Золото твоих глаз, небо её кудрей

Действие седьмое. Храпоидол, илиБазилио ищет и находит то, что искал

6 декабря 312 года о. Х. Ближе к вечеру.

Пучина морская.

Сurrent mood: confused/в непонятках

Current music: Derni're Volont' — Immortel

Реальность бывает разной. Когда-то, где-то, для кого-то она играет и переливается гранями: то так, то этак — то ой, то ах — то чма-чма — а то и оппаньки.

Но вот именно здесь и именно сейчас она была ровно такова, какова она есть. И больше — никакова.

Если конкретнее. Электрический кот четвёртой модификации Базилио Супермарио Кроссоверо (назовём его полными именем, уважения ради) — голый, слепой и глухой — полусидел на полу, прикованный к предмету непонятного назначения. Судя по осязательным и температурным ощущениям, предмет был вытянутым и круглым в сечении, и при этом мелко-мелко вибрировал. Кроме того, он был горячим, даже слишком горячим. Вероятно, то была труба с кипятком.

Ещё одна труба, холодная, проходила выше. На ней был вентиль, упирающийся Базилио в затылок.

Коту всё это было не по нраву. То есть абсолютно.

Во-первых… но об этом потом. Во-вторых, он был беспомощен. Руки его были грубо вывернуты и перехвачены за спиной наручниками-браслетами. С трубой их соединяла цепь такой длины, что кот не мог ни встать, ни сесть. Прижаться к стене было тоже невозможно. Приходилось кое-как держаться на полусогнутых. Это изматывало. В-третьих, слепота и глухота. Несмотря на то, что организм кота вырабатывал немного эндогенного электричества, аккумуляторы были пусты. Кот это понял так, что «гасилка» находится где-то рядом и разряжает аккумуляторы в режиме нон-стоп. Вывод был верным, но бесполезным. Последние полтора часа кот потратил на то, чтобы определить местонахождение злоебучего артефакта. Увы: всё, до чего он смог дотянуться, не представляло ни малейшего интереса. Это выбешивало. В-четвёртых, электричество было где-то рядом. В помещении стоял густой запах машинного масла, горелой изоляции и озона. Это демотивировало.

И, наконец, во-первых — Баз боялся за Алису. Он, конечно, надеялся, что похитители её не тронули. Но что-то — опытом именуемое — подсказывало ему: злодеи наверняка прихватили с собой и бамбука, и лису. Во всяком случае, он сам на их месте сделал бы именно так. Чтобы впоследствии, разобравшись, кто есть кто и зачем… дальше в голове всплывали всякие неприятные картинки. О них кот старался не думать. Это не получалось.

В конце концов он сумел пристроиться к стенке, упёршись в неё бедром и кое-как уложив хвост сбоку, стараясь не задевать горячую трубу. Поза была неестественная, — и это ещё слабо сказано, — но давала хоть малый отдых ногам. И возможность если не поспать как следует, то хотя бы покемарить.

Разбудили его шаги. Нет, звуков он по-прежнему не слышал, но сотрясение пола почувствовал. Кто-то шёл — огромный, грузный, воняющий сырой рыбой и ещё чем-то противным. Кот почему-то понял, что ничего хорошего этот визит ему не сулит, нет.

Сначала ему на плечо шлёпнулась холодная лапа, ухватила за сустав и сильно потрясла. Базилио понял, что от него чего-то хотят.

— Я ничего не вижу и не слышу, — сказал он, не чуя собственного голоса.

Холодная лапища стиснула плечевой сустав сильнее. Стало больно, кот дёрнулся и высвободился. Чуть не получил по лицу: отклонился в последний миг, почувствовав движение воздуха. Следующий удар пришёлся в грудь. База швырнуло к стенке. Кот упал, опёрся руками на горячую трубу, стремительно подтянулся-сгруппировался и ударил ногами — со всей силы, выпустив когти. Ноги влупились во что-то скользкое и упругое — похоже, в шкуру. Баз засучил ногами, пытаясь её порвать. Затупившиеся когти скользили, не причиняя вреда.

Внезапно голова существа оказалось совсем рядом, у самого лица Базилио. В нос коту шибануло сырой рыбной вонью из разинутой пасти.

«Пиздец» — понял кот.

По лицу Базилио шлёпнуло что-то мокрое. Не думая, кот впился в это мокрое зубами и дёрнул на себя что есть мочи.

Труба содрогнулась, что-то хрустнуло и Базу в спину ударила струя кипятка.

Заорав — и не слыша собственного голоса — кот дичайше задёргался, спасаясь от жалящей струи. Цепь внезапно соскользнула с трубы и кот понял, что свободен. Он прыгнул, не разбирая куда, ещё, ещё — и со всей дури пизданулся о какую-то хрень.

В себя он пришёл минут через пять. Как ни странно, зрение работало, хотя и на самом-самом пределе, в чёрно-белой оптике.

Он лежал в тупике узкого коридорчика. Его перегораживала туша существа, похожего на гигантскую бесхвостую ящерицу. Над тушей болтался выдернутый из муфты конец трубы. Оттуда текла, подрагивая, струйка кипятка. На полу уже скопилась изрядная лужа, исходящая тухлым паром. Свет давала лампочка, висящая на витом шнуре. Другой конец коридора тонул во мраке.

Что касается самого кота, ему было не то чтобы збс, но относительно терпимо. Болела ошпаренная кожа вдоль хребта, во рту чувствовался какой-то скверный привкус. Кот вспомнил шлёпающее мокрое — и понял, что порвал существу язык. Дальнейшее реконструировалось легко: ошалевная от боли тварюка вырвала из муфты трубу, к которой приковали кота. После чего, видимо, вырубилось — от шока и кровопотери. Кот подумал про себя, что со стороны бесхвостой гадости было бы очень любезно этой самой кровью тихо истечь, не причиняя Базилио дальнейших неудобств.

В надежде, что хотя бы из коридорчика можно будет выбраться без приключений, он внимательно осмотрел тупик. Тот оказался именно что тупиковым. То есть в нём не было ничего полезного, кроме разве что лампочки. Дотянувшись до неё, кот осторожно вынул её из патрона, переключивши зрение на тепловидение. Выяснилось, что лампочка запитывается от простейшего двухточечного соединения. Кот вытащил из задницы провод и, морщась от натуги, кое-как подсоединил клеммы. Ток оказался относительно съедобным.

По мере заполнения аккумуляторов кот видел ситуацию всё ясней и ясней. И она ему нравилась всё меньше и меньше.

Стены коридора были непроницаемыми во всех диапазонах. Зато поблизости находился источник радиации — на рентгене это было очень заметно. Заметил кот и «гасилку» — она лежала под водой и фонила в микроволнах. Рядом телепалась в луже бутылка, полная какой-то жидкости. Кот заподозрил в ней водку, но увы: бутылка плавала рядом с опасным артефактом.

Внимательный осмотр существа, лежащего в воде, не тоже прибавил оптимизма. На вид это была какая-то помесь жабы, ящера и злопипундрия, неладно скроенная, но крепко сшитая. В рентгене были видны толстенные кости и двойной ряд зубов. Внушали уважение и острые когти на ногах, и пятидюймовые рога на плечах. Честный бой с этим монстром не сулил успеха.

Существо при этом было живо, просто в отключке. Видать, оно отрубилось от болевого шока.

Базилио решил, что ему очень и очень повезло. Потом он вспомнил о причине везения — злополучном цыганском счастье — и тяжко вздохнул. Судя по всему, ему с неизбежностью предстояло именно то, чего он больше всего не любил: экшн.

Для начала кот отрезал лазером цепочку браслетов. Потом добил неприятное существо. Фатальным оказалось попадание в шею. Видимо, там находился важный нервный узел: сердце остановилось почти сразу.

