Золотая мафия

Глава 24

Настя вышла из дома через две минуты после отъезда Монтаны. Если бы Монтана задержался, он наверняка похвалил бы себя за догадливость. Настя появилась действительно не с пустыми руками, а с целлофановым пакетом, за которым наведывалась в квартиру. Судя по форме, в пакете была какая-то круглая емкость, размером примерно с трехлитровую банку. Впрочем, наблюдавший за Настей Гриша на этот счет не гадал, потому что в отличие от «хвоста» давно знал и о пакете, и даже о содержимом. Гриша знал даже его приблизительный вес и изумлялся, как легко и непринужденно несла Настя пакет. Даже грациозно. А ведь она шла с ношей, значительно превышающей вес ведра с водой. В руке женщины было килограммов двенадцать, не меньше. Около трех килограммов весила банка с краской, и почти на десять кило тянули спрятанные в банке аноды. Аноды не простые, а золотые. Может, потому Настя и не чувствовала веса, и расстояние от подъезда до машины преодолела как на крыльях, не предоставив ухажеру возможности показать мужскую галантность. Занятый теплыми раздумьями о содержимом пакета, кавалер непозволительно замешкался и выбрался из машины с запозданием, когда Настя уже подошла к «Волге». Ему осталось лишь аккуратно положить пакет в багажник. Вернее, поставить, чтобы банка случайно не опрокинулась и не запачкала коврик.

Настя взобралась в машину и удивленно уставилась на заднее сиденье. Кажется, Гриша и впрямь заявился на свидание, если приехал не с пустыми руками, а с шикарным букетом, с тортом, конфетами, шампанским, еще какими-то яствами. Может, он неправильно понял смысл поездки и действительно вздумал приударить за одинокой женщиной? Совместить приятное с полезным, благо капитан осведомлен об истинной цели поездки и ничего плохого не подумает. Валере и в голову не придет такая мысль. Гриша проследил за ее взглядом и пояснил:

— На всякий случай, для правдивости. Мало ли кто по дороге встретится. Пусть видят, что мы действительно едем отдохнуть и расслабиться. Как думаешь, похожи мы с тобой на любовников?

Настя усмехнулась. Почему же не похожи? Ежу понятно, с какой целью молодая привлекательная бабенка садится в машину к респектабельному молодому мужику. Не просто же так они решили уединиться на природе, не деревенским пейзажем полюбоваться.

— Похожи, — подтвердила «любовница» и мысленно похвалила Гришу за предусмотрительность.

Он очень правильно поступил, придав поездке интимный оттенок. До Кадкино хотя и недолго ехать, и штатного поста ГАИ по той дороге нет, но гаишники могут встретиться в любом месте. Маловероятно, конечно, что сразу же сунутся в багажник, но в салон заглянуть могут. А «джентльменский» набор наверняка успокоит. Гриша тоже не забывал про возможную встречу с ГАИ и ехал аккуратно, не превышая рекомендованной знаками скорости. Время есть, успеют.

— Там есть бутерброды, — Нога кивнул на заднее сиденье, — перекуси, а то голодной останешься. Пообедать не успеешь.

Настя потянулась назад, зашуршала упаковкой. Гриша оказался слишком уж предусмотрительным и запасся продуктами на целый день. С такими запасами при встрече с ментами можно смело говорить, что едут в деревню не на час-другой, а с ночевкой. Так будет правдивей. Настя с аппетитом принялась за бутерброд, потом задорно встряхнула волосами, придав прическе взлохмаченный вид, и расстегнула на кофточке две верхние пуговички. Для большей интимности. Гриша улыбнулся.

— Надо было юбку надеть, чтоб ноги были видны, — пошутил он, — в доме найдется что-нибудь из одежды?

Гриша имел в виду, что придется возиться с краской, и боялся испачкаться. Поздно спохватился, мог бы догадаться раньше и прихватить какую-нибудь старенькую одежду. А может, правильно сделал, что не прихватил. Старая одежда в машине совершенно не вписывается в романтическую поездку. Особенно испачканная свежей краской.

— Найдется, — успокоила Настя, оглядывая фигуру компаньона, — отцовские шмутки будут тебе впору.

Некоторое время ехали молча. Гриша проследил взглядом за легковой машиной, показавшейся далеко впереди на взгорке, и с неудовольствием отметил, что машина повернула в сторону Кадкино. В душе Гриши легковушка никакого беспокойства не вызвала, но радости тоже не добавила. Редкое совпадение, встретилась одна-единственная машина на всей дороге, и тоже порулила в Кадкино.

