Яду, светлейший?

Глава 32

– Какой позор!

Голос Вальтера гремел на весь дом, так, что сотрясались стекла. Разумеется, он дал волю эмоциям уже после отъезда гостей, благо они не задержались.

Юбилей был окончательно испорчен. После ареста Марюса за столом воцарилось тягостное молчание. Многочисленные блюда и изысканные вина остались нетронутыми, приглашенные один за другим под предлогом усталости или головной боли стайками расходились по отведенным им комнатам, а то и вовсе спешно отбыли в ближайшие гостиницы. К полудню следующего дня дом и вовсе опустел. Словно и не было никакого чествования, словно к нему не готовились несколько недель!

Наступил час расплаты.

Вальтер напоминал огнедышащего дракона. Проводив последнего гостя, он велел нам с Линасом зайти в кабинет. Там, с немым укором на лице, уже ждала Аврора. При виде сына она не повернула головы. Только вот рукоделие на коленях ее не занимало. Сдается, Аврора взяла пряжу у прислуги, чтобы чем-то занять руки. Она не могла связать ни ряда, постоянно распускала петли, злилась и рвала нитки.

– По твоей милости мне пришлось принять участие в сомнительном спектакле. Изображать труп!

Побагровевший Вальтер глотнул воды и с шумом закрыл графин тяжелой граненной крышкой.

– Ты уверял меня, что камердинер лжет, все – пустые слухи. И что в итоге? Ложь, один сплошной обман! Несмываемый позор для благородной семьи! Ты понимаешь, какой урон нанес своими выходками? Как твой тетке и матери теперь появиться в обществе? А мне, каково мне ловить сочувствующие, а порой злорадные взгляды? Нет, ты не понимаешь, ты не привык думать о ком-то, кроме себя. Потакаешь собственным желаниям и рушишь все вокруг. Сначала твоя карьера, – он брезгливо поморщился. – Пять лет проучиться в университете, чтобы потом перекладывать бумажки в деревне!

– Колзий – это город, волостной центр, – сквозь стиснутые зубы поправил Линас.

Лицо его напоминало маску – настолько напряглись, одеревенели мышцы. Он стоял возле массивного, обитого кожей дивана, на который усадил меня, и едва ли пошевелился за все эти минуты.

– Именно, волостной, а твое место в столице.

– Позволь мне самому решать, где мое место!

Еще немного, и бурлящие внутри чувства вырвутся наружу.

Испуганно отыскала и крепко сжала руку Линаса.

Вальтеру нужно высказаться. Пускай! Его не переделать, возражения его только распаляют.

– В тюрьме? – ехидно уточнил Вальтер и, поколебавшись, налил себе еще воды. – Вот куда завело твое вольнодумство! Скажи спасибо монсеньору Гинтасу, он проявил к тебе неслыханную мягкость. Узнав подробности, я настаивал на том, чтобы ты провел недельку в камере, вправил мозги.

Линас шумно вздохнул, стиснул кулаки, но промолчал. Хорошо!

– Так это Гинтас попросил тебя?.. – подала голос Аврора из своего угла.

– Разумеется!

Вальтер глянул на жену как на умственно отсталую. Мол, по-твоему, я сам вздумал разыграть собственную смерть.

– И ты ни слова?.. Вальтер, тогда я решила… Все решили, что ты…

– Как и было задумано. Вышло натурально! – Вальтер самодовольно потер руки. – Гинтас переговорил со мной сразу после первого танца, объяснил истинную цель визита. Я-то сразу понял, человек такого уровня без приглашения с поздравлениями не заезжает. Сначала решил, он по душу нашего балбеса, но все оказалось гораздо серьезнее. Подумать только, – сокрушенно покачал головой он, – сам придворный маг!.. Никому нельзя верить!

– Но мне-то можно, – обиделась Аврора. По милости мужа она пережила несколько крайне неприятных минут, о которых он в разговоре и не вспомнил. – Кому доверять, если не супруге?

– Не скажи! Иногда такое вылезает… вот как с нашей леди ти Маско, которая никакая не леди, а деревенская ведьма.

– К счастью, она ему не жена.

