Я думала, я счастливая...

Глава 37

Все ждали лета. Дожди и колючий ветер надоели уже даже тем, кто не выносил жары. Смотрели прогнозы, выискивали, настоящее тепло, припоминали, когда еще была такая же холодная весна. Жара обрушилась внезапно. Накануне ничего особо не предвещало, и горожане со скептической улыбкой поглядывали на обещанные синоптиками цифры, а на следующее утро и правда, воздух прогрелся так быстро, словно растопили печку. Те, кто, не доверяя ученым, вышел из дома в кофтах и куртках, к обеду таскали вещи в руках, не зная, куда их теперь положить. Парки тут же наполнились гуляющими, они заняли все скамейки, по дорожкам резво забегали дети, а их мамы и бабушки жмурились на солнце, почти не обращая внимания на шалости.

Тамара с утра съездила в агентство, которое ей рекомендовал Женя, и познакомилась с весьма приятной женщиной, давно поднаторевшей в делах недвижимости. Анна Родионовна оказалась энергичной пенсионеркой с очень приятным лицом и умными живыми глазами. «Вот бы мне так красиво постареть», — с легкой завистью подумала Тамара. Всю жизнь Анна Родионовна проработала учительницей математики в школе, а потом вдруг открыла в себе талант риелтора. Аналитические способности позволили ей легко налаживать цепочки продаж, не путаясь в покупателях и продавцах и позволяли сплетать самые сложные схемы продаж, на первый взгляд, даже самых безнадежных квартир.

— Это как задачка, — улыбаясь, поведала она Тамаре. — Пишем «дано» и начинаем искать решение. Интересно.

— Ох, моё «дано» непростое, — вздохнула Тамара. — Я пока только в общих чертах хочу узнать: стоимость в нашем районе, есть ли желающие, а с мужем и дочерью мне еще предстоит договориться. Извините, что я вас зря отвлекаю, но Женя сказал…

— Пустяки, — беззаботно махнула рукой Анна Родионовна. — Женька мне столько раз помогал… Мы с Раечкой, его мамой, дружим давно. Я Женьку по математике гоняла. Он даже учебники от меня прятал. Я ведь тоже раньше жила на юге. Вот, до сих пор не привыкну к холоду. Но сегодня и у нас юг, правда?

Тамара рассмеялась, уж очень приятное впечатление производила эта женщина. Они сидели на улице, рядом с агентством, и было заметно, как Анна Родионовна буквально млеет на солнце. Коротко стриженные умело прокрашенные волосы, едва-едва шевелил легкий теплый ветерок. Почти незаметный макияж и шелковый платочек, маскирующий шею, заметно убавляли ее истинный возраст.

— Вообще, дорогая, главное не останавливаться. Не сидеть, сложа руки. Что толку мне ныть о моем артрите? Или давление бесконечно мерять? А пока бежишь, решаешь, договариваешься — и о болезнях некогда думать. А вечером в филармонию. У меня абонемент, — весело похвасталась новая знакомая.

Тамара покосилась на нее с уважением — надо же, сколько энергии в человеке! И на всё хватает сил и здоровья. Вот это характер! Она, наверное, чуть помладше ее свекрови, но рядом с ней хочется не таблетки пить, а подобраться, выпрямить спину и бежать в кассу за билетом в театр. Удивительно.

— В общем, я к твоим услугам, Томочка. Район у вас хороший, зеленый, дом добротный. Желающих, думаю, найдем быстро. Хотя и лето на носу. Но не будем загадывать. Звони, как договоритесь и начнем!

— Только, Анна Родионовна, мне бы сразу и другое жилье подыскать… чтоб всё вместе оформить и переехать.

Математик кивнула головой, мол, и так понятно и похлопала Тамару сухонькой ладошкой по руке. Тамара повеселела, почему-то она безотчетно доверяла этой женщине, как будто заранее знала, что у них всё получится. Но разговор с Николаем предстоит сложный и как он себя поведет — неизвестно. У Тамары на прежней работе была знакомая, которая, как только подала на развод, заполучила себе очень беспринципного и даже жестокого врага в виде мужа. Какие только козни он не строил, что только не вытворял! А всё потому, что не мог простить ей этого шага. Дошло даже до похищения детей, полиции, судов и неприятных разбирательств с людьми, очень сильно напоминающих бандитов. Все, кто раньше знал эту милую пару, округляли от удивления глаза: «Миша? Тихий ботаник в очках, проповедующий буддизм? И вот это?!»

