Затишье перед бурей

Глава 12 Громовержец

«Когда случился Великий пожар в Симрее, и семь десятых города было уничтожено, Гай Юлий из своих средств выделил деньги и ресурсы на восстановление столицы.

Императором было предпринято множество мер по улучшению положения рабов, постепенно, в течение нескольких десятилетий он издавал необходимые эдикты. Так, в начале своего правления Гай Юлий издал закон, дававший свободу тем рабам, о которых господа не заботились во время их болезни. Затем запретил посылать рабов на публичные бои со зверьми. Еще через десять лет запретил самовольное убийство рабов господином, заключение их в тюрьмы, продажу для проституции и гладиаторских игр.

Как известно, с давних пор на континенте был обычай искать спасение в храмах. Гай Юлий сделал его законом и позволил спасаться и у статуй императоров. За убийство раба он предписал конфискацию имущества, а в случаях жестокого обращения с рабом — передачу его в другие руки. Им же была запрещена продажа детей и выдача их в качестве заложников при займе денег. Но многое изменилось, когда Гай Юлий скончался. Совершенный человек не смог воспитать совершенного сына».

«Всеобщая история» Арриан Галонский

Тем временем в Океане

Перун многое разузнал о городе, который он нашел, и даже выяснил кое-что об Искандере. Город этот назывался Алкивиадикой — в честь сына Искандера и, соответственно, градоправителя. Алкивиадика был молодым, но быстро развивающимся городом, здесь проживало более миллиона разумных существ. Сам остров назывался Изобилием, поскольку на нем обнаружили огромное количество полезных ископаемых.

В городе царил мир и порядок, который обеспечивался местным гарнизоном. Армия Искандера походила на гелиосскую — использовала сариссы и линотораксы. Узнал Перун и об отрядах катафрактов, и о подразделениях, по вооружению напоминавших симдских легионеров. Это озадачивало громовержца. Хоть он и понимал, что за пять тысяч лет могло все измениться до неузнаваемости, его смущало то, что названия совпадали.

Побывав в городской библиотеке, которая имелась в Алкивиадике, он узнал историю образования государства Искандера. Историки писали, что Искандер начал свое завоевание с Азадского архипелага, на котором располагалось мощное государство Паркия. Это было почти девятьсот лет назад. Искандер не был выходцем из Паркии, писали, что он приплыл с мощным флотом с юга. Проанализировав ситуацию, Перун начал догадываться о происхождении Искандера.

«Тысячу лет назад была собрана экспедиция, которую возглавил Гелиос, сын Аполлона. Мы полагали, что они сгинули, поскольку никакой информации от них не поступало», — думал Перун. — «Неужели она увенчалась успехом? Тогда мне, тем более, нужно встретиться с Искандером, но никто не знает, где он сейчас. Говорят, что басилей давно не появлялся на публике. Сатрапиями, на которые разделена его империя, правят либо доверенные лица, либо сыновья и дочери Искандера. Его самого не видели уже больше ста лет. Из-за этого некоторые считают, что он мертв. Искандер для них бог, которому они поклоняются, но он — мертвый бог. Удивительно, что его империя все еще не распалась. Либо у него мудрые дети, либо он еще жив».

Видел громовержец в городе и статуи Генделя, что подтверждало участие исполина в походе Искандера. Гендель скрыл эту информацию, не сообщив Совету о том, что экспедиция Гелиоса не провалилась. Стоит сказать, что Совет даже не знал о его участии в экспедиции. Но это неудивительно. Гендель мог появиться на континенте, устроить переполох и пропасть на несколько веков. Похоже, в это время он жил в государстве Искандера.

Узнал Перун и о том, что последним серьезным врагом Искандера, которого он не смог одолеть, была Атлантида. Могучее государство, существовавшее и во времена Сошествия. Именно Атлантида тогда покорила весь Океан и начала завоевание континента Благоденствия. Именно с ней воевали боги. Они победили в той войне, но отступили перед самой Атлантидой. Перун догадывался, почему же Искандер не покорил Атлантиду.

«Скорее всего, причина одна и та же — у нас, и у него», — думал он.

Перун хотел встретиться с Искандером, но никто не знал, где он. Возможно, его сын Алкивиад мог бы помочь с этим, но, к сожалению, градоправитель как раз в момент появления Перуна покинул остров Изобилия. Перун тайно посетил его дворец, но не обнаружил там ничего важного. И никто не знал, куда именно Алкивиад отправился. Перун мог потратить годы, если не десятилетия на кругосветное путешествие по сатрапиям могучего государства в поисках Искандера. Он уже подумывал отправиться в путь, дабы исследовать хотя бы ближайшие острова, но внезапно произошел прорыв Бездны.