– И даже не невеста.

– Тогда ничего не мешает Линасу…

– Я сказал «нет», мама, и не изменю своего решения!

Линас порывисто высвободил кисть из моей ладони и поравнялся с отцом. Они стояли друг против друга, смотрели друг другу в глаза, достаточно искры, чтобы фамильное благополучие Клавелов сгорело дотла.

– Дурак! – выплюнул ему в лицо Вальтер. – Ветер в штанах играет? Я понять не могу, зачем тебе она?

– А как же любовь?

– Любовь! – Лицо Вальтера передернула брезгливая гримаса. – Сделай содержанкой, раз так хочется. Через пару месяцев все равно наиграешься. Хотя, на твоем месте, я бы вообще не связывался с ведьмой.

– Даже любовница Клавела должна отвечать высоким критериям, да, отец?

– Разумеется. Такую только прятать.

Вот тут обидно стало, хотя Вальтер по-своему прав. Перед сослуживцами мной не похвастаешься, на королевский бал не приведешь, полезного для продвижения по службе от меня тоже ноль, зато проблем целый ворох. Еще прокляну при расставании, прерву древний род.

– Однако вам придется смириться, Аурелия станет моей женой, – поставил родных перед фактом Линас.

Лицо его побелело, под кожей налились желваки.

Вальтер ответил спокойно, но емко:

– Лишу наследства.

– Прекрасно! – Линас повернулся спиной к отцу. – Обойдусь без ваших денег. Всего хорошего!

Кивнул мне:

– Аля, мы уезжаем.

– Опомнись, сынок!

Опрокинув корзинку с вязанием, Аврора бросилась к нему, загородила дверь кабинета:

– Не пущу! Ну спи ты с этой девкой, кто ж мешает, но жениться?..

– Выбирай выражения, когда говоришь о моей невесте!

Линас попытался отодвинуться мать, но Аврора проявила завидное упрямство.

– Никакая она тебе не невеста! – Отпихивая сына от двери, горячечно почти кричала она. – Ты не делал ей предложения.

– Так сделаю.

Видя, что бороться с матерью бесполезно, Линас отступил и под мое испуганное «ох!» опустился передо мной на одно колено.

– Не смей, остановись, сынок! – Аврора попыталась силой поднять его на ноги. – Ты потом пожалеешь! Вальтер, ну сделай же что-нибудь!

Она с мольбой обернулась к мужу, но тот не пожелал вмешаться.

– Пускай портит себе жизнь, не мешай! Маменькин сынок! – выплюнул он оскорбление. – Пускай женится, пускай живет в нищете, зелья варит. Лидия Зидек только вздохнет с облегчением. Зачем ей неудачник?

– Но вы-то! – Отчаявшись получить помощь от мужа, Аврора переступила через себя, снизошла до меня. – Но вы-то понимаете, что не пара Линасу?

В глазах читалось: «Я тебя в порошок сотру, подлая авантюристка!»

– Да как сказать… – Ответила встречным молчаливым: «Порошки – это по моей части». – Я ведь Дье, пусть и с одного бока. В свете последних событий – и вовсе потенциальная наследница всех богатств и титулов. У Марюса Дье детей нет, из близких родственников только престарелая мать, я да мой отец. Последний мне чуточку должен, полагаю, уступит большую часть фамильного состояния.

– Ничего не понимаю! – замотала головой сбитая с толку Аврора. – Причем тут Дье, вы же ведьма!

Таинственно улыбнулась:

– Одно другому не мешает.

И только сейчас сообразив, что Линас до сих пор стоит в дурацкой позе, подняла его. Делать предложение на эмоциях не стоит, да и мне нужно подумать, хочу ли я замуж.

– Опять врете?

У Вальтера какая-то патологическая мания обвинять меня во лжи!

– Нет. Можете спросить у монсеньора Гинтаса, он с удовольствием просветит вас насчет моей родословной.

Угу, и после упоминания о Юргасе и его матери, я, с точки зрения доблестного генерала, перестану подходить даже на роль мимолетной знакомой его сына.

