Затишье перед бурей

Глава 18 Паутина

«Особенно прославилась Зенитная конница гелиосцев, это элитные катафрактарии. Доспехи их сделаны лучшими кузнецами континента, они закрывают практиков с ног до головы. Голову защищает шлем с металлической маской, туловище — пластинчатый панцирь или кольчуга. Руки — металлические ламинарные наручи из широких поперечных полос, кольцами, охватывающими руку. Ноги закрывают поножи, по конструкции подобные наручам. Панцири есть не только у всадников, но и у их лошадей. Конский доспех представляет собой пластинчатую попону, лошадь нужно защищать даже лучше всадника, ведь они не могут напитать свое тело духовной энергией. Померяться силой с Зенитной конницей могли лишь всадники Волжских островов верхом на псах и кабанья кавалерия империи Лонг. В прошлом именно конница Солнечной республики решила исход битвы на Шеранском поле, где разбили армию белых тигров».

«Тактика» Николай Фамонский

Однако перед тем, как поведать о разрушении каторги, я расскажу о том, что случилось с Перуном. Ибо то, что с ним приключилось, свидетельствовало о начале темных времен.

Одержав победу над Алкивиадом, Перун решил повременить с возвращением на континент. Он до сих пор не встретился с Искандером и, по словам Генделя, надеяться на это не стоило. Однако громовержец хотел еще лучше изучить государство Искандера и для этого предпринял путешествие на соседние острова — другие сатрапии могучей империи. Сопровождать его вызвался Гендель, который начал, как обычно, скучать без дела. Этот исполин сильно отличался от своих собратьев, был чрезвычайно активным и непоседливым, сочетая в себе серьезность мужа и взбалмошность юноши. Кто-то считал, что это образ, некая игра. Другие же полагали, что Гендель действительно таков по натуре. Истина была где-то посередине.

Я не стану описывать полное путешествие Перуна и Генделя, скажу лишь, что посетили они три острова. На каждом, скрывая свои личности, они посещали города, изучали их (занимался этим только Перун), и иногда вступали в сражения. Громовержец уже лучше понимал государство Искандера. Это было полирасовое образование. В империи уживались самые разные расы, от человеческой до морской. Разумеется, и в ней случались конфликты на почве расовой ненависти, происходили восстания морских племен, которые жестоко подавлялись армией. Но в целом, это было действительно мощное и стабильное государство. Перун начал сомневаться в том, что империей управляет множество самостоятельных сатрапов. Возможно, все это было лишь уловкой Искандера, думал он.

И тогда Гендель сказал Перуну, что на самом деле все сатрапы беспрекословно подчиняются басилее, то есть царице, коей была главная жена Искандера. Она родила лишь Алкивиада. Остальные дети были от других жен Искандера, которых официально было три. Но повсеместно ходили слухи о многочисленных любовницах басилея и о внебрачных детях.

Перун многое узнал об истории и культуре различных племен и народов, вошедших в состав великой державы. Кроме всего прочего, он постарался оценить военный потенциал государства. Даже не посетив столицу, Перун смог сделать вывод, что армия Искандера многочисленна и хорошо вооружена. Однако в ней практически отсутствовали практики с эссенциями. Это было естественно, поскольку именно боги Совета давнымдавно даровали людям эту силу.

Не стану в подробностях рассказывать о том, что Перун увидел и услышал в своем путешествии. Лишь об одном эпизоде я поведаю. Произошел он на острове Медник. Остров назван так из-за нахождения в его глубинах огромного количества меди. В то время на Меднике в одном из лесов начали пропадать разумные. Местный сатрап по имени Архидам отправил на расследование отряд могучих Святых, способных справиться с любыми дикими зверями. Но они не вернулись. Узнав об этом, Гендель не мог не заинтересоваться. Таков был его характер — вечный искатель приключений. Он уговорил Перуна отправиться с ним, и их двоица отправилась исследовать загадку исчезновения разумных.

Был уже вечер, когда они сошли с перуновой колесницы и вошли в лес. Солнце только-только село, и в воздухе еще ощущалась дневная теплота. Несмотря на протоптанную дорожку, свидетельствующую о том, что здесь часто ходят, лес выглядел совсем недружелюбным. Ветви деревьев так сплетались, что плотный навес, образованный ими, не давал пробиться лунному свету. И в лесу было темно, как в темной комнате без светильников.

