Яду, светлейший?

Глава 26

В Чайной гостиной (интересное, кофе пили в Кофейной?) пахло чем-то безумно дорогим. Несмотря на богатый опыт общения с травами, не могла определить, чем именно. Вот Юргас бы точно ответил. Папочка (до сих пор не могла называть его так без язвительной иронии) хорошо разбирался в подобных вещах. Не удивлюсь, если благовония леди Клавел хранились на одной из полок его знаменитой кладовой.

Запах был густым, тягучим и немного терпким. Чуть переборщить с концентрацией – разболится голова. Он идеально соответствовал собравшейся в комнате сугубо женской компании. Когда я вошла, кумушки уже успели сделать первый глоток чая и перемыть мне косточки. Это читалось в глубине глаз – плотоядных, цепких. А на лицах улыбки, все, как положено.

– О, милая Аурелия! – Изображая радушие, Аврора рисковала вывихнуть челюсть. – Проходите, присаживайтесь, мы вас ждем. Надеюсь, комната вам понравилась?

– Она изумительна, леди Клавел, обставлена с поразительным вкусом.

Линас напрасно считал меня бездарной, я легко включилась в игру. Ничего сложного: ври, улыбайся и ненавидь собеседника.

Сесть мне полагалось рядом с пожилой дамой на диване, буйством расцветки обивки напоминавшим оранжерею. Впрочем, тут все было яркое, в завитках и розочках, да и моя соседка давно превратилась в гербарий, хотя с помощью косметики и модных фасонов пыталась скинуть десяток лет. Очевидно, это та самая двоюродная тетка.

Экзаменуемая десятком глаз, направилась к дивану. Главное, грациозно сесть. Вроде, получилось, маленький плюсик мне в «зачетку».

– Леди Аурелия ти Маско, – представила меня Аврора, – невеста моего сына.

Будто сама собой, передо мной возникла белоснежная фарфоровая чашка с золотистым кантом и ручкой в виде лианы.

Отточенным за долгие годы движением Аврора на правах хозяйки налила мне чаю.

– Сахару?

– Нет, благодарю.

– Похвально уже в вашем возрасте следить за фигурой! – прокомментировала сидевшая справа, в одном из кресел, женщина, как две капли воды похожая на Аврору. Только у матери Линаса глаза карие, а у этой голубые, и нос с едва заметной горбинкой. – Женщина начинает стареть очень быстро. Жаль, дебютантки этого не понимают, без меры наедаются пирожными и прочими сладостями.

Характерно, на столе стояла вовсе не ваза с фруктами. Критиковавшая молодежь особа тоже взяла булочку с заварным кремом, а не яблочко.

– Моя младшая сестра, леди Селия Ровикас, вдова министра финансов, – представила ее Аврора.

Младшая? А по виду не скажешь. Фигура у Авроры лучше, лицо тоже.

– Да, за мной ухаживал покойный придворный маг, но я предпочла Ивара, – с гордостью подняла подбородок Селия. – Все же я Томан, а там – какой-то выскочка из Колзия. Происхождение многое значит, верно, Аурелия?

– Безусловно. – Подавись своим ядом, змея! – К сожалению, я не знаю, где находится Колзий…

– Я тоже, милая, и знать не хочу.

– Справедливости ради, – Аврора и мне положила булочку с кремом, – Селия чрезмерно предвзята к покойному Херкусу Жималусу. Главным его недостатком был возраст. К моменту сватовства монсеньору Жималусу перевалило за пятьдесят. Прежде он уже был женат, увы, крайне неудачно. Супруга закрутила роман с отпрыском какого-то высокопоставленного семейства и бросила его. По слухам, родила ребенка. Какой позор! При этом от мужа у нее детей не было, а ведь они прожили вместе двенадцать лет…

– И он хотел взвалить ее бастарда на меня, – скривила губы Селия. – На старости лет обзавестись сиделкой. Не нужно защищать того, кто защиты не достоин. Мы с Иваром прожили душа в душу, безо всяких скандалов двадцать семь лет. Чего и вам желаю, Аурелия, хотя мой племянник, да простит меня сестра…

– Не прощу! – сверкнула глазами Аврора. – Все пустые слухи, клевета!