Был прекрасный летний день, когда тепло, но не жарко. Лучи Солнца приветливо светили, заглядывая в каждый уголок города. На небе не было даже одного облака. Перун сидел на скамье в местном парке и курил трубку, размышляя о дальнейших действиях. Ему понравилось это место, здесь были высажены кипарисы и обустроен небольшой пруд с золотыми рыбками. Последние недели Перун часто приходил сюда.

В тот день рядом с ним бегали дети, играя в догонялки. Мимо неторопливо шли горожане, ведущие беседы на разные темы. Невдалеке сидела влюбленная парочка. Юноша что-то страстно говорил своей возлюбленной, держа ее за руки. Издалека слышалась свирель — прекрасная успокаивающая мелодия. Был полдень.

Все началось, как обычно, внезапно. Вначале подул сильный ветер, но никто не придал этому значения. Затем на миг Солнце будто померкло, а после по небу прокатился яростный рев. Перун нахмурился, осознавая, что происходит. На континенте боги всегда защищали простых смертных, закрывая разломы Бездны, ибо из них вылезали отвратительные чудовища. Эти твари не знали жалости, ими двигала лишь жажда разрушения. У них не было разума. Мало кто из порождений Бездны обладал им.

Все произошло очень быстро. После рева в небе появилась алая полоса, будто кто-то резанул его. Затем полоса расширилась и образовала портал. И из портала вылетели твари Бездны — абсолютно черные звери различной формы, с искорёженным видом. Руки могли расти не из тех мест, что должны, у кого-то было по восемь, семь и десять ног. Кто-то выглядел как черная сфера, кто-то как куб, а кто-то как настоящий зверь, вроде волка. У всех у них были горящие багровым сиянием глаза. Абсолютная чернота тела и багровые глаза.

Твари без промедления накинулись на мирных горожан. Это была катастрофа. Разломы происходят, как кажется, в случайных местах, крайне редко попадая на населенные пункты, тем более, такие большие. На континенте Благоденствия всего один раз за пять тысяч лет прорыв случился в городе. Когда боги прибыли, большая часть горожан была мертва.

Вот и сейчас Перун увидел, как порождения Бездны набрасываются на беззащитных людей. Всего за пару секунд были убиты влюбленная парочка и несколько гуляк. Одна из тварей своею острой рукой разрубила пополам мальчика лет десяти. Другая схватила его друга, но в этот момент сверкнула багровая молния, и в тварь влетел кулак громовержца. Перун не мог стоять в стороне. Он отбросил шляпу в сторону и вступил в бой. Небо заволокли тучи, и прогремел оглушительный гром. Багровые молнии сверкали на небосводе, без жалости разя тварей Бездны. Десятки чудищ были тут же испепелены.

— Да кем вы себя возомнили?! — взревел Перун, врываясь в толпу врагов.

Его покой нарушили презренные и неразумные твари, которые сеяли лишь смерть и горе. Громовержец был взбешен. Он бросался от одного чудовища к другому, убивая их с первого же удара. Жители Алкивиадики были потрясены. Вначале они оказались напуганы, ужас захватил их естество. Но страх быстро сменился изумлением. Они никогда не видели такой мощи. Перун был богом — богом грома и молний. И пускай никто не знал его, горожане легко согласились бы с его титулом.

Раскрыв рты, они взирали на бой, нет, на избиение тварей Бездны. Те ничего не могли противопоставить Перуну. Искрящийся громовержец, по телу которого бегали молнии, сотрясал небо и землю. От его ударов вибрировал воздух, и само пространство, казалось, готово было сжаться в любой момент. Всего за несколько минут Перун истребил несколько сотен, если не тысяч тварей Бездны. Среди них были как относительно слабые, так и очень сильные чудовища. Но самый страшный враг еще не показался. Когда убиваешь всех тварей, прорыв закрывается. Таковы обычные правила, хоть есть и другие способы закрыть разлом.

Однако уничтожив всех чудищ, Перун не увидел свертывания разлома. Вместо этого он и все жители Алкивиадики услышали жуткий каркающий смех. Из разлома показалась огромная черная рука, затем вторая и следом голова. Но не антропоморфная. Нет, это была змеиная голова. Тело как у человека, но голова змеи. Это чудовище было громадным. Росту колоссального и будто закрыло небосвод, накрывая город тенью. Тварь застыла в небе, впив свой взгляд в Перуна. Горящие красным глаза взирали на громовержца, и во взгляде этом читалась абсолютная ненависть и презрение. Перун превратился в молнию и появился прямо перед головой чудовища. Он без страха взирал на тварь, готовый броситься в бой.