Морщась от боли, Баз проскакал по кипящему озерцу. Добрался до железной двери. Та была не заперта. Кот осторожно, чтобы не скрипнуть петлями, её приотворил.

Петли, разумеется, взвизгнули.

— Петрович, ты? — донеслось откуда-то слева. — Опять водку пьянствовал, храпоидол?

Кот проскользнул в щель, упал на пол, перевернулся и увидел типичную дежурку. На посту — за маленьким столиком с лампой — сидело что-то вроде геккона-переростка. Баз не стал церемониться да манерничать и сразу прожёг ему шею.

Совершив такое дело, он обыскал комнатку в поисках чего-нибудь полезного. Ничего не найдя, обшмонал покойника и стол. Обогатился жилеткой с карманами, — она была великовата, но выбирать не приходилось, — а также связкой ключей с номерками и крестовой отвёрткой. Последняя оказалась очень кстати: браслетики были не клёпаные, а на винтах, так что Баз раскрутил их минут за пять.

На столе обнаружился вахтенный гроссбух с отметками, из которого кот понял, что дежурные меняются каждые шесть часов. От этого было мало толку: времени кот не знал всё равно, да и задерживаться здесь не собирался.

Кроме журнала, в ящике стола обнаружился трактат отца Пигидия Спинальника «О раскаянии и самоограничении». Под обложкой, однако же, скрывался мужской журнал «Сардинка», с картинками предосудительного содержания — в основном изображающими близость губастой рыбки-сардинки с разными морскими существами, включая даже китообразных. Баз для порядка посмотрел выходные данные: журнальчик был отпечатан в ООО «Хемуль».

Баз уже собирался уходить, но на всякий случай сунулся в нижний ящик. И был вознаграждён: там лежали его очки. Кот их осторожно протёр и нацепил на физиономию.

Засим последовали ещё два коридора и три трупа. Всё это были зеленокожие существа неизвестных Базу основ и конструкций. Потом коту удалось подобрать ключ к кладовке с тазами и щётками. Кот перетащил туда тела — хорошо, что зелёные были ещё и сколькими — и заперся изнутри, чтобы обшмонать тела и подумать о дальнейшем пути.

Думать не пришлось: на потолке кладовки обнаружился люк. Сунувшись туда — для чего пришлось построить шаткую, скользкую пирамиду из свежих покойников — Базилио увидел низкий потолок, трубы и темноту.

Забравшись наверх, он понял, что попал то ли на технический этаж, то ли в коммуникационный тоннель. Света не было, зато в тепловом диапазоне всё было понятно и разборчиво. Пригибаясь, кот пошёл вдоль толстой горячей трубы, включив микрофоны в режим дальнего голосового поиска.

На него обрушился вал звуков, в основном бессмысленных — шарк, дых, рыг, пук. Потом микрофоны подстроились под поиск голосов, и в уши полезло, полезло:

— четыре сбоку, ваших нет…

— кто хочет, тот добьётся…

— дебилы, блядь…

— всё говно, кроме мочи…

— я сказал, горбатый!

— у нас есть такие приборы!..

— счастье — это когда тебя понимают…

— надоели мне эти рожи…

— желаю, чтоб все!

— сам ты пидор…

— ну, это ты не обобщай…

— ничего не сделал, только вошёл…

— а я тебе вот что скажу…

— прикрути фитилёк — коптит…

— цапу надо крутить, цапу!

— и заметьте — не я это предложил!..

— я тебе сейчас лицо обглодаю…

То были голоса рыбонов — обсуждающих, видимо, жизнь. Они шуршали у кота в голове, как маленькие гадкие насекомые.

Кот бродил туда-сюда по этим внутренним ебеням, не вполне понимая, что он ищет. Иногда ему казалось, что он слышит голос Алисы или Буратино, но всякий раз это оказывалась какая-нибудь тупая рыбанина. Пару раз он слышал подозрительный шум и напрягался в ожидании погони — но и погони не было. Ощущение было такое, будто он блуждает по пыльному, заброшенному чердаку, никому не нужный и неинтересный.

Он уже отчаялся, когда сквозь бухтение послышалось знакомое «й-извините, а можно?..»

Кот встрепенулся и пошёл на звук. Увы, Алиса умолкла. Зато что-то тихо говорил другой, тоже знакомый, но не опознаваемый. Базилио в этом проблемы, впрочем, не увидел, решив, что его обладателя разъяснит на месте.

Идя на голоса, кот добрался до очередного люка. Источник звука был где-то рядом.

Баз осторожно приоткрыл крышку. И увидел очередного зелёного.

Тот был одет во что-то вроде жилетки с погонами — защитного цвета, с лычками. Штанов на нём, судя по всему, не было. Он сидел на широченном унитазе, задрав толстый хвост, и пил что-то из бутылочки. Донёсшийся до кота запах свидетельствовал, что это крепкое спиртное, а небрежная лихость засоса — что зелёный хмырюга давно уже киряет таким манером.

Базилио немного подумал. В принципе, ему ничего не стоило прожечь пьянчужке башку. Но шестой труп подряд был бы каким-то самоповтором и уж точно не выводил на новое качество. Откровенно говоря, коту не хотелось убивать очередное существо просто так, без малейшей пользы. Гораздо продуктивнее было бы зелёного допросить. У кота был и опыт, и инструментарий. Увы, обстановка не благоприятствовала: зелёный вполне мог сбежать, оказать сопротивление, а главное — поднять шум. Впрочем, и при интенсивном допросе шум был бы неизбежен.

Кот решил подождать, пока зелёный уберётся, спуститься вниз, а там посмотреть через дверь коридор и дальше действовать по обстановке. Но тут ему пришла в голову другая идея — рискованная, но многообещающая.

Он вспомнил храпоидола Петровича. Прикинул, будет ли нормальное существо, пусть даже рыбон, квасить в сортире. Пришёл к закономерному выводу, что здесь — где бы он в данный момент не находился — принят «сухой закон», который все по мере возможности нарушают. И решил, что его план, пожалуй, прокатит. В крайнем случае, подумал он, будет ещё один труп.

Сняв крышку, кот просунулся в люк и негромко сказал:

— Та-а-ак. Отдыхаем, расслабляемся?

Выпивающий вскочил — чуть не заехав затылком Базу по лицу — и выронил бутылочку. Та, однако, не разбилась и даже не разлилась: похоже, там было пусто.

— Сиди-сиди, чего уж теперь-то, — сказал кот специальным полицейским голосом, посылая подсознательный сигнал «мы всё знаем, ты попал, не рыпайся, хуже будет».

Существо подняло голову и увидел лицо Базилио.

— Э-э, а ты ваще это… — растерянно спросил он.

— Не нравлюсь? — саркастически осведомился кот. — Переживёшь. Сейчас мы с тобой, друг дорогой, пойдём и запишем твои показания. Откуда алкоголь. Кто тебе его продал. С какой целью. А дальше сам знаешь.

— Да я что! Я на суше взял… там можно… чисто для себя… — зачастил рыбон.

— А у меня другие сведения, — надавил кот. — О постоянном канале сбыта алкогольной продукции. Знаешь что-нибудь? Не можешь не знать.

Кот сам не ожидал такого эффекта: существо аж посерело.

— Всего-то соточку хлопнул, — плаксиво сказало оно, пиная бутылочку.

— Ну, положим, не соточку, — тем же тоном сказал кот. — И не первую.

— Первую! Первую! Службой клянусь! — засуетился зелёный. — Я вообще не пью! Так только… чисто для бодрости…

— Ты кому врёшь? — кот добавил в голос железа. — Службой-то хотя не клялся бы, — проворчал он.

