Затишье перед бурей

Глава 1 Начало пути

«Спи, дитя мое, усни,

сладкий сон к тебе приди,

Спи, сынок мой, засыпай,

баю-баю, баю-бай,

Завтра Солнце вновь взойдет,

День с собою приведет,

Будет наш сынок расти,

Радость, счастье нам нести!»

«Сборник колыбельных»

библиотека Гелиополиса

Солнце ярко светило в тот день, будто желая отыграться за все прошлые ненастные недели. Оно посылало свои лучи, проникающие во все уголки мира, принося тепло и разгоняя тьму. Но путники, ехавшие по каменной дороге, которая проходит через весь Светлый полуостров, совсем не радовались этому дару.

Обливаясь потом, неспешно, верхом на конях, по этой дороге ехало два человека. Из-за сильной жары они сняли с себя плащи, оставшись в одних хитонах и в широкополых шляпах серого цвета. Это были юноша и мужчина в самом расцвете сил. Как же они выглядели?

Юноша, на вид которому можно было дать лет двадцать, имел приятную наружность. Росту он был высокого, почти два метра и телосложением обладал мощным, демонстрируя развитую мускулатуру. Кожа его казалась очень светлой, и белизна ее переходила местами в красноту, особенно на лице и на груди, придавая ему особенно здоровый вид. Интересно и то, что кожа юноши всегда благоухала. Это передавалось даже одежде, причиной этого, по всей видимости, была температура его тела, горячего и огненного, ибо, как считает всем известный Андрей Швитский, благовоние возникает в результате воздействия теплоты на влагу. Посему-то и лучшие благовония производят страны сухие и жаркие, в те времена империя Лонг славилась этим.

Возможно, именно из-за этой теплоты тела юноша и имел склонность к вспыльчивости, вследствие которой он порой страдал. Самым же необычным в его внешности были яркие алые волосы, такие же, как у его матери и деда по материнской линии. По всей видимости, такой была родовая особенность.

Итак, это был красивый молодой человек с благородным лицом, и лишь хмурый взгляд его карих глаз портил общее впечатление, создавая неприветливый образ.

Пусть я и сказал, что вид он имел внушительный, однако мужчина, ехавший рядом с ним, выглядел еще массивнее. Это был двухметровый здоровяк, с ласковым выражением лица, не очень сочетающееся с его мощью, и с длинной, но ухоженной бородой. Его вечно наморщенный лоб придавал ему почтенный вид, из-за чего он казался повидавшим жизнь. Волосы мужчины блестели как золото на солнце, скреплял же их простой кожаный обруч. На указательном пальце мужчины виднелось кольцо, обычное с виду, но на самом деле очень дорогое. Взглянув на путников, никто и не подумал бы, что именно этот силач прислуживает юноше, а не наоборот.

Они уже почти покинули Светлый полуостров и теперь находились вблизи границы с Акодийским царством. То была богатая страна с множеством полезных ископаемых, которая по праву считалась торговым центром всего континента. Через акодийцев проходили все караваны, идущие с запада на восток и наоборот. Неспроста именно их считали лучшими ростовщиками и торгашами.

На юге этого государства находился город Плитеи. Относительно небольшой городок, его нельзя даже сравнивать с самыми крохотными городами моего родного острова Гафилирнаса, но при всем этом, он был важным звеном экономики государства. В то время в нем проживало примерно двести тысяч разумных, как людей, так и зверей, у которых даже была своя влиятельная диаспора. Город этот заложил еще Акодис Давид у истока Исопа за шестьсот лет до описываемых событий — когда пало государство Белого тигра, могучая тирания далекой эпохи. Город быстро развивался и скоро стал важным торговым и производственным звеном экономики всего Акодийского царства. Он считался крупнейшим поставщиком чернофигурной керамики на всем континенте, а его акрополь славился храмом, который посвящён единому Богу.

Но вернемся к нашим героям. Они устали после долгой дороги, поскольку беспрерывно ехали несколько дней. Даже их кони, взращенные при помощи специальных пилюль, начали слабеть. Всем требовался полноценный отдых.

Вытирая со лба липкий пот, златовласый мужчина вздохнул и обратился к юноше:

— Господин, мы остановимся в Плитеях или продолжим путь?

