Царство Страшных

Десять

— Мама. — Шок Виттории рассеялся почти сразу же, как и появился. Она боролась со связывающими ее корнями, выкрикивая угрозы и проклятия. Селестия смотрела, равнодушно. Моя сестра была могущественной богиней, но матрона была Старухой. Титаном. Похоже, поняв это, Виттория замерла, тяжело дыша, ее взгляд стал еще жестче. — Ты показала свою точку зрения. Отпусти меня.

Прутья моей камеры вспыхнули лавандовым сиянием, а затем провалились под землю. Я осторожно перешагнула барьер и почувствовал облегчение, когда вышла из камеры без боли и трудностей.

Я бросилась к камере рядом со своей, крепко схватившись за прутья. Изломанное тело Антонио валялось на полу, лужа рубиново-красной крови отражалась в свете факела. Моя близняшка, лежащая на алтаре, такая же лужа крови, окружавшая ее, промелькнула перед моим мысленным взором. В отличие от моей сестры, Антонио не был бессмертным. Он больше не встанет. Он сгниет, и его кости в конце концов превратятся в пыль. И превратились бы навсегда. Неважно, что он сделал со мной, он не заслужил этого.

— Помогите ему, — я повернулась к Старухе, — пожалуйста. Верни ему его сердце.

Внимание Селестии переключилось на тело. В ее выражении не было ничего, что указывало бы на ее мысли. Она оглянулась на меня.

— Он ушел, дитя. Вернуть его сейчас… это неестественно. Он не был бы естественным.

Я в отчаянии перевела взгляд с Старухи на своего близнеца.

— Виттория вернула оборотень обратно. И Антонио не умер естественной смертью. Должен быть какой-то способ исправить это.

Селестия вытащила банку с его сердцем из эфира и показала мне. Я хотела отвернуться, но заставил свой взгляд не дрогнуть. Селестия постучала по стеклу.

— Оно больше не бьется. Ничего не поделаешь. Он сейчас вне нашей досягаемости. Ты должна отпустить его, Дочь Луны.

— Я не могу.

Слезы, которые я сдерживала, вырвались на свободу и потекли по моим щекам.

Это было слишком. Все это. Гнев пропал без вести и был отравлен; он мог страдать в данный момент, и я чувствовала себя бессильной. Моя влюбленность детства жестоко убита, прежде чем я смогла найти истинное заверение и прощение. И моя близняшка, за которой я буквально отправилась в ад, чтобы отомстить, потому что я так сильно любила ее и отчаянно пыталась спасти, была источником всех душевных страданий.

Меня пронзил рыдание. Чем больше я пыталась вернуть слезы обратно, тем больше я ломалась. Это была не просто бессмысленная смерть Антонио. Это было всё. Весь мой мир рушился. Моя семья. Моя жизнь. Все было не так, как казалось.

Даже моего понимания собственной жизни, того, кем я была как личность, как богиня. Вес всего этого сокрушил меня.

Я опустилась на колени и подчинилась волнам горя, тянущим меня под воду. Я не знала, как быть дальше. Как подняться. Я не знала, хочу ли я вставать. Я устала от стольких битв, как эмоционально, так и физически. Может быть, миру было бы лучше без богинь с их жестокой, нечеловеческой силой и злыми играми.

Все, кого я любила, все, кто имел несчастье встретиться со мной, страдали.

Блестящие сапоги Зависти появились в поле зрения, когда он подошел ко мне. Я почти что ожидала, что он сделает колкое замечание, чтобы спровоцировать меня на что-то другое, кроме сокрушительной печали, тяготящей меня. Или, возможно, что назовет меня жалким существом, которым я была.

Вместо этого он протянул руку. Слезы текли по моему лицу, когда я смотрела на него, мои рыдания почти душили меня.

— Вставай, — сказал он мягко. — Они всегда боялись, что ты сделаешь это.

Его слова, те самые, что он сказал мне несколько недель назад, когда я посещал его Дом Греха, привлекли мое внимание. Он не смотрел на меня так, как будто я была жалкой. Он выглядел как человек, глубоко понимающий, каково было потерять все. Быть вынужденным встать, когда ты хотел упасть. Самостоятельно встать и бросить вызов руке судьбы, которая принесла столько боли, раз за разом шлепая вас по земле. Выбрать жить и процветание, несмотря на плохое. И самое главное, осмелиться мечтать о лучших днях, пока твой нынешний мир был сущим кошмаром.

