Золотая мафия

Глава 4

Возле заводской проходной в этот утренний час народу было немного. Прибывающие на работу у проходной не задерживались и быстренько проходили на территорию, а их коллегам, освободившимся с ночной смены, и вовсе не было резону топтаться у проходной. Все спешили домой. Одни уезжали на микроавтобусах, специально выделенных администрацией для доставки сотрудников к месту работы и обратно, другие на личном транспорте, третьи, живущие неподалеку, как плавильщик второго цеха Семен Дзюба, уходили пешком. После напряженной ночной смены небольшая прогулка не помешает. Милое дело, пройтись километр-другой по хорошей погоде, среди белых от цвета деревьев, среди зеленой травы, вдыхая свежий прохладный воздух и радуясь наступившему майскому дню. И взбодришься после душного цеха, и аппетит нагуляешь, и отойдешь мыслями от рабочих забот-проблем. Не надолго, правда, всего лишь до следующей смены, но тоже разрядка. Для человека в солидном возрасте важен каждый позитивный штришок, пусть даже небольшой, пусть на первый взгляд незначительный. Как говорится, мелочь, а приятно. А в 54 года, кои насчитывались за неширокими плечами Семена Дзюбы, надо радоваться каждой мелочи. Спешить радоваться. И, ясное дело, уметь.

Семен Дзюба радоваться жизни умел. И хотел. Он не ждал светлых дней, он стремился к ним. Всегда, всю жизнь. В этом порыве Дзюба не считался ни с чем, даже с огромным риском, присущим большинству его идей на пути к торжеству. На пути к цели, устанавливаемой им самим, и самим осуществляемой. Главной вершиной всегда были деньги. Вначале просто деньги, потом большие деньги, а со временем и вовсе сказочные. Настолько сказочные, что скромный плавильщик электролизного цеха даже начал сомневаться в правильности поговорки, гласящей, что деньги никогда не бывают лишними. Лишними или не лишними они были, но считать их Дзюба перестал. Даже не знал, сколько их и каким капиталом он располагает. В последнее время Семен все чаще подумывал об отъезде из Касимова и наверняка уехал бы из города детства, если б не возраст. До вожделенной пенсии и спокойной «старости» оставалось всего каких-то восемь месяцев, когда можно будет с почетом уйти на заслуженный отдых и заняться приусадебным хозяйством. Куда уезжать? Зачем уезжать, не доработав до льготной пенсии всего ничего. Это может походить на бегство и кое-кому может показаться интересным. Никуда он не уедет, а останется здесь, на малой родине. Пару кабанчиков заведет, десяток курочек с петушком приобретет, огород в порядок приведет. А то никак руки не доходят. Все свое будет, и мясо, и яйца, и зелень. А деньжат на безбедную старость он заработал, нарубил, как говорится, «капусты». Сам, без государства. Государство его трудовой вклад высоко не оценит, нынешнее государство пенсии назначает исходя из оплаты коммунальных услуг, а на питание если и останется, то на хлеб да сахар. Ну да ничего, он не в обиде. На родное государство разве можно обижаться.

Дзюба усмехнулся. И вздрогнул. Из проезжающей мимо «десятки» раздался чей-то знакомый голос:

— Здорово, Семеныч! Садись, подвезем. Что ноги топтать?

Дзюба уставился на улыбающегося крепыша, в котором без труда узнал водителя Босса. Крепыш был не один, сзади сидел какой-то незнакомый парень. Это настораживало.

— Спасибо, я уже пришел, — отказался Семеныч, — вон моя пятиэтажка.

Дзюба почувствовал смутное беспокойство и с сожалением отметил, что поблизости никого нет. Возле домов сновали какие-то фигуры, но находились далеко и вряд ли принимались во внимание пассажирами «десятки». А если и принимались, то с другим расчетом. На таком расстоянии марку машины не разглядеть, не то что ее номер или приметы пассажиров. Дзюба снова усмехнулся. Не слишком ли пугливым он стал, если в каждой незапланированной и случайной встрече усматривает опасность? Тем более во встрече с человеком Босса. И все же эти прогулки на природе нужно будет прекратить и после работы добираться домой вместе со всеми на микроавтобусе. Пять минут — и дома.

— Садись, Семеныч, — еще раз сказал крепыш, и на этот раз в его словах звучало не приглашение или предложение, а требование, — меня Босс прислал.

Упоминание о Боссе избавляло от сомнений и раздумий. Босс есть Босс, раз он сказал, значит, так надо. Дзюба шагнул к машине, к приоткрытой задней дверце, и сел рядом с незнакомцем. Мрачноватый тип. Развалился посреди сиденья, вытянул ноги как в баре и даже не подвинулся, вынудив Семеныча прижаться к самой дверце. Наглый малый, сразу видно. Хамовитый. Весь в Босса. Правильно говорят: какой хозяин, такая и свита. Слава богу, общаться с ними приходится от случая к случаю, и недолго. Для интеллигентного и образованного человека постоянное общение с такими отморозками походило бы на пытку.

— Зачем зовет, не знаешь? — полюбопытствовал Дзюба и понимал, что крепыш вряд ли осведомлен о причине вызова. Босс достаточно осторожный и умный мужик, чтобы делиться с водителем всеми своими делами. Семеныч спросил, не надеясь на конкретный ответ, а чтобы начать разговор и не думать о наглом и неприятном типе возле себя.

— Не знаю, — буркнул крепыш. — Перетереть что-то хочет. Наверное, что-то важное, если срочно понадобился.