— Кого-то черти понесли, — буркнул недовольно, — может, кто-то из местных. Не знаешь, у кого в Кадкино такая машина?

Настя равнодушно пожала плечами. Машина появилась в поле зрения всего на несколько секунд, причем километрах в двух, а на таком расстоянии марку не разглядишь, не то что какие-то приметы. И зачем разглядывать, забивать голову всякой ерундой, если легковушка свернула с асфальта и попылила по проселочной дороге мимо деревни. Мало ли кто поехал.

Гриша не успокаивался.

— Ключи не забыла?

Опомнился, когда уже почти приехали. Скоро будет поворот направо, а от него до дома останется всего ничего, полкилометра. Что-то Гришутка поздновато спохватывается, если обо всем задним числом вспоминает. Волнуется, что ли?

— Не забыла. А если и забыла, беда невелика. У меня любой замок сковырнуть можно, что на доме, что на сарае. Раньше в деревнях замки вешали не от плохих людей, а от скотины.

Гриша с изумлением повернулся в ее сторону, даже про дорогу забыл.

— Ты что, с ума сошла, чтобы без замка хранить такое добро? А если кто залезет?

Настя пренебрежительно фыркнула:

— Кому надо залезть, тот всегда залезет, хоть пять замков повесь. Хранил бы у себя, если такой бережливый. А я бы спала спокойно.

Гриша промолчал. Такая умная мысль, чтобы хранить у себя ворованное золото, почему-то в голову не приходила. Он тоже хотел спать спокойно. Настин деревенский дом был самым подходящим местом для хранения товара. Даже после трагического случая с Артемом, когда его несостоявшейся невестой заинтересовались менты, и даже когда соседи стали смотреть по-другому. Кто с сочувствием, кто с сожалением, а кто и с недоверием. Что ни говори, а жениха в родительский дом в тот роковой день привезла она. Сама, на свою беду. Для Кадкино это вообще небывалый случай, ведь тут еще никого, слава богу, не убивали. Настин ухажер стал первый. И не просто так, поди. Человека просто так, за понюшку табаку, не убивают. Одним словом, трагический случай авторитета Насте в глазах односельчан не добавил, а вот ненужное внимание привлек, и теперь каждое ее появление в родительском доме воспринималось как событие. Особенно когда приезжала не одна. Сейчас этот момент беспокоил больше всего, ведь не успели селяне привыкнуть к капитану, а соседка предлагает их взору нового ухажера. Скажут, до чего же ветреной и непутевой стала Настя. А может, ничего не скажут и не увидят вовсе. Кому смотреть, кому видеть, если ближние соседи обитают через три дома, да и те подслеповатые старики. Лучше, конечно, если о визите не узнает ни одна живая душа.

Настя догадывалась, что Гриша придерживался такого же мнения, даже сбавил скорость на въезде в деревню и до нужного дома ехал аккуратно и медленно. Кажется, он боялся привлечь внимание даже разгуливающих на траве кур, не то что кого-то из жителей. Гриша все делал правильно, только зря, ведь деревня не город, тут чужого человека сразу видно, а уж про машину нечего и говорить. Сейчас на «Волгу» со всех окон, со всех загородок, поди, пялятся. И на здоровье. Лишь бы никто не приперся в гости, а издали пусть глазеют сколько душе угодно. Не жалко.

Машину Гриша поставил за крыльцом, чтобы поменьше бросалась в глаза, и пока Настя возилась с замком, достал из багажника драгоценный пакет и не мешкая направился в дом. Однако Настя запротестовала.

— Неси во двор, нечего полы пачкать. Вон та дверь, там у нас куры были.

Нога возражать не стал. В курятнике хоть и не до удобств, но там можно не бояться что-либо испачкать краской и сделать все спокойно и тщательно. Достать из банок аноды, промыть-протереть, чтобы чистенькие стали, заблестели чтоб, засияли ярче солнышка. И лучами прямо в глаза клиентам, чтоб вмиг поняли, какое богатство привалило в руки, с какими крутыми людьми свела судьба. Дай бог, чтобы не пропала вторая банка, находившаяся на кухне под половицами. Та самая, за которую Гриша переживал всю дорогу. И не только Гриша. И не только в дороге. Настя две ночи не спала из-за этой банки.