– Я доверяю только бумагам, барышня, – покачал головой Вальтер. – Привезите мне хоть что-нибудь, официально подтверждающее ваши слова, тогда поговорим. До тех пор я накладываю запрет на ваш брак с Линасом. Попытаетесь его обойти, поженитесь тайно, встретимся в суде. А пока… Не сочтите меня грубым, но я не желаю больше видеть вас моей гостьей.

– Взаимно, милорд, – улыбнулась во все тридцать два зуба. – Вы мне тоже не понравились с первой минуты, я притворялась только ради Линаса. А теперь… Честь имею, выращивайте свои розы и заставляйте маршировать по парку.

И кивнула Линасу:

– Ну, что пора по камерам? В столицу то есть.

* * *

– Присаживайтесь!

Немного робея, опустилась в кресло. Без молчаливой, а порой и деятельной поддержки Линаса я ощущала себя беззащитной. А ведь когда-то справлялась сама… Впрочем, в прошлой жизни меня не вызывали повесткой в инквизицию.

В кабинете Альгимаса Брониса я была лишь однажды, той памятной ночью, когда нас с Линасом выдернули из постели по обвинению в покушении на его убийство. Тогда меня допрашивал Джургас. Он и сейчас был здесь, стоял чуть поодаль, пристально наблюдая. А вот в кресле хозяина кабинета сидел совсем другой человек. Прежде я видела его лишь мельком, сначала в приемной, затем и вовсе в полумраке спальни между жизнью и смертью. По моей вине. Ведьме не положено иметь совесть, но, если бы могла, извернулась бы тогда в кафе Руты и отказалась варить зелье.

За окном кружились желтые листья.

Минуло три с половиной месяца с тех пор, как Линас вдрызг разругался с отцом и покинул родовое поместье. Мы спешно вернулись в столицу, под крылышко надзора инквизиции. Поселились не в особняке Клавелов – Линас снял небольшую квартиру. Он тоже гордый, как и Вальтер, напрасно отставной генерал надеялся, что сын променяет меня на безбедную жизнь. Ничему людей жизнь не учит! Если совсем юнцом Линас пошел против отцовской воли, то теперь, при профессии, должности, он по-прежнему числился начальником колзийской волостной службы магического контроля, уж подавно.

Мы исправно отмечались у Джургаса, ходили на допросы, очные ставки, судебные заседания. В памяти они слились в одно серо-коричневое мутное пятно – цвет полностью соответствовал содержимому. Сколько грязи тогда вылилось на наши головы!

Разумеется, Марюс все отрицал. Сообразив, что ему не отвертеться, пытался переложить большую часть вины на меня и Юргаса. Последний слушал его выпады с неизменно насмешливо-брезгливым выражением лица, считал ниже своего достоинства отвечать.

А потом Юргас пропал. Предполагаю, меня вызвали сюда для того, чтобы узнать, куда именно он подевался. Или для того, чтобы прямо из кабинета Верховного инквизитора под белы рученьки препроводить в камеру. В деле Марюса я выступала как свидетель, но никто не мешал начать новый судебный процесс со мной в главной роли. Подсознательно я этого ждала. Плохо спала, пила много ромашкового чая, вздрагивала от каждого шороха.

Ради разнообразия за мной не прислали карательный отряд, а опустили в почтовый ящик письмо: такого-то числа явиться туда-то к такому-то времени. Характерно, одной, без Линаса. Он порывался пойти со мной, не позволила. Не потому, что гордая: не хотела, чтобы Линас нечаянно усугубил свое положение. В любовной горячке он мог таких бед натворить!

– Рада видеть вас в добром здравии, монсеньор! – как полагается низшей по происхождению, первой приветствовала Альгимаса.

Верховный инквизитор сильно исхудал, синий сюртук болтался на нем как на вешалке. Волосы во время болезни отросли до пояса, теперь Альгимас заплетал их в косу. Седины в них тоже прибавилось – зелье летаргии никому не добавляло здоровья.

– Спасибо, – сухо поблагодарил Альгимас и сверился с бумагами, – госпожа Томаско. Или госпожа Дье, как мне вас лучше называть?

– По документам я Томаско, монсеньор.

