходу, распахнула ее и сделала шаг вперёд провалившись в пустоту.

Я открыла глаза от громкого хлопка и пищащих вокруг приборов жизнеобеспечения. Вокруг все было залито ярким светом, а сквозь толстое стекло на меня смотрел человек в белом халате очень похожий на моего отца. Вот только лет ему было от силы чуть больше тридцати, а последний раз я видела его в возрасте около пятидесяти, не говоря уж о версии сильно за шестьдесят. Он нажал какую-то комбинацию кнопок и стекло с шипением отъехало в сторону. Он протянул мне белую простыню и улыбнулся.

Окутав свое тело я медленно вылезла из капсулы и увидев свое отражение в стекле поняла, что мне по-прежнему, а точнее снова восемнадцать, как и день моего рождения много лет назад. И первый вопрос пришедший в мою голову был про то, какой сейчас год.

— Две тысячи сто тридцать девятый, — ответил человек с все той же улыбкой и добавил. — Пойдёмте, я все вам покажу.

— То есть ты пролежала в капсуле около ста лет и при этом совсем не постарела? — удивился я.

— Сто один год и четыре месяца, если быть более точным.

— И что было потом?

— Потом был краткий курс истории последних ста лет и более глубокий о том, где я нахожусь в данный момент, помощь в адаптации и много вопросов о деятельности моего отца. И лишь тогда я поняла почему отец запер меня меж нескольких миров. Таким образом он гарантировал мою выживаемость при любых обстоятельствах, а себя лишал уязвимостей и слабостей. Даже страшно подумать чем он занимался раз решился на такую жертву.

После этого меня отпустили и дали дорогу в жизнь, но такую, чтобы не выпускать меня из виду ни на минуту. Они следили за мной, изучали, окружали меня подставными друзьями, коллегами. Они все чего-то от меня ждали, но я понятия не имела чего. И потому на всякий случай проявляла осторожность в каждом своем действии, старалась скрыться и спрятаться пока однажды не напоролась на группу хулиганов. Они поймали меня и хотели ограбить. Я лишь помню, как стукнулась головой о стену в попытке отбиться и потеряла сознание.

Очнулась в лаборатории связанная по рукам и ногам, подключения через кучу магистралей к десяткам приборов. Меня били током, кололи какие-то препараты, хотели влезть в мою голову и внушали черт знает что, пытаясь вызвать какой-то пространственный парадокс. Спустя пару минут этого ада я снова вырубилась, а когда очнулась, то лежала у полукилометрового кратера на месте той лаборатории. В голове звучал до боли родной голос отца и вторил всего одну фразу: «Тебя больше не будут искать… Тебя больше не будут искать… Тебя больше не будут искать» И ты знаешь, — девушка неожиданно запнулась, встала и начала молча прислушиваться, тревожно поглядывая по сторонам. — У нас, кажется, гости, — вдруг сказала она и начала спешно надевать свое снаряжение. — Похоже отец ошибся…