Его голос выдавал явное желание привала, ему не хотелось продолжать их поход, пока они как следует не передохнут.

— Остановимся на пару дней, — подумав с секунду, ответил юноша. — Мне, как и тебе, хочется мягкой постели.

— Отлично! — радостно воскликнул мужчина.

— И, Юлий, — нахмурился юноша, — пока тебе не стоит называть меня господином, зови просто Александром. Я не хочу сложностей в этой стране.

— Понимаю, — расслабленно улыбнулся мужчина, махнув рукой, — акодийцы запретили рабство уже так давно, что в их сознании оно кажется величайшим варварством, а внимание привлекать нам не стоит.

— На самом деле… — медленно произнес юноша, которого звали Александром. Он остановился и заглянул в глаза Юлию. — Может тебе лучше покинуть меня, когда мы пересечем границу? Станешь свободным человеком, документ у меня готов, ты знаешь.

— Что Вы! — протестуя, замахал руками Юлий. — Я с Вами до конца, Господин… то есть Александр. Я не могу Вас бросить в трудную минуту. Я ведь помню Вас еще совсем маленьким, помню, как Вы росли, как Вы сияли…

— Не стоит вспоминать былое, — фыркнул Александр и стукнул коня по бокам, чтобы тот продолжил путь. Юлий печально вздохнул и последовал за ним.

— Теперь я лишь тень былого себя, — тихо произнес Александр, — если ничего не сделать, то я и вовсе потеряю право причислять себя к своему роду.

— Это не так, — тепло улыбнувшись, покачал головой Юлий, — Ваша… твоя физическая мощь все еще велика. Можно и без эссенции жить. Так что… ты все равно лучше большинства разумных, людей уж точно.

— О, за это стоит сказать спасибо старику, — раздраженно усмехнулся юноша, — хоть в чем-то он меня поддержал и не дал мне окончательно превратиться в отребье.

— Почему ты не зовешь его отцом? — печально спросил Юлий. Он был расстроен из-за ссоры господина с его отцом, поскольку раньше их отношения были прекрасными.

— Хороший отец отрезал бы Пердикке язык за его дерзкие слова! — гневно воскликнул Александр, сжимая поводья. — Ты помнишь, что он сказал?

— Да…

— Скажи.

— Он был пьян… — поморщился Юлий.

— Скажи! — раздраженно прокричал Александр.

— «Хвала богам, что наконец-то у Александра есть достойная замена», — прошептал Юлий.

— И что сделал мой отец? — слово «отец» юноша произнес с издевкой. — Ничего! Раньше меня все возносили! «Великий гений, избранный самой Судьбой!» А теперь я кто?

Разочарование, гнев, досада и печаль — эти эмоции сейчас владели Александром. И он никак не мог по-настоящему успокоиться.

— Мало что поменялось, — беззаботно рассмеялся Юлий. — Никто не смотрит на Вас с презрением, Вас все так же превозносят. Это просто Вы стали нелюдимы и отрешились от всех.

— Неправда, — покачал головой Александр, — теперь все иначе. На меня глядят с жалостью, как на инвалида! Пусть я более не ощущаю духовную энергию, и эссенции у меня нет! Я все еще способен сражаться!

— Об этом я и говорю, — кивнул Юлий. — Эмоции путают Вас. Если же здраво рассудить, то все не так уж плохо.

— Я потерял мать. Потерял свою силу, — холодным тоном проговорил Александр, не обращая внимания на слова Юлия. — А оте… старик так взглянул на меня тогда… будто это я убил ее! Будто это я виноват во всем! Лучше бы он ее убийц нашел и тех, кто похитил мою силу!

— Но ведь он искал их, и он искал способ исцелить Вас, лучшие практики жизни посетили нас, и неважно, что внешне он стал холоднее к Вам относиться, его тоже можно понять.

— Он повторно женился! Ему что, мало наложниц!? Нет, он захотел нового законного наследника рода.

— У него нет наложниц, ты же знаешь, — сжал губы Юлий.

— Так завел бы! — всплеснул руками Александр. — Взял бы любую рабыню и все.

— На него давили, да и Клеопатра утешила твоего отца.

