Я попал в свою же книгу! Том 1

Глава 14 Разговоры на крыше

Аин поднял бессильное тело Апрель за руку вверх, лёгкое предвкушение отобразилось на его лице, когда он отрывал перчатки с её рук. Этот момент остановился, словно замерзший кадр, когда обнажённые руки Апрель стали видны всем студентам.

Все студенты стали невольными свидетелями её изуродованных ладоней.

Они были покрыты шрамами от чьих-то когтей, зубов и даже огня. Некоторые части пальцев у неё отсутствовали, как половинка безымянного пальца на левой руке и ещё одна половинка на мизинце правой. У указательного правой не было пальца по ноготь, а у среднего левой по рост указательного.

Это было трагедией для любой девушки.

Апрель хотела выбраться из его схватки, но её обессиленное тело ничего не могло противопоставить Аину.

Апрель пристыженно попыталась прикрыть одну руку второй, но Аин схватил её, чтобы другие могли видеть её шрамы.

Она стыдилась своих ран, которым позволила отпечататься на себе. В её едва видимых, из-за кровавых синяков глазах скопились слёзы.

Аин опустил рукав Апрель, показывая, что ни на одном сантиметре её кожи не было целого места.

Где-то ей откусили часть кожи, где-то оставили глубокий порез, а в некоторых частях были видны следы от ожогов. Это всё раны от монстров, с которыми она билась ради жалкого куска хлеба.

Апрель попыталась надеть рукав обратно, но Аин перехватил её свободную руку.

Она задрожала в страхе, чувствуя себя голой пред толпой.

По её избитому лицу стали течь слёзы, что смешались с кровью.

— Не надо… — из её рта вырвался сухой голос. — Пожалуйста…

— Ты сама меня спровоцировала, — холодно сказал Аин. — Ты сама виновата. Я сильнее, поэтому…

— Поэтому можешь унижать других?

Я не заметил, как перепрыгнул забор и оказался перед Аином, что был выше меня почти на голову.

Моя голова горела от эмоций, от ярости.

— Отпусти её, — сквозь зубы сказал я.

— Нет.

— Какого чёрта! — закричал на всю арену я.

Почему им всё равно?

Почему они все просто смотрят на это избиение?

Почему для них это норма?

Я вытащил из внутреннего кармана револьвер и использовал всю «Силу Творца» для создания одной пули.

Это пуля имела атрибут «Рассеивания», то есть она уничтожает любую магическую силу, если ей хватает энергии.

Мой револьвер был направлен на голову Аина, моего главного героя.

— Отпусти, иначе я тебя убью.

Мне всё равно, что он мой главный герой.

Мне совершенно нет дела, что подобные потасовки норма для моего дерьмового мира.

Меня не колышет, что он так жесток только потому что задели память о его погибшей матери.

Если он продолжит это, то я убью его.

— Ты не посмеешь!

— Ты уверен? Сегодня я выстрелил в Азазелло на тренировке! — крикнул я, чтобы трибуны слышали. — Стрелки подтвердят.

— Ты не убьёшь меня в независимости от твоего желания. Тем более мы на дуэли, и ты не имеешь право вмешиваться.

— Она проиграла. А ты просто идиот, конченный идиот… — зашипел я, опуская курок. — Задели твою мамочку? Любимую мамочку, что была для тебя всем? Кому на это не всё равно? Слова это всего лишь звуки и не более!

Лицо Аина исказилось от злости, и он отпустил Апрель, что безвольным телом упала на песок.

— Что у тебя с лицом? Думаешь ты один потерял мать? — усмехнулся я. — Я потерял обоих родителей, Марина тоже их потеряла, а Апрель не имела их с рождения. Она даже не знает их тепла, но при этом старается быть лучше, хотя не знает как.

— В каком месте лучше? Она животное.

— А ты настоящий монстр!

Холод моего револьвера коснулся его лба.

Чёрно-белая мана покрыла его лоб. Аин готовился принять мой выстрел, он думает, что легко переживёт мою пулю в своей голове.

— Идиот, ты не Азазелло, чтобы его пережить.

Почему он такой? Потому что с детства выживал? Потому что с детства ему приходилось идти на сомнительные поступки ради жизни своих близких, как это делала его мама?

Тогда в каком месте он герой, если только подстраивается под окружающий мир?

— Стойте! Хватит! — к нам подошла Марина. — Это вышло из-под контроля!

— Стреляй, — смотрел мне в глаза Аин. — Ты разочаруешься.