Рыбон стыдливо потупился. Базилио решил развить успех.

— Встань-ка, — распорядился он. — Хочу тебе в глаза взглянуть.

Зелёный с готовностью встал, кот осторожно спустился. Вблизи от зелёного отчётливо пахло рыбой, слизью и страхом.

Базилио устроился на унитазном бачке, как на стуле. Бачок был чугунный и вес держал. Зато Баз был выше.

Зелёный тем временем пережил первую волну паники и начал кумекать.

— У меня пятьдесят соверенов есть, — наконец, сказал он. — Если это как-нибудь поможет…

— Это ты? Мне? На серьёзе? Предлагаешь? — кот слегка распушился, демонстрируя негодование. — Засунь свои гроши сам знаешь куда. Мне от тебя не это нужно.

— А тогда что? — с надеждой спросил пойманный.

— Ну… Ты вроде парень неглупый. Сам понимать должен, — протянул Баз.

— Если я стукану, мне житья не будет, — заныл зелёный.

— Вот именно. Поэтому в твоих же интересах, чтобы о нашем сотрудничестве никто не узнал, — дожал кот. — Но сначала — формальности. Подпишешь бумажку о добровольном сотрудничестве.

— Да говорю же, не могу я так… — снова заныл зелёный.

— Ты не понял? Я с тобой вообще разговариваю только потому… — кот намеренно оборвал фразу, давая пойманному проникнуться всей безнадёжностью своего положения.

У того опустились погононосные плечи, зелёные руки повисли. Кот понял, что клиент ему попался наивный, слабенький. Следовало его приободрить.

— Как звать-то, нарушитель? — сказал он уже другим тоном.

— Максимыч, — ответил зелёный.

— Вот что, Максимыч. Тут есть где спокойно поговорить? Так, чтобы меня не видели?

— Н-ну, — существо напряглось, — можно тут рядом. Вроде никого нет.

— Иди проверь, — распорядился кот.

Зелёный исчез. Кот осторожно спустился и включил зрение в микроволнах. По его расчётам, зелёный мог или выполнить приказ, или дать дёру, рассчитывая где-нибудь отсидеться. Второе было неприятно, но не смертельно. Однако кот рассчитывал, что пойманный не соскочит.

Зелёный всё-таки вернулся, и через некоторое время Базилио сидел в довольно удобном помещении, напоминающем переговорную. Главным его достоинством, с точки зрения кота, была щеколда. Менее важными, но тоже существенными были стол, пачка чистых листов и отлично отточенные карандаши. Кот сидел в широченном кожаном кресле и демонстративно марал бумагу, слушая сбивчивые рассказы Максимыча. Который, в попытках скрыть собственные провинности, буквально фонтанировал ценнейшей информацией.

Выяснилось следующее.

Они находились на борту субмарины класса Yellow, приписанной к Шестому Флоту. Как понял Базилио, Шестой Флот — это был не номер, а имя собственное. Существовали ещё какие-то флотилии, армады и т. п. Все они контролировали участки моря, а иногда и суши. Но Шестой Флот был самым крутым, потому что контролировал морскую границу Директории. Это было важно для высокой политики, но в ней Максимыч не разбирался. Зато он твёрдо знал, что с суши идут потоком разные ништяки. Включая кое-какие спиртные напитки большой выдержки, к которым Максимыч питал душевную склонность. На базе — так зелёный называл свою историческую родину — в ходу был только разбавленный спирт из водорослей, а в рейсе алкоголь был запрещён категорически. Впрочем, Максимыч признался, что коньяк был для него не только хобби, но и бизнесом: он им приторговывал, причём во всё увеличивающихся объёмах: в этом рейсе он выкупил у старпома место в трюме под четыре бочки. Максимыч наивно объяснил это в таких словах: «жить стал лучше, денег стало не хватать». Кот только хмыкнул.

Что касается рейса, он был вроде как плановой автономкой. Нужно было встать в условленном месте и принять груз. Никаких неприятностей не ожидалось. Напротив, предполагался сход на сушу самого капитана в сопровождении многочисленной свиты. Максимыч рассчитывал, что на три звонка он и сам сможет смотаться до берега^{46} и там порешать свои вопросики. И порешал бы, однако вечером четвёртого числа что-то случилось. Субмарина засолила якоря на дальнем рейде. Начальство, вместо того, чтобы не мешаться, бегало по палубам, пускало пену и учиняло порядок и дисциплину. Личный состав недовольно бухтел и требовал ясности. Максимычу — который был, на своё несчастье, трёхлычковым капралом^{47} — доставалось с обеих сторон… Наконец, начальство что-то выродило. А именно — в пожарном порядке отправило на берег группу захвата, сформированную из лучших офицеров и младших чинов с боевым опытом. Одновременно субмарина выкинула — непонятно зачем и для кого — сигнал «веду боевые действия», а из речей офицеров пропало слово «рейс», зато вынырнуло военное словечко «поход». Правда, о надбавке за боевую службу почему-то не упоминалось.

Группа вернулась с большим грузом и какими-то наземниками, двумя самцами и самкой. Нет, он их не видел. Самку вроде бы забрал себе старший квартирмейстер. Его каюта тут рядом, выше по коридору, зелёная дверь с обивкой. Самца, наоборот, заперли в дисциплинарном блоке, это внизу. Ещё один самец вроде бы куда-то пропал…

На этих словах Максимыч стал пялиться на кота с нехорошей догадкой. Базилио не стал дожидаться, пока та перерастёт в уверенность, и прикончил зелёного зелёным лучиком.

Коридор оказался пуст. Кот без помех дошёл до зелёной двери и осторожно её открыл. На этот раз петли не скрипнули.

Перед ним предстал овальный кабинет с окнами — точнее, с иллюминаторами. Вопреки названию, они ничего не иллюминировали. В них плавала темень, во тьме что-то колыхалось.

По бокам стояли белые кожаные диваны, выгнутые под кривизну стенок. Вид у них был вызывающе-уютный: хотелось немедленно прилечь.

В середине стоял небольшой столик. За ним сидела Алиса, напротив — уже знакомый коту крокозитроп. Между ними стояла шахматная доска и блюдо с виноградом.

— Ну это же банально, — несколько свысока говорил Розан Васильевич. — Вот сюда слон, я должен буду уходить так, вы идёте ладьёй на е-6…

— Й-извините, — сказала лиса, — но ведь тогда вы мою ладью съедите?

— Ферзём? И подставлю его под вашу пешку?

— Действительно… — растерянно протянула лиса. — Ну тогда давайте вот так… — она занесла руку над ладьёй.

Кот вошёл и с шумом закрыл дверь.

Алиса стремительно обернулась, глаза её вспыхнули, и у кота что-то сжалось внутри.

Крокозитроп выкатил своё единственное око и посмотрел на кота в упор.

— А, это вы, — сказал он со сдержанным неудовольствием. — Нашлись всё-таки. Много поубивали?

— Шестерых, — признался кот, присаживаясь на диван.

— Не офицеров? — забеспокоился крокозитроп.

— Да вроде нет. Только одного капрала.

— Не Максимыча случайно? — крокозитроп проявил проницательность. — Вот это жаль. Пил, правда, но был толковым. Я с ним работал. В каком-то смысле.

Кот понял эти слова правильно — а заодно и понял, почему Максимыч так легко повёлся на предложение сотрудничества.

— Ну так вы дадите нам доиграть партию? Или сразу потребуете объяснений, извинений, и чтобы вас немедленно вернули обратно?

Тон крокозитропа коту не нравился. Однако он понимал, что никуда не денется с подводной лодки, даже если разрежет подлое существо лазерами пополам. Поэтому он пожал плечами и сказал:

— Да как вам угодно. Я тут на диванчике полежу, раз пришёл. — И тут же, перейдя от слов к делу, растянулся на белой коже. Не сводя, однако, с трубчатого существа пристального недоброго взгляда.