— Я все еще первенец, который будет править после его смерти, — нахмурился Александр, сжимая кулаки. — Я не собираюсь делиться властью ни с кем, пусть даже со своим младшим братом. И теперь… теперь у меня есть возможность вернуть свое положение.

— Хоть мне и кажется это глупостью, но я последую за Вами хоть в Тартар, — усмехнулся Юлий. — Если у Вас действительно великая Судьба, то мы найдем Рассекатель.

— Я понимаю, что это безумие… даже Совет не нашел его, но мы должны попытаться, — слегка улыбнулся Александр. — Тем более у нас есть зацепка.

— Верно, будем искать в Херманике, самой северной симдской провинции.

Покинув Гелиополис, наши герои направились на север, путь им предстоял неблизкий. Несколько месяцев ушло бы у них на одну только дорогу до Херманики. И неизвестно еще, сколько им потребуется времени для обследования всего Звездного леса.

Они продолжали молча ехать по пыльной дороге, Солнце уже клонилось к закату, воздух начал постепенно охлаждаться, даря путникам облегчение.

— Ты думаешь, что я неправильно поступил, решив уйти? — спросил, наконец, Александр. Его голос потерял прежнюю силу и выдавал неуверенность, сомнение в принятом решении.

— Почему же? — весело усмехнулся Юлий. — Даже если мы не найдем Рассекатель, это все равно принесет Вам великую пользу. Ведь приключение поможет победить вашу хандру!

— Ой, ой, ой, Юлий, ты как всегда оптимистичен, — слегка рассмеялся Александр. — Но теперь я еще больше убедился в том, что в нынешнем состоянии не нужен своему отцу…

— Что? — удивленно моргнул Юлий.

— Уже прошла неделя, но никто не догнал нас, никто не вернул меня обратно. Это говорит о том, что никто нас и не искал, — раздосадовано сжал губы Александр. — Быть может, так. для вида, и было что-то сделано. Но ты ведь сам понимаешь, что с возможностями моего отца, было бы совсем несложно отыскать меня.

— Это верно, — нахмурился Юлий, потирая подбородок. — О чем только думает господин Филипп?

Вечером того же дня Александр и Юлий въехали в Плитеи. Их легко пропустили, поскольку они использовали документы Конфедерации, с которыми им открывался путь во все государства, входящие в нее. Однако их целью были не Плитеи, и не Акодийское царство. Они желали попасть в империю Симдов и посему не собирались задерживаться в этом городе.

Юлий утверждал, что легко достанет поддельные имперские документы. Он сам был симдом и хорошо знал Херманику с детства. Много лет назад Юлию пришлось бежать на восток, когда всю его семью жестоко вырезали. Затем он попал в рабство и в итоге, после ряда злоключений, был выкуплен отцом Александра, тот подарил его своему сыну. Так Юлий и стал личным рабом нашего героя.

Вначале путники направились в гостиницу, желая полноценно отдохнуть. Шли пешком, ведя за собой коней, так как в городе запрещалась верховая езда — лишь чиновники да армейские офицеры имели на это право.

К счастью, атмосфера Плитей радовала наших героев, разгоняя тоску. После стольких дней и ночей в седле они наконец-то оказались в городе, настоящем городе. Здесь бурлила жизнь. Вечером Плитеи освещались масляными лампами. Музыка и танцы наполняли улицы, а воздух становился теплым и влажным после дневной жары. Народ прекращал работу и толпами шел на площадь веселиться. Улицы переполнялись различным людом, одетым в простые, но не лишенные изыска одежды. Мужчины носили разноцветные хитоны, поверх которых надевали гиматии или хламиды, а женщины — пестрые пеплосы. Такую моду акодийцы переняли у гелиосцев, посему Александр с Юлием совсем не выделялись из толпы, разве что ростом.

В воздухе витал приятный аромат свежеиспеченного хлеба и жареного мяса, смешанный с запахом цветов и благовоний. И повсюду разносился смех.

В тот день на площади выступали приезжие фокусники — простые смертные, способные удивлять своим мастерством даже практиков. Александр, хоть и не любил развлечения такого рода, все равно желал сходить попозже на площадь.