Конечно, вряд ли Николай выкинет что-то подобное, благо и детей у них маленьких нет, и имущество только в виде квартиры, но всё же представить его реакцию она пока не могла. После всего того, что случилось за последние полгода, можно ждать всякого.

«Почему всё так сложно в жизни?» — размышляла Тамара, устроившись на скамейке в маленьком парке неподалеку. Она смотрела на крикливых селезней с зелеными головами, они шумно выясняли между собой отношения, пока самки скрылись по затаенным гнездам, высиживая утят. Мужчины — такие странные. Казалось бы, всё есть, живи и радуйся, но нет, бегут куда-то, ищут и даже находят, а дальше что? В общем-то, всё то же самое. А кто-то так бежит до самой старости, надеясь в итоге заполучить что-то совершенно непохожее на то, что уже было.

Она вдруг вспомнила, как с утра зашла в аптеку за мазью от простуды на губе, и натолкнулась на весьма импозантного старичка. Он был тщательно выбрит, седые волосы уложены лихой волной, а аромат его приятного парфюма перебивал запах лекарств. На вид — лет восемьдесят, не меньше, но осанка, поступь, красивая трость с круглым набалдашником — всё это делало его похожим на одного известного актера. Пожилой мужчина был в лазоревом пиджаке, на шее красовался изящный платок, а внимание его было приковано к витрине, где рядами лежали таблетки и средства, позволяющие пыл, утраченный с возрастом. Рассматривал он их цепким взглядом, что-то прикидывая, и со стороны не казалось, что делает он это просто так. Явно имел определенную цель. Тамара хоть и улыбнулась, но в душе восхитилась неугомонным ловеласом — так уж сильно он выделялся своим внешним видом среди обычных, уже ничем не интересующихся пенсионеров. Судя по всему, и он находится в вечном поиске. Хотя, кто знает? Может просто захотелось вспомнить себя молодым и сильным. Вкупе с Анной Родионовной неплохие примеры жизни на пенсии увидела сегодня Тамара.

Селезни всполошились и заорали еще громче. К берегу подошла женщина с пакетом, в котором белели кусочки батона. Неуклюже переваливаясь, птицы спешили к угощению, расталкивая по пути самых слабых и незадачливых. «Всё, как у людей», — усмехнулась Тамара. Она не очень любила городских уток, уж слишком они ленивые и наглые. На зиму не улетают, прикормленные, только и ждут, когда им накидают хлеба, при этом ужасно галдят и лезут бесцеремонно чуть ли не в руки. Несмотря на это, уходить ей не хотелось, лучше переждать, когда селезни проглотят положенное и, недовольно пререкаясь, снова залезут в воду.

Подумала о Николае и о будущем сложном разговоре. Она хочет предложить ему продать квартиру, а деньги поделить пополам. И пусть каждый живет своей жизнью. У Лёльки есть жилье у мужа, и если даже разойдутся, остается квартира, пусть и небольшая. Ничего, пусть работает, зарабатывает и расширяется. А еще лучше, чтобы с Глебом у нее не возникло тех же проблем, что возникли у родителей. А Тамара заслужила жить так, как хочет и где хочет. Только вот пока еще не определилась: где? Хочется уехать на юг, но боязно, там всё так непривычно и люди совсем другие, не такие, как здесь. Оставаться, тоже страшно, вдруг всё будет постоянно напоминать о Николае. Что ни говори, а выкинуть его из жизни невозможно.

Тамара вдруг вспомнила, как они познакомились. Тогда только-только открылись вещевые рынки, где можно было купить всё, что душе угодно. Тамара поехала за кроссовками и джинсами. Остались еще даже деньги на купальник умопомрачительного ярко-алого цвета. С этим добром она и села в автобус, совершенно не заметив темноволосого парня в соседнем ряду. Доехала до своей остановки, собрав пакеты с покупками, легко выпрыгнула на тротуар. Автобус зашипел и, мягко закрыв двери, покатил дальше. Тамара переложила пакеты из руки в руку и направилась к перекрестку.

