Забери мою девственность

Глава 24. Мечты

Тая

После завтрака осматриваю дом. Он небольшой. На первом этаже спальня, из которой мы не вылезали до этого момента, с безразмерной кроватью и проходная кухня-столовая.

Почти весь второй этаж занимает гостиная в коричневый тонах. Кожаная мягкая мебель, стол для пула, камин, шкура медведя на полу. В голове сразу рождается определение "берлога". Вот оно воплощение мужского бессознательного об уютном жилище.

Непонятно, что здесь делает основательный дубовый стол. Немного не вписывается в обстановку.

Сзади подходит Ларин, обнимает за талию, целует в шею. Замечает мой интерес.

— На столе удобно трахаться, — отвечает на незаданный вопрос, — хочешь попробовать?

— Может быть, когда-нибудь, — смущённо бормочу я, — вообще, странное жилище.

— Здесь никто постоянно не живёт, — туманно отвечает Ларин.

Мы сидим на террасе. Андрей на шезлонге, я на его груди. Меня он закутал в плед, сам в каком-то хемингуэевском свитере. Любуемся буколическим пейзажем, загораем на солнышке, Ларин потягивает вино.

— О чем ты мечтаешь, Тая? — интересуется Андрей, отставляя свой бокал на столик и чмокая меня в висок.

— Я мечтаю выйти за тебя замуж и родить троих детей, — отвечаю не думая.

Андрей берет за подбородок моё лицо, разворачивает к себе и долго в него всматривается. Если сейчас скажет, что я идиотка, расцарапаю ему глаза.

— Я не про семейные отношения, Тая, — тихо говорит Ларин, обводя большим пальцем контур моих губ, — что ты хочешь вообще от жизни?

— Я сейчас не хочу ничего другого, — пожимаю плечом, — не напрягайся. Ты спросил о мечте, я озвучила, тебя ни к чему не обязывает. А ты чего хочешь от жизни?

Ларин усаживает меня удобнее на своих коленях и устраивает голову на своём плече. Мне кажется, что ему теперь как-то неудобно делиться со мной своими жизненными планами.

— Я хочу пройтись по красной дорожке в Каннах, — целует меня в лоб, чтобы смягчить сказанное.

Утыкаюсь носом в шерстяное горлышко свитера и закрываю глаза. Да уж, Канны и трое детей — это мечты из разных вселенных.

— Ты хочешь снимать авторское кино? — интересуюсь я, чтобы отвлечься от нерадостных мыслей.

— Как повезет, — пожимает плечами Ларин, — все упирается в деньги. Я буду начинать с нуля. Без протекции и связей.

— Почему-то я верю в то, что у тебя все получится, — стараюсь сказать весело, — вообще, верю в тебя.

Ларин молча берет мою руку, припадает губами к пальцам и долго их не отпускает.

***

Пышка сердита и не в настроении. Боюсь интересоваться, но все-таки спрашиваю:

— Как вечеринка? Рудов опять тебя обидел?

Пыховцева громко хмыкает.

— Нормально. Та девица, которую мы видели на балу, оказалась его кузиной.

— Ну, это же хорошо? — восклицаю с излишним энтузиазмом, — или есть кто-то ещё?

— Полно кого-то ещё. Он предпочитает одноразовые связи.

— Наверное, это хорошо, — замечаю я, — значит, у тебя есть все шансы.

— Никогда больше, — гневно пышет огнём Пышка, — он затащил меня в спальню и ничего не смог. У него просто упал! После этого цинично вырубился и захрапел.

— Наверное, был пьян, — пытаюсь успокоить Юльку.

— Да какая разница! — экспрессивно восклицает Пышка, — трудно придумать большее унижение. Он меня растоптал как женщину.

— Мне кажется, ты преувеличиваешь, — не могу скрыть улыбку.

— Ага, посмотрела бы я на тебя, если бы у Ларина на тебя упал. Видеть больше не хочу эту пьяную свинью. Вообще завязываю с мужиками, буду готовиться к сессии и летним турнирам.

На телефон что-то падает, читаю сообщение от Андрея и улыбаюсь: "Вся труппа меня нещадно стебет из-за новостного сюжета. Меня нужно пожалеть сегодня вечером".

Представляю горящий взгляд Ларина на своем теле и слегка тру бедра друг о друга.

Вечером я не смогу. Нужно поговорить с родителями. Может Ларин и спас мою репутацию, но перед предками подставил конкретно.

«Не сегодня», — быстро набираю ответ и отправляю. Рассеянно смотрю по сторонам и ловлю на себе любопытные взгляды. Вот и слава пришла. Совершенно ненужная, кстати.

Смартфон пиликает: «Жестокая принцесса. Надеюсь, тебе кто-нибудь подсунет под матрас горошину, и ты будешь наказана за свое равнодушие».

В сообщении сквозит такая тоска, что я чувствую бесконечную нежность. Ужасно хочется написать, что я его люблю. «До завтра, Андрей!». «Если надумаешь сегодня, я предупредил на входе, чтобы Таю пропустили».

Дома один папа. Мама уже ушла на занятия к вечерникам.

Разогреваю ужин. Раскладываю на тарелки. В напряжении жду разговора.

— Тая, актеры не лучший вариант для семейной жизни, — без предисловий начинает отец.

— У нас не серьезные отношения, мы просто встречаемся, — легкомысленно заявляю я. — Почему ты считаешь, что это плохой вариант? — не могу сдержать любопытства.

— Потому что я знаю, о чем говорю, — с досадой кидает отец.

— У тебя что-нибудь было с Баталовой? — задаю давно беспокоящий меня вопрос.

— Да, — кивает папа и сразу добавляет, — это было еще до твоей мамы. Она была тогда актрисой в ТЮЗе. У нас был страстный роман.

— Почему вы расстались? — смотрю на него пытливо.

— Потому что не всякий средний обыватель может сосуществовать с актрисой. Профессия накладывает отпечаток. Никогда не знаешь точно, настоящий перед тобой человек или он сейчас в образе. Принц может оказаться далеко не принцем, Тая.

Перевариваю реплику папы. Вспоминаю слова Ларина о том, что не чувствует себя актером. Это лишь ступенька на пути к его призванию.

Может быть и не актер, хотя играет талантливо. У него мощная энергетика, которая захватывает внимание зрителя. Может ли актер на сцене, быть обычным человеком в жизни. Если сцена не его призвание, а просто транзитный пункт?

Из образа принца, действительно, он вышел чрезвычайно быстро. Может быть, сказанное папой не имеет отношения к Андрею.

— Какие еще подводные камни? — рассеянно провожу рукой по лбу.

— Творческие люди часто помешаны на своем творчестве. Оно на первом месте, все остальное вторично. Я бы не хотел, чтобы рядом с тобой был мужчина, который боготворит не тебя, а что-то другое.

Вспоминаю мечту Ларина и сглатываю. Я явно не буду на первом месте.

— Спасибо за предупреждение, пап. Я буду иметь в виду. Наверное, это у меня наследственное и я, как твоя дочь, должна наступить на те же грабли.

— Главное, не влюбляйся сильно, Тай. Потом будет больно, а мне придется свернуть твоему принцу шею.