Я хотел написать книгу, но меня чуть было не съел гигантский паук

28

В приёмной генерала было темно и пахло перегаром. Генерал вчера пил и остался спать в кабинете. Такой вывод сделала секретарь, подходя к своему столу. Она знала генерала уже семь лет. Она знала его как человека хорошего, не злого. Ему не доставляло, как она считала, никакого удовольствия кричать или ругаться на своих подчиненных. Он мечтал, как она считала, чтобы они справлялись сами, без его криков. И, всякий раз, как она считала, ему было больно и трудно кричать, ругаться. Поэтому, как она считала, он пьёт.

Из кабинета генерала слышно храпели двойным раскатистым громом. Храп был мужской, взрослый.

Секретарь подняла трубку и набрала номер приемной мерии. Гудки были долгие. Наконец, молодой, запыхавшийся голос ответил:

⁃ Приемная.

⁃ Доброе утро, — секретарь говорила безрадостно и формально, — подскажите, пожалуйста, вы получили письмо от МВД по взаимодействию с прессой?

⁃ Простите, — отдышавшись сказали на том конце, — а с кем я говорю?

⁃ Новенькая? — спросила секретарь.

⁃ Да, — улыбнулись в трубку.

⁃ Меня зовут Наталья Николаевна, — по-матерински терпеливо, но жестко ответила секретарь, — я секретарь генерала Якушева.

⁃ Наталья Николаевна, да, — запричитал голос, — да, простите, получили письмо! Я, правда, не совсем поняла, зачем нам регламент такой? Нас обычно пресса по части МВД не тревожит.

⁃ Вашим специалистам по связям передайте и все.

Наталья повесила трубку. Она не имела желания нянчиться с новичками. Она не имела возможности дольше говорить, потому что в кабинете генерала по-прежнему спали. Будет глупо, если проснуться по ее вине. Но, все-таки кто-то проснулся. Наталья напряглась, ведь если это генерал, он начнёт кричать, станет ругаться, что его разбудили.

Дверь приоткрылась. Ужасно пьяное и заспанное лицо щурясь высунулось в приёмную.

⁃ Кто тут? — осипшим голосом спросило лицо, — ой, Наташ, ты.

Лицо улыбнулось. Получилось криво и убого, но попытка была искренней. Лицо принадлежало заместителю Якушева, человеку умному, образованному и доброму. Человеку, чьи мысли и действия никогда не были причиной чьей-то грусти или дурного настроения. Лицо это, как и сам человек, излучали добро и жизнелюбие. Звали это лицо Антон. У него, конечно же, были и звания, и отчество, и фамилия. Но, говорить их было бы по отношению к Антону не правильно, потому что, при их произнесении, он станет таким же, как и прочие сослуживцы.

Антон был все ещё пьян. Он пережевывал собственные слюни, пытаясь сбить гадкий привкус рвоты.

⁃ Трудная ночь? — Наталья улыбалась Антону. Больше никому.

⁃ Не начинай, — Антон покачал головой. Это тоже вышло криво. Ему стоило прилечь.

⁃ Тебе бы прилечь, — сказала Наталья.

⁃ Так! — он показал вытянутый вверх указательный палец. Так его учили делать в лицее номер 47. Так нужно было делать, если у тебя есть замечание или ты не согласен.

Наталья продолжала улыбаться даже когда Антон ушёл. Она улыбалась ему, глядя как лицо его исчезло и дверь закрылась. Она улыбалась, слыша как он осторожно ложиться на пол. А, потом, она посмотрела на свой ремень и перестала улыбаться. Она сегодня была в платье и этот тонкий кожаный ремень с довольно массивной застежкой, был чисто декоративной. Она сняла его. Покрутила в руках. Вставила в толстое железное ушко ремня второй его конец и, не застегивая собачку, затянула на руке. Затягивается превосходно. Чуть подумав, она проделала то же на шее. Она снова улыбнулась. Посмотрела на крюк, державший люстру на потолке.

Наталья так и сидела: с ремнём на шее, глядя на прочный и надёжный крюк люстры. Она улыбалась.