Я попал в свою же книгу! Том 1

Глава 66 Против судьбы

Лака вели на казнь. Он понял это, когда в его кабинет вошла девушка с кроваво-красными глазами и приказала ему следовать за ней. Она относилась к нему как к живому мертвецу.

По пути на крышу Лак увидел разрушенное казино, которое грабили «Чёрные Йокаи», вынося на тележках золотые люстры, игровые автоматы и даже фишки.

«Что они собираются с ними делать? Собственное казино открыть?» — подумал Лак.

К трупам на полу никто не прикасался и не мыслил их убирать. «Чёрные Йокаи» забирали только своих погибших товарищей, а к трупам «Золотых Ворот» относились как к мусору.

Лак не чувствовал ни капли обиды. С ними бы поступили также, если бы они оказались на месте «Золотых Ворот». Хотя он ощущал лёгкую грусть, когда казино, за которое он недолго отвечал так безжалостно разграбляли.

Низкая девушка с пугающим взглядом отвела его дальше от казино, где он увидел последствия огромного побоища.

В просторном коридоре сошлись две группы людей из «Чёрных Йокаев» и «Золотых Ворот».

Убийцы в масках собирали в кучу тела «Золотых Ворота», а своих товарищей из «Чёрных Йокаев» они погружали не тележку, вывозя их к лифту. Куча тел образовала целую гору, которой немного осталось, чтобы достигнуть потолка.

— Постой, — внезапно остановилась его сопровождающая.

Она подошла к стоящему у стены убийце в маске лисицы. Он игрался с отрубленной головой, пиная её в стену, словно мячик.

Девушка ударила убийцу по голове и что-то сказала ему, из-за чего он почтительно поклонился ей и завернул голову в мешок.

«Это голова Василия…» — еле узнал её, из-за ужасного состояния лица Лак.

Девушка приняла мешок и вернулась к Лаку.

— Идём дальше.

— Почему вы забрали его голову? — спросил кротко он.

— Не твоего ума дело, — грубо ответила она.

Лак вздохнул, продолжая следовать за ней.

«Странно, но я ничего не ощущаю, когда смотрю на руины синдиката…» — подумал он.

Для Лака синдикат всегда был удобным инструментом. Неким сборищем людей, что прислуживают его отцу и могут помочь ему. С помощью ресурсов синдиката Лак мог достигнуть того, что не могли позволить себе другие люди.

«Не забывай, Лак. Именно синдикат не позволил твоей семье жить нормально. Если бы отец не основал его, то может жизнь могла сложится по-другому…» — сжал кулаки Лак.

Даже эта мысль не сделала ему легче. Лак всё ещё шёл на свою казнь и все текущие мысли казались ему бессмысленными.

Девушка отвела его на верхние этажи, где он мельком увидел золотой трон его отца, на котором лежал электрический альбом.

— Можно мне его забрать? Это альбом моей семьи.

— Только быстро, — сверкнула алым взглядом девушка.

Войдя внутрь тронного зала, он заметил пару следов на полу от топора отца и дыру в стене, что вела в другой коридор, где оказалась ещё одна дыра в баню.

«Бой отца был напряженным…» — подумал Лак.

— Наверняка, он уже мёртв…

Он взял альбом с трона и поднёс к сердцу, ощущая лёгкую тоску.

Его не сокрушала смерть отца, хотя он желал его спасти.

«Я грезил о невозможном, мне это прекрасно понятно. Мои руки просто цеплялись за то, что могли, поэтому я так желал его спасти. Мой отец плохой человек, но случаем судьбы нас связывала кровь и с этим ничего не поделаешь…» — сделал последний вывод для себя Лак.

Он решил не обелять для себя его, но и не представлять абсолютным тираном, который был способен на убийство собственный жены и матери Лака.

В этом мире было слишком много людей для которых он был таким, поэтому Лак решил просто помнить его любовь, как единственный кто мог, хоть как-то действительно любить его.

«Теперь я последний кто хранит память о тебе…» — ближе прижал альбом к груди Лак.

Когда его ноги ступили на лестницу к крыше он ощутил лёгкое касание смерти к своей душе.

«Это дорога на эшафот…» — ступеньки в его голове преобразились в последние миги его жизнь.

Первый шаг, он увидел своё рождение в счастливой семье, хотя памяти об этом у него только из альбома. Если бы его матерь выжила, то может он мог бы стать счастливым обладателем нормального детства.

Второй шаг и перед его глазами предстала смерть его матери, горе спивающегося отца и маленький он под присмотром множества нянь, которых отец каждые несколько месяцев меняет, чтобы Лак не был способен к ним привязаться.

Третий шаг и его неудачный поход в школу, где отца хулигана, который его задирал убивает Мидас. После этого в школе никто не смеет к нему приблизится. Отрубленная голова отца хулигана всё ещё виднеется иногда ему по ночам.

