Золотая мафия

Глава 27

Лихачество для рокеров закончилось плачевно — их мастерство по достоинству оценили гаишники, затаившиеся в кустах неподалеку от въезда в Касимов. Свое присутствие на трассе гаишники обозначили в тот самый момент, когда «Урал» с ревом промчался мимо столба с дорожными знаками, один из которых категорически запрещал движение быстрее семидесяти километров в час. «Урал» приближался к гаишной засаде если не со скоростью света, то близкой к ней, и сбавлять обороты не собирался. Вдобавок ко всему рокеры были без касок, а это уже вообще выглядело вопиющей наглостью. Такая вызывающая крутизна не вписывалась ни в какие ворота, ни в какие рубли, а с полным правом тянула на оценку в долларах.

Патрульных было двое. Один резво выкатился колобком на дорогу, причем с жезлом в руке, будто заранее поднятым, а напарник остался за рулем «жигуленка». Наверное, изготовился ринуться вслед за нарушителями в случае неповиновения.

— Влипли! — прокричал рокер, сидевший сзади. — Тормози!

Он крикнул так громко, что перекричал гул двигателя и был услышан гаишником. Распоряжение «тормозить» служивому понравилось, он властно указал жезлом на обочину впереди себя и опустил руку. Ответом на нехитрый жест стал резкий визг тормозов, рокер тут же накренил «Урал» до самого асфальта, развернувшись на сто восемьдесят градусов почти на полной скорости. «Урал» снова взревел, теперь уже в обратном направлении, и через секунду послушно замер перед патрульным. Тот на выкрутасы смотрел спокойно, расценивая их не иначе как дополнительные штрафные очки, обещавшие принести дополнительные купюры.

Патрульный красивым движением, доведенным до автоматизма, вскинул руку к козырьку фуражки и представился:

— Здравствуйте! Сержант Матвеев. Попрошу ваши документы.

О причине задержки говорить не стал, это было понятно и без объяснений. Сержанту не понравилось, что рокер за рулем не потянулся к карману, не зашелестел бумагами, а вместо этого примиряющего движения нагло спросил:

— А в чем дело, сержант? Мы что-нибудь нарушили?

Патрульный вздохнул. Кажется, вместо ожидаемых «премиальных» придется заняться составлением протокола, делом куда менее приятным. Он глянул на нарушителей внимательней и решил, что без официальной части не обойтись. С этих задрипанных лихачей взятки гладки, у них если и есть деньги, то на пару литров бензина, не больше. Ладно, сгодятся и они. Для отчета перед начальником, а то допекает, что видит очень мало бумаг о правонарушениях на дорогах. С паршивой овцы хоть шерсти клок.

— Во-первых, в полтора раза превысили скорость, — участливо пояснил сержант, — во-вторых, фары не включены, в-третьих, без защитных шлемов, в-четвертых, не предъявили документы…

Рулевой присвистнул. Ни хрена себе, собрали целый букет нарушений и не заметили. Он обернулся к напарнику:

— У тебя есть бабки?

Тот рассмеялся. Видимо, воспринял вопрос как шутку. Однако поинтересовался:

— А сколько нужно?

И смотрел при этом не на товарища, а на сержанта. И смотрел нагло, будто специально норовил нарваться на неприятности. Что ж, это можно устроить. Сержант повернулся в сторону «жигулей». Его напарник, в отличие от рокеров, происходящее оценил серьезно и правильно, и потянулся к рации. Тоже понял, что без поездки в милицию не обойтись. Как не поехать, если «крутые» просят.

Посмотрим, насколько они крутые и кого из себя представляют.

— Одним словом, Алексей Иванович, студента по фамилии Дзюба Семен Семенович ни в одном кубанском вузе не было и нет, — поведал Черенкову его подчиненный, молодой сотрудник УБОПа, — там подняли все архивы за последние десять лет, нашли троих студентов с такой фамилией, но ни одного Семена Семеновича не обнаружили. Сами посмотрите, вот их фотографии.

