Яду, светлейший?

Глава 12

Густой туман стелился над лугами. Вездесущие огоньки лютика вырывались из него по обочинам, словно языки пламени. Покачивали метелками плевелы, повисли, словно между небом и землей, верхушки донника. Он в наших краях высокий, мне по плечо будет.

Тишина, только переговариваются, ссорятся между собой сороки, а заканчивает ночные песни, готовясь отойти ко сну, соловей.

Гнедой Юргаса фыркнул от попавшей на морду росы. Хвост взметнулся, то ли сгоняя с боков капли, то ли неведомо откуда взявшуюся мошку, заодно ударил меня по ногам.

Ездить верхом я не умела, поэтому всю дорогу боялась упасть, намертво вцепилась в Юргаса. А вот он в седле держался мастерски, сразу видно, много путешествовал. Оно и понятно, то за редким ингредиентом надо съездить, то по своим колдовским делам, а то и переждать охоту на себя, как теперь.

– Слезай!

Юргас даже головы в мою сторону не повернул.

Сглотнув, попыталась разжать пальцы и не смогла – их свело судорогой.

– А это точно та развилка?

В сомнении осмотрелась. В сером свете едва зародившегося дня ничего толком не разглядеть. Когда туман рассеется, неизвестно, что за ним окажется. И указателя не видно, помню, на колзийском тракте был указатель, ну и постоялый двор. А тут…

– Ты мне не доверяешь?

Юргас наконец соизволил повернуть голову. По губам гуляла кошачья улыбка. Ох, слопает он меня как мышку!

– Нет.

Кушайте правду полными ложками, папочка.

– И это правильно. Я тебе тоже не верю.

Но подарочек при этом передать велел.

– Это не колзийский тракт, – озвучила очевидное.

– Который именно?

– Не смешно!

Кое-как расцепила пальцы, примерилась, как ловчее соскользнуть на землю. Не мог выбрать не такого рослого скакуна, ушибусь ведь!

– Сиди, не двигайся, сам сниму, – с обреченным вздохом, в котором открыто читалось: «Как же ты мне надоела!», сжалился Юргас.

– Ай, не так быстро, я же упаду!

Словно птица крыльями, взмахнула руками, лишившись опоры в виде спины отца, и лихорадочно вцепилась в луку седла, благо смогла до нее дотянуться. Теперь я не сидела, а полулежала, раскорячив ноги.

– Ты на редкость грациозна, Аурелия!

Мог бы обойтись без сомнительного комплимента, но спишу на плату за услуги. С лошади Юргас меня снял, на ноги поставил, даже задравшуюся юбку оправил – как мило, по-отечески!

– Спасибо.

Глаза обежали окрестности, выискивая знакомые ориентиры. С Юргаса стало бы бросить меня в чистом поле.

– Развилка.

Ведя коня в поводу, Юргас прошел чуть дальше, легонько хлопнул по дорожному столбу. Только вот он обозначал поворот на Большие ямки, от которых до Малых километра три через поля. Выходит, Юргас подался вовсе не в Малех, а в другую волость, если не вовсе в горы.

– Ты ведь не думала, что я на глазах у всех попрощаюсь с тобой у въезда в деревню, зайду на постоялый двор выпить чашечку кофе?

Покачала головой.

Не маленькая, дойду.

– Вот что… – Глаза Юргаса на краткий миг стали темнее ночи. – Не вздумай болтать обо мне. Ни полслова. Я простил один раз, второго может не быть.

Намек поняла, обещала молчать.

– А теперь прощай, доченька. Надеюсь, не скоро свидимся и сугубо по деловым вопросам.

Гнедой Юргаса встрепенулся, унося седока прочь. Только что говорили, и вот я одна посреди проселочной дороги.

Плотный завтрак все еще теплом разливался по желудку, закрывал глаза. Мне бы тревожиться, но хотелось одного – скорее лечь спать. А раз так, шире шаг, Аурелия, и не оглядывайся.

* * *

У калитки меня поджидали. Мужчина, тоже верхами – он привязал коня к забору. Заметила обоих издали – как и предрекал Юргас, туман быстро растаял под золотистыми солнечными лучами.

Зевнув, задумалась, не постучаться ли к Гражине. Кто бы ко мне ни наведался спозаранку, он мог подождать. Или вовсе подложить руку под голову, устроиться в высокой траве. Юбка все равно намокла, а заболеть я не заболею: тепло.

Пока думала, неизвестный разглядел мою одинокую фигуру у околицы и решительно направился ко мне. Линас собственной персоной! Бессонница у него от моего поцелуя, что ли, случилась, или, наоборот, продолжения захотел?

