Глава 15

Во Владимирскую область сыщики выехали ранним утром, рассчитывая появиться в деревне Мухино как раз к открытию магазина с диковинными весами. Действительно, диковинка. Ребята Черенкова вчера полдня потратили, всю касимовскую торговую сеть на уши поставили, прежде чем отыскали подобные. Полностью весы сыщики с собой брать не стали, а прихватили лишь тарелки. На замену прославившимся тарелкам мухинских весов, имевшим честь соприкоснуться с благородным металлом. Дай бог, чтобы это соприкосновение запечатлелось и сохранилось на весах. Должно сохраниться, иначе это будет противоречить закону сохранения массы тела. А закон так и гласит: если часть золота убыло со слитка при взвешивании, то столько же золота прибыло на весах. Просто и понятно. По этому поводу Алексей даже вспомнил одну историю.

— Не помню, как фамилия этого прощелыги, — рассказывал убоповец, удобно разместившись на комфортном сидении джипа, — а суть истории такова. Этот умник работал мелким клерком в ломбарде и принимал на рассмотрение золотые украшения, а каждое украшение обязательно вытирал о бархатную тряпочку на столе. И вытирал очень тщательно. А через некоторое время стертую тряпочку менял, причем за свой счет. К удовольствию руководителя. Тот и не догадывался, что клерк тратил собственные деньги не из-за фанатской чистоплотности, а потому что на бархате собирались частицы золота. Клерк бархат сжигал, а золото собирал. На этом и сколотил состояние и скоро выкупил ломбард. Это на тряпке, а уж на металле следы золота подавно должны остаться. Главное, чтобы весы не потерялись.

В потерю весов поверить было просто невозможно. В деревне ничего просто так не выбрасывается, даже старые вещи или обувь — рваные, стоптанные и давно никому не нужные, и те где-нибудь хранятся. На всякий случай. В деревенских домах и пристройках хватает места всем вещам, и новым, и старым. Пусть лежат, не жалко.

— Будем надеяться, что не потерялись, — заметил детектив и глянул на часы.

До Мухино было около трех часов езды, вот тогда они узнают, сохранились ли раритетные весы, а еще через несколько часов узнают, остались ли на тарелках золотые следы.

— Я в этом даже не сомневаюсь, — разглагольствовал Алексей, настроенный безмятежной ездой на лирический лад, — про это можно даже не говорить, лучше про вчерашний вечер расскажи. Как посидел за государственный счет, как Олеся Васильевна себя вела. Подсказала что-нибудь дельное? Рассказывай, не молчи. Это не твое частное дело, а дело общее.

Похоже, Алексей хорошо выспался, и настроение у него было под стать занимавшемуся майскому утру. Такое же безмятежное и светлое. Что ни говори, а в холостяцкой жизни все-таки имеются позитивные стороны.

— Ничего конкретного Олеся не сказала, — признался детектив, — ни про плавильщика, ни про возможную утечку продукции с завода. Единственное, в чем твердо уверена, так это в отсутствии воровства золота. По ее словам, краж просто не может быть. И по-своему она права.

— В чем она права? — встрепенулся убоповец. — В том, что с завода не пропадает золото? А откуда тогда эти килограммы, эти золотые пуды? Откуда они у Хвороста появились? С луны свалились? Или, по-твоему, Ломоть специально себя оговорил, специально наплел с три короба? Ни хрена себе, сказанула. А чье же тогда это золото? Может, вообще не было, и нет никакого золота? И ты поверил? Не слишком ли быстро, Вадим Михалыч, ты отказался от своего убеждения. Влюбился, что ли?

Вадим покосился на коллегу, приняв упрек за шутку. Судя по взъерошенному виду, Алексей не шутил. Видать, крепко его задело, если так быстро сменился в настроении. Надо успокоить, пока не разошелся по-настоящему. А то еще раздумает ехать.

— Не влюбился, — буркнул детектив, — а если и влюбился, то на моих убеждениях это не скажется. Не переживай. Ее правота в том, что на заводе не выявлено ни одной пропажи золота, и конечный результат выплавки всегда сходится тютелька в тютельку. Сколько готовой продукции ожидается на выходе технологического процесса, столько и получается. И строго соответствующего качества, четыре девятки. Вот и прикинь, о каких кражах может идти речь.

