Забери мою девственность

Глава 21.1. Комната

Самое небанальное мое решение пересмотреть функциональность этажей. Для венецианцев наводнения не являются катастрофой, они принимают их с тем же смирением, с каким японцы переносят землетрясения.

Меня же все это сильно пугает. Настолько, что я, не думая, перенесла все спальни членов семьи на третий этаж. Кухня и кабинет переехали на второй. На первом остались помещения пониженной функциональности, типа гостиной, спортивного зала, большой столовой, учебной и шахматной комнаты. Все без чего можно обойтись на период затопления.

Всю штукатурку со стен и потолков безжалостно содрали и отштукатурили все помещения заново. Теперь нельзя сказать, что эти стены помнят кого-то, кто жил здесь ранее.

Также я полностью переделала ту часть, где располагаются детские комнаты. Потолки усилили металлическими балками и полностью перестроили стены. Одна большая комната в блоке выделена под общую игровую. Комната няни тоже здесь.

На первом этаже идут активные работы. Шпаклюют стены.

Поднимаемся с подрядчиком по новой перестроенной лестнице с удобной высотой шага. Он рассказывает мне об оставшемся фронте работ. Осматриваю детский блок. Базовая отделка уже полностью закончена. Прошу перекрасить комнату Ариадны, где наблюдается некоторая небрежность.

На втором этаже белые стены, покраску еще не начинали. Осматриваю кухню. Облицовка закончена. Шахта для кухонного лифта пока пустая. Подрядчик объясняет, что его установят после окончания работ на первом этаже. Заходим в малую столовую рядом с кухней. Ее уже даже покрасили.

Отпускаю подрядчика. Бреду по второму этажу и набираю сообщение Андреа, что уже свободна. Когда отвлекаюсь от телефона, понимаю, что нахожусь в старой спальне. Смотрю на белые стены. Здесь окна на две стороны. С одной стороны выход на террасу, второе окно смотрит на канал.

Рассеянно шарю взглядом по комнате, ищу изъяны в отделке. Невольно представляю себе кровать и что на ней происходило. Резко отворачиваюсь к окну. Пытаюсь очистить мысли и сосредоточиться на течении воды в канале.

Андреа подходит бесшумно, обвивает руками и целует меня в висок.

— Хорошо здесь смотришься, Тайа, — мурлычет мне на ухо. — В моей комнате. Беременная моим ребенком.

— Ты здесь трахал Франческу, — это не вопрос, а скорее утверждение.

— Да, трахал, — низким грудным голосом сообщает мне, — и не отказался бы трахнуть тебя на той же кровати.

— Извращенец! — почему у меня не получается злиться на него в такие моменты? Наоборот, от его тона по телу поднимаются мурашки.

— Впрочем, на этом подоконнике я ее тоже трахал, — доверительно сообщает Андреа и тут же пресекает мою попытку к бегству, — куда собралась?

— Это другой подоконник, — резко сообщаю я.

— Очень жаль, — выдыхает прямо в ухо и засасывает мочку губами, — я бы хотел тебя на том самом.

Трется эрекцией между моими ягодицами. Реально извращенец. Его заводят мысли об этом.

— Может ты все еще ее хочешь, Гонголо? — срывающимся тоном интересуюсь я.

— Нет, я хочу тебя, когда ты сходишь с ума от ревности, — берет меня за бедра и тянет их на себя, потом кладет руку на поясницу и заставляет прогнуться, — обопрись на руки, — издает короткий приказ.

— Андреа, здесь нет двери, — нервно напоминаю я мужчине.

— Расслабься, ты здесь хозяйка, можешь делать, что пожелаешь.

Закусываю губу, закрываю глаза и улыбаюсь. Это не блуд и даже не грех. Просто разнузданный разврат в законном браке. Таинство и священный акт.

Гонголо закидывает подол платья мне на плечи, встает сзади на колени и стаскивает по ногам мои трусики. Поднимает по очереди ступни и отбрасывает белье в сторону. Проводит языком по вспухшим губкам.

— Похотливая ревнивица, — выносит приговор, проникая пальцами в мое лоно и натирая чувствительную точку, — течешь как кошка.

— Гонголо, ты невыносим, — не могу сдержать стон. От его пальцев, как от электродов по телу проносится волна дрожи.

Встает, оттягивает мою голову за волосы и облизывает шею. Представляю, как он делал тоже самое с Франческой и горю от ревности. В животе напряженная тяжесть. Хочу, чтобы быстрее взял меня, был только со мной, только моим.

— А ты очень сладкая, — сообщает на ухо.

Ступней раздвигает мои ноги в стороны. Облизываю пересохшие губы и чувствую, как заполняется лоно. Медленно, но неотвратимо.

— Твоя матка заполнена моим ребенком, а твое влагалище моим членом, от этого просто сносит крышу, — произносит срывающимся голосом и начинает двигаться внутри.

Перед глазами течет вода в канале, и я теряю ощущение реальности. Все плывет, реально только скольжение внутри меня. Трение, порождающее эйфорию. Толчок, еще толчок.

Задирает мое платье выше лопаток, залезает в чашечки бюстгалтера, крутит сверхчувствительные соски.

Выгибаюсь пантерой, дрожу и двигаюсь навстречу его бедрам. Ощущения такие острые, что перед глазами прыгают черные точки.

Мой, только мой. Чувствую его руку на животе и взрываюсь, ритмично сжимаю его внутри. В реке перед глазами плывут облака. Проваливаюсь в это небо.

Прихожу в себя на полу, голова на груди Андреа, его пальцы перебирают мои волосы.

— Что будет в этой комнате? — спрашивает Гонголо, когда я подаю признаки жизни.

— Не знаю, может, заселить кого-нибудь из персонала? — пожимаю я плечом.

— Пусть будет гостевая, — предлагает Андреа, — хочу периодически тебя здесь трахать. Не очень часто, чтобы не приелось.

— Я подумаю над твоим предложением, — сажусь на колени и пытаюсь привести волосы в порядок, — вообще, мне не нравится эта идея. Мне кажется, здесь витает аура Франчески.

— Здесь не может витать ее аура, — усмехается Гонголо, — это моя комната, она просто приходила потрахаться и не всегда получала желаемое. Ее комната была в другом конце.

— У вас были разные комнаты? — изумленно хлопаю глазами.

— Это нормально в нашем кругу, Тайа, у мужа и жены разные спальни, — пожимает плечом Андреа.

— А почему я впервые об этом слышу? — нервничаю, как отличница, которой дали не те билеты для экзамена.

— Потому что я не позволю тебе спать отдельно. Разные комнаты — стандарт для договорных браков, к нам это не относится.

Андреа встает с пола и подает мне руки. Поднимаюсь и попадаю в его объятия.

— Жду не дождусь, когда летом сплавим детей, и ты будешь только моя, — сообщает низким голосом.

— Будет смешно, если мне вдруг запретят секс, — пытаюсь снизить градус напряжения, потому что снова хочу Гонголо. Беременность делает меня нимфоманкой.

— Плохая девочка, — прожигает меня взглядом, — умеешь испортить момент.

Переплетает наши пальцы и ведет меня на выход из дома.