Сердце кольнуло недоброе предчувствие. Юргас знал, что инквизитор меня поджидает, поэтому выбрал другую, кружную дорогу.

Главное, ничем себя не выдать, не касаться рукой кармана со свертком, не страдать косоглазием. Зевай, отмахивайся и ври, будто до утра дулась с наемниками в карты.

– Доброе утро, госпожа Томаско!

Судя по лицу Линаса, оно обещало стать каким угодно, только не добрым.

– С прогулки возвращаетесь?

– Да, из города. Простите, светлейший, очень спать хочется.

Попыталась избежать неудобного разговора, но инквизитор попался настырный:

– Ничего, я надолго вас не задержу.

– До полудня никак не потерпит?

Протерев глаза росой, отперла калитку, пропустила вперед себя персонального мучителя. Если дальше так пойдет, лично озабочусь поиском приятного досуга для Линаса или сама соблазню, чтобы по ночам не зашатался, к людям не приставал.

– Нет.

Кто бы сомневался!

Шаркая ногами по песчаной дорожке, тем самым демонстрируя крайнюю степень усталости, побрела к крыльцу. Ноги действительно болели, икры и бедра, но не от ходьбы, а от верховой езды. Я дама, привычная к дальним прогулкам, что для меня пара-тройка километров!

– Вы не ночевали дома…

Линас тенью вошел следом за мной в прихожую, огляделся.

– А вы мне мамочка, вздумали отчитать за непристойное поведение?

– Надеюсь, только непристойное.

Инквизитор нагло оттеснил меня с дороги и принялся обходить комнату за комнатой, едва ли не обнюхивая углы, даже под кровать заглянул.

– Да что вы ищете? Может, скажете, я помогу, быстрее будет, – наигранно беззаботно предложила я, хотя сердце давно сжалось до размеров орешка.

Если он вздумает меня обыскать… Ладони вспотели. Придется разыграть карту недотроги, потому как гостинец Юргаса отправит меня прямиком на виселицу. Не сомневаюсь, отец доверил передать вовсе не безобидный порошок от кашля.

– Не что, а кого. И его здесь нет.

Прикусила язык, чтобы подавить вздох облегчения.

Выходит, о свертке Линас ничего не знает, ищет Юргаса. Наивный! Отец не стал бы прятаться у меня, подкараулил бы инквизитора в темном переулке и отправил в гости к предкам. Сразу видно, Линас молодой, зеленый, самоуверенный, не успел изучить повадок матерых магов. Это не светлых ведьм лицензировать!

– Ну раз нет, то спокойной ночи.

Желая поскорее выпроводить незваного гостя, повесила сумку на спинку стула и сделала вид, будто собираюсь раздеться. Надеялась: уйдет, не тут-то было! Стоит посреди девичьей спальни, смотрит.

– Вы что-то еще хотели, светлейший?

Расстегнув блузу, стянула ее через голову. Все – под неусыпным контролем Линаса.

– Может, поискать вашего некто под моими юбками?

Я рисковала, безумно рисковала, когда игриво приподняла подол. Вдруг инквизитор настоял бы на обыске? Но он не стал, на вопрос тоже не ответил. И выражение лица не изменилось – сосредоточенное, серьезное.

Мысленно пожелала гнедому Юргаса пару раз споткнуться и искупать седока в дорожной грязи.

Ведьмина интуиция – инструмент точный, никогда не ошибается, недаром с самого детства велела держаться от отца подальше. Положим, тогда я ничего о своем происхождении не знала, но инстинктивно сторонилась броского, опасного темного мага. А мать упорно, раз за разом настаивала на нашем плотном общении, неизменно брала с собой, когда ходила к нему за ингредиентами. Потом и вовсе посылала одну.

Иногда мне казалось, что рядом с Юргасом я навсегда осталась перепуганной четырнадцатилетней девочкой. До сих пор помню, как закрылась дверь кладовой, как отец подпер ее плечом, окинул меня пристальным, оценивающим взглядом и лениво протянул: «Слышал, ты прошла посвящение… Настало время заключить договор». Тогда я сбежала, соврала, что зайду на днях, и укрылась у двоюродной тетки. Только вот Юргас оказался терпелив и все равно заманил в свои сети.

– Ну, не хотите, как хотите.

Встряхнув блузу, повесила ее на спинку кровати. Не хочу стирать, проветрю после сна на солнышке.

Покосилась на Линаса. Да уйдет он наконец?! Или хочет, чтобы я разделась? Весьма странно при отсутствии всяческого интереса к моей персоне. Разбираться в хитросплетениях чужого разума не захотела. Я слишком устала, мысли крутились вокруг подушки. А папочкин сверток… Вряд ли Линас станет копаться в грязном белье. Он сам признался, что ищет Юргаса, а тот при всем желании в корзину не поместится.