— Девушка! Девушка, погодите! — раздалось сзади.

Тамара обернулась, к ней бежал тот самый паренек из автобуса. Он смущенно улыбался, но Тамара сразу же отметила его высокий рост, симпатичное открытое лицо, а главное то, как восхищенно он смотрел на нее, как будто увидел что-то поразительное.

— Извините, девушка… можно с вами познакомиться и проводить, — произнес он банальную фразу.

— Пожалуйста, — легко ответила Тамара и вручила опешившему юноше в руки свои покупки.

Потом они часто смеялись, вспоминая, как запросто Тамара отдала первому встречному вещи стоимостью в зарплату своей мамы. Времена-то были неспокойные, разное случалось — мошенники тогда повылазили из всех дыр.

Давно это было… Где эти рынки? Нет, остались, конечно, но Тамара уже много лет одевается только в торговых центрах или заказывает вещи по интернету. А тогда и китайские кроссовки были за счастье. И Коля ей тоже долгое время виделся счастьем. Тамара вздрогнула, над головой со свистом пролетел один из селезней и заскрипел, закричал, скрываясь в камышах.

— Ах, Соня, так это всё не вовремя! Так некстати! — сокрушенно качала головой Инесса Леонардовна.

— Мам, но я ненадолго. Коля получит зарплату и начнет ремонт, а пока…

— Что ж, твой Коля тоже сюда заявится? — пугалась мать. — Нет, нет… как я тут с посторонним мужчиной… И потом это не понравится Марику.

Инесса Леонардовна кокетливо поправила челку и покосилась на свое отражение в зеркало. Ее полные губы заученно расплылись в улыбку, демонстрируя ровные искусственные зубы. Соня грустно смотрела на мать. Значит, у нее снова роман. Кто этот Марик? Наверняка кто-то их художественной их среды, очередной бездельник, который хочет переждать сложное время за счет молодящейся, но уже не молодой дамы. Даже спрашивать не станет, а то мать еще час будет расписывать непризнанный талант ее нового любовника. Противно.

Всю свою жизнь Соня мечтала вырваться из навязанного родителями стереотипа. Никогда она не мечтала о свободной любви без обязательств. Старомодные бабушкины представления о семье были ей ближе. Всегда хотелось тепла, уюта, а главное знать, что и сегодня, и завтра рядом будет надежное плечо. Не получалось. Встретив Тимура, с опаской, но поверила — вот оно, то самое! Но и тут не сложилось. А потом появился Николай. Случайно столкнувшись с ним среди могучих елей на берегу озера, Соня сразу почувствовала его силу. Она поманила ее, как дудочка, захватила в плен, не позволила засомневаться и убежать, а наоборот, заставила пойти в темноту ближе, ближе к мужчине, которого она так долго искала.

— Кстати, раз уж ты здесь, — спохватилась Инесса Леонардовна, — дай мне хотя бы тысячу, нужно же купить что-то на ужин.

Соня молча протянула матери карточку. Николай занял денег у кого-то из сослуживцев и сразу перевел ей. Обещал еще сегодня вечером заехать, но она совсем не уверена, хочет ли его видеть. Устала. Очень устала. Еще и ноет всё тело и совершенно измучила изжога. Соня тихо погладила живот, поймала движения малыша, улыбнулась. Инесса Леонардовна смотрела на дочь с неприкрытой горечью. Так обычно смотрят на выброшенного к помойке шелудивого котенка, и борются с чувством жалости и осознанием, что забирать домой его совершенно не хочется. Ищут предлог, причину, оправдание, чтобы угомонить совесть и уйти, не оглядываясь. «Странно, — думала Инесса Леонардовна, — я, когда ее носила, оставалась хорошенькой, а Соне беременность вовсе не к лицу. Что с ней? Может, проблемы со здоровьем? Хотя она же ходит к врачам, это их забота. Но странно, странно, так подурнеть… Надо же…А, ладно, надо бежать в магазин, а то не успею Марику приготовить ужин».