Завтра ты войдешь в класс

ЧТОБЫ ДАЛЬ НЕ ОБМАНУЛА

Великое множество дорог перед юношей или девушкой. Всех не перечесть. И над всеми — зеленый свет. Он разрешает движение, зовет, манит. Зеленый свет — это прекрасно, но слабых и нерешительных он порой сбивает с толку — растерянно стоят они у перекрестка, не зная, какую дорогу выбрать.

…На память приходит разговор с одним молодым человеком. Впрочем, не так-то он был и молод. Молодым выглядело его лицо — открытое, приветливое. Олег Петрович. Он достал из шкафа старый альбом для рисования, раскрыл передо мной и застенчиво улыбнулся. Я не поверил своим глазам. Олег Петрович, которого я знаю не первый год, по профессии чертежник, ничем не замечательный, скромный, начинающий лысеть, — и вдруг великолепные рисунки. На жестких, с пожелтевшими краями листах ватмана наброски и законченные портреты: лицо девушки — смешливое, неповторимо привлекательное, профиль старика — усталый, умный взгляд, еле ощутимая усмешка в уголках губ. Дальше карандашный набросок старой ветряной мельницы, а затем опять лица, лица, лица. Каждое — сколок необычной судьбы. Но странной показалась разрозненность всего этого. Никакой объединяющей мысли, ничего законченного, цельного — одни живые, поражающие талантом куски.

— Это ваше? — спросил я несколько растерянно. — Как же?..

Я не договорил, но он понял меня.

— Не решился поверить себе. Да, да. Это, может быть, самое главное — в нужный момент решиться, — в милой, но безвольной его улыбке ясно проступало сожаление о себе несбывшемся.

Вот как бывает: принес альбом, чтобы чем-то развлечь меня, а получилось, что настежь распахнул душу. Любуясь рисунками, я думал о том, как все-таки поверхностно мы знаем тех, кого называем своими старыми знакомыми.

Мог и не сделал… Но отчего? Иногда препятствие на пути человека ставит здоровье, вернее нездоровье, иногда семейные обстоятельства, но чаще виноват он сам.

Одна из ошибок молодости — убеждение, что впереди бесконечно много времени, что его с лихвой хватит, чтобы исправить любую ошибку, в том числе и ошибку в выборе профессии. Если б выбирать жизненный путь не в юности, а когда накопится жизненный опыт — этак лет в тридцать или сорок. Если б… Но жизнь предлагает делать это в семнадцать.

А иногда бывает так — кружится голова от избытка желаний. Впереди — безоблачный горизонт. Хочется жить красиво, сплошь интересно, чтоб не было будней, хочется быть видным издалека, стать знаменитым актером, выдающимся следователем, летчиком, геологом, спортсменом, хирургом. Хочется не просто жить, а покорять, преодолевать, открывать. В эту пору увлекает поток впечатлений и зачастую некогда присмотреться к самому себе. Еще бы — десятый класс. Над душой висят выпускные экзамены. Времени на подготовку хоть отбавляй, и все-таки, как всегда, не хватает одного дня. Одного-единственного.

Мне рассказывал бывший выпускник: «Экзамены, в общем, прошли на уровне. На алгебре Славка не растерялся, вовремя кинул мне шпаргалку, не дал погибнуть. Выпускной прошел „железно“. Белые платья девочек, вальсы в актовом зале и шейк в пустом классе. На рассвете прогулка на берег Томи. Песни. Локоть о локоть с друзьями. Так бы всю жизнь — с песнями, навстречу утреннему ветру. Одно плохо — хочешь не хочешь, а надо выбирать. Еще бы годик или два собраться с мыслями. Славка, верный друг, подался в строительный. Звал с собой. Подумал — а может, и правда? Строительный — значит строить. Разве плохо? Что строить? Ну, например, что-нибудь высокое, красивое. Не все ли равно, в конце концов? Хромала математика? Ну да ничего, не боги горшки обжигают».

Итак, в строительный. Вступительные прошли так себе, но все же зачислили. А дальше все разладилось. Во-первых, Славка попал на другой факультет и с самого начала так взялся за учебу, что с ним почти не встречались. Во-вторых, нашему герою пришлось после окончания вуза строить отнюдь не останкинские башни, и даже не девятиэтажки, а обычные одноэтажные дома, причем, в сельской местности. Теперь только он понял — надо было в университет, на биофак. С детства любил возиться со всякой живностью…

Юный Карл Маркс в гимназическом сочинении «Размышления юноши при выборе профессии» писал очень верно: «…не одно только тщеславие может вызвать внезапно воодушевление той или иной профессией. Мы, быть может, разукрасили эту профессию в своей фантазии, — разукрасили так, что она превратилась в самое высшее благо, какое только в состоянии дать жизнь. Мы не подвергли эту профессию мысленному расчленению, не взвесили всей ее тяжести, той великой ответственности, которую она возлагает на нас; мы рассматривали ее только издалека, а даль обманчива»…

Чтобы даль не обманула, надо, так сказать, потрогать профессию руками. Только труд дает способностям человека объективную оценку. Никто не знает себя как следует, пока, засучив рукава, не примется за работу…

Со мной в школе училась девочка. Она мечтала стать художницей, а получился из нее главный инженер швейной фабрики. Стремление к красивому не исчезло, но создает она не картины, а женские платья. Она даже не подозревала, что в ней таится талант модельера, а теперь счастлива сама и доставляет радость другим.