В гостинице наши герои сняли номер, заказали еды и запросили бадью с теплой водой, чтобы помыться. Они думали пойти в городскую баню, но потом решили, что лень внутри них победила. Отужинав, они легли спать. Хотя Юлий скорее дремал, поскольку должен был охранять покой своего господина.

«Мы идем в Херманику, может быть, там у меня появится возможность отомстить?» — думал Юлий, лежа в кровати и рассматривая узоры на потолке.

Встав посреди ночи и почувствовав себя достаточно бодрым, Александр решил прогуляться по городу. Вечером, ужиная внизу, он услышал, что в порт притащили колоссального кита, который оказался таким тяжелым, что его пришлось сотне практиков нести. Ранее ему не доводилось видеть таких чудищ, вот он и решил сходить да взглянуть на него.

Вы можете спросить: откуда в Исопе кит, если это река? Я отвечу — Исоп впадает в Златое море, а там, кто только не водится! Свежие внутренности обитателей моря являются полезными ингредиентами для алхимии. Посему их ловят, замораживают при помощи силы льда и транспортируют в города, где алхимики раскупают их органы. Александр ранее даже пил одно снадобье, в котором использовалась кровь пятисотлетнего кита. Это, правда, не помогло, хоть и стоило больших денег.

Юлий хотел пойти с Александром, но юноша сказал ему, что хочет побыть один. Тогда раб кивнул, однако последовал за ним, скрываясь от взора господина.

Вначале Александр направился на агору, то есть площадь, где днем проходило состязание риторов. Спорили как обычно о всякой бессмыслице, как принято у софистов, но народу нравилось их слушать, словно они желали заразиться этой глупостью. В Гелиополисе такие состязания является традицией, а в Плитеях не так уж и часто случалось подобное.

На агоре находились прекрасные разукрашенные мраморные статуи. Здесь были и воители, и деятели культуры, к примеру, известный поэт Соломон. Его стихи и поэмы радуют нас и по сей день.

Однако Александра мало интересовал этот стихосложец. Он встал напротив другой статуи. Статуи лысого мужчина с голым торсом, одетого лишь в простые штаны. Его грозный взгляд пронзал каждого проходящего мимо, а невообразимо мощное тело прибавляло этому взгляду дополнительную силу. Статуя была выполнена столь великолепно, что у простых смертных перехватывало дыхание, когда они смотрели на нее.

«Великий герой Гендель…» — думал Александр, вглядываясь в статую.

Он уважал его, поскольку именно Гендель начал в далеком прошлом Общечеловеческую войну, хотя сам и не являлся человеком. Гендель был для Александра воплощением свободы, он всегда делал то, что хотел, и даже боги были ему не указ. О его приключениях написаны тысячи книг, в том числе и им самим.

У нас Генделя знают так же хорошо, как и на континенте Благоденствия, но я все же поясню, кто он такой. Гендель не человек, но и не зверь. Он один из исполинов. Это высшая раса, славящаяся своими могучими телами. Их очень мало, в момент описываемых событий их было всего двое на всей планете. Карафина жила в Обители богов, а Гендель никогда не задерживался на одном месте.

Пятьсот лет назад до описываемых событий еще один исполин, считающийся сильнейшим существом континента, исчез после битвы со знаменитым Серафимом из рода Гелиоса, по прозвищу Рассекатель. Никто не мог поверить, что человек победил несокрушимого исполина. Даже великий Гендель и могучая Карафина были слабее его.

Александр, будучи совсем маленьким, однажды увидел Генделя, и тот запомнился ему как существо колоссальной силы. Об этом свидетельствует и то, что даже Совет богов относился к нему с уважением и прощал все его выходки.

Отношение Александра к Генделю можно понять, если рассказать одну историю из его детства, о которой свидетельствуют немало разумных. Как-то раз на пиру его спросили: «Какой флейтист кажется ему лучше: Агафокл или Николас?» А это были самые известные флейтисты Солнечной республики в те годы. Он же ответил: «Герой Гендель, ибо наследнику великого рода пристойно рассуждать только о ратном искусстве». Конечно, сказал он это под влиянием момента. В те дни Александр был всецело поглощен чтением книги Генделя, которая называется «Мерзопакостные твари, увиденные одним исполином». В ней великий герой описывал свои приключения в Тартаре.