– Не все так просто! – хитро покачал головой собеседник. – В ходе судебного процесса Марюса Дье вскрылось, что он не является старшим наследником по мужской линии. Фамильный титул лорда перешел совсем к другому человеку.

– Вот как!..

Наморщив переносицу, осмыслила сказанное и отыскала в нем противоречие:

– Но ведь мой отец – незаконнорожденный, а монсеньор Дье…

– … сын дочери достопочтенного Повеласа Дье, взявший фамилию великого деда. Между тем у монсеньора имелся сын, родившийся задолго до брака с леди Робертой Баонис. Как вы верно отметили, незаконный, потому как ту связь в принципе невозможно узаконить, но признанный отцом. Как и вы. Вот соответствующая бумага.

Оторвавшись от подушек, которые заботливый секретарь подложил ему под поясницу, Альгимас потянулся к лежавшей перед ним папке.

– Вот метрика Юргаса Дье, – зашелестел он бумагами. – Отцом вписан лорд Повелас Дье, а матерью – неизвестная особа. Далее вот свидетельство о браке между упомянутым выше Юргасом Дье и Агне Томаско, потомственной ведьмой. Потом можете ознакомиться. Документы подлинные. Вижу, вас, – Альгимас уловил скепсис на моем лице, – это удивляет?

– Признаться, да. Я привыкла считать себя незаконнорожденной. Юргас упоминал о союзе с моей матерью, но я посчитала его заключенным только на словах, в виде взаимных клятв или чего-то такого.

– Однако это не так. Брак заключен в Колзии, тридцатого марта девятьсот сорокового года новых времен. Подписи свидетелей, мэра – все честь по чести.

– Мэра?

Я окончательно перестала что-либо понимать. Зачем Юргасу понадобился мэр, если достаточно было прийти в волостное управление, заплатить пошлину и получить необходимую бумагу?

– Не каждый день женится барон, – снисходительно усмехнулся Альгимас. – Ваш отец – самый знатный дворянин волости. Правда, титул он купил, но это ничего не меняет.

– И записал меня на фамилию матери…

Ну Юргас!.. У меня аж слова закончились.

– В любом случае поздравляю, отныне вы завидная невеста!

Вздохнула, переведя взгляд на сложенные на коленях руки:

– Это вряд ли, монсеньор. Фамилия новая, а нутро старое. Вдобавок она с душком, с одного боку.

– Ошибаетесь! – подмигнул безмолвствовавший до сей поры Джургас. – Барон Антанас зачал вас уже в браке.

– Антанас? – растерянно обернулась к нему. – Эта фамилия мелькала на карточке-приглашении Юргаса. Я решила, он ее выдумал, чтобы сойти за дальнего родственника монсеньора Дье.

– Она настоящая, приложение к титулу. Вы дочь лорда Юргаса Дье, барона Антанаса, достопочтенная госпожа Дье. Антанас – по названию замка.

– А почему достопочтенная?

Я мало смыслила в дворянских штучках, да что там, почти ничего.

– Потому что вы дочь барона, – терпеливо объяснил Джургас.

– Тогда я леди?..

– Нет. Леди вы стали бы, родившись в семье графа или маркиза.

– Полагаю, госпожа Дье потом сама во всем разберется, – вмешался Альгимас. – Благо обвинения с нее сняты, можно не спеша изучать тонкости титулования особ дворянской крови.

Он шутит? Как – сняты? Я ведь сварила зелье…

– Ну, обвинения сняты не все, – педантично поправил патрона Джургас. – Штраф и общественные работы остались. Я предложил заменить ими полгода тюрьмы, судья согласился. Приговор огласили сегодня утром. Ваш отец на заседание не явился. – Вот оно! – Что прискорбно. Передайте ему при случае.

Он протянул мне белый конверт.

– Там сразу две подписи: моя и монсеньора. Полное прощение грехов, так сказать. Но если он снова вздумает играть с законом…

Джургас не закончил, но по выражению его лица и так понятно, Юргаса ждала петля, костер или топор палача.

Дрожащими руками вскрыла конверт. Как положено, документ на гербовой бумаге, со всеми печатями. И даже без полугода общественных работ, хорошо устроился, Юргас! Он-то не белый и пушистый, замешан по самые, а штраф платить и мести улицы мне.