До упоминания имени технолога Алексей слушал доводы напарника спокойно, но снова встрепенулся, услышав ее имя. Он со всего маху приложился ладонью к колену и с досадой подытожил:

— Я так и знал, что ты все испортишь! Надо было самому познакомиться, а не пускать козла в огород. Тебе дело доверили, а ты весь вечер только и думал, чтобы клинья к ней подбить, зачем тебе про дело думать. А она баба ушлая, сразу смекнула, что к чему, вот и запудрила тебе мозги.

Чудак человек. Можно подумать, будто Олеся замешана в кражах. Зачем ей пудрить детективу мозги? Можно подумать, она сама напросилась на знакомство, а не они обратились к ней за консультацией. Попросили, называется, человека помочь, а вместо благодарности внесли в круг подозреваемых лиц. В самый раз завтра же вызывать повесткой в милицию. Послать зарешеченный УАЗик. Прямо на работу. Надо защищать невинного человека, пока не поздно.

— Между прочим, она подсказала очень интересную мысль, — заметил детектив, встав на сторону Олеси, — если б не она, сами мы не догадались бы.

Черенков пренебрежительно фыркнул. И промолчал. Похоже, не нашлось слов для достойного ответа на такую глупость. Ладно, может, на следующий вопрос слова найдутся.

— Ты не припомнишь, какое было образование у погибшего Дзюбы? — спросил детектив, уводя разговор в сторону от Олеси.

Черенков на память не жаловался. Отвернулся к окну, буркнул:

— Среднее.

И остался сидеть в том же положении, наблюдая за бегущей мимо березовой рощей. Не роща, правда, а всего лишь неширокая полоса, отделявшая шумную трассу от раскинувшимся за ней тихим полем.

— А ты обратил внимание, уважаемый Алексей Иваныч, что никакого аттестата о среднем образовании на имя Дзюбы в его квартире не найдено?

Алексей оторвался от окна, вскинул брови:

— Да мы его и не искали. Мало ли, куда он делся. Потерялся, скорее всего. А что нам дает аттестат? По-моему, ничего. В чем зацепка?

Убоповец пока действительно не понимал, какой интерес для следствия может иметь школьный аттестат. Вернее сказать, факт отсутствия этой «корочки» среди прочих бумаг погибшего. Подумаешь, суперважный документ. Однако ответ детектива Алексей ждал с интересом, и это было заметно, хотя он усиленно пытался это скрыть.

— Если аттестат утерян, то абсолютно ничего не дает, — признался Вадим и прищурился, — а если все же не утерян?

Алексей пожал плечами. От этого факта следствию прок примерно такой же, что и в случае утери. Хрен редьки не слаще. А детектив продолжал хитро щуриться.

— А если аттестат не утерян, а лежит в архиве какого-нибудь высшего учебного заведения?

Алексею намек ничего не дал, и он нетерпеливо попросил:

— Не тяни, Вадим, выкладывай свои соображения. Лично я не вижу никакой разницы, где лежит или хранится этот аттестат. Хоть в небесной канцелярии, один хрен.

Хитрый прищур на лице детектива перерос в широкую улыбку.

— Вот я и говорю, что на «Цветмете» в последнее время происходят странные вещи, — заметил Вадим, — если верить Олесе, а не верить ей нельзя, потому что она опирается на учетные документы, то с завода не исчезло ни одного грамма золота. А если верить Ломтю, то золото с завода не просто исчезало, а исчезало килограммами. Нонсенс, как говаривал один политик. Чуешь, какую загадку нам с тобой загадали? Дай бог разгадать.

Алексей тоже продемонстрировал умение широко улыбаться.

— Думаешь, разгадка в аттестате? И на какой странице?

На этот раз он все-таки шутил.

— На первой, — в тон коллеге откликнулся Ковалев и серьезно добавил: — Шутки шутками, а насчет аттестата нужно все выяснить. В нашем безнадежном деле мелочей не бывает. Дай своим ребятам указание, пусть наведаются в квартиру покойного и еще раз там все перелопатят. От потолка до пола. И заодно пусть просмотрят все книги, все бумаги, перепишут все телефоны и адреса, какие только найдут. Не исключено, что за плечами этого Дзюбы куда более славная биография, чем кажется.

