Яду, светлейший?

Глава 31

– А вы смелая пташка!

Присущая ведьмам выдержка помогла не выронить бокал.

Я стояла возле стола на террасе, отдыхала после танца с Джургасом. И, что греха таить, пряталась от других кавалеров. После приглашения заместителя Верховного инквизитора я вдруг сделалась чрезвычайно популярной. А вы говорите – статус! Аристократическая сиротка из соседней страны мужчин волновала мало, чего не скажешь о любящих позубоскалить женщинах, зато ее связи, возможность получить протекцию в высших кругах манили как огонь мотыльков.

– Люблю инквизиторов, вы в курсе.

Развернулась к Марюсу и, глядя ему прямо в глаза, медленно, наслаждаясь вкусом отпила из бокала.

– Пытаетесь спасти любовника?

Рассмеялась:

– Тогда уж сменить любовника. А что, вы сами говорили, монсеньор вскоре возглавит инквизицию. Я еще молода, – картинно взбила локоны и поправила грудь, – при должном усердии могу стать госпожой верховноинквизиторшей.

– Джургас женат.

– Жена не стена, подвинется, слышали народную мудрость?

Губы Марюса расплылись в гаденькой улыбке.

– О, да вы вся в отца! – низким, грудным голосом, от которого мурашки пробежали по коже, заметил он. – Жаль обрывать столь блистательную карьеру в самом начале, вы бы далеко пошли!

Вопросительно подняла брови. Мол, не понимаю. Хотя все я понимала, мне недвусмысленно дали понять, где я окажусь после празднования юбилея.

– Но еще не поздно, – продолжал глумиться собеседник. – В доме достопочтенного генерала полно комнат. Если вы дважды поднимите юбку, кто знает!

Презрительно фыркнула:

– Я похожа на дурочку? Или вы, монсеньор, на дурака? Да и монсеньор Гинтас тоже? Так кто же из нас должен поверить в волшебный эффект поднятой юбки?

Марюс задумчиво почесал подбородок и лениво потянулся за мини-бутербродом с икрой.

– Это ваших рук дело, вы вызвали Гинтаса?

Глаза его сузились, челюсти сжались.

От души рассмеялась, за что поплатилась пятном от игристого на лифе.

– Я? Помилуйте, монсеньор, я под следствием. Ищите врага в другом месте. Кого-то умного и могущественного, а не провинциальную ведьму. Наоборот, именно у меня самое незавидное положение в этом доме. У Линаса есть могущественный отец, у его матери тоже наверняка найдутся родственники при дворе, а я? Вы в любой момент можете раскрыть мою тайну, никто не заступится.

– Это верно, могу. – Успокоившись, Марюс прожевал бутерброд и запил его игристым. – Могу, но пока не стану. Механизм запущен, обратной дороги нет. Наслаждайтесь последними минутами покоя. И заодно загляните в зимний сад. Пока вы тут мучаетесь, страдаете, юный Клавел отлично проводит время в обществе другой особы. Не удивлюсь, если вы застанете их за крайне горячим примирением. Люди, подобные Линасу Клавелу, способны бунтовать, но в итоге всегда бросают ведьм из Малых ямок. Он уже получил желаемое: переспал с вами? – Взгляд ножом чиркнул по лицу. – Даже если нет, вы ему больше неинтересны. Линас выдал вас за свою невесту, взбрыкнул против отцовской воли, доказал, что способен сам решать свою судьбу – свободны!

Слова со змеиным шипением вырывались из его рта. Сама не понимаю, почему не ушла, почему продолжала слушать. Пальцы все сильнее сжимали бокал, в голове роились разные мысли.

Вальс давно закончился, почему Линас не нашел меня, где он сейчас, с кем?

Вспомнилась Лидия, вовсе не жеманная и уродливая, какой я ее представляла. Мог ли Линас увлечься ей? Могли ли родители обоих подстроить так, чтобы девушка оказалась скомпрометированной? Тогда свадьба неизбежна.

– Каждому надлежит помнить свое место. – Вздрогнула и отшатнулась, упершись поясницей в край стола, когда Марюс взял мою руку, поднес к губам. – Бастард и сын лорда – смешно!