Тот почувствовал.

— Знаете, — сказал он, — мне неуютно. А шахматы требуют сосредоточенности. Алиса, давайте отложим.

Та машинально кивнула. Вид у неё был несколько пришибленный.

— Вы готовы слушать? — обратился крокозитроп к коту. Тот кивнул.

— Ну хорошо. Видите ли…. Как бы это сказать-то… В общем, у нас тут всё очень непросто.

Он вздохнул, открыл обе ротощели и начал врать — вдохновенно и методично.

Справочные материалы по теме. Очень много высокополезной информации

Даже самому проницательному читателю было бы непросто разобраться в той мешанине недомолвок, намёков, ложных аллюзий, паралогизмов и бесстыдной лжи, которой угостил Базилио лукавый и обманный крокозитроп. Мы сравнили бы приготовленный им продукт с баландой, в которой среди гнилой капусты плавают очень мелко нарезанные кусочки фактов.

Ещё сложнее было бы открыть ход мысли Базилио, который, не доверяя трубчатому существу, выстроил в уме собственную картину происшедшего.

И наконец, даже если бы мы посмели подвергнуть терпение нашей аудитории (отнюдь не бесконечное!) таким испытаниям, мы всё равно вынуждены были бы снабдить эти разглагольствования хотя бы минимальным историко-фактологическим комментарием.

Но мы ж не изверги. Поэтому мы постараемся представить все необходимые сведения о рыбонах вообще, подводной лодке Yellow в частности и действий её экипажа в особенности. Сделаем это мы в компактной и удобной для восприятия форме. Увы, на этот раз без инфографики мы обойтись не смогём — за что заранее просим прощения у пуристов, считающих, что таковая оскорбляет их чувства. Но в конце-то концов, употреблял же инфографику в главном своём сочинении несравненный Веничка Ерофеев^{48}! Впрочем, он много чего употреблял; однако в умеренных количествах и нам можно.

Итак.

Неизвестно, кто, когда и с какой целью создал рыбонов. По некоторым сведениям, это произошло задолго до Хомокоста.

Рыбонами считаются водные существа, не имеющие в основе генов Homo Sapiens Sapiens. Как правило, их функциональной заменой служат гены гигантской саламандры Andrias scheuchzeri. Есть также варианты с трансформированными генами древних рыбоящеров, в основном платиптериев и гриппий, и даже чистых рыб. Существуют также рыбоны с генами гигантского осьминога Enteroctopus dofleini, о которых крайне мало достоверных сведений.

Вопреки распространённому предрассудку, не все рыбоны обладают жабрами — или только ими одними. Чисто жаберное дыхание — удел рыбонского электрата, трудящегося на отмелях. Среднее звено и высшие рыбоны, как правило, двоякодышащие, с полноценными лёгкими.

Рыбоны практически всеядны. Размножение — обычно путём оплодотворения самцом выметанной самкой донной икры. У осьминожистых приняты более сложные способы, описания которых мы не приводим по эстетическим причинам.

Технологии, доступные рыбонам, достаточно примитивны. Потребность в пище удовлетворяет рыболовство и водорослеводство. Существуют оригинальные наработки в области подводного строительства и обработки материалов. На принадлежащих рыбонам участках суши — в основном это острова — производится цемент, металл и т. п. Центром рыбонской металлургии являются Фареры, где имеет место постоянное тесла-зацепление. Но большинство потребностей в сложных изделиях рыбоны удовлетворяют благодаря торговле с сушей. В обмен на товары высокого передела они поставляют рыбу, белковую муку, полезные ископаемые — обычно добываемые на шельфе — и другие товары и услуги. При этом сам факт отношений с наземниками в большинстве флотов официально отрицается (см. ниже).

Основной системы вооружений, а также и власти, являются флотилии тесла-аккумуляторных подлодок, в основном эстонского производства. Как правило, они концентрируются вокруг точек морских тесла-зацеплений. Там же находятся и подводные базы и верфи. Надплав существует, но представлен в основном кораблями постхомокостной постройки с паровиками, тихоходными и уязвимыми для подводных ударов. В настоящее время из шести основных флотилий только две — Великая Армада и Всеясветная Полундра (см. ниже) — использует надводные суда, причём только во внутренних частях своих акваторий.

У рыбонов сохранилось значительное количество древнего оружия с подводных баз, включая управляемые ракеты, дроны, ионные платформы и т. п. По слухам, на вооружении у некоторых флотилий имеются даже ульмотроны и вундервафли в рабочем состоянии. Однако подобная техника используется лишь в исключительных случаях. Обычная тактика — переброска с намеченной точке групп десанта, вооружённых холодным оружием.

Культура рыбонов тесно связана с культурой Страны Дураков. Они почитают Дочку-Матерь, самыми поклоняемыми иконами являются связанные с водой: «шурочка в ванне», «наташа моет писю» и «катенька в бассейне без трусиков». Возносят они и святое караоке, строят молельни на морском дне и т. п.

Единственным, но важным отличием от сухопутной культуры является то, что у рыбонов имеются записи классической и дошансонной эстрадной музыки. По преданию, они сохранились в виде личной коллекции пластинок Андреаса Шульце, Верховного Саламандра и основателя рыбонства как такового. Об историчности фигуры Шульце можно спорить, однако сам факт существования этих записей указывает на то, что какая-то правда за этими легендами кроется.

Рыбоны принципиально не торгуют классикой и не передают её на сушу. Однако, по слухам, некоторые редкие пластинки были презентованы Губернатору Директории лично.

Неким аналогом сухопутных доменов являются флотилии и подконтрольные им территории на дне морей и океанов, а также принадлежащая им суша. Чётких территориальных границ нет.

Самоназвание

Краткая характеристика

Сфера контроля

Притязания

Шестой Флот

Монархия, претендующая на респектабельность.

Тирренское море

Регулярно пытаются установить контроль над Лигурийским морем, контролируемом Всеясветной Полундрой.

Великая Армада

Федерация условно-автономных эскадр, претендующая на величие.

Адриатика, Ионическое море, Крит

На словах — желают контролировать Средиземное Море в целом, реальных действий по захвату акваторий не ведут, ограничиваясь походами с целью грабежа и самоутверждения.

Хохзеефлот

Военная диктатура, претендующая на прагматизм и реалполитик.

Основные силы сосредоточены в Северном Море. Контролирует Гибралтар и море Альборан

Контролируют выход из Средиземноморского бассейна к своей выгоде. Намерены и дальше вести ту же политику.

Ройал Нави, «Белые Субмарины»

Олигархия или что-то вроде того, претендующая в основном на чужие деньги.

Ионическое море, Ионические острова, сеть баз в заливах

Очень любят деньги и не любят их терять, в том числе в боях. Объявили Ионическое море зоной свободной торговли, оказывают платные услуги по ремонту и т. п. Хотя по случаю или при необходимости могут и навалять.

Всеясветная Полундра

Хаос и бардак, претендующие на личное покровительство Дочки-Матери. Впрочем, ничем другим, кроме Её покровительства, объяснить само существование этой флотилии невозможно.

Лигурийское море

Просто любят залупаться, в основном на Шестой Флот и Ройал Нави, но могут учинять походы вплоть до Гибралтара с целью грабежа, насилия и распространения хаоса и бардака.

SPECTRE (сообщество англоязычных головоногих)

Вообще-то не имеет подлодок. Однако у них достаточно оружия, чтобы претендовать на статус флотилии.

Эгейское море

Хотят, чтобы все от них отъебались. Ведут соответствующую политику.

