Яду, светлейший?

Глава 13

– Вы произведете фурор! – заливалась соловьем швея, сухонькая, высокая как жердь, с портновской лентой вместо орденской на груди. – Посмотрите, как цвет играет на солнце! Сколько фантазии!

Судя по кислой мине Линаса, он предпочел бы обойтись без затей. Еще бы, ведь каждая оборка стоила денег, а их тут… Считать боялась. Дышать тоже: платье явно этого не предусматривало. Может, портниха в тайном сговоре с клиентом моего папочки и надумала меня уморить столь экзотичным образом?

– Нет, вы только взгляните!

Настойчивая портниха развернула меня к зеркалу.

– Живенько, – вежливо выдавила из себя улыбку.

– Живенько? – обиженно вспыхнула мастерица. – Да это последний писк моды!

Надеюсь, после она сдохла, потому что очередной агонии я не выдержу.

С трудом балансируя на табурете, – попробуйте делать это на высоких каблуках! – скептически осмотрела свое отражение. В состоящем из трех половинок, расположенных под углом друг к другу, чтобы клиенты могли изучить себя со всех сторон, зеркале отражалась растрепанная брюнетка с непомерно пышным бюстом и тонкой талией. Далее все тонуло в море оборок. Платье плотно облегало фигуру до середины бедра и застегивалось на множество потайных крючков. Рукава до локтя, тоже с оборками. Квадратный, отделанный кружевом вырез намекал, что Линасу вдобавок ко всему придется потратиться на украшения.

Носить наряд цвета морской волны надлежало с множеством нижних юбок – чтобы он держал форму. А еще панталонами, которые сошли бы за брючки для работы в саду.

– Аристократки так каждый день ходят?

Обернулась к Линасу за разъяснениями.

– Это бальное платье, – ответила за него портниха.

Она сияла от гордости. Ну и от предвкушения значительного пополнения бюджета. Вряд ли кто-то за последние полгода сделал у нее заказ больше, обеспечил работой всю семью: мать и старшая дочь шили, младшая трудилась белошвейкой, а невестка занималась интимными предметами туалета.

– То есть еще и бал будет? – не на шутку испугалась я.

Одно дело – глубокомысленно молчать и обсуждать погоду, другое – танцевать.

– Естественно. – Светлейшего чужие горести не волновали. – Съедутся гости со всего королевства.

– Я никуда не поеду!

Рискуя переломать ноги, спрыгнула с табурета.

– Я… Я танцевать не умею! И вообще, мы так не договаривались!

– Поздно, я уже написал отцу, да и экипаж арендован.

– Так верните, а родным сообщите, что я полюбила другого и сбежала с ним на край света.

– Аурелия, так не пойдет! – цокнув языком, покачал головой Линас. – В вашем положении… Неужели вы бросите меня на съедение армии алчных прыщавых невест?

– Так уж и прыщавых! – буркнула, понимая, что все равно соглашусь.

Поартачусь для порядка и соглашусь, потому как встречу в столице отменить нельзя, даже если очень хочется.

– Хорошо, не прыщавых и большей частью богатых. Смилуйтесь, Аурелия!

Он подошел вплотную, взял мою руку. Мы с портнихой синхронно ахнули: она от восхищения, я от неожиданности, – когда Линас ее поцеловал.

– Ну… Не надо! – отведя взгляд, смущенно пробормотала я.

Если бы он хамил, грубо настаивал, без труда дала бы отпор. Но когда за тобой ухаживают, так обходительны, беззащитны, чье сердце не дрогнет? Я же не Юргас, пошла в мать.

– Вот и прекрасно! – разом повеселел Линас. – Разоблачайтесь, я пока расплачусь. Жду вас на улице!

С кислой миной кивнула, попеняв себе за мягкотелость.

Эх, какую власть имеют инквизиторы над ведьмами!

Портниха упаковала все в голубую коробку и перевязала розовыми лентами. С моим образом не вязалось совершенно, ну да мне на время предстояло перевоплотиться в скромную воспитанницу обители для благородных девиц. По легенде, я сирота, отправлена туда заботливыми родственниками, чтобы ушлые женихи раньше времени не добрались до моего наследства. Оно полагалось мне исключительно после замужества. Где хранится капитал, тоже выучила – некий банк на территории сопредельного королевства.

Как мы познакомились? О, эта целая история! Надеялась, рассказывать ее не придется, а то запутаюсь в деталях.

Линас задерживался. То ли не сошелся с портнихой в цене, то ли договаривался о доставке моего разросшегося гардероба. По взаимному соглашению вещи хранились у него на квартире. Я там не была, но надеялась, коробки не заполонили комнату от пола до потолка.