О срочности вызова свидетельствовала и высокая скорость, с которой они вскоре ехали. Крепыш или стремился выжать из машины все, на что она была способна, или хотел продемонстрировать свое умение. Не зря является личным водителем Босса, не за крепкую фигуру удостоился такой чести. Подтверждая высокий класс, крепыш дороге почти не уделял внимания, а все время крутил головой по сторонам, любуясь окрестностями. Можно подумать, впервые здесь ехал. Между тем уже отъехали на приличное расстояние от поселка и мчались по шоссе к Касимову. Стрелка на спидометре перевалила за цифру 100 и продолжала уходить вправо. Кажется, вызов Босса был не просто срочным, а сверхсрочным. Или очень важный, если крепыш пренебрегает правилами движения. Хорошо, что на шоссе в этот час пока нет большого движения. Оно и лучше, и чем быстрей все решится, тем быстрей Дзюба вернется домой.

— Обратно привезешь? — пошутил Семен. — Или пешком придется возвращаться?

Крепыш не обернулся, лишь покосился в зеркало заднего вида и серьезно, без улыбки, ответил:

— Не привезу, Семеныч. Оттуда слишком далеко ехать.

Крепыш хотел обернуться, посмотреть на Семеныча, и обязательно бы это сделал, если б не знак «сужение дороги». По обе стороны от шоссе громоздились приготовленные для укладки мощные железобетонные плиты, не позволяя водителям отвлекаться. Дзюбе показалось, что крепыш все-таки немного отвлекся от дороги, и рулил возле самой бровки. На грани фола, выражаясь по-спортивному. Еще чуть-чуть, и «десятка» или съедет с асфальтового покрытия, или вообще врежется в бетонную груду. Хотя бы скорость немного сбавил, лихач хренов. Надо будет сказать об этом Боссу, обязательно надо. Вроде как в шутку, не всерьез, вроде с похвалой, чтобы крепыш не затаил обиду. Классный, мол, Босс, у тебя водила, настоящий гонщик. В самый раз для «формулы один». Босс мужик осторожный и обязательно сделает лихачу внушение. Если, конечно, правильно поймет скрытый намек. Сообразительность у Босса установлена на «позднем» зажигании, истинный смысл до него не сразу доходит. Но если уж доходит, то с абсолютной точностью. Как, например…

— Приехали! — неожиданно молвил крепыш, прервав мысли Дзюбы. Он мгновенно переключился на странный возглас, не понимая, куда они приехали, если до Касимова оставалось еще километра два. И почему не останавливаются, если приехали, а продолжают мчаться с прежней скоростью. Даже еще быстрей.

Смысл странной реплики плавильщик понял спустя мгновение, когда почувствовал, что дверца, к которой его все время прижимал мрачный тип, вдруг открылась. Семен Семеныч лишился опоры и, боясь выпасть из машины, инстинктивно и изо всех сил вцепился в спинку переднего сиденья. Но его усилия оказались тщетными. Незнакомец оказался не только мрачным, как правильно определил Семен Семеныч, а еще безжалостным и решительным. И ловким. Все дальнейшее произошло мгновенно, перепуганный пассажир не успел даже потребовать объяснений о происходящем, не говоря уж о том, чтобы получить на них ответ. Одной рукой парень взялся за плечо плавильщика, ставшего вдруг лишним, другой подцепил его ногу, и легко, как плюшевую игрушку, вышвырнул из машины. Хорошо, что не на асфальт, а на придорожную полосу. Прежде чем соприкоснуться с ней, Семен Семеныч с надеждой подумал, что земляное покрытие не идет ни в какое сравнение с асфальтом, и у него есть шанс не разбиться. Даже при скорости в 120 километров в час, с которой мчалась машина и из которой он только что выпал. Однако в этот раз молниеносная сообразительность подвела. Правда, мысль о благополучной встрече с землей осталась и не вылетела из головы даже тогда, когда Дзюба, сгруппировавшись, соприкоснулся с дорогой. Вернее, ударился об нее. Приземление было удачным, не головой. По крайней мере, сознание не потерял и хорошо чувствовал боль во всем теле, без конца ударяясь о землю и прикрывая голову. Затянувшимся получилось падение, если так будет продолжаться, то у него есть неплохие шансы опередить «десятку». На мгновение Семен Семеныч приоткрыл глаза, пытаясь определиться в пространстве. Это удалось, и кое-что он успел увидеть. Не дорогу, не «десятку» с вероломными и безжалостными парнями, а железобетонную стопку плит на своем пути. Незадачливый пассажир благодаря полученной инерции летел прямо навстречу с многотонной стопкой и с ужасом понимал, что столкновения не избежать. Он всегда соображал быстро и правильно, и в этот раз тоже не ошибся. В следующий миг Семен Семеныч со всего маху впечатался спиной в бетонный монолит, отчего тот, правда, даже не шелохнулся, и тут же приложился к нему головой. Монолит выдержал и этот удар. А вот человек пострадал. Раздался треск, огненная вспышка в глазах, страшная боль во всем теле, и все. И тишина. И боль сразу стала отступать, уходить куда-то.

Когда крепыш и его напарник подошли к бетонной стопке, их недавний пассажир уже не двигался. Он лежал спиной к холодному бетону, проявившему такое жестокое упрямство, и смотрел вдоль дороги, словно пытаясь понять, за что эти двое обошлись с ним так безжалостно.

Крепыш пнул ногой неподвижное тело, склонился, пощупал пульс. Соратник молча стоял рядом.

— Готов, — с удовлетворением подытожил крепыш. — Все вышло, как задумано. Босс останется довольный. Как считаешь?

— Погнали, — вместо ответа сказал парень. — Надо сматываться, пока никого нет.

Через минуту «десятка» резво набирала скорость, хотя теперь торопиться было некуда. И незачем. Разве лишь затем, чтобы быстрее покинуть место трагедии.