— Ты убил всех моих рабов! — раздался шипящий голос чудища, такой силы, словно гром пророкотал.

— Я убью и тебя, тварь, — презрительно молвил Перун.

Внизу горожане с ужасом смотрели на нового врага. Его появление убило надежду, породив отчаяние. Страх вновь завладел ими.

— Надо бежать, пока есть возможность! — кричали они.

— Герой отвлечет его, а мы спасемся!

— Нет, он сразит чудище! — воскликнул кто-то из толпы. Это был мальчик, которого спас Перун.

— Что ты такое говоришь!? Никто не победит его!

— Если бы только господин Алкивиад пришел!

— Бежать бессмысленно! Все равно нам не уйти! — некоторые горожане совсем отчаялись, схватившись за голову, они дрожали и рыдали.

Тварь громогласно расхохоталась, услышав слова Перуна. Этот смех оказал еще более деморализующее действие на толпу внизу.

— Убьешь меня? Ты хоть знаешь, кто я такой?

— Такого урода сложно не узнать! — с отвращением сказал Перун. — Ты Рагаб! Жалкое создание, родившееся во тьме и жаждущее лишь разрушений.

— Ты! — чудовище пришло в бешенство. — Кто ты такой? Откуда знаешь мое имя?! Твоя сила… Как ты заполучил ее. Неужели Он даровал ее тебе?!

— Я взял эту силой сам! — усмехнулся Перун. — Я тот, кто восстал против Него!

— Так ты один из бросивших вызов! — загоготал Рагаб. — Я счастлив! Сегодня я убью одного из сынов Неба!

— Ты никого более не убьешь, тварь.

Перун превратился в молнию и влетел в огромный змеиный глаз Рагаба. Он не остановился и пошел дальше, окружив себя молниями. Чудовище взревело от боли. Перун испепелял его изнутри. Влетев в правый глаз, он вылетел через левый, ослепив Рагаба. Все это время, молнии, не прекращая, разили тварь. Они впивались в него, прожигали и резали его плоть. Но тело чудовища оказалось воистину крепким. Даже багровая молния не могла сразу испепелить его.

Когда Перун покинул тело Рагаба, тот, хоть и был ослеплен, схватил его и начал сжимать кулак, желая раздавить громовержца.

— Его убьют!

— Раздавят же!

— Он уже мертв!

— Надежды нет!

Горожане кричали и плакали. Если Перун погибнет, у них нет и шанса на спасения. Все понимали, что гарнизон города не сможет справиться с таким чудовищем. Но был в толпе мужчина, который совсем не переживал. Он с интересом наблюдал за боем. Мужчина был укутан в черную мантию, и никто не видел его лица.

— Не думаю, что ты уже проиграл, громовержец, — пробормотал мужчина. — Яви же свою истинную мощь.

Перун чувствовал, как его кости трещат. Колоссальная сила давила на него. Сжав зубы, он уперся ногами в один из пальцев твари и руками начал оттеснять другой, разжимая кулак чудища. Его мышцы напряглись до предела, вены вздулись, а пот ручьем лился с лица.

— Да кем ты себя возомнил?! — взревев, Перун вырвался из захвата и бросился в атаку.

Он понесся прямо к врагу, попутно создавая огромную молнию. Словно копье, Перун схватил эту молнию и вонзил в грудь чудовища. Рагаб завыл от боли и яростно замахал руками, но Перун не останавливался. Он продолжал давить, пока молния полностью не вошла в тело твари. В образовавшуюся дыру следом влетел и сам громовержец. Он носился внутри тела чудовища, сжигая все его внутренности. Рагаб ничего не мог сделать. Он лишь кричал, и крик это, несмотря на отчаянное положение чудовища, внушал ужас, разносясь на многие километры. Наконец, Перун добрался до сердца Рагаба и, прикоснувшись к нему двумя руками, начал испепелять его, направив всю мощь молний на него. Рагаб замер и опустил руки, сила, поддерживающая его в воздухе, исчезла, и он полетел вниз. Горожане в ужасе закричали, осознавая, что, несмотря на гибель чудовища, им все равно конец. Мужчина, спокойно наблюдавший за битвой, раздумывал — вмешаться ли ему или понадеется на Перуна.

— Не верю, что ты не справишься! — усмехнулся он.