— Вставай, Эмилия, — повторил он, держа руку как спасательный круг. — Напомни им всем.

Мои слезы замедлились, когда мои пальцы сжали его. Он дернул мягко, но твердо, помогая мне встать на ноги. Я сделала глубокий, прерывистый вдох и крепче сжала губы, последние слезы высохли.

— Спасибо.

Он сжал мою руку один раз, прежде чем отпустить.

— Конечно, мне это выгодно. Не будь слишком благодарна. Я все еще не очень тебя люблю.

Я знала, что это не полная правда, но не задавалась вопросом, как ему удалось частично солгать. Вместо этого я посмотрела на Селестию и Витторию. Моя семья по крови. Мой близнец все еще боролся со своими волшебными корневыми цепями, а выражение лица моей матери было невозможно прочесть. Будет время поговорить, посмотреть, что можно сделать с моей смертностью и воспоминаниями, но прямо сейчас мне нужно было добраться до Гнева.

Я обратился к матери.

— Волки?

— Они заперты в царстве теней на следующий час, — сказала она. — Иди. И не забудь, ты должна мне мою книгу заклинаний. Я скоро приду за ней. Приготовься.

— Конечно. — Я выдержала взгляд Старухи и один раз кивнул. Как и любой бог, я думаю, что она переменчива. Ее настроение меняется с ее следующей прихотью. Мне не нужно было искать еще одного врага, и я была благодарна, что не забыла положить ее книгу в сумку в ту ночь, когда обнаружила, что Виттория жива.

Зависть двинулся по земляному коридору, не удосужившись посмотреть, следую ли я за ним. Как и было обещано, когда мы появились в комнате, где я впервые нашла Зеркало Тройной Луны, никаких оборотней не было.

Зависть оглядел пространство, его внимание было приковано ко всему, как будто он мысленно откладывал информацию для последующего использования.

— Не очень похоже на богиню, но я полагаю, что это определенное деревенское очарование. Если не обращать внимания на камень и грязь.

Улыбнувшись его комментарию, я покачала головой и направилась к пьедесталу в центре комнаты. В прошлый раз, когда я был здесь, там было Тройное Зеркало Луны. Теперь мой кинжал блестел там, где он завис, острие направлено вниз, в его центр. Я обхватила его пальцами, чувствуя, как волна решимости наполняет меня. И, возможно, надежда. Я найду своего короля, а потом найду способ сломать замок заклинаний. Каким-то образом за это время я также выясню правду об убийстве или исчезновении Весты и оправдаю мою сестру от правонарушений. Или увижу, как она расплачивается за свои преступления.

Я выдохнула. Это будет нелегко, но я найду способ выполнить все это. Во-первых, мне нужно было найти свою пару. Моего мужа.

Я столкнулась с Завистью, вспомнив, что моя сестра сказала о местонахождении Гнева.

Если ей можно было верить. Я все еще не была полностью богиней, поэтому не могла быть уверена, но до сих пор у меня не было проблем с распознаванием лжи. В отличие от принцев демонов.

— Ты знаешь, где находится храм Виттории? — Я спросил. Он кивнул, сосредоточив внимание на кинжале. — Тогда вперед.

Мы стояли у врат Ада, прямо в начале Коридора Греха, глядя на яростную магию, которая потрескивала над костями. Гнев наложил заклинание, чтобы запереть врата, когда мы впервые прибыли в Семь Кругов, и магия обвилась вокруг него, как демонические лозы.

Эта магия казалась немного не той в цвете и в том, как она ощущалась, но я не могла полностью доверять своим воспоминаниям. Проклятие по-прежнему активно действовало, хотя теперь, когда я позволила магии Гнева проникнуть в мою душу, оно уже не было таким мощным.

Зимняя буря, которая, казалось, всегда присутствовала в той или иной степени, была полна злости. Где бы он ни был, мой муж был в ярости. Однако его характер и то, как он повлиял на мир, вселило в меня надежду. Гнев должен быть невредим, чтобы вызвать такую бурную погоду.