Черенков на этот раз не стал возражать. Насчет людских судеб и биографий убоповец имел не меньшее представление, чем рязанский коллега, и не менее хорошо представлял, какими извилистыми и неожиданными могут быть повороты у этих биографий. Слава богу, за свою жизнь многого насмотрелся и наслушался. Вместо возражений Алексей ворчливо заметил:

— Мог бы своих ребят на помощь призвать. Почему в этот раз один приехал? Где твой Прошин с этим лейтенантом, как его…

— Шмелев, — подсказал Вадим.

— Во-во. Почему их не привлек?

— Надо будет, привлечем, — возразил Ковалев, — не хватало еще на «командировочные» тратиться, родное управление в трату вводить.

Алексей снова приготовился рассердиться.

— Ни хрена себе заявочки. Значит, на ресторан деньги есть, а на «командировочные» для двоих сотрудников нет?

— Я не такой богатый, как ты, — проворчал Вадим.

Такого наглого упрека Алексей не ожидал.

— Я богатый?

Он уже вознамерился предложить поменять свою богатую «восьмерку» на скромный джип, чтобы немного сравниться капиталом с бедным детективом.

— Бедные люди от двухсот баксов не отказываются.

Черенков застыл с раскрытым ртом. На минуту, наверное. Человеку нечем стало дышать. Черенков вспомнил парня в джинсовой одежде, предлагавшего ему вчера в баре две стодолларовые купюры. Но откуда об этом знает Ковалев? Его в тот момент в баре не было. В голове Алексея промелькнули всевозможные предположения и догадки, пока не высветилась одна, самая весомая и резонная. И самая обидная. Самая возмутительная.

— Откуда тебе об этом известно? — негромко спросил Алексей. — Уж не твой ли человек это был?

В глазах Вадима заиграли смеющиеся искорки, убеждая Черенкова в правильности догадки. Он окончательно обомлел и никак не мог поверить, что его вчера проверяли «на вшивость». Его, начальника УБОПа. И кто проверял? Коллега Ковалев. Друг, можно сказать. Сыщик, на которого он так надеется. В это невозможно поверить. И Алексей не верил до последнего момента, пока Вадим не признался сам.

— Мой, — как ни в чем не бывало подтвердил детектив, вызвав в душе убоповца новый приступ возмущения, — ты прав, в таком крутом деле одним не справиться, тут группа нужна. Я и приехал с группой. На всякий непредвиденный случай. Со мной еще три человека. Действуют скрытно, отслеживают каждое движение в нашу сторону, каждый лишний взгляд.

Алексей насчет группы не возражал, он сам говорил о поддержке, но люди детектива нужны в Касимове не для того, чтобы устраивать здесь дешевые проверки. Если приехали работать, пусть работают, а не прячутся шут их знает где, не снуют по барам, государственные деньги не распыляют и штаны не просиживают. Штаны можно просиживать у себя в кабинете в Рязани и никуда не рыпаться.

— Ты меня проверял?! — Черенков едва не кричал. — Меня, Лешего! Ты хотел купить меня за двести вонючих долларов?! Бандиты предлагали мне десятки тысяч, полные дипломаты денег приносили и привозили, а ты оценил в двести долларов… Как же ты работаешь со мной, если не верил?

В разгоряченной голове Алексея гневные обвинения возникали одно за другим, грозя сорваться с языка и окончательно испортить их отношения. И не только на сегодня, а на долгое будущее. Если вообще не развести в стороны. Этого нельзя допустить, им еще вместе работать и работать.

— Остынь, — строго сказал детектив, — никто никого не покупал и покупать не собирался. Подумаешь, предложили двести долларов. Пошутить нельзя? Я сам велел Николаю засветиться перед тобой и предложить доллары, чтобы ты его лучше запомнил. Запомнил ведь? Ну вот. Хороший, кстати, парень. В прошлый раз он в Касимове не был, после ранения восстанавливался.

— Он, может, и хороший, а вот ты мудак, — буркнул Черенков, потихоньку приходя в себя от потрясения, — где те доллары? Давай их сюда! Я раздумал.

И требовательно протянул руку к коварному напарнику. Отошел, значит. Так-то лучше. Вадим улыбнулся. Может, действительно отдать Лешему доллары? В знак примирения, тем более что он их вполне заслужил. И вчера в баре, когда отказался, и сегодня, когда не на шутку рассердился. Даже разгневался. И правильно сделал, Ковалев на его месте повел бы себя точно так же. Если не жестче.