Земля под ногами Перуна и Генделя была устлана толстым слоем опавших листьев, сухих и старых, что казалось невозможным. Поскольку сейчас была не осень, и листья на самих деревьях определенно были зелеными, хотя в полумраке, что царил в лесу, их цвет казался скорее коричневым.

Деревья в этом лесу были старыми, высокими и мощными, их стволы покрывались мхом и лишайником. Они стояли так близко друг к другу, что между ними едва можно было бы протиснуться, если сойти с дороги, словно кто-то нарочно посадил и взрастил их таким образом. В воздухе витал запах сырости, гнили и свежей крови. Уловов этот запах, исполин остановился и принюхался, словно зверь.

— Ты чувствуешь? — слегка улыбаясь, спросил Гендель. — Здесь кого-то убили совсем недавно.

— Хм, — кивнул спокойный Перун, продолжая идти по дороге.

— Странное место, — сказал Гендель, нагоняя громовержца, — вокруг царит тишина, и даже зверей с птицами не слышно. Это неестественно.

— Согласен, — ответил Перун, — убийца где-то неподалеку.

— Как ты думаешь, кто это? Бешеный зверь? Безумный практик?

— Кто-то сильный, раз сумел справиться с дюжиной Святых.

— Разве не интересно? — улыбнулся Гендель.

Дорога их шла между кленом и липой, образовавших древостой. И хоть в лесу было темно, они могли все ясно видеть. Гендель, ибо был исполином с идеальным зрением, а Перун мог помочь себе вспышками молний. Они шли уже больше четырех часов, но так никуда и не пришли. Хотя лес с высоты птичьего полета не казался огромным. Быстрым шагом Святых, коим и шли наши герои, его можно было пройти примерно за три часа. Но они все шли и шли, не сворачивая с дороги, но найти хоть что-то не могли. Порой строй деревьев становился реже, и они могли видеть небо. Беззвездное небо над головой и появившиеся не по воле Перуна, а по естественным причинам, мрачные тучи.

Гендель уже начал было скучать, как внезапно их внимание привлекло темное пятно невдалеке. Перун заметил его краем глаза и вначале не понял, что увидел. Между деревьев было нечто, но что именно громовержец понять не мог.

— Слева от нас что-то есть, — сказал он Генделю.

— Слева? — исполин сразу же взглянул туда, куда указывал Перун. — Ох! А ты прав. Это тело.

— Тело? — нахмурился Перун.

— Да, человеческое тело, мужское, — кивнул Гендель, — подойдем поближе.

Они сошли с дороги и приблизились к телу, которое, как оказалось, висело между двух деревьев. Оно было выпотрошено и подвешено за кожу. Острые ветви пронзали кожу мертвеца, поддерживая его тело на высоте пяти метров. С него еще капала кровь, и все свидетельствовало, что убит он был недавно. Перун снял тело и принялся его изучать, пытаясь понять, как именно он умер. На нем не было никаких ран, кроме огромной дыры в животе. Лицо мертвеца ничего не выражало, даже каплю ужаса.

«Он умер безболезненно?» — задумался Перун.

— Хм, хм, не хочу тебя отвлекать, но… — Гендель коснулся плеча громовержца, заставляя обратить на себя внимание.

— Что? — спросил Перун, переводя свой взор с трупа на Генделя.

— Дорога исчезла, — беззаботно пожал плечами исполин.

— Как это исчезла? — помрачнел Перун и начал осматриваться в поисках дороги. Но ее не было. Она, в самом деле, исчезла.

— Я же говорю, ее нет, похоже, нас намерено заманили сюда, — развел руками Гендель. — Это хорошо, значит таинственный враг близко.

И тут послышался вой, то ли волка, то ли лисы. Он исходил из глубин леса.

— Может, это такое приглашение? — улыбнулся Гендель.

— Проверим.

Чутье не обмануло исполина: через некоторое время они увидели, как деревья расступаются, освобождая место новой дороге, которая была вымощена красным кирпичом. Очевидный признак цивилизации. Дорога вывела их на открытую местность, где они увидели деревянную стену, за которой скрывалось несколько домов. Единственным источником света был фонарь, повешенный на ворота. Фонарь медленно покачивался несмотря на то, что ветер отсутствовал.

— Хо? — Гендель усмехнулся, увидев таинственный особняк. — Похоже, именно там сидит враг.

Перун щелкнул пальцами, и по пространству прошел электрический импульс. Громовержец хотел проверить наличие жизни.

