Царство Страшных

Семь

— Мне нужно подписать клятву крови. — Гнев поцеловал меня в лоб, затем надел штаны. Это было так нормально, обыденно, после катастрофического осознания того, кем я была. После того, что мы только что сделали, не говоря уже о созданной нами сцене и возможных последствиях разрушения Гневом части замка брата. И терроризма над герцогом. Богиня всевышняя. Герцог. После того, как его страх прошел, я подумала, что ему будет стыдно за то, что он испачкался перед другими представителями знати. Последние несколько часов были похожи на дикий, многолетний лихорадочный сон. — Мы можем обсудить все детали, как только вернемся домой. С тобой все будет в порядке?

Я продолжала смотреть на свое отражение в зеркале. Я не была ведьмой. Я была богиней ярости. Если бы я только что не стала свидетельницей правды, то до сих пор в нее не поверила бы. Мои радужки медленно вернулись к теплому коричневому цвету, к которому я так долго привыкала, еще одно напоминание о том, что я еще не полностью освободилась от проклятия.

— Да.

Гнев наблюдал за мной, отмечая момент, когда я действительно посмотрела на кинжал. Это был не его клинок Дома, как я думала. Вблизи он был немного меньше, чем его. Более легкий.

У змеи также не было бледно — лиловых глаз; драгоценные камни в этом кинжале были темно — розовыми. Лианы обвивались вокруг рукояти, изящно обвивая змею, очень похожие на те лозы, которые я призвал ранее в его ванне.

— Он твой, — сказал Гнев, отвечая на мой невысказанный вопрос, пожав плечами и надевая свежую, новую рубашке. Я искала воспоминание о кинжале, но совершенно его не узнавала. Гнев оказался передо мной, поднимая мой подбородок, пока я не встретила его пристальный взгляд. — У меня никогда не было возможности отдать его тебе раньше. Но он правда твой. Я делал его сам.

Мое внимание снова переключилось на кинжал. Мне понравилось ощущение этого. Его вес. Всё было идеально для меня. Точно так же, как одежда, которую он оставил в моем шкафу, когда я впервые вошла в этот мир. Потому что Гнев знал меня. Так чертовски долго. Я не была восемнадцатилетней ведьмой; Я была нестареющим существом. Не в силах полностью осознать, что это значит, я отбросила эти мысли, сосредоточившись на оружии в моей руке. У меня был собственный кинжал Дома.

Беспокойство гложет меня.

— Теперь, когда мы завершили физическую часть наших брачных уз, будет ли применяться ко мне решение, которое ты ранее издали относительно Виттории? — Я спросила.

— Ты официально не член моего Дома, пока не принесешь клятву крови. — Он застегнул рубашку, казалось, тщательно подбирая следующие слова. — И указ дает каждому двору право поступать так, как он считает нужным. Технически это позволяет мне делать что угодно, не нарушая присяги. Мы найдем Витторию раньше, чем это сделают мои братья. Тебе не придется приносить клятву крови, если только ты этого не хочешь. На самом деле, я мог бы продумать, как мы можем организовать нашу совместную клятву.

Если бы я еще не знала, что люблю его, это решило бы его судьбу. Я снова посмотрела на свой кинжал, формируя новое воспоминание.

— Виттория — богиня смерти, не так ли?

— Да.

Истерический смех подкатил к моему горлу, но я подавила его, отказываясь плакать вместо этого. Я молилась богине смерти и ярости бессчетное количество раз после «смерти» Виттории. Она была божеством, с которым я больше всего общалась во время своих поисков мести. Теперь я знала почему.

Вот только все оказалось намного сложнее, чем я могла себе представить.

Вместо одного божества было две богини: Смерти и Ярости.

Даже сейчас, видя, как мои глаза меняют цвет от моей силы, мне было трудно принять это. Я выросла. Имела смертную семью. Прожила ничем не примечательную жизнь в Палермо до того, как моя сестра «умерла» и я случайно призвала короля ада.

А может не так случайно? Не могло быть совпадением, что Виттория оставила заклинание, необходимое для вызова Гнева, там, где я его нашла.

Мне просто нужно было знать зачем.

Думала ли она, что он был ключом к освобождению остальных моих воспоминаний? И если она в это верила, то почему она сказала мне не выходить за него замуж сейчас? Неужели только потому, что она считала, что для того, чтобы присоединиться к его Дому, мне придется отказаться от чего — то взамен? В этой истории явно было нечто большее, учитывая, что некоторые из ее действий не совсем соответствовали ее словам.