Я сморгнула снежинки с ресниц и вздрогнула, когда Зависть приложил руку к воротам, как это сделал Гнев. Он говорил на незнакомом языке, и магия зеленого цвета осветила его руку и погрузилась в ворота. Он держал руку там, ожидая, когда раздастся щелчок.

И ничего не произошло.

Зависть резко выругался и попробовал снова. С теми же результатами. Он отвернулся от ворот, запустив руки в волосы, на ходу бормоча себе что-то под нос. Он выдернул кинжал Дома из-под своего охотничьего зеленого пиджака и уколол палец. Как и у Гнева, его рана мгновенно зажила, но ему удалось размазать кровью ворота. Они не открылись.

Любая надежда, которую я чувствовала, медленно уступала место страху и неуверенности. Хотя я был почти уверен, что с ним все в порядке, мне нужно было добраться до Гнева.

— Откроет ли их моя кровь?

Зависть перестал ходить по кругу, сузив глаза.

— Ты можешь попробовать, но я подозреваю, что магия, связывающая врата, была размещена здесь, чтобы предотвратить возвращение твоего вида так же, как и моего.

Он не сказал «твой вид» с какой-либо ядовитостью, и все же я вздрогнула. Для кого-то за пределами этого царства я была сродни демону. К этому нужно было время, чтобы привыкнуть. Я подошла ближе к рогам лося, которые служили ручками.

— Гнев запер их. Зачем ему связывать меня или любого другого принца от выхода?

— Магия не демоническая, — Зависть вздохнул, его дыхание затуманилось перед ним. — Звездные ведьмы снова вернулись к своим старым трюкам.

Звездные ведьмы, такие как Нонна. Она сказала мне, что они были стражами между мирами. Они действовали как надзиратели в тюрьме проклятия.

Я предположила, что так они называли «Семь кругов». Она также утверждала, что я была одной из стражей, но теперь я знала, что это ложь.

Вообразить, что моя бабушка приедет сюда, чтобы запереть меня, было еще одним ударом кинжала по сердцу. Она обещала найти меня после того, как сказала мне бежать и прятаться от принцев Ада; она поклялась, что мы воссоединимся. Я не сказала ей, что решила отправиться в Семи Кругах, и часть меня хотела верить, что если бы она знала, то не заперла бы меня здесь.

— Я все равно попробую, — сказала я, все еще надеясь, хотя и сомневаясь.

Я прижал лезвие к кончику пальца, поморщившись, когда выступила капля крови, и размазал по рогу, как это сделала Зависть. Я представила, как ворота со скрипом открываются. Или даже взрываются. Я надеялась, что если я буду достаточно сильно верить, желаемый результат проявится. Ничего не произошло.

Я изучала магию, и мне в голову пришла тревожная мысль. Гнев оказался в ловушке за пределами этого царства. Это означало, что, либо моя сестра перенесла его на Изменчивые острова до того, как Звездные Ведьмы сделали свое проклятие, либо они каким-то образом работали параллельно друг другу.

Если это так, то Нонна должна знать, что я была здесь.

Огонь вспыхнул в воздухе вокруг нас, лианы поползли вверх по воротам, сокрушая, обжигая и дергая, как будто я могла испепелить любой барьер, который они пытались воздвигнуть между мной и моим мужем. Взрыв за взрывом обрушивался на ворота, моя ярость росла с каждой неудачной попыткой.

Зависть выругалась и отступила назад, пламя поднималось все выше и выше, словно проклиная небеса. Какое бы заклинание ни использовали ведьмы, оно даже не сломалось. Я отпускаю свою магию, мои плечи поникли в поражении. Моя бабушка действительно заперла меня в аду.

— Нонна не может быть злодейкой.

— Ну, вот что любопытно в перспективе, — сказал Зависть. — В ее версии этой истории ты злая. Предсказанная тьма, от которого она должна защитить мир смертных.

— Но я бы никогда никому не причинил вреда. Независимо от пророчества.

Даже когда я сказала это, то знала, что это ложь. Если кто-то обидит Гнева или кого-то еще, кого я люблю, я без колебаний причиню им боль в ответ. Нанести ответный удар жестоко и злобно.

Зависть сжал губы, вероятно, уже зная, что я только что осознала, и оставил свой комментарий при себе.