— Такой самоуверенный, прямо напрашиваешься себе дырку в башке просверлить.

— Аластор, хватит! — паниковала Марина. — И ты, Аин! У него самые мощные магические пули в группе! Он тебя может убить.

Так всё-таки Азазелло преуменьшал мои заслуги.

— Не сможет… — усмехнулся Аин.

Почему я списал его эту черту с меня? Неужели, я думал, что моя вспыльчивость красива? Моя тупая упертость и гневливость может кому-то понравится?

— А с этим я бы поспорил, — перед нами возник Азазелло. — А у тебя есть яйца парень.

Впервые в его голосе я увидел намёк на уважение?

— Выстрели мне в руку Аластор.

Он протянул мне ладонь, в которую предложил выстрелить.

— Моя мана сильнее, чем у Аина. Если она пробьёт её, то и его голову тоже. Так вы решите спор.

Без промедления я в неё выстрелил. Пуля, окутанная синей магией, легко пробила ладонь Азазелло, прогоняя всю тьму магии, отчаянно защищавшую его.

— Теперь мы квиты, — улыбнулся Азазелло.

Он тут же стал перевязывать ладонь бинтом, который быстро стал кровавым. Азазелло даже не дрогнул, когда его ладонь прострелили.

— Как видишь, ты мог умереть, Аин.

Азазелло с презрением посмотрел на него.

— Теперь ты успокоился самоубийца?

Аин отвёл взгляд, цокая.

Без слов мой главный герой — ублюдок ушёл с арены.

Я тут же подбежал к лежачему телу Апрель, рядом со мной села Марина.

— Как ты? — спросил я.

— Отстань…

По её глазам всё ещё текли слёзы, и она прятала свои руки телом. Месиво, в которое превратилось её лицо стало сильно опухать.

— Ей нужно в лазарет, — сказала Марина.

— Нет, нет, нельзя! — закричала Апрель.

Если она туда попадёт, то они поймут, что её страховка поддельная, что чревато исключением.

— Ты сумасшедшая? — нахмурилась Марина. — Аластор, давай отнесём её.

— Нет, я оплачу ей клинику.

Я подобрал, лежащие рядом перчатки и попытался вручить ей, но она не замечала меня.

Апрель отказывалась поворачиваться ко мне и лежала в позе эмбриона, пряча лицо и руки. Она дрожала и плакала, но совершенно не желала чужой помощи.

— Апрель…

Марина внезапно положила руку мне на плечо.

— Ты прав, ей лучше самой справиться. Похоже она привыкла так делать.

В её глазах была жалость.

Марина, мой единственный адекватный персонаж.

— Понятно.

Апрель упёртая, если я попытаюсь ей навязать помощь, то сделаю лишь хуже. Она просто не сможет доверится мне.

Мы вышли из дуэльной арены, как и большинство зрителей того избиения.

— А текущие первогодки жгут. Уже двое из топа десять уничтожили своих оппонентов в дуэли.

— Если они такие жестокие до экзаменов, то что будет на них? Они и убить друг друга могут!

— Этот год будет настоящим зрелищем!

Все только восхищались жестокости Аина и несколько студентов даже косо смотрели на меня, так как я остановил их бой.

— Это было слишком… — прозвучал голос Марины рядом со мной. — Молодец, что разнял бой, Аластор.

Азазелло сразу же ушёл в лазарет, когда мы вышли, так что с Мариной у выхода из академии был я один.

— Как тебе Аин? — спросил я.

Этот ублюдок, как я мог сделать его главным героем?

— Он переборщил это правда, — кивнула Марина. — Но также мне не очень понятна твоя реакция. Ты был готов буквально убить его.

— Это… — сжал кулаки я. — Мы с ним похожи в плане гнева.

— Иными словами вас ни в коем случае нельзя сталкивать друг с другом, — вздохнула Марина. — Запомнила!

— Мне нужно спешить на крышу, у меня дела.

Элизабет ждёт меня.

— Без проблем, мне самой нужно догнать и утешить Аина.

— Утешить? — нахмурился я.

— Ну ты только что его чуть не убил, а тебя даже в сотне лучших нету, поэтому он наверняка в унынии.

И правда, я чуть не убил главного героя своей книги.

Как же страшен гнев…

Войдя на крышу мне открылся вид на падающее за горизонт Солнце в центре которого была Элизабет и скучающим видом смотрела на закат.