На данный момент я не могла представить, как наши жизни как богинь были скрыты. Блокировкой для источников была магия, но я никогда не слышал о таком заклинании.

Каждое воспоминание о нашей жизни казалось реальным. Если это были чары, то их наложил кто — то с огромной силой. Кто — то вроде Ла Прима Стрега.

Я думала о Нонне Марии, о секретах, которые она скрывала от нас. Истории, которые она сочиняла про Злых, Первую Ведьму и невесту дьявола.

Нонна сказала нам, что когда дело доходит до Нечестивых, все всегда не так, как кажется. Но, возможно, настоящий злодей все это время был намного ближе.

Даже мысль об этом заставила мой желудок сжаться. Предательство такого масштаба было непостижимым, хотя сейчас меня уже ничто не удивит. Люди, которых я любила безоговорочно, оказывались сомнительными, а существа, которых я была приучена ненавидеть, в конце концов оказались не такими уж ужасными. Мой мир рушился вокруг меня от самого основания. Казалось, будто гигантская пропасть разверзлась и поглотила меня целиком. Гнев протянул руку и погладил мою ладонь.

— Я не могу… Больше ничего не помню. — Я снова взглянула на Гнева. — Верну ли я все свои воспоминания? Или прошлое всегда будет туманным?

Вместо ответа Гнев вызвал из эфира одежду — бархатное платье, перчатки с пуговицами по бокам и дорожный плащ — и положил их на кровать. По краям были вышиты маленькие лозы и цветы. Розово — золотой и черный. По — видимому, смесь его цветов и моих.

Вместо этого я заставила себя сосредоточиться на том, что привело нас сюда, и на новых последствиях неудачи.

— Герцог упомянул несколько интересных вещей о Весте. Ты слышали что — нибудь из этого?

— Большую часть, — признался Гнев. — Веста изначально не отсюда. Мой брат, Жадность, якобы хотел на ней жениться. И она была рассеяна в последнее время. Крови не чувствовала, но подробно расспрашивала о ней. Во всех сценах, которые она посещала, присутствовало любопытное количество крови оборотня. Все, к сожалению, это придворные сплетни без фактов. Хотя я особенно заинтригован кровью. Довольно необычно, что командир армией не может отследить информацию, которую можно легко и эффективно почерпнуть из запаха на месте происшествия, но вдобавок ко всему, частое появление волчьей крови вызывает недоумение.

— Если она была здесь недовольна, эти расспросы могли указывать на то, что она пыталась найти способ инсценировать собственное убийство. Если бы это была я, и я не могла учуять ту же информацию, что и демон, я бы хотела знать каждую деталь, чтобы создать правдоподобную уловку. Возможно, те образцы крови оборотня, которые находили раньше, были для практики. Может быть, она видела, как много нужно, чтобы подавить чувства демона.

Моя сестра определенно доказала, что инсценировать убийство можно.

Пока я не найду неопровержимых доказательств обратного, я буду подозревать, что Веста на самом деле не мертва. Мне пришла в голову новая мысль, но это была еще одна сложная загадка, в которой нужно было время, чтобы разобраться.

— Что такое? — спросил Гнев.

— Некоторые вещи совсем просты. Виттория решила заключить союз с Жадностью. Предполагалось, что она объединит свой двор и оборотней, но странно, что его командира «убили» при таких загадочных обстоятельствах. Особенно, когда Виттория является экспертом в создании правдоподобной смерти. Если Веста действительно так талантлива, как утверждал Жадность, мне трудно поверить, что ее легко убить. Никто из тех, кто слышал о нападении, не может быть объяснен охраной, но — ради эксперемента, давай удалим оборотней из уравнения — у кого был доступ в ее личные апартаменты? Твой брат не упомянул ничего плохого за пределами ее комнаты. Без царапин и взлома. А это значит, что она должна была знать того, кого впустила. В ее истории должно быть что — то большее. Ты расспросишь своего брата и послушаешь, что он скажет?

— Конечно. Но у нас может быть больше шансов узнать подробности от твоей сестры. Жадность вряд ли станет сотрудничать с конкурирующим Домом, даже если он обратился за нашей помощью. — Гнев натянул пару кожаных перчаток, скрывая наши новые брачные татуировки. — После того, как ты оденешься, карета будет ждать снаружи. Я скоро встречусь с тобой там. Жена.