Коротко рассмеявшись, он запечатлел поцелуй на моей дрожащей ладони, дернул к себе, отчего я качнулась и уткнулась носом ему в грудь.

– О, я вас никуда не отпущу! – шептал мне куда-то в волосы Марюс, со стороны казалось – любовные признания, но нежностью, теплотой, даже страстью в его голосе не пахло. – Вы будете у меня перед глазами, пока все не случится. Заодно я получу гарантии, что Юргас не передумает. Жизнь дочери оказалась для него ценным призом. Вот уж не думал, что он станет упорствовать, не позволит убить вас! Ничего, скоро я исправлю эту досадную ошибку. Вам и Юргасу положено умереть, мне – вознестись на самый верх. Юному Клавелу, так и быть, позволю гнить в тюрьме, но, если Джургас Гинтас станет добиваться его смертной казни, охотно поддержу.

Завидя других гостей, он отпустил меня, но по-прежнему не позволял отойти от стола с закусками и напитками.

Воздуха не хватало. Я ощущала себя затравленным зверем. Несмотря на все обещания Джургаса, к горлу подкатывала тошнота.

Марюс умелый кукловод, опытный манипулятор, ему ничего не стоило запугать Юргаса, и тогда…

– Идемте! – Придворный маг слегка подтолкнул меня в спину. – Вы же не хотите пропустить свой последний танец и тосты во здравие юбиляра? Как потенциальной невестке, вам положено стоять рядом, а не прятаться по углам.

На негнущихся, деревянных ногах я, ведьма, та, которая никогда не ломалась, покорно последовала за Марюсом в танцевальный зал. Как он того требовал, положила руку на его локоть, встала в танцевальную позицию. Какую, толком не знала, предпочла телу выбирать самому.

Мысли раз за разом обращались к вину. Отравлено или нет? Если да, то какая бутылка? Я такая неуклюжая, могла бы нечаянно задеть…

– Боюсь, монсеньор, Аурелия обещала этот танец мне.

Линас вежливо, но решительно разбил нашу пару. Он словно постарел на несколько лет, лицо посерело, но одновременно обрело железную стойкость, новые, жесткие черты.

– Вам не кажется?.. – нахмурившись, начал Марюс.

– Нет.

Линас не позволил ему договорить. Он смотрел придворному магу прямо в глаза, будто бросал вызов. И Марюс сдался, с глухим ворчанием отступил к креслам нетанцующих дам.

– Ты как?

Линас с тревогой вгляделся в мое лицо и постепенно начал уводить к краю зала, подальше от любопытных глаз.

– А ты? Разобрался с Лидией?

Ответ на этот вопрос страшил меня не меньше собственной судьбы.

– Да. – Не отвел взгляда, не сделал паузы. – Я извинился перед ней, она – за своих родителей.

– Вы были в зимнем саду?

Ноги заплетались, я с трудом удерживала равновесие.

– Да. А откуда ты знаешь? – удивился Линас.

– Марюс Дье сказал. Намекал, что вы занимаетесь там любовью.

От одной мысли о Линасе в объятиях другой болезненно сжалось сердце.

– Мы пробыли там минут пятнадцать…

– Этого бы вполне хватило. Не увиливай, на прощание ты вкусил прелестей несостоявшейся невесты?

Не знаю, что на меня нашло. Вдруг стало очень жарко, а еще хотелось остановиться, впиться Линасу ногтями в плечи. Неужели так выглядит ревность?

– Аля!

Одного этого слова хватило, чтобы камень рухнул с души, разбился на сотни мелких осколков.

Линаса оскорбило само предположение, что он мог мне изменить. И я верила ему. Может, глупо, наивно, но верила.

– Я хочу заниматься любовью только с одной женщиной – с тобой.

Горячий шепот заставил залиться краской по шею.

– Ну не сейчас же! – робея и стесняясь, как послушница монастыря, пристыдила я.

– Жаль!

Видя, что на нас смотрят, Линас специально прижал меня к себе сильнее, чем разрешалось. Ущипнула его, укоризненно покачала головой. Что за ребячество!