Бывает и иначе. Однажды мне случилось ночевать в гостиничном номере с геологом. Он не давал спать — полночи жаловался на свою судьбу, клял «собачью» работу и свое юношеское увлечение «романтикой неоткрытых недр». И не удивительно. По характеру он — абсолютно домашний человек, любящий тихие семейные вечера, свет настольной лампы под зеленым абажуром, а жизнь из года в год мотает его по тайге и болотам. В сорок лет он мечтал только об одном — скорей бы уйти на пенсию.

Найти призвание — коренной вопрос жизни. Специалист, который любит свое дело, неизмеримо ценнее того, который выполняет его по обязанности.

И еще: в каждой профессии есть праздники и будни. Летчик поставил рекорд, врач спас смертельно раненного, геолог обнаружил богатое месторождение ценного сырья — все это вершины, взлеты. К этим редким выдающимся мгновениям вели годы упорного, незаметного, а подчас и скучного труда. Каждое дело — это не только «звездные часы», а также пот и мозоли. Далеко не все выпускники станут знаменитыми или даже заметными, но у каждого достаточно одаренности, чтобы стать мастером в своей области…

На память приходят слова соратника В. И. Ленина, старого большевика, Г. М. Кржижановского: «Большое счастье выпадает на долю тех, которые еще в ранней молодости находят самих себя». Творческая жизнь может быть не только у актера, ученого, певца, исследователя. Я знал столяра — за верстаком он был настоящим художником; встречал официантку, исполняющую свое простое дело с неподдельным вдохновением. Да мало ли их, счастливых людей, которые в свою работу умеют внести отпечаток собственной личности, волю и мысль.

Иногда «умудренные» опытом доброжелатели нашептывают: «Не гонись за несбыточным. Лучше синица в руках, чем журавль в небе». Тех, кто знает, чего хочет, не охладит такая мудрость. Они не отвернутся от трудных дорог. Все возможно, все осуществимо, если это «все» действительно стало целью жизни.

Кем стать, нельзя узнать ни по звездам, ни по линиям ладони, этого не скажет ни лучший друг, ни любящие родители. Но это не значит, что нужно бесстрастно подсчитать все «за» и «против» и с холодным сердцем сделать выбор. Ни в коем случае. Мечтать свойственно каждому. Но мечта мечте рознь.

Есть мечта-мираж. Она нужна только затем, чтобы не скучно было жить. Это мечта слабых и безвольных. Мальчишка хочет стать журналистом. Он носит в кармане записную книжку, прислушивается к разговорам, присматривается к людям. Он уже представляет, как его блестящие статьи украшают страницы центральных газет. Сегодня он в Австралии, завтра на Чукотке. Но вот что плохо: в предвкушении великолепного будущего мечтатель не пишет. Ни строчки — даже в стенгазету.

Бывает и другая мечта: мечта-цель. Она заряжает молодых энергией, придает им силу и выносливость, настойчиво ведет вперед. Обязательным элементом человеческого счастья является уважение к самому себе, а оно приходит только тогда, когда ты находишься на своем месте. Без уважения к себе ничто не радует. Важно, чтобы человек чувствовал себя очень нужным, даже незаменимым. Чтоб даже заболев, он думал о своей работе: как там без меня? Действительно, трудно заменить человека, который любит свое дело…

Нет, нельзя ошибаться в выборе профессии. Это слишком дорого обходится и самому ошибающемуся и обществу. Если юноша или девушка поступили в вуз, а затем бросили учебу, то они не только украли у государства немалую сумму денег, но и не дали возможности поступить в вуз кому-то другому. Не у всех хватает решимости исправить совершенную ошибку — тяжело начинать все сначала, опять с неустроенности, с ученичества.

Вот об этом все мы, учителя, должны говорить выпускникам задолго до выпускного вечера. Наша последняя обязанность по отношению к ним — дать верный совет, чтоб они не блуждали по выходе из школы. Это не легко. Советуя, мы берем на себя немалую ответственность. Но такова уж наша профессия…

Убежден: никто лучше учителя не может посоветовать. Родители редко в состоянии оценить способности детей беспристрастно. Сами же выпускники иногда не знают специфики работы, которая им приглянулась. Так, одна выпускница писала в сочинении: «Профессия бортпроводницы привлекает меня своей беспредельностью». И дальше три страницы о том, как она станет стюардессой, а, между прочим, эта девочка никогда не поднималась в небо, а бортпроводниц видела только в кино…

Прежде чем посоветовать, следует неторопливо все взвесить. Но особенно обдуманно и осторожно надо советовать профессию учителя. Ведь учителем может стать далеко не каждый. Я подразумеваю — хорошим учителем. А плохим — стоит ли? Плохие только калечат души детей.

Но случается и такое — выпускники случайно идут в пединститут. Без увлечения учатся, без радости приходят в школу, и сами глубоко несчастны от того, что ошиблись. Я лично не представляю себе, кем бы я мог стать, кроме учителя. Видно, это и есть мое призвание. И все же я советую своим выпускникам свою профессию осторожно. Редкий юноша или девушка обладают тем счастливым сочетанием способностей, которые могут лечь в основу педагогического характера. Для того и написана эта книга, чтобы еще раз сказать, как прекрасна и трудна — очень трудна! — наша профессия.