Повспоминав былое, Александр отправился в порт, где обычно стояли грузовые корабли, однако в тот день вся вода там была заморожена. А на замороженной корке находился огромный ледяной параллелепипед, внутри которого юноша увидел кита. Воистину, чудовище колоссальных размеров!

«Он мог бы Солнце проглотить!» — ахнул про себя Александр, рассматривая кита сквозь чистый лед. — «И как его только поймали?»

Вокруг параллелепипеда, охраняя его, стояло несколько десятков грозных стражей. Охватить его плотным строем они не могли, и между ними были большие промежутки, поскольку кит оказался слишком большим.

Александр решил подойти поближе, чтобы лучше рассмотреть чудовище. Он спрыгнул на лед и направился к киту. Однако его быстро остановили стражи. Это были суровые мужчины с копьями и круглыми щитами, облаченные в кольчуги и железные шлемы, слегка заостренные кверху.

— Дальше прохода нет, — строго произнес один из них, преграждая путь Александру острием своего копья.

— Хорошо, — кивнул юноша.

Он остановился и заглянул через плечо стража.

— Мне и отсюда отлично видно.

— Целый день приходили сюда поглазеть на чудище… некоторые даже ночью приходят, — устало вздохнул стражник.

— А это самый большой кит, которого вы видели? — спросил любопытствующим тоном Александр.

— Да, такой громадины несколько столетий не ловили в Златом море, нам крупно повезло, — со смехом произнес стражник с длинной бородой. — Большой улов, будет колоссальная прибыль.

— А кто его поймал?

— Самуил из колена Вениаминова, он обладатель ледяной силы, — гордым тоном ответил другой стражник с густыми бровями.

— Я слышал о нем, юное дарование акодийцев, — кивнул Александр, сложив руки на груди. — Ему всего девятнадцать, а он уже Архиепископ. Но Самуил, конечно, не сравнится с настоящими гениями…

— Это с кем же? — недовольно проговорил бородач, ему не понравилась насмешка в голосе наглого юнца.

— Например, с дочерью Хань Вейжа, — пожал плечами Александр.

— Ты говоришь о Хань Мэй?

— Именно. Ей всего восемнадцать, а она уже Патриарх, — Александр усмехнулся, а затем добавил, — хотя скорее Матриарх…

— Она талант, но и Хань Мэй уступает, к сожалению, уже мертвому Лонг Лею. Он в пятнадцать был пиковым Архиепископом, и легко бы стал Патриархом, но болезнь… — вздохнув, печально произнес густобров.

— Лонг Лей был гением, который рождается раз в тысячелетие, — кивнул Александр, с этим спорить он не собирался.

— Но у нас есть еще и наш царевич — Акодис Ирод, — гордо произнес бородач, выпятив грудь, — ему только восемнадцать стукнуло месяц назад, но он уже прорвался на этап Патриарха.

— Да, если брать людей, то с ним мог бы сравниться только… — Александр замер на полуслове, что-то вдалеке привлекло его внимание.

— Кто же?

— Мне показалось, что я видел какое-то движение в глыбе льда, — нахмурив брови, произнес юноша, рукой указывая вперед.

— Движение? — усмехнулся бородач, он повернулся и с сомнением взглянул на параллелепипед, — нет никакого движения, там все заморожено.

— Но я что-то видел! — продолжал настаивать Александр, — и мне кажется, что он начинает светиться…

— Нет там ничего! — раздраженно проговорил густобров, махнув рукой.

— Но ведь он и, правда, светится! — воскликнул вдруг бородач, хватая своего друга за плечо.

— Ч-что?! — только и успели выкрикнуть пораженные стражи.

Внезапно параллелепипед взорвался изнутри и высвободил колоссальную энергию. Стражников в тот же миг разбросало в разные стороны. Их броня и крепкие тела не смогли обеспечить должную защиту, в результате: сломанные кости, синяки, повреждение внутренних органов. Распластавшись на льду, стражи стонали и корчились от боли. Поднялся вой, и весь город пришел в движение. Ударная волна от взрыва оказалась достаточно мощной, дабы и Александра, который стоял поодаль, отбросило на несколько метров.