И Перун оправдал его ожидания. Громовержец вылетел из дыры в груди Рагаба и выставил руки вверх. Из его ног вырвались молнии, поднимая его выше. Перун сумел удержать громадное тело Рагаба от падения. Он уперся плечами в его грудь и полетел в сторону, покидая пределы города. Ему с трудом удавалось это. Громовержец был не самым сильным в физическом плане богом, хотя и невероятно могучим. Держа же на своих плечах Рагаба, Перун ощущал такую тяжесть, что ему казалось, будто он само небо удерживает.

— Мы спасены? — недоумевали горожане внизу.

— Он спас нас!

— Кто он такой?

— И что это за молнии были?

— Никогда не видел такой силы!

Народ ликовал и восхвалял неизвестного героя, который в это время нес тело чудовища на плечах. Они побежали за ним, не давая ему скрыться из виду. Следуя по городу за ним, толпа разрасталась, увлекая за собой не видевших, но слышавших битву горожан.

Наконец Перун вынес тело Рагаба за пределы города и опустил его на ближайшей равнине. Более у него не было сил держать его. Тяжело дыша, он встал на мертвом теле гиганта. Эта битва измотала его, пусть она и была непродолжительной. Толпа горожан, выбежавшая из города, окружила тело Рагаба и с благоговением взирала на Перуна. Он выглядел особенно величественно, стоя на груди поверженного чудовища. Покрытый с головы до пят кровью, тяжело дышащий, но все же великолепный громовержец. Словно чествуя героя, Солнце купало его в своих лучах, создавая орел святости вокруг Перуна. Неосознанно толпа опустилась на колени. Они преклонялись перед громовержцем.

— Презренные смертные… — покачал головой Перун.

Но тут благоговейное молчание нарушила музыка. Кто-то заиграл в толпе воодушевляющую мелодию, слышался не один инструмент, а сразу несколько. Вот только оркестра не было видно. Горожане сразу поняли, что это означает. Они встали и расступились, открывая путь двум мужчинам.

Один выглядел лет на сорок, одетый в белый хитон и гиматий, с пышной бородой и короткими рыжими волосами. Он шел с закрытыми глазами, сосредоточенный на чем-то важном.

Другой же казался совсем молодым. Он был так красив, что даже Перун удивился, что такая красота существует среди разумных существ. Лишь один человек превосходил этого незнакомца в красоте, так рассудил Перун. У молодого человека были разноцветные волосы, смесь золота и серебра, а глаза светились, словно изумруды. Одет он был в алый хитон, на пальцах его красовались перстни, а сандалии были украшены драгоценными камнями.

— Господин Алкивиад!

— Владыка Алкивиад!

Горожане склонили свои головы перед градоправителем. В их голосах слышалось искренне почитание и уважение.

«Так это и есть Алкивиад, сын Искандера», — удивился Перун. — «Но что это за странная мелодия? Почему я не вижу музыкантов? Мелодия словно сопровождает Алкивиада…»

Неожиданно Алкивиад остановился и устремил свой взгляд на Перуна. Он слегка улыбнулся и воскликнул:

— Хвала тебе, герой! Ты спас наш город! Я только что прибыл и был счастлив узнать, что в мое отсутствие с городом все в порядке.

Перун молчал, взглядом изучая Алкивиада. Он не ощущал неискренность в его словах, но что-то не давало ему покоя. Алкивиад был так красив, его голос был так приятен, что вместо расположения, это напротив, заставило громовержца помрачнеть.

— Что же ты молчишь? — улыбнулся Алкивиад, а затем добавил. — Перун.

Внезапно мелодия изменилась, теперь по всей округе разносилась не величественная песнь, но жутковатые завывания, создающие напряженную атмосферу.

— Так ты знаешь, кто я такой… — громовержец не подал виду, что удивился.

— Сложно ошибиться, — пожал плечами Алкивиад, — кто еще может обладать такой силой молний? Я наслышан о тебе и других «богах» Совета. — последнее он произнес с нескрываемой иронией.

«Мы о них ничего не знаем, но они…» — нахмурился Перун.

Он осознал, что соглядатаи Искандера вполне могли изучить континент вдоль и поперек. Или же он сам мог поведать об этом своим детям.

— Раз ты мне благодарен, то ответь на несколько вопросов, — Перун превратился в молнию и в следующий миг появился прямо перед Алкивиадом. — Вопрос первый — что это за мелодия?

— Тебе нравится? — усмехнулся Алкивиад, разводя руками, музыка вновь изменилась, теперь играла расслабляющая арфа, затем он щелкнул пальцами и их троицу окружил барьер, изолирующий звуки, так горожане не могли услышать их разговор. — Я везде с музыкой. Я слушаю музыку, когда сплю, когда ем, когда сражаюсь. Всегда. Ты, наверное, подумал — предаюсь ли я плотским утехам под музыку? Да. Меня всегда сопровождает мелодия. Такова святая способность моего друга Агапита, — кивком головы он указал на стоящего рядом мужчину с закрытыми глазами. Услышав свое имя, Агапит поклонился.