– Может, сами все расскажете?

Вопрос Линаса застал врасплох над тазом с холодной водой, поэтому ответила не сразу.

– Что именно?

Отфыркиваясь, приспустила нижнюю рубашку на тонких бретельках и обтерлась мокрым полотенцем.

– По моим данным, Юргас возвращался в трактир.

– И? Я-то тут причем?

Порадовалась, что инквизитор не видел моего лица: нас надежно разделяла ширма.

– Он был там, когда вы меня целовали.

– Нет.

Спокойно, Аля, дыши. Никто из посетителей трактира даже под пытками не предаст Юргаса, тебе нечего бояться. Ну показалось человеку, со всеми случается на фоне серьезных потрясений. Линас слишком много думал о Юргасе, вот ему и привиделось. Осталось только убедить в этом инквизитора.

– Да. И вы дали ему уйти.

Нервно рассмеялась:

– С чего вдруг? Подайте лучше ночную рубашку. Она там, под подушкой.

– Он ваш отец.

Дернувшись, задела пустой кувшин, и он с оглушительным грохотом полетел на пол. Кончено! Линас догадался, что я соврала. Но нет, он списал все на мою неуклюжесть, закинул ночную рубашку на ширму и отошел. Еще побарахтаемся!

– Благодарю! – Опустившись на корточки, собрала осколки кувшина. – Вы чрезвычайно любезны, светлейший.

– А вы чрезвычайно раскованная особа. Ни одна из дам моего круга не доверила бы мужчине самое сокровенное.

Немного расслабившись, рассмеялась:

– Самое сокровенное – это сердце, а вовсе не ночнушка!

– В высшем обществе придерживаются иных взглядов.

– Хорошо, обещаю прятать от горничных свои чулки, как и положено истинной аристократке. Я ведь по-прежнему еду с вами? – постаралась, чтобы вопрос прозвучал как можно невиннее.

Вдруг Линас передумал, как мне тогда добраться до столицы, передать сверток адресату? Или выкинуть в реку – и дело с концом? А Юргасу солгать, мол, доставила в лучшем виде. Эх, нельзя, он ясно дал понять, за вторую попытку ослушания похоронит рядом с матерью.

– Да. Однако вы не ответили на вопрос.

Темный силуэт Линаса вырос рядом с ширмой. Видел ли он меня? Возможно.

Повернувшись к ширме спиной, скинула оставшуюся одежду и быстро натянула ночную рубашку.

– А что там отвечать? Решили, что во мне проснулись дочерние чувства? Вот уж нет, предпочитаю держаться от Юргаса подальше. А уж после того, как он меня подставил… Вы бы укрывали человека, который бросал вам в окна камни с угрозами?

– Допустим. – Рука инквизитора легла поверх ширмы, при желании я могла ее коснуться. – Только вот на столе стояли две рюмки. Прибавим крайне нетипичный для вас напиток, мужчину, которого я заметил краем глаза…

– А вам не приходило в голову, что не только Юргас скрывается от властей? И что я могу встречаться с такими людьми, дружить, искать утешения?

– Да, – усмехнулся Линас, – я заметил вашу тягу к мужскому полу!

– Мы уже обсудили тот инцидент. – Намеренно или нет, он задел больную мозоль. – Я сглупила, не знала, что вы неподкупны.

– И многих вы вот так подкупаете, грудью? Просите подать ночную рубашку, оценить округлости ниже спины? Зовете за ширму…

Пальцы Линаса потянули на себя складную конструкцию из дерева и ткани, только вот он получил совсем не то, на что рассчитывал.

– Пошли вон! – Изо всех сил ударила его по руке и запустила черепками многострадального кувшина. – Убирайтесь!

Опешивший инквизитор отступил. Ширма повалилась набок, явив крайне разъяренную меня.

Любовных утех ему захотелось, спутал ведьму и шлюху, ну так я сейчас объясню разницу!

Следом за кувшином в инквизитора полетела подушка, одна, вторая – все, что попадалось под руку.

– Убирайтесь и больше не смейте показываться мне на глаза! Невесту тоже новую ищите, никуда я с вами не поеду!

Задыхаясь, выплевывала слова в промежутках между судорожными вздохами. Глаза рыскали по комнате в поисках того, чем бы еще нанести урон смазливому инквизитору. Надеюсь, его снимут в ходе проверки. Туда ему и дорога!

Аннулирует лицензию? Обойдусь без нее. Пускай хоть в тюрьму за оскорбление властей посадят – за честь и пострадать не жалко. Это ж надо возомнить!.. В следующий раз спасать, целовать не стану, пусть Юргас и его подельники на кусочки порежут.