Взрыв слышали во всем городе. Жители повыскакивали с постелей, кинулись к окнам или на улицу. Гарнизон акодийских войск сразу же направился в порт. Покой города был нарушен.

Александр жмурился и морщился, лежа на льду, в его ушах стоял звон, из-за которого юноша выпал на мгновение из реальности. Но легкое ранение оказалось меньшей из забот нашего героя, ведь когда он, постанывая, поднялся…

Александр увидел, как из тела кита медленно выползают жуткие создания. По крайней мере, такими они ему показались: синекожие, с жабрами на шее, некоторые имели вид схожий с человеческим, другие же больше походили на рыб — покрытые чешуей и с выпуклыми глазами.

— Морские твари! — воскликнул потрясенный Александр.

Всех жителей континента Благоденствия с детства учили, что обитатели Океана скорее дикие звери, нежели разумные существа. Да, такие тогда были нравы. Слава же нашему Государю, ведь он всех уровнял!

Увидев морских «тварей», Александр тотчас позабыл о боли. Его более не волновало собственное здоровье. Куда важнее казалась орда жителей морей, выросшая перед ним. А их было много, очень много — несколько сотен. Одетые в лохмотья, по большей части безоружные, они выглядели жалко. Но некоторые из них все же имели доспехи и оружие, одни держали в руках составные луки, иные медные копья, а кто-то стальные клинки: кинжалы и мечи.

Жители морей издали боевой клич, в котором слышалось больше отчаяния, чем гнева, и бросились на стражников. Те не успели прийти в себя от неожиданного взрыва и стали легкой добычей. Морские твари резали их, кололи, отрубали головы и рвали на куски голыми руками. Они никого не щадили. Крики ужаса и отчаянной борьбы заполонили окружающее пространство.

— Варвары! — заскрежетал зубами Александр и тут же получил стрелу в левое плечо.

Взвыв от боли, он выдернул стрелу и кинулся вперед. Александр презирал жителей Океана и посему атаковал без страха и жалости. Влетев плечом в толпу врагов, словно обрушившаяся лавина, он ударом кулака разломил первому попавшемуся череп, столь мощной оказалась его рука. Левой же ногой Александр сразу выбил меч у одного из них. Клинок взмыл в воздух и юноша, перехватив его, принялся рубить морских тварей. Враги опешили от такого напора. Какой-то юнец ворвался в их ряды и начал сеять смерть, убивая каждый миг их соратников. Они пришли в ярость и набросились на нашего героя со всех сторон.

В спину ему вонзился кинжал, Александр взревел как лев и готов был уже оторвать врагу голову, но со стороны порта просвистело черное копье и вонзилось в жителя морей. Это копье метнул подоспевший вовремя Юлий.

С коротким мечом и с круглым щитом, издав боевой клич, он ворвался в толпу врагов, оттесняя их от своего господина. Морские твари начали лепетать на своем языке, отходя подальше от двух смельчаков. На миг они растерялись, но быстро сообразили, что делать и окружили наших героев.

— Что же это такое, Юлий? — поморщившись, проговорил Александр, — Морские твари осмелились проникнуть в сердце континента!

— Такого не случалось уже долгие века, — кивнул Юлий, — это безумие!

Пока они переговаривались, из вражеской толпы к ним вышли представители морской расы, выглядевшие почти как люди, за исключение жабр на шее, перепонок на пальцах и синей кожи. Они взглянули на Александра с Юлием, в их слегка выпуклых глазах читался гнев и раздражение.

— Вы слабы! — на ломанном восточном языке проговорил один из них, — Отступите, пока не поздно!

— Я чувствую в них силу Патриархов! — хмурясь, воскликнул Юлий, — Придется нам использовать артефакт твоей семьи.

— Действуй, жалеть потом будем! — кивнул Александр.

В руке Юлия тут же появился золотой кинжал с высеченными на нем узорами. Кинжал засветился и, взлетев, понесся на морских Патриархов. Он полетел столь быстро, что они не успели среагировать. Кинжал вонзился в глотку одного из них, вылетел из нее и прорезал грудь второго, затем убил еще нескольких врагов и растворился в воздухе, будто его и не было.

