Забери мою девственность

Глава 16.1. Предложение

Рассматриваю фото. Андреа все также красив. Придерживает Франческу под руку. Интересно, когда у них помолвка.

Анализирую свои чувства. Неприятно, но не очень критично. Почему-то я не сильно ревную к Франческе. Больше свербит от мысли, что у Андреа новая любовница. Представляю ее неземной феей, в которую невозможно не влюбиться.

В любом случае, болезненные ощущения умеренные. Не идут ни в какое сравнение с тем, что было, когда в светской хронике увидела Ларина с какой-то модной актрисой. Они поступили вместе на один режиссерский курс, теперь она его выгуливает по мероприятиям.

Меня накрыло темным облаком, которое забило все дыхательные пути. Я физически задыхалась и хотела умереть. Забила на универ и целый день провалялась в постели. К концу того дня поняла, что ненавижу Ларина. Тогда, в его квартире, меня так не крыло. Это был просто секс, эмоциональная измена страшнее.

Звонок в дверь. Наверное, принесли мою пиццу.

Стаскиваю ноут с колен на пол и иду открывать.

На пороге материализовался Гонголо. Хочется протереть глаза.

— Я пройду? — спрашивает подхриповатым голосом.

Делаю шаг в сторону и пропускаю его в квартиру.

Закрывает за собой дверь и в привычной манере прижимает меня торсом к стене. Мое тело, выдрессированное, как собака Павлова, предательски реагирует на присутствие хозяина. Кровь моментально быстрее течет по венам, ноздри забивает знакомым запахом.

— Что ты тут делаешь? — успеваю спросить прежде, чем он затыкает меня поцелуем.

Смутно припоминаю, что Гонголо предатель, и мне надо бы его выставить вон. Но гормональный коктейль так кружит голову, что рациональные выкладки уплывают бумажным корабликом. Думаю, это еще пары обойного клея. Мой мозг ими интоксифицирован, поэтому я не только не отталкиваю Андреа, но страстно отвечаю на его поцелуй.

Мужчина подхватывает меня под бедра и несет в свежеоклеенную гостиную, забрасывая на тот самый диван в центре комнаты. Сдергивает трусики и погружается в мою влажность. Обнимаю его ногами и вжимаюсь промежностью в пах, жадно принимая все до последнего сантиметра. Диван неприлично скрипит под нами, создавая аккомпанемент для нашей страсти. Гонголо ускоряется, вбивается жестко. Теряю контроль и лечу во вселенную.

— Как ты на нем спишь? — интересуется Андреа позже, обнимая меня за талию.

Очень странная штука. Живешь спокойно восемнадцать лет и не ощущаешь никакого дискомфорта от условий сна. Считанные недели спишь с мужчиной, расстаешься с ним, и начинаются жесткие муки одиночества только от того, что не чувствуешь рядом жар большого тела. Это очень странно, но сейчас я ощущаю большее удовлетворение от объятий Гонголо, чем от ранее полученного оргазма.

— Я здесь пока не сплю, — отвечаю рассеянно, — странно, что ты меня здесь нашел. Логичнее было искать у родителей.

— У меня было два адреса. Начал с того, где были шансы застать тебя одну.

— Ты не ответил, что ты тут делаешь? — поворачиваю к нему голову и смотрю в глаза.

— Смог освободить неделю. Захотел тебя увидеть, — Андреа поднимает мою руку и целует в ладонь, — мне плохо без тебя, Тайа. Кажется, у меня есть чувства.

— Ага, ага. Видела я твои чувства, — тянусь за ноутом, который стоит на полу, и демонстрирую открытую страницу с его фотографией.

— Ты тоже скучала? — самодовольно делает вывод Гонголо.

— Просто смотрела на Пыховцеву, случайно наткнулась, — отвергаю инсинуации, — когда твоя помолвка?

— Это все не важно, — уходит в отказ Андреа, — у меня предложение, Тайа. Я хочу, чтобы ты поехала со мной в Венецию. Я куплю тебе большой дом. У нас будут умные дети.

— Ублюдки, ты хотел сказать?

— Все мои дети будут для меня равными. Я узаконю наших детей и дам им свою фамилию.

— Для детей Франчески они тоже будут равными?

— Я никому не позволю рта открыть и оскорблять наших детей.

— Андреа, ты вообще себя слышишь? Это какой-то абсурдистский роман. Так когда твоя помолвка?

— Это не важно.

— Как это не важно? Ты будешь жить с этой женщиной. Трахать ее каждую ночь. Не надо втирать, что меня это все не касается.

— Я не могу отменить помолвку, Тайа! — взрывается Гонголо, — ты требуешь невозможного.

— Я ничего не требую, — тихо говорю я.

— Я не идиот и понимаю, к чему ты ведешь. Никто не простит мезальянса. Для меня закроются все двери. Второй дом — это нормально. Все живут на два дома. Мы могли бы разделить жизнь, если бы ты только захотела.

— Для тебя невозможен мезальянс, а для меня недопустимы условия, в которых мои дети будут вторым сортом. Твое предложение неприемлемо, Гонголо.

— Но я не могу без тебя, — стонет Андреа.

— Очевидно можешь, — не разжевываю свою мысль, я не одна тут умная, — я могу с тобой встречаться исключительно до помолвки, Андреа. Если только у меня раньше не появятся другие отношения. Будем считать это компромиссным вариантом.