В подтверждение доводов убоповец положил перед начальником три факсовых листка с фотографиями, присланные из Краснодара. Странное дело, фотографии выглядели достаточно четкими и на факсовые листки не походили. Поэтому сразу позволили подтвердить правоту молодого сотрудника, ни один из студентов, изображенных на фотографии, на «их» Семена Семеновича не был похож. Даже отдаленно. Все трое были молодые ребята возрастом не старше двадцати пяти, а плавильщику Дзюбе в тот момент, даже если скинуть десяток лет, было намного больше. Ковалев придерживался такого же мнения.

Просмотрев фотографии, детектив вернул их на стол и спросил:

— Ты все институты выявил? Все проверил?

Парень утвердительно кивнул головой:

— Все до одного, Вадим Михалыч. Их там выявилось около тридцати.

Он достал из тонкой папки листки с подробным перечнем высших учебных заведений солнечного Краснодарского края и положил на стол рядом с факсовыми. Для подтверждения своих слов, надо полагать. Листки были исчерканы и помечены галочками, свидетельствуя о проделанной работе с вузовскими методистами и кадровиками. Значит, версия о принадлежности плавильщика к славному студенческому племени отпадает. Или не отпадает, не отпала, а всего-навсего пошатнулась? В конце концов, высшее образование ценится не только в Краснодарском крае.

— Надо проверить все институты на Черноморском побережье, — сказал детектив, ввергнув коллег-убоповцев в изумление, — не только Российские. Почему не предположить, что Дзюба мог обучаться в украинском вузе? Одесса, Севастополь, Крым… Или в солнечном Баку, например?

Черенков смотрел на Вадима, не понимая, насколько серьезны его предположения и догадки. Сдался же ему этот аттестат, вцепился мертвой хваткой. Не оторвать. Неужели рассматривает как основную версию? Скажи кому, смеяться будут.

— Задача ясна?

Вопрос адресовался «специалисту» по вузам. Тот, в отличие от начальника, распоряжение рязанского подполковника воспринял с воодушевлением, причиной чему было желание окунуться в водах теплого моря. Не важно, Черного или Каспийского. Свой ответ парень так и обусловил:

— В случае успеха, Вадим Михалыч, в южную командировку направляйте меня.

И лучезарными глазами уставился на начальника, искренне не понимая его строгости. Черенков безнадежно махнул рукой:

— Свободен, лейтенант. Иди, посылай свои шифрограммы.

Мнением по поводу «убойности» аттестатной версии Черенков хотел поделиться наедине, не при помощнике, хотя особых иллюзий переубедить детектива не питал. Чтобы переубедить рязанца, требовались факты, а их то как раз и не было. Но хотя бы выскажет собственное умозаключение на этот счет, и то польза.

Однако высказаться на тему о высшем и прочем образовании Алексей не успел, внимание детектива на этот момент занял подъехавший к милиции эскорт в составе дорожно-патрульной машины и «Урала» без коляски. За рулем мотоцикла восседал массивный гаишник Матвеев, прозванный за свои габариты колобком. Матвеев замыкал шествие, являясь почетным дополнением скромному «жигуленку», в салоне которого на заднем сиденье находились два парня. Владельцы «Урала». Нарушители правил дорожного движения, надо полагать. Черенков глянул на эскорт мельком, равнодушно и без интереса. Из окна любимого кабинета открывается превосходный вид прямо на подходы-подъезды к зданию и к подобным и похожим картинам он давно привык. В отличие от Ковалева, уставившегося в окно любопытным взглядом. Нарушителей не видел, что ли? Алексей мельком глянул в сторону окна и сразу понял, чем объяснялся интерес детектива к нарушителям. Один из них был тот самый парень, предлагавший Черенкову в баре двести долларов. Другого Алексей прежде ни разу не видел, но в принадлежности парня к ковалевской команде сомневаться не приходилось. Молодцы, гаишники, непростых нарушителей выловили, и не догадываются об этом. Хотя, скорее всего, рязанцы сами предоставили повод для задержания, сами напросились в милицию, чтобы повстречаться с начальником. Наверное, раскопали что-то важное, если заспешили. Шпионские страсти, однако. Агентура выходит на встречу с резидентом… И не исключено, что встреча состоится в этом самом кабинете. Исторический момент, елы-палы, не мешало бы запечатлеть.

