Время умирать

* * *

Клодию больше всего потрясла внезапность начала сражения. Только что кругом царила тишина и сумеречный покой предрассветных часов, а потом вдруг тишину разорвала оглушительная какофония битвы, небо осветили ослепительные мятущиеся огни и светящиеся очереди трассирующих пуль. Ее оглушили взрывы снарядов, мин и гранат, а также треск пулеметных очередей.

Потребовалось много времени, чтобы ее глаза привыкли к ярким вспышкам света, а сама она начала хоть как-то ориентироваться в стремительном калейдоскопе битвы. Джоб показал ей то место периметра базы, где Шон вел атаку, и она с тревогой начала следить за смутными силуэтами Шона и его бойцов. Крошечные фигуры бегущих по склону холма людей были ярко освещены огнем пылающих цистерн, отбрасывая темные паукообразные тени. Их было так много, этих маленьких черных муравьев, бегущих по своим непонятным делам. Она с ужасом смотрела, как некоторые из них падают и замирают в этом хаосе движений, света и звука.

— Где Шон? — тревожно прошептала она. — Ты его видишь?

— Слева, там, где дым почти рассеялся, — ответил Джоб, и тут она различила крошечную фигурку, бегущую впереди него, как охотничий пес.

— А, теперь вижу… и его, и Матату.

В этот момент земля прямо перед бегущей парой, казалось, вздыбилась облаком пыли пламени и силуэты исчезли.

— О, Господи, нет! — громко закричала она, но стоило пыли развеяться, как она снова увидела их, по-прежнему бегущих вперед под градом трассирующих пуль, похожих на какие-то адские искры.

— Пожалуйста, пожалуйста, убереги его, — выдохнула она, когда он наконец достиг обложенного мешками с песком окопа.

— Где он? — Она вдруг осознала, что схватила руку Джоба и яростно трясет ее. — Где он, ты видишь его?

Затем Шон вдруг появился снова, на том же месте, балансируя на краю окопа в красном зареве пламени, и она громко и с облегчением всхлипнула.

Затем она увидела, как он приникает к земле, а прямо из-под земли, совсем рядом с ним, появляется чудовищный ревущий силуэт «хайнда», разворачивающего свои пушки прямо на него. Она услышала грохот его орудий и увидела фонтан взметнувшейся вверх земли и пыли, полностью скрывший от нее Шона.

— Джоб! — закричала она. — Они убили его! — И потянулась к нему снова, но он оттолкнул ее руку.

Он стоял на одном колене, держа «стингер» на правом плече. Его лицо, на котором отражались огненные блики, превратилось в неподвижную маску. Он полностью сконцентрировался, глядя в прицел.

— Быстрее! — прошептала Клодия. — Стреляй быстрее!

Ракета вылетела из длинной трубы, и как только включилось зажигание, в лицо Клодии ударили горячий воздух и раскаленные частицы пыли и жухлой травы. Она прищурилась и задержала дыхание, увидев, как ракета, оставляя за собой хвост дыма и пламени, устремилась вперед к исчезающему в темноте вертолету.

Она заметила небольшое изменение курса, когда в ракете включился ультрафиолетовый искатель, ее нос чуть задрался, нацелившись теперь не на бронированные выхлопные отверстия, а на открытые зевы воздухозаборников турбин, расположенные под выпуклой коробкой ротора.

Ей показалось, что она видит, как ракета влетает прямо в отверстие воздухозаборника, но раздавшийся взрыв был обманчиво негромок. Ракета взорвалась внутри титановой брони вертолета. «Хайнд» дико закружился, задрав нос кверху и заваливаясь назад так, что его винт чиркнул по каменистому склону холма и вертолет опрокинулся набок. Он перевернулся, подпрыгнул и покатился вниз. Из выхлопных отверстий вырывалось пламя, а огромный пропеллер, ударившись о землю, разбился на куски, стремительно улетевшие в ночное небо.

Клодия отчаянно выискивала взглядом Шона. И неожиданно увидела его среди дыма и пыли, спрыгивающего с обваловки окопа и снова бросающегося вперед к вершине холма вместе с Матату.