— Тебе нравится изумлять, — кивнул Перун.

— Конечно, — улыбнулся Алкивиад. — каков же твой второй вопрос, громовержец?

— Я здесь из-за твоего отца. Мне нужно поговорить с Искандером.

— О-о-о, боюсь, что ничего не выйдет, — вздохнул Алкивиад, — мой отец уже давно не покидает своей Обители.

— Где его Обитель?

— Никто не знает, — пожал плечами Алкивиад. — Говоря, что он не покидает своей Обители, я имел в виду, что после того, как он вошел в нее, никто не видел его.

— Хм.

— Зачем тебе мой отец?

— Кто сейчас правит в государстве? — не отвечая вопрос Алкивиада, спросил Перун.

— Каждый сатрап правит своей сатрапией, — развел руками Алкивиад. — Я сатрап острова Изобилия.

— Ваша империя не централизована? — нахмурился Перун.

— Она едина, — усмехнулся Алкивиад. — Был у меня братец, который решил восстать… больше его нет. Если ты беспокоишься о возможном вторжении, то не волнуйся, без воли отца мы не сделаем и шагу.

— Ты так говоришь.

— Пусть я и успел увидеть самое окончание твоего боя, я оказался впечатлен. Не думал, что члены Совета так сильны.

— Кем ты себя возомнил? — презрительно фыркнул Перун, взирая сверху вниз на градоправителя.

— Я? Видишь ли, великий громовержец, — улыбнулся Алкивиад, — я гений. Я истинный гений. Мне всегда все давалась слишком легко. Хоть я и самый молодой, я давно обошел своих братьев и сестер. Я умнее их, я сильнее их, я красивее их. Я лучший во всем. Лишь отец превосходит меня, хотя я уже не так в этом уверен.

— Скучающий гений, — усмехнулся Перун.

— Именно так, — вздохнул Алкивиад, — пусть я и впечатлен твоей силой, но уверен… что не проиграю тебе.

— Ха-ха, человек, ты хочешь спровоцировать меня? — рассмеялся Перун.

— Нет, что ты! — улыбнулся Алкивиад и щелкнул пальцами, убирая барьер. — Я — Алкивиад, сын солнцеликого Искандера, правитель этих земель вызываю тебя, Перун, бог грома и молний, на поединок!

Повисло молчание. Горожане не знали, о чем говорили Алкивиад и Перун, но услышав вызов, оказались ошеломлены. Да и сам громовержец удивился.

«О чем он думает? Неужели Алкивиад обычный самоуверенный юнец?» — разочарованно подумал Перун.

— Почему?

— Зачем?

— Что случилось?

— О чем они говорили?

Этими вопросами задавались жители Алкивиадики. Они перешептывались в толпе, не смея повысить голос. Все ожидали ответ Перуна.

— Ты… — Перун помрачнел, его голос похолодел, — ты понимаешь, что делаешь? Ты решился вызвать меня на бой. Я бог, ты человек.

— Между нами говоря, — улыбнулся Алкивиад и добавил шепотом, — мы оба знаем, что ты не бог. И мой отец не бог… и даже я.

— Ты осознаешь, что умрешь, вступив со мной в бой? — вздохнул Перун.

— Гордыня твоя превышает даже мою! — рассмеялся Алкивиад. — Не будь так самоуверен.

— Хорошо! — кивнул Перун. — Я принимаю твой вызов, человек!

— Через месяц, ровно в полдень, на арене, которую мы соорудим прямо на этой равнине! — хлопнул в ладоши Алкивиад, его глаза излучали искреннюю радость. — А до тех пор ты — мой гость. В моем дворце ты получишь все, что пожелаешь.

Услышав ответ Перуна, толпа возликовала. Алкивиадийцы желали вновь увидеть великую силу громовержца. Но никто не верил в победу Перуна. Все знали, что Алкивиад непобедим, и были уверены в его победе. Зрелище будет что надо, думали горожане.

— Господин Алкивиад ведь не убьет его? — осторожно спросил кто-то из толпы.

— Да что ты! Господин Алкивиад милосерден.

— Да, он просто изобьет его до полусмерти, ха-ха.

Услышав такие речи, Перун заинтересовался предстоящим боем. Пускай он не воспринимал его всерьез. Но если народ так уверен в своем господине, то его ожидает что-то интересное.

«Алкивиад, чем же ты меня удивишь?» — слегка улыбнулся Перун, следуя за ним во дворец.