Четвёртым шагом был периодом его жизни, когда он стал подрабатывать в государственным казино в общественно районе, чтобы сбежать от авторитета отца и его укоров по поводу отношения к жизни Лака.

Пятым шагом оказалась встреча с Аластором, которого он принял за простого дурака, попытавшегося облапошить казино.

Шестой шаг и перед ним уже предстал «Золотой Дракон» величественный и беспощадный. Легенда, которую он с ним создал.

Седьмым оказались моменты скуки с Аластором, когда они болтали о всякой чепухе, пока ждали его клиентов. Очень мирное время, когда он мог с кем-то разделить свой смех.

Восьмой шаг оказался откровением его друга, что доверил ему свои страхи перед его отцом и предложил заговор.

Лак хотел ещё углубится в свою жизнь, но он уже оказался перед открытом небом на крыше.

«Моя жизнь пуста и ничего из себя не представляет, кроме редких моментов разочарований и ложной дружбы с человеком, который меня убьёт…» — почему-то его рассмешили собственный мысли.

Девушка приказала ему постоять на крыше, пока сама она направилась к Аластору.

Эти минуты ожидания для него были пыткой.

«Зачем она меня заранее сюда привела, если ещё хотела поговорить с ним? В чём смысл отведённого мне времени, если я всё равно умру?»

Когда девушка пришла обратно, то он ощутил облегчение, наконец его пытка ожиданием кончилась. Она отвела его на край крыше, где обычно загорали зажиточные жители муравейника.

Аластор лежал на шезлонге и смотрел в небо. Такой безобидный на вид юноша шестнадцати лет никак не вязался с тем интриганом, которого теперь себе представлял Лак.

«Он подставил каждого из нас и в итоге единственный оказался победителем…»

Бледный Аластор обратил на него взор, когда он подошёл к его шезлонгу.

— Пётр мёртв? — вздохнул Лак. — Иначе бы он пришёл и вмешался, но как я теперь вижу ты обо всём догадался и даже нашёл способ его убрать.

Аластор вздохнул, оглядывая стойкое лицо Лака, готовящегося к смерти. Он достал сигареты и закурил одну.

— Акира, не могла бы ты принести мне выпивки с двумя стаканами? — обратился к девушке, что сопровождала его Аластор.

— Я тебе не прислуга, — набычилась она.

— Прости, — улыбнулся невинно ей он. — Пожалуйста, принеси мне выпивки, А-ки-ра!

С особым акцентом он произнёс её имя.

Девушка недовольно сощурила брови, но всё же ушла, оставляя их с Аластором наедине.

— Садись, — кивнул в сторону соседнего шезлонга он.

Лак послушно сел рядом, не сводя своего взгляда с Аластора.

Тяжелым вдохом он выкурил одну треть сигареты, выдыхая большие клубы дыма в небо. Он прилёг на шезлонг, полностью расслабившись.

«Чего ты медлишь?» — вздохнул в ответ Лак.

— Ты…

— Подожди выпивки, — прервал его Аластор.

Лак замолчал, смотря в небо куда глядел Аластор.

«Что он нашёл такого в этих серых облаках?» — пытался найти в них смысла он.

Акира вернулась с банкой виски и двумя стаканами, которые она поставила на столик рядом с Аластором.

— В следующий раз я тебя заставлю, что-то сделать, — щелкнула по лбу его Акира.

— Конечно, — кивнул Аластор. — Всё что угодно.

Аластор разлил виски по стаканам, протягивая один из них Лаку.

— Выпей, откинься и отдохни, смотря на небо в последний раз. Подумай о жизни, ведь дальше тебя ждёт только смерть.

«Золотой Дракон» первый последовал своему совету, выпивая стакан залпом и продолжая свой взор за небесами.

— Спасибо, но я хочу умереть с чистой головой.

Лак показательно вылил виски на пол, ложа стакан обратно на столик.

— И о своей жизни я уже подумал, пока шёл сюда. Хватит тянуть резину, Аластор.

— Тянуть резину…

Аластор помешивал в правой руке стакан на дне которого плавали остатки крепкого алкоголя.

— Я действительно затянул. Мне нужно было убить тебя ещё на подходе в дом Петра, когда я за тобой следил. Тогда бы я не использовал опасный метод его убийства.

— И зачем же ты меня пощадил?

— Хотел убить тебя за предательство, а не за то, что ты только хотел его совершить.

— Предательство? — усмехнулся Лак. — Аластор, я до сих пор не понимаю. Зачем ты притворяешься моим другом? Ты нарушил все наши обещания.

В карие глазах Аластор сверкнула мимолётное раздражение, которое он запил очередным залпом виски в своё горло.

«Это его задело?» — удивился Лак.

