Врата в Сатурн

III

— … таким образом, попытки установить с «Тихо Браге» связь, ничего не дали. Более того: пропала связь и с 'Лагранжем, которую раньше удавалось худо-бедно поддерживать.

Говорил заместитель начальника «Звезды КЭЦ», высокий, лет тридцати, инженер. Юлька не была с ним знакома, не знала даже имени-отчества, но на груди у зама Быковского рядом с ромбиком выпускника МАИ красовался «Знак Звездпроходца», крошечная серебряная комета, залитая синей эмалью, с золотой звёздочкой. Такой же был у Лёшки и у Димы Ветрова — их вручали после серьёзных, порой смертельно опасных переделок, связанных, как правило, со спасением чьей-то жизни… или жизней. Лёшка получил свой после схватки с олгой-хорхоями, когда он спас от электрических инопланетных тварей одного из обитателей лунной станции «Ловелл», Диме же серебряную комету вручили за то, что он подставил свой «краб» под сорвавшийся с привязи грузовой контейнер, не дав тому расплющить переходную галерею, полную людей. Значит, сделал вывод девушка, перед ней — настоящий ветеран, ободранный безжалостным наждаком Внеземелья — а к словам таких людей стоит прислушиваться…

— Так же мы располагаем данными об экспериментах, которые проводил профессор Гарнье — собственно, это по его требованию «обруч» подняли с поверхности Луны на орбиту. — продолжил докладчик. — Имеются основания предполагать, что внезапная активизация «обруча», как и всё, что происходило позже, включая катастрофу с «Тихо Браге» и перебои с дальней связью, как раз и вызвано его работами.

Быковский, сидящий в председательском кресле, негромко откашлялся. Говоривший умолк.

— Если позволите, Константин Петрович, я бы не стал употреблять столь… хм… сильные выражения. Нам известно наверняка, что «Тихо Браге» находится в системе Сатурна. Более того — корабль вышел из подпространства на орбите Энцелада, в непосредственной близости от станции «Лагранж», которая попала туда годом ранее. Так что давайте-ка лучше использовать термин «инцидент», а не катастрофа — пока мы не получили более… хм… печальных известий.

…Значит он Константин Петрович, подумала Юлька. Ещё бы как-нибудь ненавязчиво выяснить фамилию…

— Принимается — кивнул зам. — Так вот, сразу после инцидента с «Тихо Браге» мы установили наблюдение за «обручем». Для этого в непосредственной близости от него расположили несколько спутников с видео- и прочей аппаратурой; их положение постоянно корректируется, дистанционно, так, чтобы объективы камер всё время направлены на «зеркало». Кроме того, поблизости постоянно находятся три буксировщика типа «омар» — они держатся на дистанции пятнадцать километров от обруча, в его плоскости — так, чтобы новый энергетический выброс, буде таковой она, их не задел. Дистанционное управление спутниками-наблюдателями осуществляется с переоборудованного лунного грузовика «Мстислав Келдыш», на нём же базируются и «омары». Вот, прошу…

Он перевернул стоящую в углу грифельную доску. На обратной стороне оказалась выполненная на скорую руку схема — Луна и эллипсы орбит вокруг неё, на которых крестиками отмечены положения станции и «звёздного обруча».

— На протяжении четырёх с половиной суток ничего стоящего упоминания не происходило. Мы аккуратно фиксировали всё, что происходило с зеркалом, с записью параметров каждый может при желании ознакомиться. И вот, девять часов назад, «обруч» произвёл новый «выброс».

— Плёнка с видеозаписью есть?– сосед Юльки, астроном со «Звезды КЭЦ», торопливо вздёрнул руку. — Вы, помнится, говорили, что она ведётся постоянно?

— Так и есть. — ответил инженер. — То есть -велась постоянно. К сожалению, вся аппаратура спутников-наблюдателей вышла из строя. Изучение данных телеметрии показало, что это прискорбное событие точно совпало с моментом выброса с точностью до микросекунды.