— Мои ребята, — подтвердил Ковалев, — видимо, что-то случилось.

Это Алексей понял. А шаги уже приближались к самой двери.

— Выгляни в коридор, — велел детектив, — будто прикурить, и ненароком, от нечего делать, поинтересуйся, что за парни.

Алексей молча ринулся к двери.

— Под любым предлогом затащи одного сюда, — чуть не шепотом добавил Вадим, поскольку убоповец оказался слишком резвым и уже приоткрыл дверь.

Алексей махнул рукой, знаю, мол, не пальцем деланный, и громко сказал:

— После перекура продолжим. Погоди минутку, я огонька стрельну.

Алексей поражался своему перевоплощению, из постороннего наблюдателя вдруг превратился в непосредственного участника таинственного спектакля. Не слишком ли поддался влиянию рязанского детектива, если во всем идет у него на поводу. Когда надо и не надо. Оценит ли детектив такое бескорыстие? Вряд ли.

С огоньком выручил Колобок, очень кстати оказавшийся по соседству с кабинетом убоповца. Колобок едва услышал слова Черенкова, как тут же услужливо чиркнул зажигалкой.

— Спасибо, — буркнул Алексей, прикуривая, и повел глазами на двоих незнакомых парней рядом с гаишником, — кто такие?

Колобок спрятал зажигалку в карман. Пояснил:

— Нарушители, товарищ подполковник. Лихачи. Без шлемов, без документов.

— Без документов? — Черенков вытаращил глаза от удивления. — В наше время и без документов? Не террористы, случаем?

Колобок взглянул на задержанных с повышенным интересом, по-новому. Такая мысль ему в голову не приходила и расценивалась двояко. С одной стороны, неплохо было бы задержать какого-нибудь серьезного преступника, чтобы пресечь насмешки над доблестной службой ГАИ, а с другой стороны, лучше все-таки обойтись без преступных авторитетов. На кой они хрен в тихом Касимове? Не было их здесь, нет — и в будущем не надо. Хватит таких вот лихачей.

— Да нет, товарищ подполковник, — улыбнулся Колобок, — какие из них террористы? Им бы только полихачить, удаль молодецкую, как они считают, показать, да нервы нам потрепать. Вот и все, на что они способны.

Парни своего конвоира слушали с притворным вниманием, не демонстрируя желания усложнять ситуацию и проникаясь обстановкой, в которую угодили по собственной глупости. Теперь не оставалось ничего иного, как положиться на квадратного сержанта и терпеливо дождаться разрешения конфликта. Они даже не обиделись на сержанта за невысокий отзыв об их возможностях. А вот неожиданное вмешательство подполковника настроения лихачей не улучшило, тем более лысый настроен был чересчур решительно и непримиримо и сразу записал их в террористы. От такого ничего доброго не дождешься.

— Террористы не террористы, а проверить не помешает, — холодно заметил убоповец и после недолгого раздумья решил: — Дай-ка мне одного на беседу. Может, они как раз по моему профилю. Вот этого.

Черенков ткнул пальцем на парня, управлявшего мотоциклом. Угадал лихача, стало быть. Колобка выбор подполковника поставил в тупик, поскольку ему сподручней было бы разбираться с непосредственным нарушителем правил движения, а не с пассажиром. С пассажира много не спросишь, он не крутил ручку газа до отказа, выкрутасы на дороге не устраивал и вообще ни при чем. Но с подполковником не поспоришь. И зачем спорить, ведь через несколько минут лихач все равно предстанет пред строгие сержантские очи. А вмешательство старшего офицера не помешает и станет подтверждением добросовестного исполнения Колобком своих обязанностей. Вместе с напарником, конечно.