Различные мелкие группировки

Всякая хрень. Претендуют на то, что они не хрень, а перспективные стартапы (как правило, безосновательно).

В основном Балеарское море; также ховаются по разным щелям, бухтам, заливам и т. п.

Пытаются как-то выжить и прийти к успеху.

Диаграмма 1. Сравнительное среднегодовое потребление электроэнергии основными флотилиями, в процентах от суммарного. Даёт представление об относительной мощи флотилий^{49}.

Во всех рыбонских сообществах существует культ моря и декларируется презрение к суше и её обитателям. Слова «сухопутник», «наземник» и т. п. считаются оскорбительными, а любые поползновения в сторону суши — преступными. При этом наземниками считаются все обладатели человеческих генов, включая морских млекопитающих.

Однако сейчас в этом больше позы, чем подлинного чувства. За последние сто лет практически все флотилии установили негласные отношения с Директорией и крупнейшими доменами Страны Дураков. Эти отношения осложнены тем, что стороны не доверяют друг другу и регулярно дают к этому поводы. Особенно неприятными являются налёты мелких группировок на прибрежные зоны: именно из-за этого прибрежная полоса повсеместно считается плохим, опасным местом, которого лучше избегать.

Важно, что рыбоны крайне чувствительны к неуважительным поступкам и жестам в свой адрес со стороны жителей суши. Связано это не с их повышенной обидчивостью (кровь у них холодная во всех смыслах), а с тем, чтобы избежать обвинений со стороны других рыбонов в слабости, трусости и пресмыкательстве перед сухопутниками и наземниками. Причём выдвинуть такие обвинения легко, а вот опровергнуть их — очень сложно.

При всём при этом рыбонская элита откровенно предпочитает сушу воде. Верхушка обычно имеет владения на суше (как правило, на островах) или устраивает себе сладкую жизнь в подводных куполах, заполненных обогащённым кислородом воздухом. Некоторые доходят до настоящей аквафобии. Так, прадед нынешнего императора Шестого Флота был известен тем, что ни разу в жизни даже не притрагивался к солёной морской воде, ссылаясь на сильнейшую аллергию. (По той же причине он ни разу в жизни не пробовал морепродукты, предпочитая мясо и фрукты.) О роскошных поместьях элиты Ройал Нави на Ионических островах ходят легенды. Про верхушку Великой Армады, обитающей на Крите, рассказывают, что многие из его жителей вообще никогда не видели моря — что, конечно же, является преувеличением, но не таким уж большим.

И, разумеется, всё это нисколько не мешает рыбонской элите считать себя именно рыбонами и ненавидеть сухопутников неистово и беспощадно.

Обзор. Политическая ситуация на Шестом Флоте и обстоятельства, с нею связанные

Шестой Флот — старейшая (по её собственным представлениям) рыбонская группировка. Возглавляема династией Великих Рыбонов, восходящих (по их словам) к легендарному Великому Водному Рыбону Эрмезинию.

Династия гордится строгой законностью правления — и, в частности, непрерывностью законного престолонаследия. Однако из-за склочности и интриганства, свойственных представителям династии, императоры менялись довольно часто, так что в описываемый период на троне находился девятнадцатый по счёту потомок Эрмизиния, Его Императорская Водность Препуций Третий.

Он занял трон в семидесятилетнем возрасте, правил милостиво, и в описываемый период уже благополучно впадал в старческое слабоумие. К описываемому моменту заботы по управлению флотилией de facto перешли к канцлеру Прошке, морскому огурцу, каким-то образом сумевшему убедить императорское окружение в том, что он является меньшим злом по сравнению с прочими претендентами на то же место. Злом Прошка и в самом деле был не очень большим, где-то сантиметров сорок в длину. Правда, и мозгов в нём помещалось не очень много. По этой причине дела на Шестом Флоте шли как-то там — ни шатко, ни валко. Но до поры до времени это, в общем, всех устраивало.

Официальные наследники Препуция — братья-принцы, Их Текучести Поллюций и Эякуляций, рождённые из одной разделившейся икринки. Согласно распускаемым слухам, престарелый Препуций Третий собирался сложить с себя бремя власти и вручить его одному из сыновей.

Разумеется, сам Препуций ничего такого не хотел — а хотел править вечно, как и всякий правитель. Просто придворные партии, стоящие за обоими претендентами на престол (обычно именуемые поллюционистами и эякуляторами), оказались примерно равны по своим возможностям. Поэтому принцы и их сторонники выбрали путь относительно осторожного соперничества — перед лицом Его Водности и общественного мнения. В переводе на честный русский язык — выбор был оставлен политической элите Флота. Которая заняла позицию «пусть-ка ребята себя покажут, а мы пока посмотрим».

И понеслось.

Год о. Х.

Инициатор

Мероприятие

Результат

307

Поллюций

Поход на Крит с целью наказать Великую Армаду за систематические грабежи отмелей Шестого Флота, а также чем-нибудь поживиться.

Неоднозначно. Отмели Крита разграблены, однако погибло много субмарин, применено и потрачено дефицитное древнее оружие (ионные торпеды).

307

Эякуляций

Оборона акваторий Шестого Флота от ответного карательного похода Великой Армады.

В целом успешно, потери минимальны.

308

Эякуляций

Завоевательный поход в Лигурийское море (по личному приказу Препуция Третьего, отданного в результате интриг партии сторонников Эякуляция).

Неуспешно. Из-за череды идиотских случайностей (например, гибели трёх субмарин в результате столкновения) закончился ничем.

308

Поллюций

Подъём с морского дна и ремонт древней немецкой субмарины класса Black.

Успешно. Торжественный ввод в строй суперкорабля был воспринят как торжество партии Поллюция.

309

Эякуляций

Атака на конвой SPECTRE, добывший на отравленном дне Чёрного Моря большое количество древнего золота.

Относительно успешно. Получено около 30 килограммов золота (официальная версия).

309

Эякуляций

Оборона акваторий Шестого Флота от акций возмездия осьминогов SPECTRE.

В целом успешно, но затратно и не вполне эффективно. Несколько отмелей существенно пострадали.

309

Поллюций

Публичное обвинение Эякуляция в присвоении части золота, отнятого у SPECTRE.

Относительно успешно: доказать ничего не удалось, но все поверили.

310

Поллюций

Заключение договора с Ройал Нави о создании Полномочной Судебно-Согласительной Комиссии по разбору взаимных претензий.

Успешно, однако практическая польза оказалась не столь очевидной: Комиссия стала принимать решения в основном в пользу Ройал Нави.

311

Поллюций

Попытка покушения на возомнившего о себе Эякуляция.

Неуспешно. Убойная команда погибла в результате случайного взрыва подводного гейзера (официальная версия).

312

Эякуляций

Публичное обвинение Поллюция в организации покушения на брата.

Относительно успешно: доказать ничего не удалось, но все поверили.

312

Эякуляций

Попытка договориться с осьминогами об официальном присутствии Шестого Флота в Мраморном Море.

Неуспешно.

312

Эякуляций

Публичное обвинение Поллюция в организации срыва переговоров.

Относительно успешно: доказать ничего не удалось, но все поверили.

312

Поллюций

Публичная истерика на Высочайшем Приёме, с целованием жабр престарелому Препуцию Третьему и слёзными просьбами оградить его от козней брата.

Результат сомнительный: папаша прослезился и долго говорил о любви к сыну, зато общество восприняло данную выходку негативно.

312

Эякуляций

Распускание слухов о психической болезни брата — а также распространение брошюр соответствующего содержания.

Относительно успешно: все не то чтобы поверили, но возможность такую допустили.

312

Поллюций

Распускание слухов об изнеженности, любви к роскоши, продажности и сексуальной распущенности брата — а также распространение картинок соответствующего содержания.