Вадим покорно полез в карман. Вытягивая портмоне, спросил:

— Обязательно сейчас? До завтра не подождешь? Мне деньги нужны, мы вечером с Олесей опять в бар пойдем.

Алексей опустил руку. То ли согласился получить злосчастные бумажки позже, то ли вообще отказался от них. На второе, правда, не походило. Пробурчал:

— Умеют же люди ловчить… Я за свою милицейскую жизнь ни разу не посидел в ресторане за счет райотдела, а ты не успел приехать, а уже все бары обошел. И все на халяву, за счет родного управления. И не один, а с дамой. Молодец, знатную командировку себе устроил. У тебя есть чему поучиться.

Однако бурчал он беззлобно, больше по инерции, не желая оставаться в долгу за вчерашний случай и норовя уколоть коллегу-детектива. Напарника. Ковалев на упреки не обращал внимания и не возражал, тем более что упоминание о баре не вызывало никакого желания спорить. Алексей должен помнить, благодаря каким обстоятельствам детектив появился в баре. И благодаря кому.

— Вчера твои земляки обратили на меня внимание, — поделился Вадим, — ко мне приглядывались, это точно. Я кого-то сильно заинтересовал. Не знаю, кого именно, но не простых «пехотинцев». Ничего, скоро узнаем. Если все пойдет по плану, то не сегодня-завтра должно поступить предложение, от которого я не смогу отказаться.

— Почему именно тебе? — проворчал Черенков, забывая о нанесенной обиде. Сказанное детективом интриговало.

— Потому что со мной можно иметь дело, — пояснил Вадим.

— А со мной нет? — снова взъерошился Алексей, однако сразу остыл. Сообразил, кого имеет в виду Вадим, говоря о потенциальных компаньонах. И согласился. Да, бандиты прекрасно знают, что у Лешего с ними никаких дел нет и быть не может. К нему лучше не подходить. А вот с рязанским детективом, стало быть, общие дела можно иметь. Интересно, какие же? Чем же Ковалев так сильно понравился местным авторитетам, если те посчитали возможным сделать ему заманчивое предложение. Или Ковалеву так только кажется? Не слишком ли много о себе возомнил, если берется предсказать возможное развитие событий? Бандиты и сами, поди, не решили, как вести себя по отношению к рязанскому сыщику. Вначале нужно присмотреться, приглядеться, оценить степень опасности, исходящую от рязанца, а потом уже выстраивать линию поведения относительно него. Или вообще махнуть в его сторону рукой, или, наоборот, подойти с должным вниманием и должным уважением. Не прогадать, иначе говоря.

— С тобой нельзя, — засмеялся Вадим, — с тобой бесполезно разговаривать, Лешего весь Касимов как облупленного знает. А я совсем другое дело, со мной можно потолковать. Не зря я в баре посидел, Алексей, очень не зря…

Алексей промолчал. Ждал пояснения столь оптимистичному выводу, но не дождался и недовольно пробурчал:

— Конечно, не зря. Ты как дипломат, говоришь много, а ничего конкретного не сказал. Я так и не понял, чем ты заинтересовал наших авторитетов? Может, вовсе не ты, а Олеся их заинтересовала? Ишь, предложение ему сделают. На миллион долларов. Размечтался. Думаешь, наши авторитеты лохи, чтобы пойти на сделку с незнакомым сыщиком? Уж не хочешь ли сказать, что авторитеты позовут тебя в дело?

Алексей понял намек детектива. Но не поверил. Судя по взгляду, каким Алексей окинул салон, он наконец-то догадался, с какой целью и почему Ковалев приехал на такой шикарной машине. Детектив решил загадать загадку местным авторитетам, и ему это, похоже, удалось. По крайней мере, Черенкова этот чертов джип ввел в большое заблуждение и породил немало вопросов о своем крутом владельце. До чего же он хитер, этот Ковалев. Как лиса. Плохо только, что очень скрытный и все свои задумки скрывает до самого последнего момента. От него, от Черенкова. Неужели действительно не доверяет? Напарники так не поступают.

— Вчера вечером мне звонила одна старушка, — с довольной миной на лице поведал Вадим, — «владелица» этого джипа. К ней приезжали какие-то парни, интересовались насчет Васька.