— Забирайте, товарищ подполковник, — весело разрешил гаишник, — когда прикажете зайти за ним?

— Минут через пятнадцать, — решил Черенков и уточнил: — Пожалуй, я потом сам сообщу.

Сержант не возражал, с важностью взирая на проходивших мимо сотрудников милиции. Гадают, небось, что за важных птиц задержал колобок, если ими заинтересовался начальник УБОПа. Пусть погадают, гадать не вредно.

В кабинет Черенков вошел следом за лихачом и плотно прикрыл дверь. Интересно, о чем поведут речь рязанские сыщики? Прямо сериал про агента 007. Ну, ребята ладно, им по молодости простительно играть в секреты, им это даже полезно, а Ковалев-то о чем думает? Взрослый мужик, а ведет себя как мальчишка. Привез в Касимов своих пинкертонов, причем инкогнито, в строжайшей тайне, скрыв сей факт даже от Черенкова, и вдобавок ко всему превращает его родной кабинет в явку. Как бы не набрался наглости и вообще не выдворил за дверь. Ну, это уж дудки. Впрочем, ни за какую дверь рязанцы хозяина кабинета не выдворят, поскольку для сохранения секретности не могут остаться наедине. Ничего не поделаешь, таков закон жанра. Так что уважаемым сыщикам придется мириться с его присутствием.

Сомнения Черенкова были напрасными, сыщики его компанией нисколько не тяготились. Даже наоборот.

Поздоровавшись с нарушителем за руку, Ковалев с улыбкой представил его Алексею:

— Прошу любить и жаловать: лейтенант Николай Быков, мой помощник. Подполковник Черенков Алексей Иванович, начальник УБОПа.

Алексею показалось странным, что Ковалев не добавил: тот самый богач, отказавшийся в баре от двухсот долларов. Алексей хотел было сам напомнить о том случае, однако лейтенант уже докладывал информацию, заставившую для встречи с начальником-резидентом избрать столь неординарное действие и появиться в милиции. И правильно делал, что не медлил.

— В Кадкино они пробыли около тридцати минут, — с места в карьер начал Николай, не оставляя у Черенкова сомнений в хорошей осведомленности детектива излагаемой темой, — в деревне ни с кем не встречались, ни с кем не общались, а вот на обратном пути в Касимов останавливались у «москвича». Вот его номер.

Николай достал из кармана маленький листок. Ковалев мельком глянул на бумажку и передал ее Алексею.

— Надо срочно выявить владельца, — и снова повернулся к помощнику, — что они делали у «москвича»?

Судя по уверенному тону, Вадим не допускал мысли, что помощник может об этом и не знать. Помощник знал.

— Они обменялись сумками, Вадим Михалыч. Из «москвича» в багажник «Волги» положили одну сумку, а оттуда взяли другую. Мне показалось, что сумка из «Волги» была тяжелая. Николаева из салона не выходила. После обмена «Волга» сразу же уехала, а через две минуты уехал и «москвич». Ребята бросили в багажник колесо, из-за которого якобы случилась остановка, и на всех парах рванули в сторону от Касимова. А мы подались сюда.

— Надо было сразу позвонить, а не ехать! — неожиданно вспылил Вадим, ввергнув собеседников в изумление. — Золото это было! Золото!

Лицо Николая пошло красными пятнами. О таком раскладе они не подумали.

— Кто же знал, Вадим Михалыч, что так получится? — пробормотал он. — И вы же сами не велели злоупотреблять телефонными звонками…

— У нас под носом средь бела дня бандиты сбывают золото, а мы только и знаем, что молча наблюдать, — перебил помощника детектив, — что сидишь? Звони в ГАИ, поднимай всех на ноги, вводи «перехват»! Ни один «москвич» не должен ускользнуть за пределы района!