Её золотые волосы приобрели алые оттенки, отливая красным золотом. Этот цвет чем-то смахивал на мои собственные волосы.

— О, ты пришёл!

Принцесса развернулась и её волосы подхватил ветер, заставляя её косу затрепетать.

Светлое лицо принцессы было бальзамом на душу, который внезапно сделал мне легче. Голова стала легче и больше не горела.

— Как дуэль прошла у Апрель?

Она говорила на английском, если судить по чистому звуку.

Я подошёл к ней и упёрся о перила крыши, смотря на закат.

— Ужасно, её лицо превратили в месиво и Аин показал все её шрамы почти всей академии. За это я чуть не убил его.

Мой револьвер всё ещё хранился во внутреннем кармане формы.

— Правда… — удивилась Элизабет. — Не знаю, что сказать…

— Ничего, — я помотал головой. — Давай просто позанимаемся русским.

Мне просто хочется отвлечься от своего мира, от моих глупых поступков и от плачущего лица Апрель.

— Хорошо, — кивнула она.

— Начнём с легкого разговора? Может представишься мне?

— Попытаюсь… — её интонация сменилась на неловкую. — Меня зовут Элизабет Александра. Я пятая принцесса Англии и жила в Букингемском дворце, а также нескольких других резиденциях.

Говорила она складно и без запинок. Скорее всего Элизабет уже заучила этот текст на уроках.

— Я здесь в России, чтобы учиться быть героем в Московской Героической Академии. Моё специализация — это меч. Я орудую в основном рапирой, но также хожу на курсы мага льда. Мне хочется создать свой собственный стиль, что базировался бы одновременно на рапире и магии льда.

— У тебя сложный текст, — улыбнулся я. — Но ты ведь просто его заучила.

— Мой репетитор говорит, что важно закрепление основ… — отвела взгляд Элизабет. — Но мне кажется, что он просто не хочет со мной возится. Ему не нравится Россия и русский язык.

— Как так?

Конечно, Россия не лучшая сейчас страна для проживания, но на мировой арене она занимает не последнее место. К нам даже с Америки приезжают студенты, чтобы изучать магию льда.

Тем более иностранным гражданам легче поселится в первом районе города, где уровень жизни запредельный.

— Ну…

— Говори по-русски, мы всё ещё им занимаемся.

— Хорошо… — она стала играться со своими пальцами. — Он не любит русских человек. Ему они варвары и…

Элизабет запнулась и замолчала.

— Ну… — неловко посмотрела на меня она. — Дураки, но в сильной форме оскорбления.

— Не надо уточнять. А ты того же мнения?

— Нет! — твёрдо сказала Элизабет. — Мне нравиться, как русские человеки за шубой холода скрывают большую душу. Это знаменитая большая русская душа.

Её немного сложно понимать, но это даже в какой-то степени мило.

— Ты прочитала много статей про русскую культуру?

Она кивнула.

— Многие граждане не Россия, которые жили в нём отзывается плохо о не живших плохо говорящих о стране. Это… — она смутилась. — Я сказала неправильно?

— Многие иностранцы, жившие в России недовольны высказываниями иностранных граждан, которые не жили в стране и критикуют её. Я говорю для тебя по-русски?

— Конечно, — удивилась вопросу она. — Я запомнила твою поправку.

Как-то она выборочно ошибается. Может она слишком сильно волнуется, когда говорит и путается? Всё же у неё довольно неплохой словарный запас.

И похоже она слышат от меня русский, когда хочет сама. Всё ещё непонятно, как работает переводчик Лиэля.

— И что ты думаешь об этом?

— Россия сложная страна, но точно не плоха. Её душа большая, как её размер. Жаль, что до неё трудно добираться. Люди гостеприимны, но закрыты. Добры, но черствы. Хотят помочь, но делают хуже. Грубят, когда подбодрить и хвалят, когда хотели унизить. Это страна… — замялась Элизабет. — Когда белый и чёрный.

— Страна контрастов?

— Точно, — кивнула она. — Страна контрастов. Ещё выражение быть, было, то есть…

— Умом Россию не понять?

— Да, да! Верно.

Элизабет кивала излишне сильно, как ребёнок и у неё на лице сверкала такая же детская улыбка.

— Ты понимать… — смутилась она. — Понимаешь меня.

— Ты слишком много знаешь о России за такой короткий срок.

Элизабет не видела всей тёмной стороны моей страны. Войну синдикатов, коррупцию чиновников и разрозненность людей этой страны. Но это даже к лучшему.