Оставив пакет в курятнике, Нога вернулся к машине, на этот раз за припасами. Уж если приехали отдохнуть-расслабиться, то обстановка должна быть располагающей к отдыху. Мало ли кто может пожаловать. Первым делом нужно накрыть стол, откупорить бутылки, поставить стаканы, порезать хлебушка-колбаски, запихать цветы в вазу с водой. Или в трехлитровую банку, один хрен. Вот теперь совсем другая картина, теперь можно переодеваться — и в курятник.

Пока Гриша придавал столу надлежащий вид, Настя тоже время даром не теряла и принесла откуда-то старую одежду — брюки, рубашку с длинными рукавами, рукавицы, стоптанные зимние ботинки, халат и какие-то тряпки. Положила на стул, бросила коротко:

— Не бойся, чистые. В прошлый выходной Валера в них забор чинил. Тряпками вытирать будем.

Нога на этот счет не привередничал. Переодеваясь, кивнул головой на стол, шутливо предложил:

— Может, по стопочке? Для правдивости.

Настя его слова расценила правильно и тоже пошутила:

— Я ждала другого предложения, — и серьезно добавила: — Вначале, Гришенька, дело, а потом стол. Обязательно отметим, но в Касимове, не здесь.

Она была права, до встречи с покупателями оставалось меньше часа, не так уж много, чтобы медлить. Переодевшись, Настя поспешила в подпол. Слава богу, банка стояла на месте. Неприглядная, старая пыльная банка с половой краской стоимостью десятки тысяч долларов. Никто из кадкинцев и не подозревал, какой клад находится у них под самым носом, иначе банка не пролежала бы здесь и часа. И никакие запоры, никакие засовы не помогли бы. Банка размером походила на привезенную, только по весу была примерно вдвое легче. К большому сожалению, конечно, ведь тяжесть емкостям придавала не краска, а золото. До слез обидно, что в этой банке лежал только один анод и тянул всего лишь на четыре кило восемьсот граммов. Издержки производства, от которых в будущем обязательно нужно избавляться и впредь выносимые с «Цветмета» емкости наполнять на полную катушку. Под завязку.

Гриша ликовал, Гриша торжествовал и своего настроения не скрывал. Да это у него и не получилось бы при всем желании, настолько обнадеживающим был товар, которым они обладали. Они с Настей. Вдвоем. Без Босса, без его прихлебателей. Есть, правда, еще один человек — капитан, Настин ухажер, но он не в счет, он свою пайку уже получил и к этой «краске» не имеет никакого отношения. А насчет новых паек говорить пока преждевременно, время покажет.

Извлеченная из подпола банка на «обработку» поступила первой. Гриша стамеской сковырнул крышку и поставил банку вверх дном в старый, побитый ржавчиной тазик. Звякнувший о дно тазика анод прошелся теплой волной по груди, отразился широкой улыбкой на губах, и Гриша, сидя на корточках, снизу вверх лучезарными глазами уставился на Настю.

— Слышала? До чего же приятный звук… Слушал бы и слушал.

Аккуратно, стараясь не испачкать руки, Гриша вернул банку в правильное положение и поставил на пол. Стекавшая по стенкам краска «золотодобытчика» не смущала, краска деревянному полу не повредит. Все внимание приковывала продолговатая извилистая горка на дне тазика, прикрытая густым коричневым слоем. Это и был желанный анод весом четыре килограмма восемьсот граммов с содержанием золота более восьмидесяти процентов и стоимостью десятки тысяч долларов. В ржавом тазике лежало целое состояние. Вернее, всего лишь третья часть состояния, а остальные две дожидались своей очереди в банке и нетерпеливо просились на волю, в хозяйские руки, на обозрение. Правильно в народе говорят: золото не спрячешь. Сейчас они выудят золотишко на свет божий, освободят от толстого слоя краски, вытрут тщательно и аккуратно, бережно завернут в целлофан и положат в сумку. Примерно вот так.

Когда первый анод принял надлежащий вид и перекочевал в сумку, Гриша задрал рукавицу, глянул на часы. Тридцать пять минут второго. В их распоряжении имелось двадцать пять минут, за которые нужно успеть проделать еще две подобные процедуры, переодеться и не забыть про время на дорогу. На возню в курятнике оставалось не более пятнадцати минут. Надо поторопиться, чтобы не вынуждать покупателей светиться на касимовских просторах. Нельзя им здесь светиться.