– Как знаешь, но людям рот не заткнешь. Поговаривают, будто он…

– А сколько вам было, когда вы вышли замуж, леди Селия? – догадываясь, о чем она хочет поведать, поспешила сменить тему.

Заодно проясню историю с Жималусом. Что-то подозрительны мне совпадения: Колзий, внебрачный сын, наследство Юргаса.

– В мое время девушки не засиживались в невестах. Полагаю, у ваших опекунов имелась веская причина, чтобы держать вас в обители столько времени? – Селия невзлюбила меня с первого взгляда, чего не думала скрывать. – Вы не выглядите на шестнадцать.

– Вы вышли замуж в шестнадцать? – искренне удивилась я.

– Да. – Глаза Селии сощурились. – Через полгода после первого выхода в свет. Вы не ответили на мой вопрос. Почему вы до сих пор не замужем, леди ти Маско? Сколько вам, двадцать, двадцать пять? Вы слабы здоровьем, обладаете дурным характером, за вами не дают приданого? Или ваши родители не столь знатны, как вы желаете показать?

Она хлестала вопросами как пощечинами, раскрасневшись от волнения. Остальные молчаливо, жадно следили за представлением. Помогать не станут, дождутся исхода поединка. Выдержу экзамен, получу право сплетничать с ними на равных. Нет – вместо служанки уберу объедки со стола.

– Я не удостою ваши вопросы ответом. – Обожгла Селию полным ледяного презрения взглядом. – Они не делают чести леди и вдове министра финансов.

Радуйся, что в чашку не плюнула.

Я медленно поднялась, сухо поблагодарила хозяйку:

– Чай чудесен, леди Клавел, булочки тоже, но у меня разболелась голова. Боюсь, вам придется закончить без меня.

– Останьтесь!

На мой локоть легла рука соседки по дивану, той самой молодящейся старушки.

– Прикуси язык, Селия, прояви уважение к будущей родственнице. Она не меньшая леди, чем ты. А не вышла ты за Херкуса Жималуса потому, что была и осталась дурой. Происхождение его ей не нравилось, возраст, внебрачный ребенок жены! Да сколько лет минуло с тех пор, как она сбежала, малец давно вырос, свою семью завел. Лучше бы отпрысков Ивара посчитала! Как же, безоблачный брак! Он в твою спальню и не заглядывал, все по другим хаживал. Как с юности начал, все не мог остановиться. И тоже не молодой орел, у вас разница без малого в тридцать лет.

Лицо Селии пошло пятнами. Звякнуло блюдце. Обмахивая себя руками, Селия подскочила, буркнула: «Ах, мне дурно!» и ринулась вон.

– Туда ей и дорога! – прокомментировала соседка и насильно усадила меня обратно на диван. – Зачем только Аврора ее пригласила!

– Она моя сестра, – виновато потупилась хозяйка. – Вечно одна, скучает…

– Да кто ж виноват в том, что она скучает? С ней только демоны уживутся, даже дети, и те разбежались, не навещают. Я Урте Клавел, двоюродная тетка Линаса, кузина Вальтера, – назвалась женщина. – Меня тоже не все любят, особенно Селия, но с вами мы явно подружимся.

Она искренне, тепло улыбнулась и представила остальных.

После ухода Селии разговор оживился. Крутился он по-прежнему вокруг меня, но никто больше не пытался меня ужалить. Расспрашивали из интереса, охали и ахали над выдуманными рассказами о жизни в обители, деталями нашего знакомства с Линасом. Оно выдалось… самым обычным. Нет, я не отказалась бы от спасения из лап дракона или хотя бы шайки разбойников, но наши пути пересеклись в самой обычной захолустной гостинице. Он ехал к месту службы, я – к нотариусу, чтобы оформить необходимые бумаги и вступить в наследство. Почему вдруг в Маконде? У родителей имелись вклады в здешнем банке, не бог весть какая сумма, но не хотелось ее потерять.

– И каково же ваше приданое? Простите за подобную бестактность, милейшая Аурелия, но мы с вами почти родственники, – сладко пропела Аврора.