Сколько же денег инквизитор истратил на предстоящее представление! Неужели оно того стоило? Да и с невестой что-то мутное. То ли она уже есть, конкретная, одобренная родней кандидатура, то ли на юбилее отца ему предстояло выбирать среди нескольких претенденток.

Взгляд лениво скользил по улице и вдруг зацепился за знакомое лицо – Рута. Точно, она, ее рыжую шевелюру ни с чьей не спутаешь. Странно, сейчас самое время, жара спала, все спешат выпить чашечку кофе или чая, а Рута здесь, бросила свое заведение. Стоит, праздно прислонившись к стене, будто ждет кого-то.

– Эй! – привлекла к себе внимание и быстро пересекла улицу.

– А, это ты! – Особой радости в голосе Руты не слышалось. – Цветешь и пахнешь, как посмотрю. Пахнешь в прямом смысле – новой душистой водой обзавелась. А у нас шептались, будто охотятся на тебя…

– Откуда знаешь? – мигом насторожилась я.

– Оттуда.

Рута расстегнула блузу с высоким воротником и продемонстрировала багровые кровоподтеки, ожерельем покрывшие шею и ключицы.

Отвела глаза.

– Я не говорила. Клянусь, ни полслова!

– И не требовалось. Повезло, что не убил: спугнули. Так бы лежал на кухне мой труп.

Рута застегнула блузу. Выглядела она неважно: всклоченные волосы, разбитая губа.

– А вот тебя он не тронул, только пальчиком пригрозил. Разве это справедливо? – в ней говорила глухая обида.

– Послушай, Рута, я… Весь город знает, я не его дочь. Вернее, дочь, но Юргас мне не отец. В том смысле, что мы чужие люди, практически ненавидим друг друга.

– Поэтому он приставил к тебе охрану?

Рута желчно усмехнулась.

Нахмурилась:

– Какую охрану?

– Не прикидывайся дурочкой! Думаешь, почему ты до сих пор дышишь? Юргас пригрозил: если кто-то возьмется за заказ, нашлет на тебя порчу или проклятия, даже самое пустячное, шкуру с живого спустит и диван ей обтянет. А к тебе приставил здоровяка Мо. Он и сейчас тут, наблюдает, вдруг я захочу в твои волосенки вцепиться?

Рута хрипло рассмеялась. Никогда прежде не видела ее такой злой, полной черной желчи. Впрочем, мы с ней шапочно знакомы, как уже говорила, ее кофейню я не жаловала, откуда мне знать ее подлинный нрав.

И все же…

– Да что я тебе сделала?! Жалеешь, что Юргас мою мать обрюхатил, не тебя? Так дурное дело не хитрое, дождись полнолунья, разденься да ляг с ним. Авось, успокоишься, обретешь свое счастье. Я вот полными ложками его хлебаю, хотела бы, но поделиться не с кем.

Говорила, а сама внимательно осмотрелась по сторонам: где тот здоровяк Мо? Кажется, я поняла, о ком речь, том самом, из трактира. В тот вечер отец его и приставил.

– Ты – ничего, я тебя и не трону. Просто предупредить хотела. А вот на светлейшего запрет не распространяется. Гражина отказалась, а я, пусть и травница, согласилась. Так что не пей, от греха, из его посуды. А если он тебе дорог, и вовсе скорее увези подальше.

Наградив меня напоследок взглядом исподлобья, Рута удалилась.

Минутой позже в дверях лавки появился Линас с картонкой под мышкой.

– У вас вид как у покойницы, – пошутил он, не догадываясь, что потенциальный мертвец здесь совсем другой человек. – Заранее истязаете себя мыслями о танцах?

– Нет, – встрепенувшись, пленительно улыбнулась ему, будто настоящая невеста, взяла за локоток, – просто задумалась, где сегодня поужинать. Как вы смотрите на то, чтобы отведать моей стряпни, а то здешние кухарки ни на что не годятся.

Инквизитор иронично приподнял бровь:

– Госпожа Томаско, вы опять?

– Что – опять?

Нервничая, посматривала по сторонам. Ладно, Рута, она относительно безобидна, но некто мог нанять того же Мо для банального, но эффективного устранения проблемы. Тюк по голове, ножичком в бок – и нет инквизитора. Заодно можно совместить приятное с полезным: и деньги за убийство получить, и за мной присмотреть. Последнее мне категорически не нравилось. Нет, то, что Юргас мне не доверял, не ново, но посадить ведьму под колпак… Лучшего способа усилить мою неприязнь и спровоцировать бунт не придумать.

– Пытаетесь меня соблазнить. Не беспокойтесь, отрабатывать наряды не нужно. Да где вы витаете? Я бы подумал, что ваши мысли заняты мной…

– Чрезвычайно самонадеянно, светлейший.