Относительно успешно: все не то чтобы поверили, но заинтересовались темой.

все годы

Поллюций, Эякуляций

Многочисленные происки, выпады, интриги, пакости и т. п.

Когда как.

Диаграмма 2. Относительный рост личных расходов принцев на борьбу друг с другом. За базу принимаются траты Поллюция за 307 год.

Разрабатывалась и готовилась в течении трёх лет силами Особой Службы, пребывающей под эгидой принца Поллюция.

Целью операции было получение ценной техники, способной решить многие проблемы рыбонов, в частности — создание независимого центра генетических операций, который мог бы осуществлять полноценный ребилдинг. По понятным причинам старая элита Флота проявлял к таким технологиям особый, глубоко личный интерес — и желала бы как можно скорее ими попользоваться. Разумеется, без маразматика Препуция: его смерть в самое ближайшее время была, что называется, вопросом политического решения.

Операция прикрывала и нечто большее — а именно, секретная встреча командира личной гвардии принца Поллюция и полномочных представителей властей Директории. Предполагалось обсуждение всяких деликатных вопросов, связанных с возможным форсированием акта престолонаследия и той помощи, которую законному наследнику могли бы оказать с суши. Разумеется, небескорыстно. Переговоры согласовывались на таком уровне, что разведка принца Эякуляция имела лишь самое общее представление о происходящем.

Всё это совершенно не устраивало заместителя командира отдела глубокого проникновения флотской контрразведки, известного нам как Розан Васильевич.

Будущий крокозитроп был найден и подобран (в возрасте личинки) матросами субмарины Шестого Флота в развалинах секретной базы SPECTRE в Мраморном Море. Матросов позабавило необычное строение маленького существа. Его назвали Вованом и забрали с собой.

Десять лет будущий крокозитроп провёл на подлодке в качестве маскота или живого талисмана. За это время он — практически без посторонней помощи — научился говорить, читать, писать, считать, подслушивать, подглядывать, доносить, клеветать, лгать, лицемерить, воровать, и т. п. Особенно хорошо у него выходило враньё в глаза и разнообразное паскудство. Следует отметить, что за всё время пребывания на подлодке он ни разу не был разоблачён и ходил во всеобщих любимцах.

Потом Вовану повезло: он попался на глаза Главному Церемониймейстеру е.и.в. Препуция III. Церемонийместера заинтересовала забавная внешность мальца и тот был приобретён для нужд двора. Следующие пять лет он жил в е.и.в. Коронной Резиденции в качестве младшего шута-потешника в е.и.в. Свите. За время жизни при дворе он сумел завести многочисленные связи в верхах, оказать услуги ряду лиц, поучаствовать в ряде придворных интриг. И вообще проявил себя талантливым во многом и способным на всё.

Понятливый юноша довольно быстро начал разбираться в хитросплетениях рыбонской политики. В частности, просёк, что принц Эякуляций на содержании у осьминогов и мутит дела с Ройал Нави, а Поллюций имеет отношения с Великой Армадой и пытается наладить таковые с хохзейцами. Подробно изучив расклады, он решил, что, вероятнее всего, в соперничестве победит Эякуляций, как более устраивающий старые элиты Флота, давно уже мечтающие продаться Ройал Нави и более ни о чём не париться. Понял он и то, что после прихода к власти Эякуляций кинет своих сторонников с их надеждами на вознаграждение былых услуг, а вот противников будет перекупать и приближать к себе. В связи с этим он решил официально примкнуть к поллюционистм и дал себя завербовать Особой Службе. Каковая устроила ему перевод в Особый имени е.и.в. Музыкальный Техникум, курируемый Службой. Стоит отметить, что при переводе Вовану неосмотрительно доверили папку с собственными документами — каковые он аккуратно подчистил бритвочкой и таким образом из Вована стал Розаном. Сделал он это по многим причинам, в том числе и по эстетическим: имя «Вован» всегда казалось ему неизящным.

В техникуме Розана много учили техничному исполнению всяких гадостей, и немного музыке. Там же он взял себе отчество «Васильевич» — в честь Василия Григорьевича Телипайло, морского ежа, преподавателя основ полифонии и заядлого шахматиста, научившего Розана этой игре. По мнению крокозитропа, Василий Григорьевич был единственным существом, у которого он научился чему-то хорошему.

Дальнейшая карьера Розана Васильевича была весьма успешной, хотя и небеспроблемной. Сначала он использовался как полевой агент в нескольких важных операциях Особой Службы. Так он заработал медаль «За выдающуюся рыбность», две просвета на погоны, а также некоторую сумму денег от Великой Армады за полезные услуги. Через год он диверсифицировал свою деятельность — то есть продался ещё и Хохзеефлоту. Потом он сдал контакты с североморцами своему непосредственному начальнику, Никитону Ойшпицу, после чего донёс на него как на хохзейского агента — и в итоге получил его место.

На этом его карьера застопорилась, так как более высокое начальство прекрасно понимало ситуацию и не любило слишком прытких. Розан Васильевич с трудом перевёлся обратно на флот, где довольно быстро дорос до своей нынешней должности, обзаведясь по ходу огромным количеством полезных связей, отношений, контактов и подвязок. А также — безупречной профессиональной и личной репутацией.

Об этом последнем стоит сказать особо. В личном плане Розан Васильевич являл собой образец скромности и умеренности. Связано это было с его своеобразной анатомией. За неимением в обоих ртах вкусовых рецепторов он был совершенно равнодушен к радостям гастрономии. Анализы утверждали, что он мужчина, но ни один специалист не смог определить, где у него находятся половые органы и как ими пользоваться. К алкоголю он был невосприимчив, а наркотики презирал. Истинное удовлетворение доставляли ему всего три вещи: шахматы, классическая музыка и интриганство. В этих областях он достиг немалых успехов — и как ценитель, и как виртуозный игрок.

Готовящаяся операция по вывозу из Директории ценного оборудования — а ещё более намеченные переговоры — всерьёз обеспокоила Эякуляция и его партию. Успех Поллюция грозил переломить ситуацию, пока что складывавшуюся в пользу Эякуляция. Принц поставил задачу: во что бы то ни стало сорвать операцию, как минимум — не допустить проведения переговоров на суше.

Были предприняты экстренные меры самого разного свойства. В частности — вышли на Розана, кое-что предложили вотпрямща и очень много посулили в будущем. С ним работали хорошие специалисты, умеющие не просто купить, а подобрать ключики к душе. У них это получилось. Гордящийся своим цинизмом и рационализмом Розан Васильевич, что называется, повёлся. То есть не просто продался, а принял сторону своего покупателя. Или, говоря профессиональным языком — стал отождествлять свои личные интересы с интересами заказчика. И служить ему не только за страх, но и за, извините, совесть.

Как правило, подобные заблуждения наказуются естественным путём, то есть самим ходом вещей. Но над Розаном Васильевичем судьба решила поглумиться более тонко.

Предпринимать усилия для того, чтобы участвовать в рейде, ему не понадобилось никаких: Розана запихнуло на лодку его же начальство. Более того — на это нашлась причина, убедительная даже для самого въедливого контрразведчика. А именно — неожиданный (хотя и закономерный) наезд Императорской Инспекционной Комиссии по Расовой Дисциплине и Моральной Безупречности, более известной как «зловонная контора».