Было так много слоев, которые нужно было разрушить. Проклятье. Пророчество. Я едва помнила, что оно вообще было, хотя подробности всегда туманныи. Кое-что, как мне сказали, было результатом проклятия, как оно искажалось с каждым пересказом истории.

Моя подруга Клаудия была той, кто сказал мне, что смутные воспоминания были результатом проклятия, что это то, что мешало всем нам помнить.

До этого я даже не знал, что существует проклятие или пророчество, только кровный долг перед дьяволом. По крайней мере, так утверждала Нонна. Моя бабушка наконец рассказала мне о пророчестве в ту ночь, когда мы попрощались. Она не сообщила много подробностей, только намекнула, что мы с Витторией каким-то образом просигнализировали об окончании дьявольского проклятия.

— Как ты сказал в ту ночь, когда я тебя встретил, — сказал я, грустно улыбаясь Зависть. — Это запутанная сеть.

— А мы только начали обрезать нити.

Мы оба помолчали.

— Если бы ты собирался здесь кого-то убить и не хотел, чтобы кто-нибудь узнал подробности, использовал бы кровь оборотня, чтобы замести следы?

Если Зависть и удивился моей смене темы, он этого не показал.

— Если бы я хотел спровоцировать войну, возможно. Чувства волков превосходны. В конце концов они выследили правду и нанесли сильный и быстрый удар. Это одна из причин, по которой демоны перестали похищать волков много лет назад. Использование волчьей крови не стоило той цены, которую они в конечном итоге заплатили.

— Думаешь, Виттория убила командира Жадности?

— Я думаю, что это на самом деле не имеет значения, в какой то степени. Будь то она, ведьмы или оборотни. Была ли Веста похищена или инсценирована ее смерть, — сказал Зависть, — Виттория является катализатором. Она могла бы извиниться, сказать правду. Объявили перемирие, что угодно. Вместо этого она собрала армию волков. Она пыталась заманить Жадность в союз, зная, что это настроит его против нас, чтобы использовать его для игры, которую она запланировала. Она играла со мной, вломилась в мой дом, переспала с моим вторым. Она пошла ко двору вампиров, посеяла там раздор. Она издевалась над Гордыней.

— Она сделала все это?

— Виттория явно любит хаос. — Зависть в последний раз оглядела ворота. — Я знаю о секретном портале, к которому у ведьм нет доступа, и который приведет нас на Изменчивые острова. — Он взглянул на мой кинжал. — Держи это наготове. Думаю, нам это понадобится.

Прежде чем я успел спросить, где это или зачем мне оружие, он схватил меня за руку, и мы переместились к секретному порталу. Когда дым от нашего демонического путешествия рассеялся, я поняла, зачем мне нужно это оружие. Несколько демонов Умбры стояли плечом к плечу, не настолько невидимые, поскольку преградили нам путь. Позади них был массивный жемчужно-золотой замок. Украшенный до излишеств, и все же это не Дом Греха Жадности или Чревоугодия. Он принадлежал Гордыне.

Я бросила на Зависть недоверчивый взгляд.

— Дай угадаю, у тебя нет приглашения.

Гнев сказал мне, что появление принца в другом кругу демонов без приглашения было актом агрессии. Зависть невозмутимо приподнял его плечо.

— Я не то чтобы схватил перо и чернильницу, когда твоя сестра устроила мне засаду. Гордыня будет разумным. Туннель к порталу находится на восточной окраине его круга, прямо перед началом Пылающих Гробниц. Сомневаюсь, что это вызовет проблемы.

Я искоса посмотрела на обычно бестелесных демонов. Это не было похоже на приветственную встречу. Демоны Умбры оттянули свои полусгнившие губы, их острые зубы и темные десны щелкнули, как будто они уже представляли, как наша кровь смачивает их языки.

— Принц Гордыни не увидит тебя, — прошипел ближайший к нам демон Умбра.

— Лучше повернуть назад. Прячься в своем замке, пока твой принц не спасет тебя, маленькая принцесса.

Было что-то особенно бесящее в том, как насмешливый, жалкий, корыстный шпион выплевывает слова «маленькая принцесса», от которых у меня закипает кровь.

Низкий смешок Зависть привлек их внимание.