– Я говорил с Юргасом. Он сказал, что заставит меня умирать сорок дней, если я тебя брошу.

– Ого! – Проявление бурных отцовских чувств удивило. – То есть как бросить мою мать – так это в порядке вещей, а как…

– Тсс, начинается!

Линас приложил палец к губам и остановился. Только сейчас осознала, что музыка уже смолкла, остальные пары давно не танцуют.

Людское море отхлынуло к стенам, освобождая место для столов. Слуги проворно вынесли их из других комнат, сервировали для чествования юбиляра. Так как гостей собралось великое множество, праздничный обед, по времени и вовсе ужин, накрыли в бальном зале.

Зашуршали юбки, застучали каблуки. Заскрипели отодвигаемые стулья.

Место почетного гостя возле хозяйки дома отдали Марюсу. Я, волею судеб, как предсказывал придворный маг, очутилась подле Вальтера. Сбоку от меня Линас, следом – Селия. Джургаса усадили наискосок от Авроры: несмотря на занимаемую должность, он оказался не самым знатным из оставшихся гостей. Мне и вовсе пришлось бы довольствоваться правым или левым краем, если бы не статус невесты единственного сына юбиляра.

Внутри будто натянули невидимую струну. Я смотрела строго перед собой, сосредоточившись на голубом канте тарелки. Обострившиеся чувства сводили с ума. Я слышала дыхание Вальтера, скрип обивки, шуршание скатерти. Хотелось вскочить, закричать: «Довольно!» Линас, наверное, испытывал схожее, раз нащупал под столом и крепко сжал мою руку. Только благодаря ему я сохраняла подобие спокойствия.

Одна за другой с легким хлопком открылись бутылки. Искрящийся напиток заструился по фужерам. Не выдержала и проследила за тем, как вино наполняет бокал Вальтера. И перехватила довольный, торжествующий взгляд Марюса. Он уверен, что через пару минут все будет кончено.

Ненавижу ситуации, в которых невозможно ничего изменить! Надо отдать должное придворному магу, он подготовил блестящий план. Нужен мотив – он имеется. Вальтер против нашей свадьбы, отец и сын публично ссорились, а я и вовсе ведьма, до этого напоившая зельем летаргии Верховного инквизитора… Забирайте тепленькими и везите в суд.

Голоса смешались в шум пчелиного роя. Еще немного, и я не выдержу… Но тут объявили последний акт провинциальной драмы. Как положено, постукиванием ножа по бокалу, с призывом к тишине.

Вместе со всеми поднялась, чтобы поздравить юбиляра.

Право первого тоста досталось… естественно, Марюсу. Тот заливался соловьем, расписывая достоинства Вальтера. Мол, тот был дружен с его отцом, он сам мальчишкой равнялся тогда еще на юного лейтенанта. Я не особо вслушивалась, дышала через раз и гипнотизировала бокал в руке Вальтера. Отравлен или нет?

Сглотнув, быстрым взглядом окинула гостей. Думала, что не найду среди них Юргаса, но нет, он не сбежал, кивнул со своего дальнего места. Это добрый знак или нет? Выражения его лица отсюда не видно.

Длинный, витиеватый, пропитанный лестью тост наконец закончился. Дружно взметнулись вверх бокалы.

– За Вальтера Клавела!

– За лорда Клавела!

Я тоже подняла свой фужер, но заставить выпить себя не могла. От одного запаха вина мутило. Зато Вальтер сделал полноценный глоток, затем еще один. Поставил пустой бокал и промокнул губы салфеткой. Не только я пристально следила за движениями его горла, минимум еще три пары глаз жадно впились в его лицо.

Вот Вальтер провел ладонью по лбу. Показалось, или он побледнел?

– Что-то мне нехорошо! – пробормотал он, обращаясь к супруге, и ослабил узел шейного платка.

Потом и вовсе покачнулся, под испуганные вскрики дам рухнул лицом в тарелку.

Аврора замерла, стиснув ножку своего бокала. Затем пальцы ее разжались, фужер полетел вниз, разбился вдребезги. А она… Она по-прежнему недвижно стояла, выпучив глаза, словно рыба, смотрела на Вальтера. Затем губы ее задрожали, и, все так же не проронив ни слова, Аврора осела на стул в глубоком обмороке.