— Электромагнитный выброс… — пробормотал астроном. — Этого следовало ожидать…

Юлька собралась тоже поднять руку, рассказать, как на «Ловелле» тоже вырубилась вся электроника, и тоже в момент срабатывания «обруча». Но — не успела.

— Но это, собственно, не так важно. — продолжал зам Быковского. — В смысле — мы и раньше знали, что подобные коллизии возможны. А вот это, коллеги, важно по-настоящему…

Он подошёл к небольшому столику, на котором под куском непрозрачной плёнки стоял некий угловатый предмет, формой и размерами напоминающий обыкновенный, хотя и не очень крупный, чемодан.

— Вот что было обнаружено в нескольких сотнях метров от «обруча», в пространстве, через семнадцать минут часа после выброса.– сказал он и снял плёнку. — Это время понадобилось «крабам» чтобы приблизиться, поскольку спутники-наблюдатели, как я уже говорил, вышли из строя.

Юлька с первого взгляда опознала стоящий на столе предмет — универсальный блок датчиков, такими она работала ещё на Луне, с Гарнье. Блоки расставляли вокруг «обруча» и по проводам (астрофизик не доверял радиосвязи в такой близости от инопланетного артефакта) получали с них данные. Юльке ни разу не приходилось выбираться с ними на поверхность Луны, но занималась их программированием перед установкой.

— Это, как вы видите, блок датчиков. — продолжал зам Быковского. — На его боковой панели, вот здесь, — он показал карандашом, где именно, — шильдик с серийным номером. По нему мы установили, что этот блок был передан группе Гарнье для проведения исследований. Это не совсем стандартный блок — в его конструкцию и состав датчиков по требованию Гарнье специально были внесены некоторые изменения, специально для программы изучения «звёздного обруча». Всего модифицированных блоков датчиков было выпущено три с половиной десятка, и все они были переданы на «Тихо Браге», Поскольку передача состоялась здесь, на станции, то можно предположить, что он находился на корабле' в момент… м-м-м… инцидента.

— У вас есть полная уверенность в этом, Константин Петрович? — спросил Волынов. — А то, знаете ли, возможны совпадения…

— В данном случае, Валерий Фёдорович, это исключено. Я сам занимался передачей оборудования, сверял серийные номера оборудования с теми, что указаны в передаточной ведомости. Кроме того, имел место небольшой скандальчик: Гарнье обнаружил на задней панели блока вмятину и попросил его заменить. Однако, другого датчика на станции не нашлось; француз же продолжал требовать замены, угрожая, в противном случае обратиться непосредственно к вам — и успокоился только когда я заверил его, что запасного блока он не получит даже в этом случае….

Юлька едва удержалась от смешка — она-то хорошо представляла, в какое неистовство мог впасть астрофизик даже из-за такого пустяка. А уж если ему осмелились возразить…

— В итоге, Гарнье согласился его взять, потребовав, однако, внести в ведомость соответствующую запись. Вот она.

Инженер продемонстрировал собравшимся лист бумаги. Лист был исчерчен графами, заполненными малоразборчивым подчерком. Одна из граф выделалась, подчёркнутая красным фломастером.

— А вот и вмятина, о которой шла речь.

Он развернул блок на столике так, чтобы всем был видна задняя панель. Упомянутая вмятина действительно имела место.

— Как вы полагаете, товарищ Конин, это повреждение не могло стать причиной выхода прибора из строя? — осведомился Быковский.

…Вот и фамилию узнала, подумала Юлька, Конин. Что ж, запомним…

— Вряд ли, Валерий Фёдорович. Перед тем, как отдать датчик Гарнье, я проверил его на работоспособность. Всё было в полном порядке, о чём в ведомости сделана соответствующая запись.

— Ясно. — Быковский кивнул. — Продолжайте, прошу вас.

— Как я уже упомянул, аппаратура блока не действовала. Выловив его, вскрыли корпус с соблюдением всех мер предосторожности, однако никаких посторонних предметов не нашли.

Быковский прищурился.

— А что именно вы рассчитывали найти?