Оттопырив мизинец, она делала вид, будто пьет чай, на самом деле пристально наблюдала за мной поверх чашки.

Постаралась уйти от прямого ответа:

– Я точно еще не знаю, пока не все дела улажены. Видите ли, наследство полагается мне только по достижении двадцатиоднолетнего возраста, – скошу уж себе пару лет, чтобы не прослыть старой девой. – Все бумаги хранились у поверенного, опять же у мэтра Осташа, – надеюсь, родителям Линаса не взбредет в голову проверить, существует ли подобный нотариус. – Я как раз начала разбираться со всем этим. Полагаю, в пересчете на местные деньги речь идет о паре десятков тысяч злотых. Увы, мы не столь богаты как вы, леди Клавел.

– Двадцать тысяч вполне достаточно, – благостно кивнула Аврора. – Скажу по секрету, меня устроили бы даже пятнадцать тысяч. Часть в векселях, ценных бумагах, недвижимости, я полагаю?

– Совершенно верно, миледи.

– Что ж, я предлагаю через поверенного избавиться от ненужного и приобрести хороший участок земли и дом в столице. Я готова помочь с поисками, предложить несколько подходящих вариантов. Вы ведь собираетесь жить рядом с нами.

Это не было вопросом, Аврора говорила о будущем соседстве как о решенном факте.

– Да что вы все о деньгах и о деньгах, совсем смутили бедную девушку! – пробасила леди Дойл, внешностью, ростом и выправкой походившая на кавалериста, даже небольшие усики над губой имелись. Вот уж за кем дали фантастическое приданое! – Вы играете на музыкальных инструментах, может, поете?

Скромно потупилась:

– Немного.

– Тогда вы составите пару Анжелике, дочери госпожи Лазье. – Так вот почему соседка держится особняком, она не дворянка. Но и не простая мещанка, простых в этом доме не жалуют. – Она задумала музыкальный номер-поздравление. Ничего такого, вы справитесь. На два голоса он будет звучать лучше. Ваш муж с дочерью?..

Она вопросительно обернулась к госпоже Лазье.

– Прибудут сегодня вечером. Они ездили навещать Якуба, моего старшего сына, и немного задержались.

– Тогда завтра с самого утра и порепетируете, – снова повернулась ко мне леди Дойл. – Музыкальная гостиная в вашем распоряжении. Правда, Аврора? – она запоздало спохватилась, что не поинтересовалась мнением хозяйки дома.

– Только после полудня, – скривилась мать Линаса. – Я хочу отдохнуть, а от музыки у меня мигрень.

Она состроила скорбное лицо и задала вопрос, который приберегала на конец, как опытный игрок, выжидая, когда соперник расслабится, поверит в свою удачу:

– Вы так и не назвали нам имена ваших родителей, Аурелия.

Хвала Линасу, я подготовилась, ответила спокойно и без запинки:

– Томас и Аделина ти Маско, миледи. Дед моего отца – граф Кормальеский, мать ведет родословную из славного семейства ти Браско.

– Чудесно! – кивнула Аврора, запоминая сказанное.

Судя по всему, в генеалогии дворянства соседних стран она смыслила мало, ее гостьи – тоже. Если повезет, и Вальтер по делам службы не бывал за границей, до разоблачения мы благополучно вернемся в столицу. Вряд ли Аврора кинется строчить письма во время праздничного обеда. Да и будто я не знаю нашу почту! Пара недель свободы у Линаса в рукаве, а дальше… Не хотелось думать о плохом, но дальше невеста может ему вовсе не понадобиться.

– Что такое, почему ваше личико вдруг потемнело?

Урте фамильярно взяла меня за подбородок.

– Вспомнила родных.

– Она рано осиротела, – пояснила Аврора, – так что оставьте ее, кузина. Лучше поделитесь последними сплетнями при дворе, а то я почти безвылазно сижу в деревне и ничего не знаю. Правду ли говорят, – она понизила голос до шепота, – что на Верховного инквизитора совершено покушение?

– Понятия не имею. Меня мало интересует политика. Ваш сын – инквизитор, спросите у него. Но, думаю, правда, что-то ведь заставило его в последний момент прислать письмо с извинениями, да еще подписанное рукой своего заместителя. Вы сами мне его показывали.