— Заряжай! — рявкнул Джоб, и она с виноватым видом взяла лежавшую возле нее запасную ракету и помогла Джобу перезарядить «стингер».

После того как установка была готова к очередному пуску, Клодия снова взглянула на холм. Шона не было видно, но в воздух поднялись еще три вертолета, и теперь они парили над землей. Они стреляли из пушек: один контролировал цели внутри базы, где теперь находились атакующие, вступившие в рукопашный бой с обороняющимися бойцами ФРЕЛИМО, другие два прочесывали лес за периметром, пытаясь подавить стрелков, выпускающих в них из темноты ракету за ракетой.

Еще один вертолет подбили, он опрокинулся и взорвался во вспышке неистового пламени. Следом за ним другой вертолет вдруг содрогнулся и по кривой начал падать вниз, тараня верхушки деревьев, и наконец врезался в землю.

Стоило начать падать первым подбитым «стингерами» вертолетам, как из своих укрытий начали подниматься другие вертолеты, поливая огнем атакующих. Когда какой-то «хайнд» попытался вырваться, взмывая вверх прямо над их головами, Джоб вскочил. Он выгнулся, направляя ракету почти вертикально вверх и как будто целясь в высоко летящего фазана.

«Хайнд» уже поднялся на тысячу футов и продолжал набирать высоту, думая, что вышел за пределы дальности полета «стингера». Мастерски управляя вертолетом, пилот бросил его по сложной траектории, но ракета устремилась вверх, легко догнав цель. Огромная машина, казалось, вздрогнула от столкновения с ракетой, замерев на мгновение в воздухе, и упала в лесистую долину, подняв облако листьев и зарывшись в мешанину срубленных веток и поломанных деревьев.

— Заряжай! — Джоб не стал смотреть на агонию «хайнда», и Клодия подскочила, чтобы помочь ему зарядить следующую ракету. Закончив, она похлопала его по плечу.

— Готово! — сказала она.

Очередной «хайнд» показался из-за леса прямо перед ними. Вертолет летел так низко, что, казалось, был привязан к земле. Он, как опытный боксер, умело лавировал между деревьями. Струя воздуха из-под винта приминала высокую слоновую траву в нескольких футах под брюхом машины.

Джоб, хорошо освещаемый огнем пожарища, повернулся лицом к приближающейся машине, стоя в полный рост. Он сосредоточился, ловя силуэт «хайнда» в прицел.

«Хайнд», казалось, на какое-то мгновение завис на месте, заработали пушки, и вокруг Джоба с Клодией разразился сущий ад. Стоящую рядом с Джобом Клодию буквально сбило с ног, а уши заложило от грохота выстрелов.

Затем «хайнд» развернулся и плавно, как тигровая акула, полетел прочь. Клодия задыхалась под весом тела лежащего на ней Джоба и почти ослепла от пыли. Она попыталась выползти из-под него и вдруг обнаружила, что ее руки влажны и что горячая липкая жидкость капает на нее откуда-то сверху и стекает по груди, пропитывая рубашку.

— Джоб! — отчаянно закричала она. — Вставай! Слезай с меня! — И только когда он ничего не ответил и даже не пошевелился, она вдруг поняла, что жидкость, в которой она перепачкалась, была кровью Джоба. Это придало ей сил, она откатила его тело в сторону и наконец оказалась на свободе.

Она встала на колени и взглянула на него. Снаряд попал ему в грудь, и рана на вид была просто ужасна. Впечатление было такое, будто его жестоко покалечил какой-то дикий зверь; правая рука была почти оторвана от плеча и закинута за голову.

Она обалдело уставилась на него, пытаясь выговорить его имя. Но поняла, что не может произнести ни звука. Клодия протянула руку и ласково коснулась его лица, не осмеливаясь дотронуться до изуродованного тела. Она испытывала ужасное чувство потери и снова открыла рот, чтобы криком дать выход горю. Крик перешел в пронзительный вопль ярости. Сила этой ярости ошеломила ее и, казалось, вытолкнула из физической оболочки, так что теперь она как будто глядела на себя со стороны, изумленная действиями дикого странного существа, которое завладело ее телом и устремилось к лежащей возле тела Джоба пусковой установке.

