Царство Страшных

Одиннадцать

После долгих споров — в основном из-за моей не слишком достойной для двора одежды — и частично благодаря небольшой демонстрации моей огненной магии, мы были представлены ко двору Гордыни. Его тронный зал был свидетельством его греха. В первый раз, когда меня задержали в его доме после блужданий по полям дремоты, я увидела только одну комнату. Она была богато украшен, позолочена, как нечто, что Король-Солнце обожал бы. Возможно, Людовик XIV был вдохновлен этим принцем.

Пол был из белого мрамора с тонкими золотыми прожилками. Потолки собора с нарисованными на них красочными фресками также были позолочены в местах примыкания стены к потолку. Огромные хрустальные люстры висели через равные промежутки по всей длине комнаты, излучая теплое солнечное сияние.

Декоративная лепнина использовалась в качестве отделки как пола, так и верхней стены.

Вдоль стен слева и справа висели арочные зеркала, создавая зеркальный путь к принцу. Конечно, такому гордому человеку, как он, потребуется так много возможностей, чтобы взглянуть на свое великолепное «я».

В конце очень длинного зеркального зала Гордыня восседал на своем троне в темно-синем с золотом парчовом жилете, узких угольно-черных брюках и блестящих темно-коричневых сапогах. В каждом дюйме он выглядел как принц, одетый по самой высокой моде. С моей изношенной одеждой и пятнами крови, а также отсутствием посещения купальни, я знала, что выгляжу дико и неуместно. Мне было все равно. В данный момент я думала только об одном: о портале.

Мы с Завистью прошли сквозь расступившуюся толпу ухмыляющихся придворных, одетых безукоризненно, как и каждый демонический двор, который я посетил. У каждого из этих демонов были почти идеальные черты лица, что заставило меня задаться вопросом, было ли их жуткое совершенство результатом магических улучшений, а не результатом природы. Это также заставило меня подумать о шраме на губах их принца; как он, вероятно, имел возможность скрыть это, но предпочел этого не делать. Что заставило меня задаться вопросом, как он получил это еще раз.

— Некоторые из нас гордятся своей внешностью, — сказал принц этого круга, почти отвечая моим мыслям. Я превратила свои черты в непроницаемую маску. Гордыня посмотрел на меня свысока, его губы скривились либо от крови, либо, что более вероятно, от рваного материала моего платья. — Не все, очевидно. Хотя я полагаю, как неофициальный член двора Гнева, ты не в счет.

— Я тоже рада снова тебя видеть. Спасибо за теплый прием. — Я бросила отрубленную голову на пол, наслаждаясь неодобрительным шипением придворных, когда она покатилась к основанию его трона и с грохотом остановилась. — А некоторые из нас тратят свое время не только на то, чтобы сидеть в причудливых креслах, притворяясь пьяными и красивыми.

— Я не просто выгляжу красиво. Я превосходен, — высокомерно сказал он. Я боролась с желанием закатить глаза от его тщеславия. — Чему я обязан честью этого неожиданного визита?

— Мне нужен доступ к порталу на окраине твоей земли.

— Для чего?

— Чтобы вернуть моего мужа в его Дом Греха.

Гордыня взглянула на мою руку; если он заметил татуировку SEMPER TVVS на моем пальце или узнал, что это такое, то не подал виду.

— Возможно, ему лучше оставаться на месте.

Моя ярость начала расти, стирая все остальные эмоции. Как дипломатия и вежливость. Зависть откашлялся, но я не вняла его предупреждению. Я устала, рана от когтя ужасно горела, и я была в двух шагах от того, чтобы плакать, или кричать, или какое-то безумное сочетание того и другого.

— Если ты не позволишь мне пройти, я вернусь. И когда я вернусь, у меня будет мощь армии Дома Гнева. Никто не удержит меня от него. Не ты. Не моя сестра. Ни какое другое проклятое существо в этом царстве или в каком-либо другом. Если я вернусь, я высвобожу свою силу. Я сожгу все, что тебе дорого. Я могу обещать, что это не угроза. — Я провел лезвием по ладони, позволив крови закапать его прекрасные полы. Он смотрел, слегка приподняв брови. — Это клятва.

— Давать кровную клятву в этом мире серьезно.

— Я хорошо осведомлена.

— Я не думаю, что ты…

Голова Гордыни метнулась к двери тронного зала, и секунду спустя я услышал это. Звук надвигающейся бури. Шаги эхом отдавались, словно гром.

Температура резко упала. Туфли на каблуках стучали по мраморному полу, когда несколько придворных поспешили к выходу, их шаги отдавались эхом от звука мокрого снега, внезапно ударившего в окна.

Я взглянул на арочное окно позади Гордыни, отметив, что небо стало чернильно-черным. Ветер выл, более угрожающий, чем любой оборотень. Сами стены содрогнулись от очередного порыва ветра снаружи. Зеркало треснуло от внезапного обледенения.

Мое сердцебиение участилось, и я медленно повернулась, надежда зажглась глубоко внутри. В отличие от остальной части этого двора, это не был страх, яростно колотящийся в моей груди. К возвышению подбежал придворный, золотая корона лежала на смятой бархатной подушке. Он надел его на Гордыню, затем попятился, чуть не споткнувшись о ноги, когда двери с грохотом распахнулись, ударившись о стену.

