Забери мою девственность

Глава 3. Скорость

Пышка сегодня выиграла, и довольная мурлычет что-то под нос. Конечно, чего бы ей не радоваться. Спокойный психологический фон и никаких преследователей.

— Ты видела этого друга Андреа? — спрашивает меня, накрашивая губы блеском.

— Видела. Но только издалека, когда они наблюдали за мной с террасы. Если честно, совсем мельком. Увижу — не узнаю.

— Понятно, — замечает бесстрастно, — ну что же, скоро познакомимся.

Не знаю, чем закончится сегодняшний вечер. Морально готовлюсь ко всему. Не собираюсь никого соблазнять. Тем не менее, нужно выглядеть достойно. Поэтому надеваю кружевное белье, но белого невинного цвета.

Все время веду внутренний диалог с Лариным. Популярно объясняю ему, что он сам во всем виноват. Что посеешь, то и пожнешь. Как аукнется, так и откликнется. Око за око, зуб за зуб.

Представляю, что бы он со мной сделал, если бы узнал. По телу проходит волна озноба.

А кто он вообще такой, чтобы что-то делать? Сам отказался от всех прав на меня. Теперь я сама себе хозяйка. Захочу, пересплю хоть с половиной турнира.

— Тай, он сам все заслужил, — читает мои мысли Юлька, — если бы знала, что этот мудак выкинет, никогда бы не стала ему помогать. Ты совершенно свободна и можешь делать, что захочется.

— Знаю, — отвечаю лаконично, — но все равно какой-то мандраж.

— Рано или поздно тебе придется переспать с кем-то другим. Почему бы не с этим мачо? Главное, переступить через этот психологический барьер один раз. Потом уже будет легче.

Мне сильно кажется, что сейчас Юлька уговаривает не столько меня, сколько себя. У нее после Рудова больше никого не было. И она, как и я, также неравнодушна к своему первому мужчине, хотя и приняла принципиальное решение больше с ним не спать.

Немного подумав, как истинная стерва, надеваю обувь, которую подарил Андрей. Если и режиссировать измену, то делать, как он — бить наотмашь. Новость о том, что подаренные им туфли побывали на плечах другого мужчины, ударила бы Ларина под дых. Знаю совершенно точно.

Жаль, что я не совсем стерва, а только учусь. Если доводить дело до победного финала, то надо бы сделать фоточку и отправить ее Ларину.

Этого я точно не сделаю. Сложно добивать того, кого любишь. Мой логичный ум доводит эту мысль до конца и приходит к неутешительному выводу. Если Ларин предпочел меня убить, видимо, никогда и не любил.

Из печальных дум вырывает настойчивый стук в дверь. Иду открывать. На пороге Андреа с другом.

— Зайти не хотите? — отдаю я дань вежливости.

— Нет, мы уже заказали столик, сразу пойдем, — сталкер уже привычным жестом хватает меня за талию.

— Только без рук, — выставляю я сразу границы, — иначе придется пересмотреть наш договор.

Андреа хмурится, но руку убирает. Берет меня за ладонь и тяжелым взглядом предупреждает, что это не обсуждается.

— Мой друг Марко, — представляет своего спутника.

— Это Юля, — указываю я на Пышку.

После процедуры целования ручек выдвигаемся в ресторан. Идем тихо. Между нами сквозит напряжение. Судя по тому, что Пыховцева тоже притихла, Марко ей вполне зашел.

Не успеваем мы с Юлькой сделать заказ, как нас начинают накачивать просекко. Так предсказуемо, что хочется зевнуть.

Тосты следуют один за другим. За знакомство, за прекрасных дам, за успехи на турнире, за шахматы. Каждый раз пригубливаю напиток и отставляю бокал. Но этих пригубливаний уже так много, что я начинаю немного плыть.

Приносят еду и становится полегче.

Марко пытает у Юльки, какие у нас планы после турнира. Пыховцева рассказывает, что хотели заскочить на денек в Венецию перед началом следующих соревнований.

Мужчины переглядываются.

— Мы живем в Венеции, — рокочет мне Андреа, — можно прямо сейчас сгонять туда в клуб. Форни-ди-Сопра такая деревня, что здесь даже отдохнуть нормально негде.

В груди зарождается нездоровое оживление. Понимаю, что хочу в клуб в Венеции прямо сейчас.

— А как же завтрашний тур? — интересуются остатки моего здравомыслия.

— Обещаю сегодня же доставить назад, — сокрушает Андреа последнее сопротивление.

— Мы едем! — объявляю громко.

Пышка смотрит на меня широко распахнутыми глазами. Хоть она и выпила больше меня, явно в шоке от моего безрассудства.

Просим счет и покидаем заведение. Доходим до паркинга и загружаемся в какую-то спортивную машину. Я в них не сильно разбираюсь, но понятно, что очень дорогая.

Пыховцева недовольно бубнит под нос:

— Безумие. Мы их вообще не знаем. Изнасилуют, убьют и закопают на первом же поле.

Я только хихикаю. Кровь бурлит, как перед первым сексом.

Загружаемся с Юлькой вместе на заднее сиденье. Мужчины не возражают и занимают передние места. Марко включает стереосистему. Раздается какой-то итальянский рок. Он перебирает диски, вставляет другой. Округу оглушают звуки саундтрека Pulp Fiction.

Машина разгоняется, и мне тоже становится страшно. Есть понимание, что назад дороги нет.

Марко закуривает. Прошу у него сигарету. Юлька тоже.

Автомобиль несется на бешеной скорости, каким-то чудом вписываясь в серпантины. Окна открыты и наши волосы бессистемно развиваются. Ветер бьет в лицо. Музыка орет на максимуме, кажется.

Мы нервно курим. Адреналин шкалит. Наверное, самое безумное решение в моей жизни. Главное, чтобы она сегодня же не закончилась.

Посреди какого-то поля Андреа останавливает машину, и я прощаюсь с белым светом. Он открывает дверь и выходит.

Пыховцева когтями впивается в мою ладонь. Мужчина открывает дверь с ее стороны и вежливо просит пересесть. Юлька понимает не с первого раза. Когда до нее доходит, что прямо сейчас убивать не будут, она облегченно выдыхает. Покорно пересаживается на переднее сиденье.

Марко садится за руль, Андреа приземляется рядом со мной, и мы едем дальше. Уже не так быстро.

Мужчина дергает меня к себе на колени.

— Ну вот, до изнасилования уже дошли, — по-русски говорю я Пышке. Естественно, она меня не слышит, потому что музыка снова орет. Но этого и не требуется, я сама ржу над своей шуткой, пока Андреа не впивается в мой рот.

Адреналин бурлит, я отвечаю ему не менее страстно. Его рука лезет мне под платье и по-хозяйски исследует бедра и ягодицы. Я чувствую его стояк, и завожусь еще больше.

Андреа что-то приговаривает по-итальянски, но я его даже слышу с трудом. О понимании речи вообще не идет.

Его пальцы везде. Они залезают в мое лоно и стимулируют клитор. Безжалостно двигаются во мне и между складок. Впереди нас сидят Марко с Пышкой, но меня это сейчас вообще не беспокоит. Напряжение нарастает, музыка надрывается, я закусываю кулак и бьюсь в экстазе на груди Андреа.

Он прижимает меня к себе, гладит по спутанным волосам и что-то бормочет по-итальянски.