– Лорд Юргас чрезвычайно помог следствию. Я и подумать не мог, сколько всего творилось чуть ли у меня под носом! – покачал головой Альгимас. – Что особенно печально, в темные дела Дье были вовлечены чиновники самых разных ведомств.

– Ольгас Павес, например, – с хищной улыбкой назвал знакомое имя Джургас.

Напрасно он старался отыскать злорадство на моем лице. Судьба Ольгаса не волновала меня вовсе, чего не скажешь о Линасе. Оказалось, причин для беспокойства у любимого нет.

– Я уже говорил с ним, вправил мозги, – Джургас говорил это не мне, а начальнику, словно оправдывая свою мягкость. – Он парень умный, усвоил с первого раза, так что отделался записью в личное дело.

Однако меня беспокоил Марюс Дье. Раненый зверь особенно опасен, бывший придворный маг постарается отомстить тем, кто разрушил его планы.

– Его приговорили к смертной казни, достопочтенная госпожа Дье. Заменить ее могут только на пожизненное заключение в замке Неф. Дье написал прошение королю, результаты пока неизвестны, но одно могу вам обещать: нанести вред ни вам, ни юному Клавелу он не сможет. Найденные вами дарственные помогли вскрыть целый ряд темных делишек.

– Ему было не впервой устранять неудобных людей, – мрачно подтвердил Альгимас и тряхнул головой, отгоняя мрачные мысли. – Однако вернемся к вам. Советую не тянуть с уплатой штрафа. Работы станете отбывать по месту проживания, бесплатно консультировать и лечить всех желающих, активно помогать службе магического контроля, трудиться в местной аптеке. Любая частная практика, даже разовые заказы запрещены. Отсчет работ начнется с двадцать первого октября.

Спасибо, хоть неделю на дорогу дали.

– Не вижу радости на вашем лице! – Как же без ерничества со стороны Джургаса? – Или вас не устраивает обилие слова «бесплатно»?

Торопливо выпалила, пока он не передумал, не посадил ведьму в камеру для исправления характера:

– Благодарю, монсеньор, наоборот, меня все очень устраивает.

– Джургас Гинтас приложил много усилий ради того, чтобы вы остались на свободе, госпожа Дье. – Тяжелый взгляд Альгимаса потушил огонек радости в моей душе, напомнил, кто я и в чьем кабинете нахожусь. – Вы отделались легким испугом за злодеяние, предусмотренное статьей 15 раздела 2 Кодекса инквизиции. И я обязан выяснить, где и при каких обстоятельствах вы получили запрещенные знания, конфисковать у вас гримуары, ингредиенты и прочее, что может впредь использоваться в преступных целях. А также отправить на допрос к менталисту.

– То есть ко мне, – коротко усмехнулся Джургас. – Люблю копаться в девичьих головках!

– Боюсь, конфисковать уже нечего, все лежит под замком в колзийской службе магического контроля. Ингредиенты дал Юргас. Он ими торгует, – вряд ли это новость для инквизиции. – А допрос… – Сделала глубокий вдох. – Давайте! Ради свободы можно и потерпеть.

Полагала, меня отведут в особую комнату или усадят под «подсолнух», вроде того, что стоял в кабинете Линаса, но Джургас попросил расслабиться и ни о чем не думать.

– Это больно?

Приготовилась к невыносимой пытке.

– Когда как, – хрустнув пальцами, нагнал туману Джургас. – Все индивидуально.

Ясно, значит, заору в голос.

Заместитель Верховного инквизитора зашел мне за спину. Он едва успел положить ладонь на мой затылок, как дверь кабинета отлетела к стене с такой силой, будто ее вышибли ногой.

– Стойте!

Напрасно худощавый секретарь пытался помешать Линасу, он оттолкнул его словно пушинку, с решимостью на лице ринулся к столу начальника.

– Я готов ответить вместо нее! – на одном дыхании выпалил любимый. – И за зелье, и за распространение, и за хранение – абсолютно за все. Что нужно сделать? – засуетился он, рыская глазами по кабинету. – Что-то подписать, протянуть руки для кандалов?