— Мерзавцы! — воскликнул раненный Патриарх, которому прорезали грудь, и удивленно взглянул на своего мертвого друга, не веря в его смерть.

— Убейте мальчишку, а этого я сам прикончу! — обратился он к своим сородичам, делая шаг вперед.

И Патриарх набросился на Юлия. Вначале он нанес удар кулаком, словно молотом, но Юлий заблокировал его гоплоном, так назывался щит в его руке. Удар врага оказался достаточно мощным, дабы Юлий пошатнулся и заскользил назад. Патриарх нанес еще удар, за ним последовал и третий, и четвертый. Враг начал теснить Юлия, обрушивая на него град мощных ударов. Бился Патриарх безрассудно, пребывая в гневе от смерти соратника. Юлий использовал это и успешно уходил от вражеских ударов. Проворности его позавидовал бы каждый из нас. Он даже смог сделать удачный выпад мечом, его клинок вошел на два сантиметра в грудь Патриарха, и окажись тот слабее, был бы уже мертв.

Но затем Юлий не успел уклониться и получил удар по голове, такой силы, словно это был не кулак, а кувалда. В его ушах зазвенело, в глазах потемнело, а изо рта потекла струйка крови.

Александр тем временем в одиночку противостоял десяткам морских тварей. Удары сыпались на него со всех сторон, у врагов было численное превосходство и длинные копья, а наш герой был один и имел лишь короткий клинок. Бой складывался для Александра неудачно, каким бы искусным мечником он не был. Вначале ему пронзили бедро, потом задели грудь. Еще двое врагов вонзили свои клинки ему в бока, а один прошелся по лицу, поражая левый глаз. Но Александр не посрамил славную память предков. Мечом он поразил двенадцать тварей, еще пятерых убил голыми руками, однако врагов было слишком много.

Юлий, заметив ужасное положение своего господина, отчаянно взревел и, отбросив мощным ударом щита Патриарха в сторону, бросился к Александру на выручку. В это время войска акодийцев окружили порт и, сомкнув ряды, пошли в атаку, но времени у наших героев уже не было. Поражение и смерть нависли над ними. Спас их случай, а может быть сама Судьба.

Вначале откуда-то издалека послышался рокот, нарастающий каждую секунду. В пылу сражения на него не обратили внимания, но он все усиливался, и скоро небо над полем битвы полыхнуло — вспыхнула вспышка и сверкнула багровая молния. А затем прогремел гром… оглушительный гром, заставивший сердца всех находившихся в порту замереть от страха. Морские твари и акодийцы застыли, устремив свои взоры ввысь. Там они увидели его: в огненной колеснице, запряженной крылатыми конями, в бешеной ярости мчался на них бог молний — Перун. Разгневанное лицо этого мужа с рыжей клубящейся бородой и черно-серебряными, цвета грозовой тучи, волосами, внушало ужас и трепет всем, кто его видел. Таков был громовержец.

— Да кем вы себя возомнили?! — прогремел его голос.

— Проклятье! Почему это происходит?! — отчаянно прокричал Патриарх морской расы. Их план состоял в том, что они быстро пробивались через гарнизон города и скрывались на континенте до прихода богов Совета. К несчастью для них, в этот день Перун решил проветриться. Покинув Обитель богов, он направился в восточные земли, где недавно случился очередной прорыв Бездны. Пролетая над Плитеями, громовержец заприметил сражение, развернувшееся между людьми и тварями моря. Разъярённый такой дерзости, он решил лично сразить врагов.

Перун, стоя в своей колеснице, сделал хватательное движение правой рукой, и в ней тут же появилось молниевое копье красного цвета, искрящееся и светящееся. Оно увеличилось в размерах, и Перун метнул его в толпу врагов. Копье понеслось в порождения Океана. Молния вонзилась в лед, расплавляя его, а затем разлетелась на несколько десятков поменьше. И эти маленькие молнии начали носиться в разные стороны, испепеляя тварей моря. Одного их касания было достаточно, чтобы сжечь их, не оставляя даже костей. Морские твари в ужасе бежали, но никто не мог уйти от молний Перуна. Через минуту все было кончено, сотни воинов стали пеплом. Такова была мощь того, кого называли богом.