— Никого нет, — нахмурился он, — но чутье подсказывает мне, что это не так. Мою технику могут обойти существа вроде тебя, Гендель.

— Уж не думаешь ли ты, что там исполин?

— Не думаю, — покачал головой Перун, — это невозможно.

— Тогда еще интереснее, — усмехнулся Гендель и шагнул к воротам.

Подойдя к ним вплотную, он протянул руку, но внезапно ворота сами начали медленно открываться. Они открывались с таким жутким скрипом, что Гендель закатил глаза, посчитав, что их стараются напугать дешевыми приемами. Когда врата отворились, изнутри подул холодный ветер, пронизывающий до костей, и Генделю показалось, что он увидел размытый силуэт, который появился всего на миг около двери, ведущей в дом.

— Ха-ха, я видел врага! — расхохотался Гендель, вбегая внутрь. — А ну покажись, сила нечистая!

— Подожди, — Перун последовал за ним и вошел во двор особняка.

Внутри была дорога, вымощенная драгоценными камнями, окружённая прекрасными деревьями: персиками и вишнями. Их свежие плоды покачивались, несмотря на отсутствие ветра. Перун засмотрелся, поражаясь тому, что здесь растут такие деревья, тогда как сам дом выглядит ветхим и заброшенным.

— Гендель, ты видел кого-то? — спросил он.

Но ответа не последовало.

— Гендель, я задал вопрос, — нахмурился Перун, поворачиваясь к своему спутнику.

Но, к его удивлению, исполина там не оказалось. Его нигде не было. Перун заозирался, пытаясь отыскать его взглядом, однако Гендель будто под землю провалился.

— Гендель, где ты?

Внезапно листья на персиковых деревьях зашелестели, и послышался звонкий детский смех. Один за другим с деревьев начали падать плоды. И тут Перун понял, что это более не персики — это головы убитых Святых, тех самых, отправленных расследовать исчезновение. Сперва лица убиенных ничего не выражали, лишь мертвое спокойствие, но внезапно их глаза открылись, и они рассмеялись, покатившись в сторону Перуна. Громовержец ощутил плотный запах крови, исходивший от них.

Дорога из драгоценных камней тоже изменилась. На ней появились сотни мелких глаз, впивших свой взгляд в Перуна. Громовержец покачал головой.

— Да кем вы себя возомнили?! — презрительно прокричал он и щелкнул пальцами, призывая молнии.

Но вместо оглушительного грома, раздался омерзительный смех. Казалось, что само окружающее пространство насмехается над ним. И деревья, и плоды, и дорога, и дом. Все и вся хохотало. И смех этот был не добрым, но издевательским.

— Молнии… — Перун осознал, что не может использовать свою силу.

«Моя сила заблокирована, Гендель исчез, какие есть варианты?» — начал думать Перун, но этому помешало новое обстоятельство.

Послышался вой, переходящий в визг, и из земли показались руки. Десятки рук, а затем и тела, вот только голов не было. Обезглавленные тела, начавшие уже разлагаться, вылезли из земли и побрели неуверенной походкой к Перуну. Головы-плоды подпрыгнули и прицепились к их шеям. Один из мертвецов кинулся на Перуна, пытаясь схватить его.

— Мерзкие твари! — фыркнул громовержец и нанес удар кулаком.

Но мертвец схватил его кулак и впился в него зубами. Перун почувствовал острую боль и, вырвав руку из пасти мертвеца, отпрыгнул назад.

«Мое тело тоже лишено силы!» — осознал Перун. — «Я словно простой смертный».

Понимая, что сейчас он бессилен, громовержец бросился в дом. Он вбежал в него, выбив плечом ветхую дверь. Внутри было очень темно, но Перун заметил лестницу, ведущую на второй этаж. Он кинулся наверх и, открыв ближайшую дверь, скрылся в одной из комнат.

«Что же происходит? Кто-то лишил меня силы…» — принялся размышлять Перун. — «Гендель исчез буквально за секунду. Это не может быть формацией. Слишком мощная, да и воздействие тут не одно. Святая способность врага? Я отказываюсь верить, что может быть способность, которая сделала бы меня простым смертным! Тем более Гендель исчез. А еще эти мертвецы. Ответ может быть только один. Все это иллюзия! Это мощная ментальная атака. На Генделя она не может воздействовать, посемуто его и нет здесь. Я подпал под ментальную атаку. Очевидно, что это не простой практик. Вокруг меня целый мир, идеально воссозданный. Это работа мастера…»

Мысли Перуна оказались вновь прерваны. Он услышал топот, кто-то поднимался по лестнице, приближаясь к нему. Перун огляделся и увидел большой платяной шкаф, на континенте Благоденствия такая мебель была редкостью, но Перун ранее видел шкафы и знал, что они такое. Недолго думая, он открыл дверцу и залез внутрь шкафа. Там было пусто, никакой одежды, но места оказалось достаточно много.