Разумеется, все повскакивали со своих мест. Поднялся невообразимый переполох. Кто-то требовал позвать врача, кто-то оторопело, не в силах поверить, осознать случившееся таращился на недвижного Вальтера. Сохранившие поразительное для особ их пола хладнокровие Селия и Урте хлопотали над Авророй, с помощью пощечин и нюхательной соли пытаясь привести ее в чувство.

Короткий взгляд убедил, отец уже покинул дом, где, вопреки всем договоренностям, совершил преступление. Во всяком случае, стул его опустел.

Прижавшись к Линасу, мелко дрожала. Все дальнейшее я большей частью только слышала, потому как, не в силах смотреть на мертвого Вальтера, трусливо зарылась в объятия любимого. Ему пришлось разрываться между мной и матерью. В конечном итоге Линас выбрал меня.

– Так и есть, отравлен! – Из уважения к покойному Марюс мог бы изобразить толику скорби, а не упиваться его смертью. – Не удивлен, не удивлен! Чего-то подобного следовало ожидать, когда за столом ведьма.

В зале поднялся ропот. Лопатки зачесались от чьего-то неприязненного взгляда. Ах, ну да, Селия! Марюс и ей намекнул на мой сомнительный род занятий?

– Отчего вы уверены, что лорд именно отравлен? – недоверчиво уточнил Джургас.

– Полно, монсеньор! Мы зря теряем время. Вы сами понимаете, что я прав, но из вечной вражды между нашими службами отказываетесь принимать мою правоту. Ваши эксперты без труда опередят яд вот в этом бокале. – Судя по звуку, он постучал по нему ногтем. – И наверняка найдут сходство с тем составом, которым отравили почтенного Альгимаса Брониса. Примите мои соболезнования, не далее, как полчаса назад, мне сообщили о его смерти.

Он сделал паузу, но собеседник отреагировал на известие слишком спокойно, безо всяких эмоций:

– Что ж, все мы смертны! Меня больше волнуют дела живых, особенно преступников. Кого же вы обвиняете в отправлении лорда Клавела?

– Ищите, кому выгодно. Госпожа Томаско мастерица по ядам. И так же, как и Линас Клавел, находится под следствием. Угадайте, за что?

– Зачем гадать, если я веду это дело.

– Так арестуйте их, обездвижьте и немедленно закуйте в кандалы! – выкрикнул Марюс.

Поднялся невообразимый шум. Со всех сторон сыпались требования к Линасу объясниться, но он молчал. То ли выжидал, то ли придерживался правил некой игры. Только какая это игра, если его отец недвижно лежит на столе?

Джургас пропустил его выпад мимо ушей, с издевкой полюбопытствовал:

– И какой же яд использовали для отравления?

– Аконит, полагаю, – растерянно, без былого апломба ответил Марюс. – Аконит с примесью вытяжки бледной поганки. Если принюхаетесь, уловите характерный кисловатый запах.

– Вот как? – Джургас кровожадно усмехнулся, тон его не сулил ничего нехорошего для собеседника. – То есть вы в присутствии тридцати с лишним человек утверждаете, что лорд Клавел отравлен сыном и его ведьмой-невестой?

– Именно так.

Я нашла в себе силы поднять голову, посмотреть на Линаса. Ни капли тревоги, наоборот, он с трудом сдерживал улыбку. Выходит?.. Но я пока не позволяла себе верить в лучшее, нужно дождаться конца поединка. Зато обернулась, могла во всей красе оценить происходящее.

– Смесью аконита и бледной поганки?

Джургасу не хватало хвоста, чтобы стегать им пол. Он напоминал хищника перед прыжком. Взгляд сфокусировался на придворном маге, окончательно растерявшем былую спесь.

– Скорее всего.

Марюс в недоумении покосился на бокал в руках недвижного Вальтера, затем, нахмурившись, поискал глазами Юргаса. Не нашел и нахмурился еще больше.