Лишь одного из жителей морей Перун оставил в живых, самого сильного из них — того самого Патриарха, сражавшегося с Юлием. Громовержец опустил свою колесницу на лед и, сойдя с нее, направился к поверженному врагу. Его поступь заставила сердце Патриарха сжаться от страха.

— Кем ты себя возомнил? — презрительно молвил Перун, хватая Патриарха за горло и поднимая вверх. — Отвечай быстро и не смей мне лгать! Как вы посмели нарушить границу континента? Где остальная ваша армия? Кто лидер на сей раз?

— М-мы… мы… — дрожащим голосом ответил житель морей, — мы просто беженцы!

— Беженцы? — нахмурился Перун.

— Мы были вынуждены бежать, мы вовсе не хотели завоевывать вас или устраивать грабительский набег как раньше. Сильный враг заставил нас покинуть наши дома. Мы лишь не желаем жить под его игом!

— О ком ты говоришь? — удивился Перун, усиливая хватку.

— И-искандер… — ответил Патриарх, — он завоевывает все, что видит. Его мощь неодолима, остается… только… б-бежать…

— Искандер… Где его найти? — Перун отпустил Патриарха и тот рухнул на лед.

— К югу от того острова, что вы зовете Священным, — сказал Патриарх, с ужасом взирая на громовержца. — Там начинаются его владения, оттуда мы бежали.

— Хорошо.

Перун щелкнул пальцами — маленькая багровая молния появилась перед ним и сразу же вонзилась в грудь Патриарха. Житель морей вытаращил глаза от удивления и испустил дух, его сердце было мгновенно сожжено.

— Ты храбро сражался, человек, — молвил Перун величественным голосом, поворачиваясь к Юлию, — чего ты хочешь? Скажи, и этот бог вознаградит тебя!

— Господин! Прошу Вас… — Юлий со слезами на глазах указал на бездыханного Александра, тело которого не выдержало многочисленных ран. Он лежал на коленях своего раба и не подавал признаков жизни. — Спасите его! Только Вы сейчас можете спасти его! Молю Вас, Господин!

Перун взглянул на Александра, этот юноша тоже проявил немалое мужество. В одиночку он противостоял врагам, окружившим его со всех сторон. Перун всегда ценил в других храбрость и посему благоволил отважным воинам. Однако сейчас он не спешил помогать. Сомнение закралось в его сердце, поскольку он узнал Александра.

«Это… это ведь он… Неужели сама Судьба привела меня сюда?», — пронеслась мысль в разуме Перуне. — «Должен ли я помочь ему?»

— Господин! — Юлий с надеждой взглянул на бога молний.

Перун тяжело вздохнул и принял решение. Присев на одно колено, громовержец прикоснулся к груди Александра. С его пальцев сорвались золотые молнии, они проникли в тело юноши, заставив его вздрогнуть. Последовал разряд, затем еще один, третий, четвертый, пятый…

Наконец, сердце Александра вновь забилось. Однако юноша все еще был сильно ранен, и тут уже сила молний была бесполезна.

— Сможет ли он выжить или нет, пусть решит теперь Судьба, — махнул рукой Перун, вставая, — ему нужны целители, и как можно скорее.

Громовержец взошел на колесницу и, стегнув плеткой своих крылатых коней, взлетел ввысь, покидая Плитеи. Юлий же принялся доставать из кольца все лекарства, что у него были. У него на пальце было не обычное украшение, а пространственный артефакт. Это был подарок Филиппа своему сыну на десятилетие, однако сейчас Александр не мог его использовать, поскольку для этого требовалась духовная энергия, вот он и передал его Юлию. Покидая дом, они взяли золото, одежду, и, разумеется, лекарства. Но сейчас раны Александра оказались по-настоящему ужасными. Все внутренности были перемешаны, кости сломаны, а глаз и вовсе отсутствовал, далеко не каждый практик жизни исцелит подобное.

Юлий взял одну из склянок с синей жидкостью, зубами вытянул пробку и вылил содержимое на грудь юноши. Рана стала заживать прямо на глазах, но этого было мало, ранений оказалось слишком много. Скоро подбежали акодийские войны, и Александра понесли к целителям