– Аурелия, успокойтесь! Я виноват, я не подумал…

Линас пятился к двери, с переменным успехом уворачиваясь от метательных снарядов. На виске наливался синяк, грозящий переродиться в шишку.

– А надо было думать, а потом говорить!

Выдохнувшись, плюхнулась на постель и сдула с глаза щекочущую прядь.

Руки тряслись, меня чуть покачивало из стороны в сторону. Какой сон, сейчас бы за котелок и сварить что-то этакое, гадкое. И непременно для мужчины, чтобы жизнь медом не казалась. Не могу досадить Линасу, отыграюсь на его собрате.

Чтобы немного успокоиться, заодно занять руки, потянулась за гребнем. Он валялся на полу – содержимое шкатулки я вытряхнула и тоже запустила в инквизитора.

Решено: соглашусь стать ученицей Юргаса. Пройду темный ритуал, стану плести проклятия, убивать взглядом… Пока получалось только выдирать волосы. Причем, свои.

Убедившись, что гроза миновала, Линас бочком приблизился ко мне.

Демонстративно отвернулась. Вас тут нет, а я занята, ко сну готовлюсь.

– Госпожа Томаско?

Нет ответа.

Мама утверждала, что, чтобы волосы оставались гладкими и шелковистыми, нужно каждый вечер делать сто взмахов гребнем. Сейчас утро, поэтому ограничимся пятьюдесятью. Раз…

– Аурелия?

Два…

– Понимаю, вы злитесь. И имеете полное право.

Удивленно подняла брови, даже гребень ненадолго отложила. Надо же, у меня появились права, а не только обязанности. Расту!

Три, четыре, пять – продолжила путь к вечной красоте. Одной фразы слишком мало, чтобы забыть унижение.

– Я… – Линас судорожно вздохнул. – Ваше прошлое поведение…

– Что – мое прошлое поведение? – Опять за старое! – Одному деньги подавай, второму ревматизм бесплатно лечи, третьему невесту изображай, – ворчливо продолжила я. – То грудь покажи, то убери. Все для службы магического контроля, чтобы не оказаться без дома и без работы. Может, вы и симпатичный, но в Колзии мужики не хуже, тот же Вилкас. Хотела бы завести интрижку, давно сподобилась, а не вас приманивала. Нужны вы мне как собаке пятая нога! Только мешаетесь, с Юргасом вот пристали… Будь моя воля, избавилась бы от такого сомнительного родства! И от приседаний перед инквизицией заодно, но не могу, потому как ведьма. А раз ведьма, то непременно распутница, соблазнительница и отравительница.

Высказалась – и на душе полегчало. Линас тоже переживет, иногда слушать правду полезно. Пусть задумается, почему ему глазки строят, почтительно в рот заглядывают.

– Я вовсе не считаю вас распутной, Аурелия, – растерянно пробормотал Линас, – ляпнул, не подумав. Гадость, не спорю, и готов за нее извиниться. Хотите?

– Хочу. Как перед знатной дамой.

М-да, устроила я погром, целый день теперь убираться. И кувшин разбила, жало! Таких крепких кувшинов в Малых Ямках не делают, придется летней ярмарки ждать.

– Я куплю, – перехватив мой взгляд, пообещал Линас. – Все расходы возмещу.

– Как великодушно!

Глаза закрывались. Я ощущала небывалое опустошение. Как только он уйдет, лягу и просплю часов десять, не меньше.

Эх, вот бы во время сна Линас, Юргас и его клиент испарились! Верните старого светлейшего и его ревматизм, я готова двести злотых заплатить.

Как я и думала, на колени передо мной никто не пал. Вот они, инквизиторы, во всей красе! Обманул и завел старую шарманку:

– Так вы действительно не виделись вечером с Юргасом?

– Нет!

Забралась под одеяло и накрылась с головой.

– Будете уходить, дверь захлопните.

– Обязательно, но сначала…

Нахмурилась: зачем ему моя рука? Оказалось, для поцелуя. Так неловко стало! Будто этого мало, Линас целых пять минут перечислял, какой он козел, невоспитанный малый, место которому в свите Чернобога.

– Эмм… Вы холодного к виску приложите, чтобы синяк рассосался, – чувствуя, как предательски розовеют уши, пробормотала я. Из-под одеяла уже выбралась, само собой. – А то что подчиненные подумают, проверяющие?

– Ничего не подумают, комиссия вчера уехала.

– И как?

– Вам действительно интересно?

– Ну да. Как фальшивой невесте.

– Могло быть хуже, но в столицу придется заехать.

Тем лучше, пока инквизитор бегает, отчитывается, спокойно встречусь с таинственным некто в саду, избегу лишних вопросов.