– Не окажете ли любезность, не выпьете за покойного? – елейный голосом попросил Джургас.

Он подозвал слугу и велел налить два бокала:

– Любимого хереса лорда Клавела, пожалуйста. Он ведь единственный любил сладкое вино.

Лакей выполнил приказ, однако Марюс наотрез отказался пить:

– Это неприлично!

– Ну же, – Джургас настойчиво поднес бокал к его губам, – всего один глоток!

– Я же сказал, что не буду!

Марюс выбил фужер из его рук. Лицо его побелело, под кожей проступили желваки.

– А что так? Отменный херес!

Джургас сделал глоток из своего бокала, причмокнул языком и нарочито облизал губы – мол, вот как вкусно.

Марюс напрягся, не мигая, впился взглядом в его лицо. Кажется, он не дышал. Прошла минута, другая, но Джургас не спешил падать на пол.

– Чего-то ждете, монсеньор? – плотоядно растянул губы одноглазый инквизитор.

– Да нет… – стушевался Марюс.

Замерев на мгновение, он решительно склонился над Вальтером, чтобы проверить пульс, но тут же отскочил как ошпаренный: покойный, доведя до повторного обморока пару особо чувствительных дам, внезапно воскрес. Утер лицо салфеткой и мрачно попенял Джургасу:

– Я думал, ваш балаган никогда не закончится! Сколько можно?!

Тут он заметил бледную супругу, насупил брови:

– Это что еще за?.. Ее тоже?..

– Банальный обморок, скоро очнется, – заверил Джургас и обернулся к притихшему Марюсу.

– Как видите, лорд Клавел жив-здоров, – злорадствовал он. – В бутылке не яд, а уксус, отсюда и запах. Жаль, испортили хорошую вещь! Херес действительно заслуживал похвалы, увы, пришлось пожертвовать им во имя дела. И затея удалась, вы, любезный монсеньор Дье, поверили, что вино отравлено, громогласно заявили об этом. Откуда такая уверенность? Вы ни минуты не колебались, не подумали, что милорд мог просто поперхнуться – именно отравлен, причем Линасом Клавелом и его невестой. Не желаете ли объясниться?

– Бросьте ваши шуточки, Гинтас! – Марюс попятился к двери – Если вы заодно с этой ведьмой…

Мне достался полный ненависти взгляд.

– Я заодно с правосудием, чего и вам желаю. Потрудитесь объяснить, почему вы отказались пить, откуда знали состав вот этого яда, – Джургас движением фокусника извлек из-под фрака пробирку с бледно-желтой жидкостью и покачал ей над головой. – Ну и отчего вас так встревожило мое появление. Не оттого ли, что я помешал вашим планам?

– Вы бредите!

Дыхание Марюса стало рваным, ворот сорочки душил, и он расстегнул его, попутно сорвав шейный платок.

– Я этого так не оставлю! – продолжая отступать к двери, пригрозил растерявший былую надменность придворный маг. – Завтра же вы вылетите из кресла! Верховный инквизитор мертв, это неоспоримый факт, и его убила…

– Монсеньор Бронис жив. Какая досада, верно? – глумливо протянул Джургас. Он откровенно издевался над противником. – Мало того, в полном сознании, в деталях описал ваш последний разговор, ваше настойчивое желание напоить его водой, чтобы успокоить. А все из-за книги, в которую вы неосторожно положили свидетельства своих темных делишек.

– Но?..

Взгляд Марюса метнулся на Ольгаса. Тот виновато развел руками и предпочел спрятаться за спинами родственников.

– Мне знакомы все ваши агенты, монсеньор. Нужно было только громко пошептаться возле одного из них, а вы и поверили!

– Именем короны и светлейшей инквизиции, – прогремел под сводами зала голос Джургаса, – приказываю арестовать и этапировать в магическую тюрьму лорда Марюса Дье, придворного мага!

Видя, что путь через дверь отрезан, злодей попытался сбежать через окно, но угодил прямиком в руки солдат: Джургас заблаговременно перекрыл все входы и выходы.

Говорила же, без скандала юбилей не обойдется! Ну хотя бы с нас обвинения снимут. Надеюсь.