— Я думал о записке, вложенной в корпус. Согласитесь — если блок бросили в «обруч» намеренно, как бросают с терпящего бедствие судна бутылку, то это было бы вполне логично…

— Что ж, разумно. Ещё что-нибудь?

Инженер развёл руками.

— Пока всё, товарищ начстанции.

— Позвольте? — Юлька всё-таки решилась. Быковский махнул рукой в разрешающем жесте.

— Травкина Лидия, научная группа планетолёта «Заря». — Видите ли, я работала с таким типом датчиков. Их используют для установки на поверхности — например, на лунной, а в открытом космосе обычно не применяют. Да вы посмотрите, там внизу должны быть проушины, чтобы крепить к наклонной поверхности…

Конин приподнял блок. Проушины оказались именно там, где сказала Юлька.

— Хм… любопытно. — Быковский подошёл к столику и наклонился к блоку. — Но ведь, как я понимаю, Гарнье затребовал эти устройства для работы на орбите? Как вы можете это объяснить?

— Откуда мне знать? — Юлька пожала плечами. — Я уже давно с ним не работаю. Может, собирался как-то прикрепить их к «обручу»?

— Возможно, возможно… Значит, вы полагаете, что перед тем, как оказаться здесь, блок был установлен на какой-то поверхности?

Юлька снова пожала плечами. Волынов заложил руки за спину и дважды обошёл столик.

Что ж, товарищи, теперь вы в курсе всех обстоятельств. Кто-нибудь желает высказаться?

— А дальше что было? — Середа засунул в бумажный пакет обёртку от бутербродов, не забыв тщательно собрать крошки. В невесомости, царившей на вспомогательном мостике, они могли доставить уйму проблем, вроде попадания в коробочку с предохранителями главного пульта. Или, что не так опасно, но всё равно неприятно — кому-нибудь в нос.

— Ты остановилась на том, что начальник «Звезды КЭЦ» предложил всем присутствующим высказатсья об этом датчике — сказал Зурлов. — Откуда он взялся и всё такое… так что они говорили?

— Больно ему интересно это электронное барахло! — Виктор, покончив с крошками, огляделся в поисках мусорной корзины. Не нашёл — по очевидным причинам, — и засунул скомканный пакет в карман. — Вопрос был о судьбе «Тихо Браге», о его экипаже!

Юлькин рассказ о совещании на «Циолковском» был прерван на самом интересном месте — капитан «Зари» по интеркому вызвал вспомогательную рубку и предложил ей и Середе явиться на главный мостик. Отсутствовали они около часа, в течение которого оставшиеся до хрипоты спорили, что могли сказать участники совещания. Когда же Юлька вернулась, в руках у неё был объёмистый пакет, от которого расползались по мостику аппетитные запахи — на обратном пути она заглянула в камбуз и набрала там полный пакет горячих бутербродов и свежевыпеченными (среди запасов провизии имелись брикеты замороженного теста) слоек с вареньем. Увы, все эти лакомства были плохо приспособлены к употреблению в невесомости.

— А что о нём спрашивать? — Зурлов состроил удивлённую физиономию. — Раз отправили блок через «обруч» — значит живы и в порядке. Верно я говорю, Юль?

— Примерно так, да. — согласилась девушка. — Конин, который зам Быковского, правда, сказал, что это далеко не факт — во-первых, уцелеть могла только часть экипажа корабля, а во-вторых блок мог попасть в «тахионное зеркало» и без помощи людей.

— Это как? — Середа вздёрнул бровь.

— Да запросто. Скажем, развалился корабль, и часть обломков занесло в «обруч», который как раз оказался поблизости…

— Тогда почему кроме датчика ничего больше из «зеркала» не выскочило?

— Зурлов потёр кулаком подбородок.

— Ну… получилось так, скажем… и вообще, это только предположение!