— Когда это я нарушил наши обещания? — выкурил всю сигарету Аластор и потянулся за второй в пачке.

— Когда решил убить отца.

— Я обещал не предавать тебя, и я не предал тебя. Мы изначально с тобой договорились убить его. Это ты передумал в последний момент его убивать.

— Даже здесь я умудрился выставить себя дураком, — глупо улыбнулся себе Лак. — Но ты понимаешь о чём это я. Мне следовало догадаться о твоём лицемерии раньше, но до меня всё дошло только когда Василий сказал, что ты обещал ему всё то, что обещал мне. Ты врёшь также легко как дышишь.

— Ты прав. Я изначально знал об отношении Мидаса к тебе. Если что Мидас хотел подарить тебе государственное казино, когда меня сдадут правительству. Мне нужно было тебя обманывать, чтобы настроить против него.

— Ха-ха-ха-ха! — истерично рассмеялся Лак. — Ты настоящий демон, Аластор. Но знаешь, я тебя за это не ненавижу. Этот синдикат проклят, все здесь ублюдки, которых нужно ещё поискать, поэтому ты неплохо к нам влился.

Он встал с шезлонга и подошёл к Аластору.

— Я благодарен тебе, что ты хоть немного притворялся мне, но прошу хватит ломать комедию. Ты всех обманул, ты победил. Дай мне принять свою участь.

Аластор достал из внутреннего кармана револьвер и направил его на голову Лака, закрывшего свои глаза.

— Ты боишься смерти?

«Золотой Дракон» приставил холодное дуло к лбу Лака.

Лак задрожал от холода металла.

— Да, — дрожащим голосом ответил он.

— Почему тогда не борешься за жизнь?

— Разве это имеет смысла? — улыбнулся иронично Лак. — Сколько я не пытался исправить свою жизнь ничего не менялось. Моя судьба была предопределенна, когда я родился сыном Мидаса.

— Ты знаешь почему я убиваю тебя?

— Потому что это необходимо и у тебя нет выбора?

Дуло, приставленное к его лбу, дрогнуло и Лак невольно открыл глаза.

Перед ним стоял Аластор в чьих глазах отобразилась целая гамма эмоций. Сначала от шока у него расширились зрачки, затем от волнения они у него задрожали, а потом он их закрыл глубоко вздыхая.

«Вот, он выстрелит!» — вновь зажмурился от страха Лак.

— Да что это вообще значит блядь? — выругался внезапно Аластор.

Лак перестал ощущать холод револьвера и открыл глаза.

Красный от волнения Аластор перед ним сделал шаг в сторону, выкидывая револьвер из рук в сторону.

Он сел обратно на шезлонг и схватился за голову.

— Хочешь сказать всё предопределено? — обратился он к Лаку.

— А? — ошеломлённо ответил Лак.

— Твоё рождение в банде Мидаса автоматически сделало тебя таким какой ты есть? Хочешь сказать все мы всего лишь жертвы обстоятельств, которые нас настигли? То есть смерть тех детей тоже не моя вина? И твоё убийство тоже лишь следствие этого?

Лак отступил назад, видя безумный взгляд «Золотого Дракона», что смотрел сквозь него.

— Нет, чёрт возьми! Нет! — закричал на всю крышу Аластор. — Наши поступки лишь наша с вами воля! Да, мы часто ведомы обстоятельства, но конечный выбор всегда за нами! Твой отец выбрал быть мразью, я выбрал путь лицемера и все мы такие. Не смей скидывать вину, будто люди ничего не решают!

Аластор схватил Лака за его костюм толкнул его в сторону, заставляя упасть на пол.

Лак совершенно не понимал, что происходит.

— Ты будешь жить, — смерил его сердитым взглядом Аластор. — Акира, пристройте его к Насте или куда-нибудь ещё! И пусть уйдёт с глаз моих долой!

Акира схватила ошеломлённого Лака за шиворот и поволокла в сторону, пока дрожащий Аластор сидел на шезлонге и закуривал очередную сигарету, пытаясь унять жар в своей голове.

— Может всё-таки убьём его?

Из-за угла к нему вышел Харуки, что также курил сигаретку.

— Нет, это путь труса, — фыркнул Аластор.

— Ты же хотел его убить пару секунд назад.

— Да, но вовремя одумался, — отвёл раздраженный взгляд Аластор. — Это было бы лишним. Я убедил себя в том, что делаю это из необходимости, но на самом деле мне просто не хотелось с ним возится. Не хотелось брать ответственность за его жизнь.

— Ты мягкий? — спросил сам себя «Чёрный Сердцеед». — Или просто сумасшедший? Ты меня озадачиваешь.

— Мне просто не хочется быть похожим на Ярослава, — вздохнул Аластор. — Сядешь?

Аластор похлопал по шезлонгу рядом и подлил в стакан Лака виски.