Последнее распоряжение адресовалось Черенкову. Тот дернулся к телефону и раздумал. Зачем звонить, если можно передать на словах. Начальник ГАИ обитает через две двери от черенковского кабинета. На словах будет и быстрей, и доходчивей. Если, конечно, план «перехват» что-то даст. Маловероятно, что преступники повезут золото на засветившейся машине. Скорее всего, «москвич» был у кого-то позаимствован и уже благополучно возвращен владельцу. А тот сделает вид, что ничего и никого не видел, и знать ничего не знает. А если что-то и поведает, то чистый вымысел, сравнимый с бредом сивой кобылы. За большие деньги покупается даже способность фантазировать. Ковалев тоже подумал об этом и остановил Алексея, направившегося было к соседу-гаишнику.

— Погоди. Пожалуй, с нашими гаишниками связываться бессмысленно, покупатели, скорее всего, уже давно покинули район. Свяжись лучше с владимирскими гаишниками, вдруг на «москвиче» были знакомые Ломтя. Те самые. Может, владимирцы заприметят что-нибудь интересное, перехватят, может. Сколько их было?

На этот раз ответ предстояло держать Николаю.

— Трое, — хмуро поведал тот, раздосадованный промахом, — два парня и девушка.

Исчерпывающие ориентиры, ничего не скажешь. Практически нулевые. Ни марки машины, ни номера, ни маршрута следования, поскольку после Касимова бандиты могли повернуть в любую сторону. Ничего. Единственное, о чем сыщики знают, — о грузе. О золоте. Заметная, конечно, примета, но в данном случае малоэффективная. А вот другая зацепка представлялась намного существенней, и Черенкову казалось непонятным, почему детектив до сих пор молчит о ней. Речь шла о второй сумке, перекочевавшей из «москвича» в багажник «Волги». О деньгах. О больших деньгах, принимая во внимание груз, за который они были заплачены. А эти деньги в настоящее время находятся в Касимове, причем у лиц конкретных и известных — либо у Насти Николаевой, неудачливой невесты, либо у Григория Афендульева, удачливого торговца по прозвищу Нога. Почему бы не взяться за них, не потрясти хорошенько прямо сейчас, пока с момента обретения богатства прошло совсем немного времени. По горячим следам, так сказать.

— Насчет владимирского ГАИ ты прав, — признал Черенков, выискивая в замусоленном блокноте номер телефона, и предложил: — Может, потрясем эту парочку, чтобы из них деньги посыпались? Будут деньги, будет и золото. Как считаешь?

— Считаю, что Николаю пора на беседу к гаишнику, — вместо ответа сказал детектив, — у тебя деньги на штраф есть?

Алексей оторвался от блокнота. Не к нему ли обращается детектив? Это уже ни в какие ворота, если своими кровными придется оплачивать чужое лихачество. Слава богу, детектив обращался к помощнику.

— Есть, — успокоил тот и хитро глянул на Черенкова, — не знаю, правда, хватит ли.

Парень то ли намекал подполковнику, чтобы тот замолвил словечко перед гаишником, то ли действительно не исключал возможности рассчитаться чужими деньгами. Ну и наглость. Правильно говорят в народе: какой начальник, такие и подчиненные.

Вадим достал из бумажника несколько сторублевых бумажек, протянул Быкову:

— Возьми на всякий случай. Рассчитайся, как положено, но прежде поторгуйся. Касимовские гаишники торг любят, это у них издавна заведено. Как-никак край древний, торговый. Правильно я говорю, Алексей Иваныч?

— Правильно, — буркнул Алексей, выбираясь из-за стола и не понимая появившейся в настроении товарища приподнятости, — пошли, лихач, к колобку на расправу.

Получилось немного грубовато, Алексей понял это и примирительно рассмеялся. Хотел добавить, что колобок хороший парень и бояться его не надо, но не стал, промолчал. Пусть рязанцы немного попереживают, глядишь, немного обходительней станут. А то возомнили себя суперагентами, его личный кабинет в явку превратили. Однако убоповец корил своих коллег несерьезно и шутя, поверхностно, занятый мыслью о золоте и терзаясь догадкой о соображениях детектива на этот счет.

И приходил к мнению, что без Ломтя не обойтись.