Затем она поняла, что стоит во весь рост со «стингером» на правом плече и выискивает в небе «хайнд». Он оказался метрах в четырехстах от нее, паря вдоль подножия холма в поисках новых жертв, затаившихся среди деревьев, и уничтожал их точными, короткими очередями своих ужасных передних орудий.

Когда она повернулась к нему лицом, выпрямившись в полный рост, освещаемая сполохами пламени, пилот вертолета, должно быть, заметил ее, так как развернул машину, направляя на девушку смертоносные пушки.

— Загрузка, заряжание, — произнесла она, и даже ей самой, когда она вновь повторила эту литанию смерти, собственный голос показался каким-то чужим.

— Боевая готовность! — Она увидела силуэт «хайнда», появившегося на крошечном экране прицела перед глазами. Она поймала вертолет в перекрестье прицела, и послышался высокий пронзительный звук сигнала.

— Цель зафиксирована, — прошептала она. Клодия не чувствовала никакого страха перед «хайндом» на экране. Теперь он был развернут прямо на нее, и стрелок ловил маленькую фигурку в прицел.

— Огонь! — негромко скомандовала она и нажала спусковой крючок. Отдача отбросила ее назад, и она, прищурившись, сквозь черный шлейф выхлопа смотрела, как ракета развивает скорость, в четыре раза превышающую скорость звука, и летит прямо и точно в застывшую на месте машину.

На носу вертолета сверкнули пушки, но Клодия почувствовала только ветерок от пролетевших рядом с головой снарядов. В этот момент ракета почти незаметно дернулась и направила свой острый нос прямо в разинутую глотку воздухозаборников турбин. Когда произошел взрыв, «хайнд» был всего в нескольких футах от земли. Он камнем рухнул вниз, опрокинулся набок, и горящее топливо из разорванного бака мгновенно залило вертолет. Клодия успела заметить, как пилот лихорадочно пытается выбраться из превратившейся в смертельную западню бронированной кабины, а затем все исчезло за огненной стеной.

«Ведь это был живой человек, — подумала она. — Человек, который жил и дышал, а я убила его». — Она ожидала почувствовать горе и муки совести. Ведь она всегда верила в то, что любая жизнь, особенно человеческая, священна. Но раскаяние так и не пришло, вместо этого она почувствовала, что в ней просыпается ощущение дикого триумфа — все та же бешеная ярость, что внезапно охватила ее.

Она быстро оглянулась, выискивая в небе новую цель, еще что-нибудь, что можно уничтожить, на чем можно сорвать злость и отомстить. Но утреннее небо было пусто. Склоны холма усеивали горящие обломки вертолетов, валялись они и среди деревьев в долине.

«Они все уничтожены, — подумала она. — Все до одного».

Боевые расчеты шанганов, сделавшие свое дело, теперь выскакивали из леса и бежали вверх по склону холма, чтобы поддержать штурмовую группу Шона. Она видела, как защитники базы бросают оружие и съеживаются в своих окопах, испуганно подняв руки, желая показать, что они сдаются. Она бесстрастно смотрела, как озверевшие шанганы приканчивают их штыками и глушат прикладами, как скотину в загоне.

Вдруг лежащий у ее ног Джоб застонал, и внезапно вся ее ярость испарилась. Она отбросила ненужную больше пусковую установку и опустилась рядом с ним на колени.

— Я думала, ты умер! — прошептала она, разматывая только сейчас начавшими дрожать пальцами обернутый вокруг шеи шарф. — Не умирай, Джоб. Пожалуйста, не умирай. — Шарф пропитался потом и пылью и был разорван в нескольких местах, но она свернула его в комок и сунула в страшную рану, надавив на него всем своим весом в попытке остановить кровь, вместе с которой утекала его жизнь.

— Шон скоро вернется, — сказала она. — Не умирай, Джоб. Держись, пожалуйста, держись. Я помогу тебе.