Дым и снег ворвались в комнату. А потом появился Гнев.

Вошел в комнату с выражением убийства на красивом лице. Его внимание переключилось на меня, смягчившись на кратчайший момент, прежде чем он заметил следы когтей на моей груди, выглядящие все так же плохо, если не хуже, чем в последний раз, когда он видел их. Он снова перевел свой холодный взгляд на своих братьев, и еще один ледяной порыв пронесся по комнате. Мне хотелось броситься к нему, притянуть к себе и поцеловать до потери сознания. Я решила оставаться такой же хладнокровной, как и он. Хотя внутри боролась с желанием убедиться, что он такой же невредимый, как кажется.

— Объяснись. — Голос Гнева обещал насилие. — Прямо сейчас.

Объяснение того, как мой принц оказался здесь, было именно тем, чего я хотела, но наш разговор должен был быть отложиться до тех пор, пока мы не будем наедине. То, что осталось от двора Гордыни, сбежало из комнаты, не удосужившись остаться и стать свидетелем того, что обещало стать настоящим шоу. Принц этого круга смотрел, как последний бросился прочь, оставив меня и трех демонов принцев, и нашу частную битву. Гордыня бросил на брата надменный взгляд.

— Ты же не думал, что я просто поприветствую королеву, не проверив ее верность, не так ли? — сказал Гордыня, не обращая внимания на волну ярости, исходящей от Гнева. — Твое суждение не всегда было объективным, когда дело касалось ее. На этот раз мы все имеем право знать истинные мотивы.

На этот раз? Проверка моей верности? Я все еще не знала, что произошло до моего заточения, но чем больше я собирала, тем больше и узнавала Витторию, и то, что я замышляла против Гордости и Гнева в прошлом.

— Это был тест? — спросил я, переводя взгляд с Гордости на Зависть. — Все это?

— Не совсем все. Я сказал тебе, что выбираю себя превыше всего остального. И это пошло мне на пользу. — Зависть пожал плечами. — Это была его идея. Вот только все пошло не так, как мы планировали. Тем не менее, тест был необходим, учитывая то, что произошло… раньше.

— Как утешительно. — Я сжала губы, разъяренная тем, что проклятие не позволяет узнать подробности, и что мои воспоминания все еще блокируются. — Каким был ваш первоначальный «тест»? Вы были с Витторией? Она тебя вообще похитила, или это тоже выдумка?

Зависть не стал смотреть на Гордость или Гнев, а вместо этого встретил мой обиженный взгляд.

— Как только ваша повозка покинула Жадность, мы снова собирались послать демонов Умбры за Гневом. Наш план состоял в том, чтобы посмотреть, как далеко ты зайдешь, чтобы спасти его. Ты можешь сказать, что любишь его сейчас, но исторически твои мотивы не были такими… благородными. В прошлый раз демоны Умбры сработали неплохо. Я уходил отсюда, чтобы собраться с силами, но тут появилась твоя сестра и вырвала мне сердце. Я оказался в этой клетке, и вот мы здесь. Воссоединились.

Я взглянул на Гордыню.

— И ты не удосужился ему помочь?

— Зависть, удаленный из моего круга, меня вполне устраивал. К тому же времени на действия было мало. Она схватила его и тут же приказала волку забрать его в царство теней.

— Виттория могла причинить ему вред.

Взгляд Гордыни потемнел.

— У твоей сестры впечатляющий послужной список причинения вреда другим.

Гнев медленно поднялся по ступеням, ведущим к позолоченному трону своего брата. Раньше я не замечала, но стул был сделан в виде льва. Ноги и когти огромного зверя были подлокотниками кресла, а голова и грива — спинкой. Пасть льва была открыта, как будто он рычал.

Мой принц возвышался над Гордыней который все еще умудрялся лениво сидеть.

— Плевать я хотел на твой тест. Виттория навела на нашу землю волков; ты должен был остановить ее.

— Не то чтобы я просил ее об этом, и в конечном итоге это удовлетворило мои потребность.

Голос Гордыни стал жестким.

— Точно так же, как Зависть знал, что она отправилась ко двору вампиров на юге, делала черт знает что, и не удосужился рассказать об этом никому, кроме Жадности. Ты знаешь, какими колючими они стали. Ходят слухи, что они что-то замышляют. И наш дорогой брат ничего из этого не говорил, не так ли? — бросил он на Зависть. — Так почему же меня разгребают по углям за то, что я служил моим интересам?

Зависть улыбнулся.

— Ты ревнуешь, что Виттория пошла к принцу-вампиру вместо того, чтобы увидеться с тобой?

— Стоп, — сказал Гнев. — Нашу землю разорили волки. Виттория разжигает раздор с вампирами, которые никому из нас не нужны. Она вырвала сердце Зависти, потенциально убила командира Жадности или помогла ей сбежать, отравила меня и похитила мою жену. И этот ваш маленький тест показался вам оправданным? Все это время мы пытаемся раскрыть убийство, чтобы избежать внутренней войны? — Гнев выглядел готовым сбросить своего брата с трона. Я была удивлена, когда он этого не сделал. — Ты поставил на кон не только безопасность моей жены, но и мир на нашей земле.