— Без проблем.

Харуки удобно уселся в шезлонг, смотря в серые небеса города, как это делает Аластор.

— Сегодня на один синдикат меньше в городе, — с удовольствием отпил виски Харуки. — И сегодня мы празднуем триумф! Жизнь «Чёрных Йокаев» изменится после этого.

Харуки чокнулся с Аластором стаканами, и они оба стали смотреть в тишине на небо. Их глаза уже не видели облака, они давно ушли в собственные сознания, думая о преобразованиях, которые ждут каждого из них.

— У меня раньше был друг, — внезапно подал голос Аластор. — Его звали Егор. Он всегда поддерживал меня и был мне очень близок. Внешне он выглядел всегда весёлым и несгибаемым, а в тайне употреблял наркотики. Я пытался ему помочь, говорил, насколько это плохо и стоит бросить употреблять, но в ответ он мне кричал, что я никогда не пойму его.

Аластор вздохнул, выпивая ещё виски, чтобы затуманить сильнее свой уставший взор.

— Он винил во всём судьбу. Говорил, что его склонила к наркотикам смерть отца. У него не было выбора, всё что он делал оказалось ничем под натиском мира. Меня это сильно задевало. Я пытался привести свой пример, как человека, что, лишившись семьи научился жить дальше, но он был глух ко мне.

Вкус сигарет во рту смешался с алкоголем совсем развязывая его опьяненный язык.

Харуки внимательно слушал его молча.

— Егор был для меня целым миром, но для него я оказался простым знакомым. Когда я решил быть с ним до конца и поддерживать, несмотря ни на что он умер от передозировки. До конца я не знал кого винить. Его что он не внимал к моим советам или себя, что не смог его спасти? Судьбу я ненавижу, поэтому не хотел рассматривать её как вариант.

Стеклянный взгляд Аластора устало закрылся.

— Ты слишком много думаешь, — вздохнул Харуки.

— Наверное.

Аластор открыл глаза и встал потянувшись.

— У тебя есть жвачка? Сегодня мне забирать Апрель домой, не хочу, чтобы от меня несло алкоголем и сигаретами.

— Держи.

Харуки кинул ему целую коробку, которую Аластор ловко поймал.

— Это странно слышать от меня, — посмотрел на сигарету во рту Аластора Харуки. — Но кури поменьше. Ты слабее меня и на твоих лёгких это вполне может сказаться.

— Я бросаю завтра, — пожал плечами Аластор. — Я обещал это своему профессору артефакторики и Апрель. Мне просто нужен был повод, вроде падения целого синдиката.

Вечером в метро почти не было народу, и я мог ехать в тишине.

После падения «Золотых Ворот» у меня прямо гора с плеч упала, ведь я теперь свободен и нахожусь под опекой «Чёрных Йокаев».

[Скоро буду!]

Несмотря на это я чувствовал тревогу. Апрель уже двадцать минут не отвечает на моё сообщение.

— Станция «Венгерская».

Я вышел на станцию и быстрым шагом направился в сторону частной поликлиники, где лежала Апрель.

Людей в общественно районе почти не было. Это странно, ведь обычно их в любое время кроме ночи очень много, и чтобы оказаться где-нибудь в одиночестве, то нужно пройти очень далеко от станции.

Через пару минут ходьбы я увидел поликлинику. У входа собралась полиция в своих крепких экзоскелетах чьи визора светились в темноте, анализируя местность.

Входная дверь поликлиники была разрушена, будто в неё что-то врезалось.

— Что случилось? — спросил первого попавшегося полицейского я.

— Нападение Смертного Греха. Я попрошу вас покинуть эту зону, она опасна для гражданских, — он повернулся в сторону своего коллеги. — Почему к нам гражданский попал, где оцепление?

— Ну, там…

Демон Греха? Но я…

Разве демоническая печать была в этой поликлинике? Я не знаю их местонахождение до того, как их по сюжету отправят в МГА.

— Где моя подруга? Она должна была быть в поликлинике. Её зовут Апрель!

— Парень, — вздохнул полицейский. — У меня совершенно нет ни времени, ни настроения возится с тобой. Когда будут данные о погибших и выживших, мы вас уведомим, а пока ждите.

— В каком смысле ждать? Где Демон Греха⁉ — я сорвался на крик.

— Попрошу вас не кричать…

Полицейский прикоснулся к своей дубине на поясе. Ублюдок точно изобьёт меня до полусмерти, если я продолжу так себя вести.

Несмотря ему в глаза я отошёл в сторону.

Встреча с Лиэлем…

Разве это не был знак? Он предупреждал меня, что если я лишусь способности к исцелению, то кто-то может умереть у меня на руках, пока я неспособный что-либо сделать смогу лишь смотреть на это.

Апрель, где же ты?

Ужас медленно завладевал моим сознанием.