— Похоже на моего брата, шпионы бездельничали. Тебе действительно не стоило бросать ту спичку. — Он взглянул на меня, кивая. Пришло время дать волю моей кипящей ярости. — Теперь ты почувствуешь, как она горит.

Демоны Умбры атаковали быстро, но моя магия была быстрее. Пылающие розы и цветы взорвались между нами, приземлившись на обычно невидимых демонов. Прежде чем они успели активировать ту силу, которая превратила их в бестелесных, мои покрытые шипами лозы вырвались из земли.

От одной мысли лианы поползли вверх по их ногам, привязав их к земле, и я засунула их им в глотки, не давая никому произнести какое-либо заклинание или позвать на помощь. Огромные шипы вонзились им в горло, захлебываясь собственной кровью.

Я высвободила свою огненную магию и позволил лозам делать тяжелую работу по увечьям и убийствам. Раньше мне нравилось носить цветы в волосах, а теперь мне нравилось смотреть, как они превращаются в красивое оружие и уничтожают моих врагов.

Один демон подкрался ко мне сзади, но Зависть предупредительно закричала. Я повернулась как раз в тот момент, когда его лезвие по дуге опустилось вниз, разрезав мое и без того изодранное платье. Я танцевала назад только с небольшой царапиной. Затем я набросился на демона, приставив кинжал к его горлу. Он плюнул мне в лицо и рассмеялся.

— Твой принц, должно быть, не был заинтересован в том, чтобы научить тебя драться. — Он провел своим маслянистым взглядом по моему телу. — Я полагаю, у него есть другие идеи для вас. Жаль, что его скоро заменят. Однако раньше это никогда не было проблемой, не так ли?

Я поднял демона на ноги, слегка встряхнув его силой, о которой я даже не подозревал.

— Что ты знаешь о Гневе?

— Только то, что твой возлюбленный скоро умрет. И ты будешь не чем иным, как божественной шлюхой, которой ты и являешься. Поэтическая справедливость, если спросишь меня.

Прежде чем я подумала о том, что делаю, я провела лезвием от уха до уха по его горлу. Достаточно сильно, чтобы оторвать голову от тела. Я хладнокровно посмотрел на мертвого демона, не обращая внимания на то, что только что сделал. Это поразило меня, то, чем я медленно становилась. Чем больше проклятие ослабляло меня, тем больше я вспоминала, что значит быть богиней. Чтобы не чувствовать угрызений совести. Подпитываться жаждой мести и открыто приветствовать пороки моего Дома.

Я наклонился и поднял голову.

Зависть присвистнул и засунул руки в карманы, покачиваясь на каблуках.

— Напомни мне не обзывать тебя неприятными именами. По крайней мере, не надев доспехи и не наложив защитное заклинание или двенадцать в первую очередь.

— Это было не из-за тогго, что было сказано обо мне. — Я улыбнулась, хотя улыбка была с оттенком печали, а не счастья или гордости за то, что я сделала. Увидев вопросительный взгляд принца, я добавила: —Его ошибка заключалась в том, что он сказал, что Гнев умрет. Представляя мир без него… Я не могла бы этого вынести.

Зависть внимательно изучал меня с непроницаемым выражением лица.

— Если Гнев никогда не сможет отдать тебе свое сердце, будешь ли ты сражаться за него?

Я осмотрела тела вокруг нас. Некоторые еще дергаются от того места, где они подавились лианами. Если бы я только смогла сделать это во время битвы с оборотнями, возможно, моего мужа вообще не зарезали бы и не отравили.

— Я могу только надеяться, что однажды тебе не придется задавать мне такой вопрос, — сказала я. — Что мои действия будут говорить громче, чем мои слова.

Я подумал о Гневе с этим последним утверждением, точно понимая, почему он предпочитал действия словам. Они имели большую ценность. Больше смысла, чем слова, которые могут быть просто красивой ложью.

С призом в руке я повернулся лицом к замку и направился к дверям. Пришло время нанести визит принцу этого круга. Так или иначе, Гордыня позволил бы мне использовать этот портал, чтобы я могла добраться до своего мужа.

Зависть шагала рядом со мной, ловя взгляды, которые я делала вид, что не замечаю.

Даже если он собирался спросить, почему я взяла на память о нашей кровавой битве, то отказался.

И это заставило смертную часть меня задуматься, действительно ли я напугал принца Ада.