– Да, крайне странно! С чего бы вдруг монсеньору поручать такие дела подчиненным? Этот Джургас Гинтас крайне расплывчато описал причины, обещал все после объяснить мужу. Урте, может, вы?..

Аврора перевела взгляд на тетушку по мужу.

– Без понятия, – излишне резко ответила Урте.

Это наводило на мысль, что понятие-то она имела, но по неким причинам обсуждать случившееся с Верховным инквизитором не желала.

Сама я благоразумно помалкивала, старательно пережевывала булочку. Да и что может знать окрыленная помолвкой девица, у нее в голове только платья и шляпки. Ну и будущий свадебный стол.

– Что-то я не вижу кольца, – сквозь пелену разных мыслей донесся до меня голос леди Дойл. Нахмурив переносицу, она пялилась, по-другому не скажешь, на мою правую руку. – Линас Клавел делал вам предложение или нет?

Чайную гостиную накрыла давящая тишина. Она перемалывала в муку позвонки, струйкой пота стекала по спине.

– И правда, – ледяным голосом подтвердила Аврора, – кольца нет.

Чертоги Чернобога!

Горло сковал невидимый обруч. Закашлявшись, чуть не подавилась кусочком булочки и от греха поставила чашку на блюдце, а то еще на платье пролью.

Нужно как-то выкручиваться, чем дольше молчу, тем подозрительнее становятся взгляды, жалят как шершни.

– Линас собирался официально попросить моей руки позже, – в смятении пискнула я, брякнула первое, что пришло в голову. – После вашего одобрения. Вдруг бы вы запретили… Кольцо есть, он завтра же при всех его наденет.

Точно, Линас говорил что-то про кольцо. Надеюсь, он не забыл в спешке им озаботиться, иначе нам конец! И я хороша, забыла про самый важный атрибут невесты!

– Что вы, – Аврора одарила меня одной из своих фальшивых улыбок, – как можно?! Вы – и не понравитесь?

– Чудесно, что молодежь чтит традиции. – Леди Дойл успокоилась, больше не нависала коршуном над моей рукой. – Он ведь встанет на одно колено?

– Полагаю…

Ох, и обрадуется же Линас перспективе публичного позора! Зато поцелуй выйдет искренним. Или при помолвке не положено целоваться? Да, только после свадьбы. Все в моей голове перепуталось!

Сердце ухало в груди, стучало так громко, что я едва слышала дальнейшие разговоры. Никогда прежде мне не делали предложения. Каково это, когда, пусть понарошку, мужчина при стечении народа опускается на колено, достает кольцо?

Аля, это игра, вы не поженитесь, почему же так страшно и волнительно, одновременно хочется и не хочется, чтобы тот день наступил?

Я то краснела, то бледнела, радуясь, что беседа крутилась вокруг никак не связанных со мной вещей. Представила, каким сделается лицо Линаса, если я вдруг отвечу «нет», и тут же одергивала себя. Скорее я вообще ничего не отвечу, а то и вовсе упаду в обморок. Впервые в жизни!

– Простите, мне нужно на воздух!

А то я окончательно уверую, что вскоре стану чьей-то невестой.

– Конечно, милая. Столько волнений, понимаю…

Аврора подробно объяснила, как выйти в парк. Провожать не стала, чему я только порадовалась. Хотелось снять маску Аурелии ти Маско, вздохнуть полной грудью, в прямом и переносном смысле этого слова. А еще понять, как выпутаться из щекотливой ситуации.

– Ну, и давно ты стала такой сентиментальной? – с усмешкой поинтересовалась у самой себя, благополучно оставив за спиной дом-дворец. – Давно ведьмаки не бросали? Зачем все усложнять, Аля? Ну любит тебя Линас… С его слов, заметь. Подарки там, рестораны, желание заняться любовью… Важно то, что после этого занятия останется. Как показывает практика, немного. Ты тоже столько всего ученику аптекаря обещала! А уж в постели врала так, что любой романист заслушается. Ну и, где он теперь?

– Кто?