Прозвище своё она заслужила по следующей причине. У рыбонов с генами гигантской саламандры к старости обычно садятся почки, так что функции выделительной системы частично берёт на себя кожа. То есть выпот и кожная слизь начинают пахнуть ссаками. Именно этот аромат и источает вышеупомянутая организация, чуть менее чем полностью состоящая из старпёров, которые упорно не желают уходить со службы, а оставлять их на сколько-нибудь ответственных должностях уже никак невозможно. В задачи Комиссии входят проверки расового и морального облика сотрудников различных организаций, причём она имеет право подавать доклады и заключения непосредственно на Высочайшее Имя. Раньше это ни на что не влияло, но в последние годы Препуций III, одурев под старость лет, полюбил читать эти доклады и на их основании делать оргвыводы. Например, им был отстранён от должности замначглавштаба Шестого Флота Китоврас Неполнозубов, уличённый Комиссией в недостаточной рыбности. Члены Комиссии отыскали в его основе гены штопальной горькушки^{50}, про́росли совершенно невинной, но абсолютно сухопутной. Никакие просьбы и объяснения не помогли: Препуций III упёрся. Также был изгнан на пенсию Первый Министр Двора Видал Миндал — он прошёл все генетические проверки, но был уличён в нелюбви к воде, так как обладал коллекцией полотенец и купальных халатов, а в профилактической беседе с представителем Комиссии дурно отозвался о сырости… В общем, Комиссия почуяла свой звёздный час и разактивничалась, учиняя повсюду расовые дознания и морально-этические проверки.

Это вызвало естественную реакцию. Толковых сотрудников с проблемным происхождением или мировосприятием от Комиссии начали прятать. Что коснулось и Розана Васильевича, к которому и раньше приёбывались по поводу его странного вида и сомнительной основы. Как сказал ему его непосредственный начальник, командир отдела глубокого проникновения Особой Службы, «я хочу, чтобы ты смылся куда подальше, пока эти уроды вокруг нас топчутся». Розану (втайне ликующему) оставалось только ворчать, капризничать и говорить что-нибудь вроде «не нравится мне этот рейс», «чует моя левая жопа, будут неприятности», «обязательно случится херня какая-нибудь».

Однако херня всё никак не случалась. Напротив того, всё шло как по нотам. Казалось, что сама Дочка-Матерь своим Святым Лоном прикрывает операцию от неприятностей.

Розан получил лучший экипаж, о котором только можно мечтать. В начальники силовой команды ему придали Дрю Двухметрова — семикратного чемпиона Флота по контактному бою без правил. Причина попадания Дрю в команду была та же, что и назначение Розана: Дрю имел гены пресноводной черепахи, что считалось чем-то опасно близким к полной сухопутности. Тем не менее, Двухметров прекрасно зарекомендовал себя и в море, причём не только как костолом, но и как умный, хдаднокровный и решительный командир. С собой Дрю привёл свою команду боевиков, прошедших, что называется, пресную и солёную воду и известных своим профессионализмом. (Забегая вперёд: именно эти парни пленили Буратину, Базилио и Алису.)

Вооружение отгрузили с личных складов принца Поллюция, где нашлись ионные торпеды, подводные плазмобойки и даже две вундервафли системы «Булава». В преддверии решающих событий принц Поллюций решил не экономить.

Что касается самой лодки, то она была класса Yellow. В древних руководствах указывалось, что у лодок этого класса имеется дефект, из-за которого их в своё время сняли с производства. Но, во-первых, никто доселе с этим дефектом не сталкивался. Во-вторых, лодки этого класса обладали множество достоинств — например, цельнолитым корпусом из прозрачного материала, что позволяло иметь смотровую рубку и подобие иллюминаторов вдоль корпуса, а также сверхпрочные переборки из какого-то древнего суперматериала. И наконец, лодка была в идеальном состоянии: абсолютно всё оборудование тридцать три раза проверено, перебрано по винтику и т. п.

При таких начальных условиях облажать операцию было нетривиальной задачей. Но Розан Васильевич верил в свои силы.

Через два дня после выхода в море на лодку напали. Розан о нападении знал заранее, так как сам же ночью выпустил заранее переданного ему бэтмена с точными координатами лодки. По идее, лодку должны были поймать сетью и вынудить к сдаче. Нападение было заказано принцем Эякуляцием мелкой, но дерзкой группировке «Forcat Detare Shqiptare» из Балеарского моря. По такому случаю он передал ей дефицитное древнее оружие, включая замораживающие бомбозонды. В преддверии решающих событий принц Эякуляций тоже решил не экономить.

Однако нападение сорвалось, причём по самой идиотской причине. Шиптари только-только успели развернуть сеть, как их внезапно атаковали ржавые подлодки Всеясветной Полундры, за каким-то хуем оказавшиеся именно в этом месте именно в это время. В результате подводной баталии семь шиптарских лодок оказались уничтожены. После чего появились белые субмарины Ройал Нави, охотившиеся за Полундрой, и всё кончилось, так толком и не начавшись. Розан Васильевич (уже облачившийся в бронированный скафандр и готовящийся к сдаче) был крайне разочарован.

Вторая попытка имела места часа через четыре, когда Розан Васильевич решил вздремнуть. На этот раз напали жёсткие жабообразные из стаи «Zetas». К сожалению, командование взял на себя Дрю Двухметров и уничтожил всех «зет» ионными торпедами. Розан Васильевич проснулся как раз в момент уестествления последней «зетовской» подлодки. После чего вынужден был принять победный рапорт Двухметрова и ещё хвалить его за расторопность.

Тогда Розан Васильевич попытался привести в негодность аккумуляторы лодки. Для этой цели у него имелось несколько артефактов Зоны, именуемых «гасилками» — их ему тайно передали перед отбытием. Увы, аккумуляторы оказались слишком хорошо защищены: всё, чего удалось добиться — это снижения энерговооружённости лодки на 15 %, что укладывалось в нормативы и не вызвало даже заметной паники.

После этого Розан Васильевич решился на крайние меры, заложив под один из аккумуляторных узлов взрывное устройство малой мощности. Однако оно не сработало, так как Розан забыл убрать от аккумулятора «гасилку», а таймер у заряда был электрический. В другое время он об этом непременно бы вспомнил, но в данном конкретном случае его одолело ощущение тотальной невезухи. Ощущениям своим Розан доверял, так что отложил вредительские планы до наземной операции.

Тем временем лодка прибыла к месту назначения. Осталось только дождаться, пока наземники подгонят оборудование, погрузить его и подождать, пока капитан (он же командир личной гвардии принца Поллюция) сойдёт на берег. Розан Васильевич был направлен на рекогносцировку и для установления контактов с обладателями ценного груза. Узнав, что таковые являются по совместительству тораборскими агентами, да ещё и паранормами, он выпросил у командира пару дней на выяснение обстоятельств. После чего тайно сошёл на берег и занялся сбором информации.

Судя по косвенным данным (а других у нас нет), ему удалось собрать кое-какие сведения о тораборцах. Во всяком случае, он понял, что опасаться следует прежде всего Карабаса и Евы Писториус. С остальными же он решился пообщаться лично — что и осуществил утром 4 декабря.

Как проходило это общение и чем закончилось — читателю уже известно.

С точки зрения Розана Васильевича, он, общаясь с тораборцами, практически не лгал — ну разве что немного исказил некоторые обстоятельства и кое-что представил в ином свете. Более того, он и в самом деле намеревался воспользоваться справкой, выписанной Пьеро, и официально объявить себя крокозитропом. Поскольку давным-давно понял, что лучше иметь хоть какой-то ответ на вопрос «а ты кто такой», чем такового не иметь.

Однако того эффекта, который последовал за этим разговором, новоявленный крокозитроп не ожидал и не планировал. Что не помешало ему данной ситуации извлечь максимальную выгоду.