– Так вот, я бы решил, будто вы влюбились, но вы увлечены чем угодно, кроме меня.

– А вам хотелось бы иного?

Повернув голову, посмотрела ему прямо в глаза. Мало того, медленно, очень медленно провела языком по нижней губе. Линас сглотнул и поспешил отвести взгляд. О, да тут интерес больше с вашей стороны, чем с моей. Прогресс, однако!

– Нет, мне хотелось бы, чтобы вы вели себя в рамках правил.

– Правила – это так ску-у-учно! – пропела я, кружась по улице.

Вроде, дурачусь, по факту, за бочки и водостоки заглядываю.

Никого. Даже Рута утащилась варить свой яд.

– А давайте ненадолго заглянем к вам, светлейший? Отнесем коробку, еще раз повторим текст роли.

И поговорим о любви некоторых к сомнительным отношениям и не менее сомнительным деньгам. По понятным причинам, делиться откровениями Руты посреди улицы не хотела. А так – любовники упорхнули в гнездышко. Не удивлюсь, если с завтрашнего дня меня начнут спрашивать, когда свадьба. Или, того хуже, просить похлопотать за себя и троюродных братьев – «Ну ты же с ним спишь, он тебя послушает». Доказывать обратное, то есть собственную невинность, бесполезно. Бальное платье – серьезный аргумент, его не переплюнешь.

Линас нахмурился.

– Аурелия, я…

– После!

Заметив мелькнувшую в дверном проеме голову портнихи, игриво запечатала рот инквизитора пальцем и потащила прочь. К губам приклеилась вымученная улыбка, от которой сводило зубы. Тяжело изображать любовницу! А ведь невесту будет еще тяжелее.

Затолкав упирающегося, пышущего недовольством Линаса в ближайший проулок, отдышалась и избавилась от причинявшей боль улыбки.

– Значит, так, – заговорила первой, чтобы кое-кто не сделал ошибочных выводов, – у нас с вами чисто деловые отношения, светлейший. Я просто спасаю вашу жизнь.

– Вот тебе и тихий городок!

Инквизитор со вздохом уселся на перевернутый ящик, бережно устроил коробку с платьем на коленях.

– Ну, кто еще? – устало поинтересовался он и посетовал: – Никогда бы не согласился сюда приехать, если бы знал, чем обернется! Порой складывается впечатление, что от меня целенаправленно хотят избавиться.

– Юргас?

– Юргас! – Линас горько усмехнулся, качнул головой, отчего косая челка упала на глаза. – Берите выше!

– Настолько высоко?

– Сам бы хотел знать. – Он мрачно барабанил пальцами по бедру. – С самого первого дня одни неприятности. Ну, что вы там еще узнали?

Коротко пересказа беседу с Рутой.

– Хм, – инквизитор подозрительно покосился на меня, – прежде я полагал, ведьмы заодно.

– Женщины – существа коварные! – Устав стоять, тоже опустилась на ближайшее крылечко, скинула туфли. Одну положила рядом, другой потрясла перед лицом Линаса. – Не сомневаюсь, это тоже изобрели завистницы, которым не давало покоя чужое счастье. Будь моя воля, я бы каблуками пытала.

– А, по-моему, это красиво. Женская ножка становится тонкой, изящной…

– Тогда примерьте! – Всучила туфли оторопевшему инквизитору. – Размер не ваш, но чем больше мучений, тем выше рост и изящнее ножка.

Линас отчего-то отказался, не захотел поразить Колзий своей красотой. Зря! Подтянутые, твердые ягодицы и длинные ноги украшают не только женщин.

– Вы босиком пойдете?

Он ожидал, что я снова надену туфли, но нет, мне примерки хватило. Отчего-то аристократические платья надлежало носить исключительно с высокими каблуками.

– Да. Вы не беспокойтесь, я привычная. Или стесняетесь босоногой спутницы? Так юбка длинная, не видно.

– И куда же мы в таком виде пойдем?

В голосе и во взгляде Линаса промелькнула игривость. Отложив коробку, он придвинулся ко мне, пока не касался, но выражал готовность.

– Уж явно не к вам, – нарушила чужие планы на вечер. – К Руте, разумеется. Если запамятовали, к ней недавно наведывался Юргас, а еще она хочет вас убить.

Линас с сожалением отстранился, вздохнул:

– К Руте, так к Руте. Но вечером мы прогуляемся. Без каблуков, – подмигнул он.

– Зачем? – напряглась я.

От инквизитора хорошего не жди.

– Вы же моя невеста, – простодушно ответил Линас. – Нам нужно естественно вести себя в обществе друг друга, не тушеваться при поцелуях.

Подбоченилась:

– То есть мне флиртовать с вами нельзя, а вам – можно?

– Я же мужчина.

Рассмеявшись, инквизитор встал, подал руку, помогая подняться.

– Рада, что в ваших глазах я стала женщиной. – Отряхнула юбку и все же надела проклятые туфли. – А то все ведьма, регистрационный номер и «сойдите с ковра!»

– Про ковер я ничего такого не говорил.

– Значит, думали.

Линас благоразумно спорить не стал и, придав лицу безумно серьезный вид, не вязавшийся с его обликом, направился к околотку.

* * *

– Какая богатая коллекция!

Может, я не заканчивала университетов, зато яды узнавала по запахам.

Рута оказалась не так проста, может, в этом и крылся секрет ее привлекательности для Юргаса: за залом с цветами и канарейками пряталась потайная комната, где хозяйка баловалась противозаконными вещами. Она педантично подписала и расставила все по алфавиту. Вот темнеют на дне большой стеклянной банки незрелые засушенные ягоды бузины. Всего пять таких горошин, и можно заказывать гроб. И ведь кому-то Рута их скормила – банка-то почти пуста.

А вот листья и корни болиголова, бережно завернуты в холщовые тряпочки.

Нашлось место и чемерице, отдаленно напоминавшей ландыши, тоже цветочки ядовитые, королю ядов – акониту и гроб-траве, за которой посылал меня Юргас. Что у своей зазнобы не взял, или поссорились? Рута явно его любила, пусть и странной любовью.

Сама незадачливая отравительница сидела здесь же, бережно придерживаемая за локотки солдатом. Она нарочито смотрела в пол, всем своим видом показывая: Линас ни слова от нее не добьется.

– Итак, – инквизитор прошелся по комнате; краем глаза он следил за мной, чтобы ничего не стащила, – вы отказываетесь говорить?

Вместо ответа Рута плюнула мне под ноги.

– И тебе не хворать! – ответила ей издевательской улыбкой.

А на что ты рассчитывала, когда подошла излить душу?

– Прекрасно! – потер ладони Линас и засучил рукава. – Придется применить к вам методы иного воздействия. Госпожа Томаско, – неожиданно обратился он ко мне, – вам знакомы эти растения?

Инквизитор обвел рукой полки.

Ответила осторожно:

– Некоторые.

– Тогда выберите что-нибудь на ваш вкус и приготовьте для нашей гостеприимной хозяйки. Надо же отблагодарить ее за кофе.

Рута побледнела, дернулась; на покрытой синяками шее запульсировала жилка.

– Вы… Вы не имеете права!

Видя, что я колеблюсь, Линас повысил голос:

– Госпожа Томаско, делайте! Это приказ.

Ладно, видно, судьба моя – кого-то отравить.

С задумчивым видом почесала переносицу, пробежала взглядом по тряпочкам и банкам. Рута, конечно, та еще стерва, но не хочу, чтобы она мучилась. А мгновенная смерть у нас – это… Буду милосердной, выберу дурман и приправлю цикутой.

– Я все скажу!

Растеряв былую уверенность, Рута забилась в истерике.

Кинула взгляд на Линаса – он велел продолжать. Ладно. Разожгла спиртовку, поискала перчатки – работать без них нельзя.

– Я знаю, где он прячется. Помилуйте, светлейший! Я и заказчика вам сдам, скажу, мол, все сделала, только пощадите!

По щекам Руты катились крупные слезы. Может, притворялась, может, действительно испугалась. Но своего она добилась – Линас передумал ее травить, вместо этого велел принести перо и бумагу.

Писать Рута от избытка чувств не могла, пришлось мне превратиться в ее секретаря. Из сбивчивых показаний следовало, Юргас не сбежал куда подальше, как я полагала, а устроился в самом настоящем замке в нескольких часах пути от Колзия. Рута бывала там пару раз в бытность его любовницей. Якобы замок перешел Юргасу в наследство от некого родственника. Точное место Рута назвать не могла, так как предусмотрительный темный маг возил туда своих пассий с завязанными глазами.

– Там парча, камин во всю стену, – захлебываясь, тараторила травница. – И портрет родственника этого покойного. Импозантный такой мужчина, весь в черном, а пуговицы золотые. Кто таков, не знаю, может, дочке своей, – она кивнула на меня, – он чего и рассказывал, а мне вечно рот затыкал.

– Ясно, – всплывшие факты Линаса не порадовали. – А заказчик?

Им оказался уже знакомый маг под личиной. Правда, с Рутой он прокололся – она запомнила перстень-печатку:

– Лисица там была.

Если прежде инквизитор был мрачен, то теперь и вовсе стал темнее тучи.

– Эту, – он ткнул пальцем в Руту, – в камеру. А мы с вами, – это мне, – завтра же отправляемся в столицу. Есть у меня подозрения… Хочу проверить.