Упоминание о каком-то Ваське большого интереса не вызвало, хотя от вопроса Алексей все-таки не удержался. И лениво спросил:

— Кто такой Васек?

Такое равнодушие убоповца к знаменитому Ваську, о котором знают далеко за пределами Красавы и судьбой которого пекутся даже в Касимове, казалось странным. И донельзя обидным. Вадим с недоумением повернулся к Алексею и удивленно протянул:

— Ты не знаешь, кто такой Васек? Какой же ты начальник УБОПа, если не знаешь самого крутого авторитета района?

Детектив немного переборщил. Алексей заметил наигранность и хмыкнул:

— Его кличка не «кабан», случайно?

Вадим рассмеялся.

— Он самый. Мой подшефный, между прочим. Все права на него принадлежат мне. Нине Павловне принадлежат права на джип, а мне на Васька. Вот и прикинь, зачем к одинокой старушке приезжали два крутоплечих парня. Представились скупщиками мяса, Васьком поинтересовались, задаток предложили, а когда хозяйка упомянула про меня, выведали все, что нужно и что не нужно.

— Тебя послушать, так вся область твоей персоной только и интересуется, — вяло буркнул Алексей, — прямо нарасхват. И в Касимове, и в глухой деревне. И с какой же целью ты им понадобился?

Вадим покосился на коллегу, словно желая удостовериться, тот ли Черенков сидит с ним рядом. Кажется, безмятежная езда совсем разморила убоповца и он никак не хотел крутить свои шарики-ролики. Ему все приходилось разжевывать.

— Их интересовал законный владелец джипа. Быстро же они пронюхали про Нину Павловну, молодцы. Значит, имеют своего человека в ГАИ.

Упоминание о ГАИ настроения Черенкову не улучшило, он увязал с этим появление новых хлопот, которых и без ГАИ хватало, и воспротивился:

— Гаишниками пусть служба собственной безопасности занимается, нам без гаишников забот хватает. Лучше скажи, кто такая Нина Павловна? Я пока лишь понял, что она хозяйка Васька. И все.

— И, самое главное, владелица джипа, — уточнил Вадим, — хотя и «липовая». Теперь понимаешь, какая вырисовывается картина?

Алексей это понимал и видел, но делиться своими соображениями не спешил. Ждал, когда детектив сам обо всем поведает и все разложит по полочкам. Совсем разморился парень. Алексея не будоражило даже приподнятое настроение коллеги. Он остался равнодушным, даже когда услышал про «липовую» владелицу джипа, на котором они сейчас так комфортно ехали. Кажется, убоповец окончательно утратил интерес к истинному владельцу иномарки, напрочь забыв о недавних переживаниях по этому поводу. Чего уж греха таить, шикарный джип не давал покоя с приезда детектива. И не только Алексею, как выясняется. Местным авторитетам тоже. Они тоже задались вопросом о происхождении у простого подполковника сказочных денег. Ну и пройдоха же этот Ковалев, все рассчитал, все учел и теперь спокойно ожидает дальнейшее развитие событий. И ведь он почти предугадал каждый шаг братков в свою сторону. Как экстрасенс. Вот что главное. Наверное, с такой проницательностью неинтересно работать. Недаром, выходит, генерал Федоров называет его гением российского сыска. Или все-таки зря? Какой он, на хрен гений, если до сих пор не понял Черенкова и до сих пор испытывает к нему недоверие? По крайней мере, испытывал до вчерашнего вечера.

Возникший в памяти вчерашний случай с баксами снова испортил Черенкову настроение, и он обиженно отвернулся в сторону. Березовая посадка ровной полосой тянулась параллельно дороге, принимая на себя все вредные машинные выхлопы и заботливо оберегая от них поле.

Впереди, примерно в полукилометре, возле дороги показалось небольшое деревянное строение, похожее на беседку, и Алексей решил, что там родник. И подумал, что неплохо бы задержаться на минутку, попить родниковой водички, промыть внутренности после городской трубопроводной жидкости. Да и ноги немного размять. За пять минут в деревне Мухино ничего не случится.

Обращаться к Ковалеву с просьбой не хотелось, и Алексей молча повернулся в его сторону, надеясь, что тот сам догадается притормозить у источника. Однако джип приближался к строению с прежней скоростью, норовя проскочить мимо. Похоже, детектива незапланированная остановка не прельщала. Совсем зачерствел в своей Рязани, если не тянет к земле, к истокам.

