Врач. Жизнь можно подарить по-разному

Глава 18

Катя

Замираю. Кажется, даже перестаю дышать. Все обрывается внутри. Набираю в чате: «Спасибо, но ты, наверное, нас кем-то спутала». И строчку смущенных смайликов.

«Не скромничай! Ну миловались на людях. И что? Ничего в этом стыдного нет! Вы же муж и жена! Пусть другие завидуют! – отвечает мне она и тут же добавляет: – Тебя только со спины видела, но Костю хорошо рассмотрела, пока он с официантом расплачивался!»

Руки потеют, к горлу подкатывает комок тошноты.

«И все-таки ты ошиблась», – пишу я, не вдаваясь в подробности, и закрываю переписку.

Вскакиваю с дивана, тру лицо. Не хочу в таком состоянии возвращаться в отделение. Марк меня отдохнуть отправил, а я вернусь в слезах. Резко разворачиваюсь и чуть не врезаюсь в ту самую Марию, что давала мне бульон.

– Ой! – стараюсь улыбнуться. – Извините.

– Да ладно! – сейчас женщина выглядит приветливее, чем утром. – Куда так спешишь? Там только играть начали!

– Да я… – отвожу взгляд. – Я…

– Выпей со мной кофе, – берет женщина меня под руку. – У меня Илюша постарше, но тоже, когда в химии, так не отойдешь. А сейчас вот вырвалась. Надо насладиться этими драгоценными секундами, – усмехается Мария, выбирая напиток в кофемашине.

– Я… – смущенно смотрю на карточку Марка. – Я уже пила. Но могу с вами посидеть.

– Что, с деньгами плохо? – сочувственно тянет женщина.

– Да, – признаюсь я. – Что-то плохо, – и вдруг нахлынувшая на Костю обида прорывается в неожиданное. – Муж по ресторанам ходит, а меня убеждает, что у него лишней копейки нет.

– Ох, – женщина берет меня за руку, – не твой один такой. У Лиды из седьмой ее благоверный вообще деньги фонда выпросил, якобы кредит заплатить. А ей потом всю ночь соседи звонили, что сейчас милицию вызовут. Он перевод получил и устроил пьянку на полквартала.

– Ну, мой у меня вроде не выпрашивает, – шепчу я, пожалев уже, что ляпнула. – Может, у него и правда нет. Я не знаю, сколько он сейчас получает. У них, бывает, иногда задерживают.

– А кто он у тебя? – Мария купила себе большой капучино и с интересом меня слушает.

– Он в городской администрации уполномоченный по вопросам школьного и дошкольного образования.

Моя собеседница давится кофе.

– И им задерживают?!

– Ну, – пожимаю плечами, – он так говорит. Я, – тяну смущенно, – если честно, не знаю. Только с его слов.

– А хочешь, я узнаю? – вдруг бойко предлагает женщина.

– Ты? – звучит удивительно.

– Ага! – кивает она уверенно. – Я ж прокурор! Любой запрос! И муж у меня в системе!

– Ой, да… – и тут мой взгляд снова падает на карточку Захарского.

А почему, собственно, нет? Я сейчас трачу деньги, по сути, чужого человека, а Костя мне в элементарном отказывает, и при этом сам…

– А давай! – киваю соседке по отделению. – Только, если можно, чтобы он не знал.

– Да без проблем! – хмыкает она. – Тогда мужа подключу. Он умеет тихо, – женщина коварно улыбается, а мне вдруг становится весело.

И я совершенно четко понимаю, что на факт Костиной измены мне плевать. А вот это его скотское к нам отношение жутко надоело.

Марк

– Становись на стойку!

Находил я Мишку по первое число! Хватит ему на сегодня нагрузки. Показываю ему, как устроиться на основании для капельницы и, урча, словно мотор, везу к палате.

– Кто катается? – слышу сзади окрик.

Ну да, блин! Запрещено.

Подхватываю мальчишку на руки, оборачиваюсь.

– Все, мы больше не будем!

– Ой, – запинается старшая сестра, – Марк Александрович!

Прячусь в палату под ее ошарашенным взглядом и под Мишкин тихий смех. Нравишься ты мне, парень! Плевать, что Свиридов.

– Будем ужинать?

По отделению идет буфетчица. Сегодня рыбные котлеты, пюре и какао. Тамара с Люсей снова уходят, чтобы не соблазняться ароматами. Их очередь сидеть на диванчике у аквариума. А я с Мишей и его матерью беру котлеты на троих. Черт! Лучше всякого ресторана на проспекте.

Катюха уже вернулась. Суетится, смущается. Глаза блестят, щеки покрыты румянцем. Забавная. Не могу смотреть на нее без улыбки.

– Не люблю лыбу, – кривится Мишка, ковыряя больничную котлету.

– Ты лапшу тоже не любил, – уговаривает его Катя.

– Попробуй, она тут классная! – подмигиваю ему я, и после такой рекомендации он позволяет матери положить себе в рот один кусок.

Задумчиво жует. Будто прислушивается сам к себе.

– Вкусно? – спрашиваю с тайной надеждой доесть его лапшу.

– Вкусно, – кивает он и тянется к вилке сам.

Катя облегченно вздыхает, принимается нарезать яблоки, обрывает с кисти виноград.

– Ты фруктов много не покупай, – киваю на пакет я. – Сейчас лейкоциты упадут, ему ничего сырого нельзя будет.

– Ой, – она опять пугается, – а как их поднимают? Лейкоциты?

– Иногда сами восстанавливаются, – пожимаю плечами. – Вам, скорее всего, препараты крови будем капать.

– А… – бледнеет. – Я думала это только после операции… Мы же донора так и не нашли…

– Да уж найдется в больнице, – хмыкаю я, ловлю ее взгляд и зачем-то добавляю. – У меня третья отрицательная, я на Мишку сдавал, – ее глаза расширяются, губы приоткрываются.

Неужели от страха? Блин. Зачем ляпнул? Решаю обернуть все в шутку.

– Надеюсь, твой муж не будет против, что в Мишке будет течь моя кровь?

Катька чуть не роняет нож, которым чистит яблоко.

– Марк! – она вспыхивает. – Марк, я должна… – запинается. – Ты… Ты должен знать…