«Проклятье! Я вынужден прятаться! Я! Бог вынужден скрываться!» — заскрежетал зубами Перун, гнев обуял его. — «Но нужно смириться. Смерть в иллюзии может означать смерть и в реальности. Нельзя рисковать. Так… Иллюзию можно разрушить, если уничтожить ее «сердце». Но «сердцем» может быть что угодно. Будь у меня молнии, я бы сжег тут все!»

Перун услышал, как кто-то скребется под дверью, а затем последовал скрип. Один из мертвецов зашел в комнату с платяным шкафом. Он направился в сторону шкафа. Когда Перун уже приготовился к отчаянному сопротивлению, кто-то коснулся его плеча. И Перун понял, что вновь стоит во дворе особняка. Никаких странностей вокруг не было. Персиковые деревья были обычными, дорога тоже. Рядом стоял Гендель.

— Что это с тобой? — спросил он озадаченным тоном.

— Ты… ты с кем-то сразился? — нахмурился Перун, пытаясь прийти в себя.

— Да, тут был сильный менталист, но я легко убил его, — улыбнулся Гендель.

— Правда? — Перун призвал молнии, и все его тело заискрилось, он вновь ощущал свою силу. — Тогда ответь мне на один вопрос.

— Да?

— Как этот менталист смог затащить меня в иллюзию?

— Не знаю, — пожал плечами Гендель.

— Это невозможно, только если сама Апата напала бы на меня, — помрачнел Перун. — Надо кое-что проверить…

Он щелкнул пальцами и в небе сверкнули молнии, а в следующий миг одна из них ударила в Генделя, испепеляя его.

— Иллюзия внутри иллюзии… — сжал губы Перун, — я впечатлен. Убийца вовсе не практик… Это порождение Бездны. Гендель, надеюсь на тебя.

Некоторое время назад

Гендель стоял во дворе особняка, думая, как же выманить врага, но вдруг Перун, любующийся персиками, повалился на землю.

— Что? — Гендель сразу же стал серьезным.

Он подскочил к лежащему лицом вниз Перуну и прикоснулся к нему.

— Живой… — пробормотал Гендель, осматриваясь в поисках врага, — что же произошло?

И тут он увидел, как с неба сходит прекрасная дева в белоснежных одеждах. Ее лицо и тело были идеальным воплощением женской красоты. Черноокая, с алыми, словно рубины, губами и с длинными шелковистыми волосами каштанового цвета. Генделю подумалось, что такая красота ужасает. Совершенство, скрывающее зло, ибо от этой прекрасной девы веяло могильным холодом, а глаза ее, лишенные тепла, ничего не выражали.

— Ты не подпал под мои чары, — ледяным тоном молвила дева, — значит, ты невероятно силен.

— Так и есть, — кивнул Гендель, поднимаясь с колен.

— Но никто не сможет выдержать мой прямой взгляд, — дева будто вонзила свой взгляд в него, желая проникнуть в самую его душу, — скоро и ты падешь.

Однако Гендель на это лишь усмехнулся. Он указал пальцем на прекрасную деву и с насмешкой проговорил:

— А сейчас ты скажешь: «Невозможно! Чары не действуют?»

— Невозможно! Чары не действуют? — глаза девы расширились от удивления. — А?

— Теперь ты понимаешь, кто я такой? — с самодовольной улыбкой спросил Гендель.

— Исполин… — нахмурилась дева, — мой естественный враг.

— Верно. Ты атакуешь душу… вот только у меня нет души, — развел руками Гендель. — А теперь покажи свое истинное обличье, Калипсо.

— Ты знаешь меня? — еще сильнее удивилась черноокая дева.

— Вивальди как-то рассказывал о твоем племени, — усмехнулся Гендель. — Отвратительное порождение Бездны, питающееся отчаянием и страхом.

— Вивальди вместе с Бахом убили мою мать, и уничтожили многих моих детей, — сказала Калипсо, и ее глаза начали источать убийственное намерение. — Недавно мне удалось вырваться из Бездны и проникнуть в этот мир. Скоро Бездна сможет поглотить его, я лишь предвестник.