— Останови на минутку, — буркнул Черенков, — родниковой водички попить.

Вадим недовольно покосился на часы, однако остановился. Ненужная напряженность в их отношениях была абсолютно ни к чему, между ними и так будто тень пробежала.

— Трубы горят? — пошутил детектив и в знак примирения предложил: — Может, лучше холодного пивка выпьешь?

Алексей насторожился, предположив подвох. Ему показалось странным, почему детектив не сказал о пиве раньше, когда выехали из Касимова. Забыл, может. Не похоже, правда, чтобы дотошный рязанец страдал забывчивостью. Протянул недоверчиво:

— Так уж и холодное?

Он совсем забыл, что в джипе имеется холодильник. Поверил, когда увидел в руках детектива запотевшую бутылку. Но от затеи утолить жажду из родника не отказался. Пиво никуда не уйдет, а вот доведется ли еще побывать возле родника — неизвестно. Нехитрое деревянное строение состояло из четырех столбов, вкопанных вокруг прозрачного источника, деревянной лавочки и нехитрой крыши. На одном столбе на гвоздике висела алюминиевая кружка, чье пребывание здесь, судя по затемненному виду и многочисленным вмятинам, исчислялось не одним десятилетием. Не исключено, что она висела здесь с первого дня обустройства родника. Интересно, сколько рук прикасалось к этой емкости за многие годы, сколько человек припадало к ней губами, утоляя жажду? Тысячи, не меньше.

Алексей сполоснул раритетную посуду, зачерпнул до самых краев и выпил, не прерываясь, не чувствуя обжигающего холода. А вода была не просто холодная, а ледяная, аж зубы заломило. Зачерпнул еще одну кружку, протянул Вадиму. Тот сделал несколько глотков, больше не стал. И заметил:

— Хорошая вода, пил бы и пил, пока весь родник не выпил.

— А ты не хотел останавливаться, — миролюбиво упрекнул Алексей, набирая емкость в третий раз. Отошел немного в сторону, снял куртку, сполоснул руки, лицо, шею. Наверное, дома не умывался. И уважительно подытожил: — Родниковая вода — святая вода. Вот теперь можно ехать, — взобравшись в машину, сразу же спросил: — Где тут твое пиво? И почему сразу не сказал, на обратную дорогу берег? Забыл, что мы в магазин едем?

Вадим услужливо протянул бутылку. Алексей внимательно посмотрел на этикетку, прочитал вслух:

— «Аристократ». Хм, как только не назовут. Крепкое, почти шесть градусов. Неужели действительно столько?

Вадим подождал, когда Алексей сделал несколько глотков, и признался:

— Для пикника приготовил. Из Рязани Прошин приедет на спецмашине вместе с экспертами. В Мухино встретимся, и они на месте быстренько проведут экспертизу золота. Извини, что сразу не сказал.

Алексей тяжело вздохнул и промолчал. Легко сказать, извини. Похоже, рязанец ему действительно не доверяет, если о своих намерениях ставит в известность в самый последний момент, когда уже ничего нельзя изменить и когда мнение убоповца ничего не значит. Просто ставит перед уже свершившимся фактом, и все. Вот мудак, а? Совсем с напарником считаться перестал. Хрен моржовый. Все настроение испортил, блин, даже пиво пить не хочется. А выпить надо, пиво хорошее. Пивовары не обманули, в этой жидкости наверняка есть шесть «оборотов». Не меньше.

— Ты не обижайся, — повинился Ковалев, признавая свою оплошность, — я сам про спецмашину в последний момент догадался, когда вспомнил, что в областном хранилище есть образцы касимовского золота. Экспертам будет что сравнивать.

— Ну и что? — буркнул Алексей. — Эти образцы обязательно из Рязани нужно было везти? Спокойно могли прямо с завода небольшой кусочек прихватить, так надежней было бы.

— С заводом еще успеем связаться, — возразил Вадим, оторвавшись от руля и довольно потирая руки, — главное, чтоб на весах побывало именно касимовское золото. Вот тогда и сочиним официальный запрос на имя генерала, вот тогда и примемся за «Цветмет».

Загрузка...