— И я бы сделал это снова. Теперь мы точно знаем, что Эмилия не замышляет против нас ничего. Или против тебя. Цель оправдывает средства, нравится тебе это или нет. Скажи мне, — продолжал Гордыня, вставая на ноги, — в твоем уме не было ни капли сомнения. Не одной. — Челюсти Гнева сжались, но он не стал отрицать обвинение. — Теперь ты уверен.

Муж взглянул на меня, и я выпрямила спину. Я сомневалась в нем. Месяцами. Я не могла винить его за какие-либо сомнения, которые он мог питать ко мне в ответ. Сейчас важно было построить наше новое будущее. Вместе.

Фундамент был, и, немного поработав, мы смогли бы это сделать. Чем дольше Гнев удерживал мой взгляд, тем больше закрадывалась неуверенность. Все будет в порядке, не так ли? Конечно, это было временное препятствие, которое мы преодолеем. Это должно было быть таковым. Неприступное выражение лица моего мужа смягчилось.

Но голос Гордыни прервал момент.

— Кроме того, я отказываюсь верить, что мы все позволим одной жалкой богине посеять среди нас раздор. Пусть попробует с волками и вампирами. Если Жадность раздражает, что мой тест мог случайно отвлечь вас на одну ночь от его скучного расследования, ему просто нужно преодолеть это. Все знают, что Веста была там несчастна. Он просто злится, что потерял что-то ценное. Ты же знаешь, как он сердится, когда у него что-то идет не так.

Несмотря на мой гнев на то, что меня обманули эти принцы Ада, я увидела в этом возможность потенциально получить ценную информацию.

— Откуда ты знаешь, что Веста была несчастна? — Я спросила. — У тебя много шпионов при других дворах?

Выражение лица Гордыни стало таким же злым, как и блеск в его глазах.

— Разговоры на подушках, дорогая. Люди рассказывают мне всякие интересные вещи после того, как я краду их удовольствие.

— Кто тебе о ней рассказал? — Нажимала я.

— Она сама.

Я замолчала. Это был довольно неожиданный ответ. Принцы не могли лгать, так что он должен был говорить правду.

— Когда?

Гордость подняла плечо.

— Может, неделю назад? Я не могу вспомнить.

Зависть сжала переносицу.

— Ты трахнул командира Жадности. Ты такой дурак?

— К твоему сведению, она разыскала меня, — отрезал Гордыня. — Она не могла оторвать от меня глаз, и я отплатил ей тем же, чтобы не повредить ее эго.

— А потом ее убили, — сказал я жестким тоном. — Как ты думаешь, Жадность причинил бы ей вред, если бы поверил, что она дала тебе информацию о его же Доме?

— Конечно нет. — Гордость не звучал так уверенно.

Гнев внимательно изучал своего брата.

— Как вы оказались вместе в одном месте?

— Она пришла сюда. На одно из моих собраний. — Гордость посмотрела на нас. — Что? Я получил официальный запрос от Дома Жадности на ее присутствие. Разве он не сказал тебе?

Мы с Гневом переглянулись. Жадность вообще ничего не упомянула об отправке своего командира к конкурирующему двору демонов.

— Ты сказал, что она искала тебя, — начала я, мысленно кружась. — О чем она хотела поговорить?

Гордыня пожал плечами.

— Приземленные вещи. Шар. Вино. Портал. Моя спальня.

— Каков был ее интерес к порталу? — спросила я, чувствуя, что мы близки к разгадке.

— Такой же, как у всех, — отрезал он. — Она хотела знать, в безопасности ли он и идет ли он только к Изменчивым островам. Как будто я оставлю что-то подобное без присмотра.

— Было ли что-нибудь, что она сказала, вообще что-нибудь, что могло бы быть странным или неуместным?

— После этого мы мало разговаривали. — Гордость сурово посмотрела на меня. — Если ты закончила меня допрашивать, мне бы очень хотелось бутылку вина. Сегодняшний вечер стал довольно темным.

Моя грудь внезапно снова заболела, напоминая мне о моей травме. Я хотела еще допросить идиота-принца, но мне нужно было залечить рану. И Гордыня, похоже, нуждался в передышке — его гнев рос, а подталкивать принца к чувству очередного греха никогда не бывдет хорошо.

Гнев спустился ко мне по ступенькам, ничего не упустив.

— Пойдем домой, миледи.

Не глядя ни на Зависть, ни на Гордость, я приняла руку Гнева и держала ее, пока он зачаровывал нас. С этой новой информацией мне становилось все труднее убедить себя, что Веста действительно мертва. Неужели она предала Жадность и связалась с моей сестрой и волками?

Я не могла быть уверен сейчас, но я обязательно узнаю. Если бы я задавала достаточно вопросов, я бы в конце концов получила бы ответы на эту растущую загадку. И если бы я нажила несколько врагов, это была бы небольшая цена.