— Хо…

— Какая удача, убить исполина так приятно, — улыбнулась Калипсо, — ваше мясо истинный деликатес.

— Хо-хо! Отведать моей плоти захотела!? — грозно воскликнул Гендель, — Я уничтожу тебя, тварь!

Он хлопнул в ладоши, создавая мощную воздушную волну. Она понеслась на врага, но Калипсо вовремя приземлилась, уходя от атаки.

Гендель топнул правой ногой, и земля во дворе начала, трескаясь, расходиться в стороны. Калипсо пошатнулась. Гендель сразу же кинулся к ней. Схватив ее за горло, он дал врагу пощечину, та вырвалась из захвата, но исполин нанес еще удар. Калипсо отлетела в сторону, пробив стену дома. Гендель подскочил к ней и, схватив за волосы, начал бить ее об пол. Пускай она и пыталась вырваться, Гендель крепко держал ее, продолжая избивать.

— Покажи свое истинное лицо! — яростно кричал он.

И тут тело прекрасной девы начало изменяться. Гендель отскочил назад, не спуская глаз с чудовища. Именно чудовищем теперь была Калипсо. Эта мерзкая тварь, порождение Бездны, многих могучих, славных героев убила, а затем поглотила. Ее истинная внешность была паукообразной.

Огромная паучиха двинулась на Генделя. Она передвигалась на восьми длинных, гибких ногах, каждая из которых была толщиной с человеческое тело. Калипсо теперь была покрыта жестким хитиновым панцирем, а на голове ее располагались восемь глаз, которые с ненавистью взирали на Генделя.

Исполин расхохотался и бросился в атаку. Паучиха сделала стремительный прыжок, пытаясь схватить его своими мощными передними лапами. Одной рукой Гендель отбил лапы Калипсо, а другой ударил по ее корпусу, и начал наносить удары столь быстро, что со стороны казалось, будто у него не две руки, а десять.

Но внезапно Калипсо вонзила в него свое жало, острое, как коготь белого тигра. Парализующий яд быстро проник в тело исполина. Гендель пошатнулся. Однако Калипсо торжествовала недолго. В следующий момент Гендель, не обращая внимания на рану, издав боевой клич, и бросился в атаку. Он знал, что его регенерация справится.

Результат был предрешен. Когда паук ловит муху, то у мухи нет шансов противостоять хищнику. Но когда паук пытается сцапать жертву побольше, могут возникнуть трудности. Что уж говорить, если он решит атаковать человека…

Как бы Калипсо ни боролась, как бы ни старалась остановить Генделя, тот продолжал наносить удары, пока, наконец, не пробил ее тело и не уничтожил сердца, которых оказалось три. Бой закончился победой исполина. Воистину, он был естественным врагом Калипсо. Даже Перун, могучий громовержец попался в ее лапы, провалился в иллюзию и, если бы не Гендель, скорее всего, погиб бы.

Когда Калипсо испустила дух, весь двор растворился в воздухе. Гендель осмотрелся и понял, что они находятся на поляне, где все цвета и растения оказались мертвы. Вместо них все пространство было заполнено мелкими и не очень пауками. Сотни, если не тысячи пауков окружили Генделя.

— Как бы сказал мой друг: ой, ой, ой, ой! — усмехнулся исполин, — придется попотеть.

— Рад, что ты справился, — раздался голос Перуна. — дальше я.

— Как скажешь!

Перун обрушил на врагов весь свой гнев, скопившийся за то время, что он пребывал во власти иллюзии. Пауки ничего не смогли сделать ему, даже приблизиться. Багровые молнии быстро изжарили их.

— Откуда здесь взялась мерзкая паучиха? — хмурясь, молвил Перун, когда все пауки были убиты. — Неужели прорыв? Аниус прав. Все становится хуже и хуже.

— Да, — кивнул Гендель, — и с этим надо что-то делать, пока не стало слишком поздно. Калипсо сказала, что Бездна скоро поглотит этот мир.

— Ха? Пускай попробует! — решительно сжал кулаки Перун.

— Ты прав, мы еще поборемся, — улыбнулся исполин.

Так Гендель и Перун спасли остров Медник. Не найди они Калипсо и не убей ее, она бы набралась сил и уничтожила бы весь остров. А после, не насытившись, ибо голод ее вечен, продолжила бы свое кровавое пиршество на других островах Океана.