— Я много читала и наблюдала. Девушки в классе много говорят и из них могу создать образ России. Иностранцу всё русское попадается в глаза.

Мы продолжили наш разговор. Элизабет уже не стеснялась и говорила без страха, благодаря чему у неё было всё меньше ошибок в речи. Я поправлял её лишь когда она сама просила и давал подсказку, когда сомневалась.

Похоже прежде, чем приехать в Москву она посетила другие города и даже побывала в деревне. С переводчиком она посетила несколько культурных центров и даже побывала на празднике малых народов в Новгороде.

Её восхищала разность и неоднородность России и то, как многие малые народы, что смешались с русским населением переживали не только атаки монстров, но и сильную стихию, которая разбушевалась после катаклизма.

— В Англии мне учитель один раз сказал, что русские научились магии льда, чтобы не умереть от холода.

— Наверное, — пожал плечами я. — В Москве не такой холодный климат, как за Уралом, но тоже не сахар.

— А ты русский? — внезапно спросила Элизабет. — Выглядишь, как русский. Но черты, не все также.

— Я метис.

— Кто? — удивилась она. — Это народ такой?

— На английском, это же также звучит.

— Что? Я не знаю такого слова на английском.

Глаза принцессы с интересом стали рассматривать мои черты лица.

Если бы мне действительно было шестнадцать, то я может и смутился, но сейчас мне это просто кажется милым.

— Это когда у человека есть кровь разных народов. Моя мама была русской, а папа принадлежал к кому-то из Сибири. Правда, я не знаю к кому. Папа не любил своих родственников, поэтому не поддерживал контакт. А когда умер отец у меня не осталось человека, у которого я мог спросить кто я по крови.

— В России так много разных народов…

Элизабет развернулась к уже почерневшему небу и шокировано прикрыла рот.

— Уже так поздно! — воскликнула она на английском. — Мой водитель уже заснуть успел, наверное!

— И правда у меня метро уже уехало придётся такси вызывать.

Мы слишком с ней заговорились и забыли про время.

Честно признаться у меня впервые такое, когда не хочется переставать говорить с кем-то.

— Тогда попрощаемся? — сказала она.

— Пока, — кивнул я.

— До сви-да-ния!

Элизабет легко побежала по крыше к выходу, поворачиваясь ко мне и махая рукой.

Даже в ночи её золотые волосы сияли под блеском Луны.

— Чаплик, вызови мне такси, — приказал я, когда она ушла.

— Такси придёт к воротам академии через двадцать минут.

Долго, но делать нечего.

Я посмотрел на горизонт, где сиял сотней огней общественный район. Клубы, казино и другие развлечения для взрослых всё ещё работали, даже с большим энтузиазмом, чем днём.

Если приглядеться дальше, то можно увидеть огромные здания с сотней этажей, на чьих стенах горела ярко реклама.

Посмотрев чуть вправо, я видел лесистую местность, среди которой тянулись длинные дороги, идущие до первого района.

Там в основном располагаются частные дома и множества особняков, также все они разделены приличным расстоянием, заполненным лесом.

В этом городе земля распределена неравномерно.

Пока люди ютятся в муравейниках, такие же люди, но с более высоким социальным положением имеют собственные леса, парки и бассейны, походящие скорее на личные озёра.

Эта несправедливость рождает в сердцах многих обиду.

Я же ощущал лёгкое равнодушие.

Весь этот город, этот мир, в который Лиэль вдохнул жизнь, используя мои скромные писательские навыки, он всё ещё был мне далёким и немного чужим.

Хотя чем больше я взаимодействую со своими героями, тем более реальным и родным всё это становится.

Мне кажется, я начинаю забывать, что это моя книга.

— Такси скоро приедет, — сказал Чаплик.

До выхода из академии топать минут семь.

Пойду заранее, вдруг такси приедет раньше.

Я стал спускаться по всё ещё освещённым, но пустым этажам Академии.

Некоторые клубы работали над своими проектами в академии, а какие-то преподаватели проводили дополнительные лекции для своих студентов.

Похоже все они либо имели личный транспорт, либо своих водителей.

Удивительно, как кто-то может работать, когда остальные отдыхают? Никогда этого не понимал, наверное, потому что я сам не трудоголик и моя работа в деревне кончалась с приходом темноты.

В прошлой жизни я чем-то напоминал крестьянина, работавшего от рассвета до заката.

И человек вроде меня хотел стать писателем?

Не удивительно, что Азазелло смеялся надо мной…