От неожиданности подскочила на добрый метр, едва не налетела на боярышник, который Клавелы высадили в качестве живой изгороди. А он колючий между прочим!

Я-то полагала, что одна, разоткровенничалась вслух…

– Обзавелись плащом-невидимкой? – сорвала злость на Линасе. Возник как демон из королевства Чернобога, стоит, улыбается… – Предупреждать о своем появлении не учили?

– Вижу, чаепитие прошло в теплой дружеской обстановке.

Линас не обиделся и поманил за собой, на одну из боковых дорожек.

– С настоящей Аурелией ти Маско случился бы нервный срыв. Это не женщины, а служащие Бесплотной канцелярии, а ваша тетка и вовсе конструирует жаровни для особо опасных грешников.

– О да, – рассмеялся Линас, – тетя Селия стоит любого бафомета!

– Трех бафометов и одного темного мага. Кстати, я тут кое-что полезное о них узнала.

Пересказала скудные скорбные подробности семейной жизни покойного придворного мага.

– Полагаете?.. – нахмурился Линас.

– Допускаю. Метрику Юргаса я не видела, а недвижимость в нашей волости у него имеется, наследственная.

– Не сходится! – покачал головой инквизитор. – Если Юргас – сын той самой ветреной жены, ничего бы ему от Херкуса не перепало.

– Зато с Дье они родственники, хоть режьте меня! Либо Юргас напился эликсира долголетия и настрогал три-четыре поколения детишек, включая покойного ректора, то ли его самого настрогали.

– А потом выкупили замок бездетного Херкуса Жималуса и подарили под видом наследства. Вам подобный поворот в голову не приходил? Что, если Херкус никакого отношения к Юргасу не имеет, всего лишь удачно оставил без владельца подходящий объект недвижимости в подходящем же месте.

– И им от Юргаса откупились.

Дернулась в сторону дома:

– Нужно тщательно проверить дарственные из Ежегодника…

Линас удержал меня, не позволил в ту же минуту, на ночь глядя пешком отправиться в столицу.

– Уверен, монсеньор Гинтас все сделает в лучшем виде. И назовет нам степень родства Юргаса и Марюса Дье. Я тоже склонен полагать, что они носят одну фамилию.

Кивнула. Энтузиазм постепенно угасал, бежать больше никуда не хотелось. Да и зачем, так приятно, когда Линас держит меня за руку… Так, что-то там с рукой было связано?

– Кольцо! – вспомнила я.

– Какое кольцо? – нахмурился Линас, но руку не отпустил.

– Самое обычное, обручальное. А еще завтра вы публично делаете мне предложение.

– Вот ведь!.. Впрочем, – в глазах его заплясали бесенята, Линас еще крепче сжал мои пальцы, привлек к себе, – я действительно могу сделать вам предложение, самое настоящее.

– Да ну вас!

Вырвавшись, отвернулась, скрывая пятна волнения на лице.

– Все вы шутите, а меня за отсутствие кольца едва не четвертовали.

– Кольцо будет. Все будет, Аурелия, – вместе с дыханием коснулся ушей вкрадчивый шепот, – все, что вы пожелаете.

Сильные руки обхватили талию, прижали к груди. Обернулась, чтобы высказать дерзкому инквизитору все, что думала о его поведении, но вместо этого потонула в жарком поцелуе.

Голова кружилась. Я пыталась думать, но мысли неизменно крутились вокруг нетерпеливых горячих губ, твердой линии подбородка, второй пуговицы рубашки, которую так хотелось расстегнуть. Все расстегнуть и наконец выяснить, что останется после того, как падет последний рубеж, правда или ложь?

– Ночью! – хрипло пообещал Линас и перед тем, как отстраниться, поцеловал в последний раз. – Оставь окно открытым, а еще лучше не закрывай дверь.

– Обойдетесь!

Сложила фигуру из трех пальцев, хотя прекрасно понимала, что во мне говорило ведьмино упрямство. Джургас оказался прав, нас с Линасом тянуло друг к другу. Я могла сколько угодно злиться, отрицать это, но с некоторых пор волостной инквизитор стал частью меня самой, потерянной частичкой души. Наступило время собрать ее воедино.