— Бред это, а не предположение. — отрезал Середа. — и вообще, помолчи, а? Жри вон слойку, а Юлька пусть продолжает…

— Да продолжать особо нечего. — Юлька покопалась в принесённом с камбуза пакете, добыла завёрнутую в промасленную бумажку слойку и через весь мостик отправила его Зурлову. Тот принял подачу и с довольным урчанием впился в слойку зубами. Во все стороны полетели крошки.

— Смотри, заставлю всё тут пылесосить! — пообещал Середа. — Юль, так что там дальше было?

— Дальше? Как я говорила, Конин заявил, что появление датчика ничего ещё не значит, и «Тихо Браге» мог погибнуть вместе со всем экипажем. Потом стали гадать, куда их могло занести. Семён Шароватов — тот астроном, что спрашивал про плёнку с записью выброса — предположил, кто корабль мог выйти через «обруч», который остался в засолнечной точке Лагранжа. Идею подхватили, стали обсуждать, крутить так и эдак, а под конец Быковский заявил, что с гипотезой астронома cогласен — и немедленно свяжется с Землёй, на предмет скорейшей отправки спасательной миссии, хотя бы на том же «Резолюшне», благо он поблизости. А я, как полная дура, сидела и ждала, когда они додумаются до самого очевидного…

— До чего? — хором спросили Середа и Зурлов.

— А вы не догадываетесь, мальчики? — Юлька улыбнулась, впрочем, без тени злорадства или насмешки. — Это же так просто: отправить через «обруч» зонд с аппаратурой, глядишь, и попадёт туда, откуда прибыл блок! И записку не забыть в него вложить, а то вдруг тоже сдохнет по пути. И если на той стороне действительно кто-то есть — пусть ответят точно таким же способом — и обязательно укажут, где они и все ли живы!

На мостике повисла тишина, нарушаемая только электронным попискиванием на пульте. Середа смотрел на Юльку круглыми, бешеными глазами — и вдруг изо всех сил хлопнул ладонью по колену, отчего немедленно завращался в воздухе.

— Вот же я тормоз!..

Из кресла, занятого Зурловым, донёсся ехидный смешок.

— Ещё какой! Ручник, ржавый и кривой, как тракторе. Или, скажем, на экскаваторе. Но ты, Витька, не переживай, я такой же тормоз, потому как тоже не сообразил…

— Вот и они все удивились.- сказала Юлька. На Середу она смотрела с некоторой тревогой. — А потом вернулся Быковский — он, к счастью, не успел связаться с Землёй насчёт «Резолюшна» — и отправил Конина на склад аппаратуры, искать подходящий зонд.

— И что, сразу его и отправили? — спросил Середа.

— Нет. Сказали, что нужно дополнительное экранирование от электромагнитного импульса при выбросе из «обруча». Ну а я отправилась на «Зарю» — времени оставалось мало, а мне ещё надо было проверить торпеду.

— То есть ты так и не выяснила, запустили зонд или нет? — изумился Зурлов. — Ну, товарищ Сорокина-Травкина, не думал, что ты настолько не любопытна! И ведь от нас тоже скрыла…

— Да я забыла просто! — стала оправдываться Юлька. — Ни минутки ведь свободной не было, ни секундочки, только сегодня к вам и выбралась. Я хотела…

Громкое жужжание интеркома заставило её замолчать.

— Травкина, явиться немедленно на главный мостик! — голос волынова гремел из никелированной решётки торжественно, словно он не отдавал рядовое, в общем-то распоряжение, а командовал изготовить к бою линейный крейсер, вооружённый шестнадцатидюймовыми орудиями. — Остальным немедленно облачиться в «Скворцы» и занять места согласно ходового расписания. Через пятнадцать минут «Заря» уходит в прыжок. Отсчёт будет дан за минуту.

И, через коротенькую паузу, уже не столь воинственно:

— Удачи нам всем, друзья!

Юлька охнула и, хватаясь за прикреплённые к переборкам поручни, скользнула к люку.

— Ну вот… — Зурлов с досадой вздохнул. — Так и не сказала, чего она там хотела. Может, ещё слойку?

И в два укуса прикончил успевшее остыть лакомство.