– Для начала сесть и замолчать! – рявкнул Джургас. – Или это слишком сложно, мне нужно вас связать и засунуть в рот кляп?

– Все в порядке, Клавел, мы не причиним вашей невесте вреда, – взглядом ободрил бледного Линаса Альгимас, вроде, не рассердился. – Стандартные действия.

Но любимого было не остановить, он задался целью навлечь на себя беду – собственного, чего и боялась изначально.

– В соответствии с параграфом 31 Внутреннего уложения вы не имеете права проводить любое ментальное воздействие без свидетелей и без письменного предписания с обоснованием подобного вмешательства.

Джургас глухо застонал:

– Ну хоть вы, барышня, объясните влюбленному шалопаю, что я не собираюсь превращать ваши мозги в омлет!

И приказал Линасу:

– Обождите в приемной! Потом можете предложение сделать, вы ведь собирались?

– Да, – оторопело подтвердил любимый, растеряв былой пыл. – Не прямо сейчас, но…

– А зачем тянуть? Барышне гораздо приятнее отбывать общественные работы с колечком на пальце. Надеюсь, вы его купили? Если нет, успеете сбегать. Не беспокойтесь, после допроса я напою госпожу Дье-Томаско сладким крепким чаем, он нейтрализует негативное воздействие чар. Ну, мухой!

Линас метнул на меня виноватый взгляд и, понурив плечи, вышел. А я осталась…

Процедура оказалась терпимой, я всего лишь пару раз впилась зубами в нижнюю губу. И чаем меня напоили, как обещали. Вдобавок посоветовали скорее поменять фамилию на более звучную, это о Дье, и вместе с копией новой родословной, где барон и замок в придачу, отправить Вальтеру Клавелу.

– В свете этих обстоятельств он взглянет на вас по-другому, – заверил Джургас. – Любви не дождетесь: железный вояка даже себя не любит, но в завещание впишет, внуков признает.

Чуть помолчав, он хмуро пробормотал:

– Не пойму, зачем ему сдалась Лидия Зидек? Я бы понял, если бы герцогиня, ну графиня, а так… Из чистого упрямства дел наворотил.

В дверь кабинета робко постучались:

– Можно?

Улыбнулась: пристыженный Линас вел себя не в пример тише, чем прежде.

– А, входите, Клавел, – с улыбкой поманил его Альгимас. – Кольцо-то купили? Покажите! Я хоть и старик, в камушках понимаю, знаю, какие любят девицы.

Зарделась:

– Да я могу и без камушков.

– А вот это зря! У женщины должен быть свой капитал, на всякий случай. Ну, что ж вы встали, Клавел? – ворчливо пожурил он Линаса. – Никогда предложения девушке не делали? Эх, молодежь, всему вас учить! Становитесь на одно колено…

– Я согласна! – в нарушении всех правил выпалила ответ на еще не заданный вопрос.

На укоризненные взгляды обоих инквизиторов пояснила:

– Он уже становился на одно колено, в кабинете своего отца, хватит! Да и вдруг, пока Линас нужную позу принимает, слова подбирает, передумаю? Я могу, я ведь ведьма.

– Еще какая! – широко улыбнулся Линас и щелкнул замочком бархатного футляра. – Ну, коли согласна, несчастная, подставляй палец для брачных кандалов, и добро пожаловать в Колзий, для отбытия общественных работ! Учти, приглядывать стану строго, на снисхождение не надейся. И на свадьбу, пока все до гроша не выплатишь, до денечка не отработаешь, не надейся.

Хотела возразить, мол, это мы еще посмотрим, состоится ли она, помолвка меня ни к чему не обязывает, но хитрое начальство любимого потребовало:

– Целуйтесь!

А после хором добавило:

– Совет да любовь!

И денег побольше – из каких таких запасов мне штраф платить? Разве только… А загляну-ка я в гости Юргасу, обменяю конверт с отпущением грехов на денежный эквивалент.

Успокоившись, сложила губы «уточкой». Ну, иди ко мне, светлейший, говорила же, угодишь в мои сети!