Когда Розан Васильевич узнал о совершённых торабоцами пьяных бесчинствах, и в особенности о тех, которые можно истолковать как проявление неуважения к рыбонам, он возликовал. И отправил в море десяток бэтменов с анонимными посланиями, где описал произошедшее в самых чёрных красках. Он представил дело так, что сухопутники публично издевались над рыбонами, публично мочились и испражнялись в море (что всегда воспринималось рыбонами как крайнее оскорбление, смываемое только кровью виновных), поносили лично Препуция Третьего, надругивались и глумились над всеми рыбонскими святынями и т. д. и т. п. В качестве особенно тонкого штриха он бросил тень на самого себя — дескать, позитивно настроенный к наземникам замкомотдглубпрон Розан, сомнительный по основе тип, не отреагировал должным образом на эти ужасающие безобразия, а как ни в чём не бывало продолжает готовиться к обмену материальными ценностями… Одно из посланий он адресовал «зловонной конторе».

Если бы донос не подтверждался бы вообще ничем, он бы не сработал. Однако хитроумный Розан Васильевич исходил из того, что какая-то агентура в Директории имеется у многих рыбонских организаций, и уж наверняка — у Его Императорского Величества лично. И, следовательно, тот факт, что какое-то происшествие и в самом деле имело место, проверяем. А в таких случаях обычно верят самым страшным донесениям, так как думают, что все остальные смягчают неприятные факты и лакируют действительность.

Расчёт оправдался. Его Императорское Величество Препуций Третий, видимо, уже получил чьё-то донесение на ту же тему (а может и не одно). Во всяком случае, он всему поверил, пришёл в дикую ярость и отправил на подлодку сверхсрочное императорское распоряжение следующего содержания:

— любые контакты с наземниками категорически прекратить, виновных в таковых контактах рассматривать как изменников и обращаться с ними соответственно;

— оборудование, о приобретении которого шла речь, конфисковать без оплаты в качестве материальной компенсации за понесённый рыбонами моральный ущерб;

— силами, имеющимися на подлодке, изловить и пленить негодяев, посмевших оскорбить рыбонский народ, и доставить таковых на базу с целью совершения над ними справедливого суда и последующей маналулы.

Крокозитроп, правда, надеялся на то, что его самого отстранят от дел. Это дало бы ему возможность вредить и гадить, не неся никакой ответственности, а потом встать в позу оскорблённой невинности и перевалить всю ответственность на других. Вместо этого он получил приказ лично возглавить группу захвата виновных тораборцев.

Розан обдумал ситуацию. Ссориться с психократами ему не хотелось. Более того, он подозревал, что даже самый лучший рыбонский выводок против Карабаса окажется слабоват. Поэтому он принял решение атаковать лагерь тораборцев с моря «Булавой», а дальше действовать по обстановке.

Вундервафля — страшное оружие. Её удар снёс бы с лица Земли не только павильон «Прибрежный» вместе со всеми его обитателями, но и всю сушу в районе полукилометра. Однако запуск вундервафли требовал точной настройки. Таковую крокозитроп доверил Дрю Двухметрову — вероятно, желая переложить на его плечи часть ответственности. Тот сделал всё почти правильно, только перепутал северную и южную широту при вводе координат. В результате «Булава» полетела не в ту сторону^{51} и уничтожила часть подводной эскадры Ройал Нави, которая как раз загнала в угол косяк лодок Всеясветной Полундры и собиралась их методично расстрелять. Остаток эскадры нанёс удар по стае осьминогов SPECTRE, пасущихся поблизости — полагая, что вундервафлю запустили они. Это положило начало кровопролитнейшему конфликту, который принципиально изменил ситуацию в Средиземноморье.

Крокозитропа, впрочем, всё это не интересовало. Он был озабочен тем, как бы сманеврировать. Подумав, он решил попытаться захватить хоть кого-нибудь из группы Карабаса, а все косяки списать на Двухметрова.

Как мы уже знаем, это ему удалось. Буратина, Базилио и Алиса были пленены и доставлены на подлодку.

Идея использовать «гасилку» против Базилио принадлежала самому Розану Васильевичу: он знал, как устроен Электрический Кот и даже распознал модель. В результате кот не смог воспользоваться своим сильнейшим оружием, был парализован уколом ядовитой иглы и вместе с Алисой и Буратино брошен в катер, доставивший всех на борт.

Крокозитроп понимал, что из всех троих кот наиболее опасен. Поэтому он распорядился отделить его от двух других пленников (которых заперли в трюме), приковать к чему-нибудь, а главное — расположить рядом с ним «гасилку». Местом содержания кота он определил седьмой отсек «Б» помещение 131, удалённое от жизненно важных узлов подлодки.

Где-то часа через два, уже после погружения, Розан Васильевич решил лично проведать пленников. К своему крайнему удивлению, он обнаружил, что котовая камера пуста. Более того, все причастные к делу лица клялись, что в это помещение никого и не доставляли.

Расследование было проведено стремительно — за час где-то — и выявило следующее.

Крокозитроп доверил транспортировку кота самому здоровенному матросу, который попался ему на глаза — во избежание. Этим матросом был некий Пафнутий, по статусу салажонок: для него этот рейс был вторым. Пафнутий был неглуп, расторопен и трепетал перед начальством. Крокозитроп снабдил его «гасилкой», а также исчерпывающей информацией о том, что он должен сделать, и даже проверил усвоение. Пафнутий, выкатив глаза от усердия, всё воспроизвёл дословно, а на вопрос, понял ли он, что от него требуется, ответил «так точно».

Единственное, чего не сделал Розан Васильевич — это не уточнил, знает ли матрос, где находится седьмой отсек «Б» помещение 131.

Проблема была в том, что салажонок разбирался во внутренней топографии лодки неуверенно, а спросить у сурового начальника — забоялся. Поэтому он решил, что спросит у кого-нибудь по пути. Увы, тут в игру вступил личностный фактор, губительный для многих начинаний. Ибо на салажонка положил глаз ефрейтор Феоктист, пленённый его внушительным телосложением. Наивный Пафнутий приставания ефрейтора не воспринимал, за что тот ему регулярно устраивал пакости. И надо же такому случиться, что Пафнутия понесло мимо ефрейтора! Который на вопрос, где находится седьмой отсек «Б» помещение 131, описал подробно путь, вот только не в седьмой, а в пятый отсек. Сделал он это, чтобы впоследствии снять с салаги стружку за бестолковость и незнание реалий.

Честный Пафнутий доставил кота в отсек «Б» помещение 131, расписался у дежурного, зашёл в помещение, где и приковал кота к трубе, заныкал рядом «гасилку». Доложился о выполнении и со спокойной совестью отправился в кубрик. Не ведая, что сотворил.

Узнав всё это, крокозитроп приказал Пафнутия и Феоктиста арестовать, и тут же, в сопровождении десятка бойцов, побежал в пятый отсек. Увы, было уже поздно: два трупа свидетельствовали о том, что пленник каким-то образом восстановил свои способности и бежал.

В критических ситуациях Розан Васильевич умел думать быстро и нетривиально. Он прокрутил в голове воспоминания о поведении кота на воле. Вспомнил, как тот смотрел на Алису, и решил, что лиса ему дорога и он будет её разыскивать. Поэтому он, вместо того, чтобы гоняться за котом по всей лодке, забрал Алису из трюма к себе в каюту. И стал ждать появления Базилио.

Разумеется, он понимал, что кот на своём пути перебьёт немало рыбонов. Но их судьба крокозитропа волновала не в первую очередь. Более того, ему это было на руку.

Что касается лично себя, он предпринял кое-какие меры: Розан Васильевич был отважен, но не безрассуден.

Когда Базилио, наконец, явился, крокозитроп обучал Алису игре в шахматы.

Непосредственного отношения к нашим сюжетам не имеет. Зато имеет научно-познавательную и литературно-художественную ценность, а также и чему-то, наверное, учит. Поскольку же книга должна не только развлекать, но и просвещать — вот, извольте что ли это самое: