Я хотел написать книгу, но меня чуть было не съел гигантский паук

42

Семён Николаевич Михайлов сидел в кабинете. Он закрылся изнутри и пытался понять, что натворил. Подчиненные его не решались стучать в кабинет. Люди они были не слишком умные или понятливые, но смекалистые до разговоров с начальством. А Семен Николаевич с сегодняшнего дня стал для них начальством.

Поменялось все и ничего одновременно. Он сидел за столом Булатова, который, по распоряжению начальства еще более значимого, вычистили от всяких личных упоминаний на рассвете. Кабинет был наполнен мебелью, но не имел ничего личного. Все, что хоть как-то могло отражать Булатова или связано было с ним — убрано.

Семен смотрел на стол. Большой Т-образный письменный стол руководителя из дуба. Такой стол стоит больше, чем вся мебель в квартире Семена. Стол чем-то напоминал мебель Сталина или какого-нибудь другого властного и важного человека. За таким столом впору распоряжаться чём-то существенным, влиять на мироустройство. Несложно было вообразить, как кто-то (скорее всего, усатый) говорил по дисковому пластиковому телефону в полголоса. Этот кто-то негромко сообщал о своих идеях и объявлял очередное собрание, назначая его на полдень.

В кабинет постучали. Это был младший сержант Свиридов. Невысокий парнишка лет двадцати на вид. Свиридову приходилось совмещать в себе два качества: быть наглым и доброжелательным. Ни тем ни другим, кстати, он не являлся. В жизни, вне стен МВД, его можно было бы охарактеризовать как человека грустного и спокойного. Но, будучи человеком чрезвычайно молодым на вид (Свиридову позавчера исполнилось тридцать два года), он избрал наглость и доброжелательность своими орудиями. Первое качество помогало ему не тушуясь вступать в диалог с кем угодно. Второе качество, спасало его от бесконечной чреды вопросов о его возрасте.

Сёмен слышал как Свиридов стучит в дверь. Семён слышал даже, как Свиридов громко сказал «ну щас он откроет и я спрошу. Может, какие новые распоряжения будут. Может, что объявит наш командир новый».

Семён Николаевич Михайлов ничего ещё не объявлял и не назначал. Он разложил на столе материалы дела и встал, глядя на раскрытые папки с фотографиями, протоколами, распечатанными отчетами.

Все было выполнено по форме. Каждый отчёт, каждая самая маленькая и малозначительная бумага была сделана правильно. Семён лично проследил за исполнением всего в срок и в должном виде. Теперь, когда все материалы, имеющиеся по делу, лежали на его новом Т-образном столе, он мог с уверенностью сказать, что у него нет ничего. Ни одной зацепки, ни одной ничтожной нити, которая бы смогла его привести к цели.