Несмотря на все хаотичное и неправильное, мои губы тронула улыбка.

— Муж.

Это было правильно. Более чем правильно. Это было похоже на возвращение домой.

Принц демонов притянул меня к себе, целуя так яростно, что я растаяла в его объятиях, а затем ушел. Наша игра в обман еще не закончилась. У него была еще одна роль. Надеюсь, Жадность будет достаточно раздражен разрушением одного из его игровых залов и не будет настаивать на моей подписи или появлении. Он хотел бы, чтобы я была как можно дальше от Гнева, чтобы я снова не разозлила его брата и не разрушила остальную часть его замка. Уверена, что герцог тоже уже был у него над душей. Дворянство не хочет быть дураками.

Что заставило меня задуматься, не может ли это быть мотивом для кого — то убить Весту. На этом этапе я не исключал никакой возможности. Поведение Жадности было определенно более странным, чем обычно, и оно продолжало ставить меня под сомнение.

Я взяла себя в руки, быстро оделась и только что вышла наружу, в мягко падающий снег, потянувшись к дверце кареты, когда появился Гнев. Должно быть смущает, что кто — то такой большой может передвигаться так бесшумно, но мой муж был хищником, который только притворялся вежливым.

Гнев помог мне сесть в карету — черно — золотую красавицу без водителя, запряженную четырьмя всадниками апокалипсиса, любимыми лошадьми — демонами Гнева — и стукнул кулаком по крыше, сигнализируя красноглазым черным зверям с металлическими зубами, чтобы они поехали.

Он откинул бархатные драпировки в сторону, глядя на проплывающий мимо пейзаж с более хмурым взглядом. Слева от нас бурлила Черная река, волны с темными шапками кипели, как котел.

Тревожное чувство пробежало по моему позвоночнику. Когда мы только прибыли, вода была намного спокойнее, и если Нонна — Мария что — то и говорила, так это как искать признаки неприятностей.

Несомненно, назревали волнения.

Я подумала, не связано ли это с клятвой крови, которую только что подписали принцы. Возможно, Семь Кругов уже готовились к гибели моей сестры. И, несмотря на обещание Гнева, что мы найдем ее первыми, возможно, опасность уже стучалась в ее дверь.

Гнев встретил мой пытливый взгляд и слегка покачал головой. Мы не уехали достаточно далеко от конкурирующего Дома, и Жадность, вероятно, разместила шпионов на краю безупречной заснеженной лужайки своего замка. Как и у любой магии, у Гнева были ограничения на использование заклинаний, чтобы сохранить приватность наших комнат. Поскольку это было движущееся транспортное средство, то это тормозило бы магию. Я понимающе кивнула и обратила внимание на окно. Я отчаянно хотела спросить, получил ли он еще какую — нибудь информацию о Весте от Жадности, но мы скоро будем дома и сможем свободно обсудить все там. Моему жгучему любопытству придется подождать.

Мы сидели в напряженном молчании, пока карета катилась по длинной дороге, ведущей через небольшой приток. Спустя, по ощущениям, час, но, вероятно, прошло только половину этого времени или даже меньше, мы, наконец, поднялись на крутой холм, который привел нас к мосту, соединяющему землю между Домом Гордости и Домом Гнева.

На вершине холма Гнев насторожился. Я хотела знать, чувствует ли он Витторию или есть какие — то другие причины для беспокойства, но он бросил на меня еще один взгляд, указывающий на то, что говорить еще небезопасно. Я ломала голову над другими известными угрозами, но не могла придумать ни одной. Он снял перчатки и вынул кинжал Дома, вдавив его кончик в ладонь с такой силой, что лезвие покрылось его кровью. И металлические, украшенные драгоценными камнями глаза светились, словно довольные и укрепленные его подношением. Его порез зажил за считанные секунды. Прекрасный бонус бессмертия. Я задавалась вопросом, если я была богиней, как я могла быть смертной. Гнев, наконец, нарушил тишину.

— Если кто — нибудь приблизится к карете и по какой — то причине что — то пойдет не так, активируй свой плащ и убегай к нашему дому. Анир будет командовать армией, пока я буду их сдерживать.

— Активировать мой плащ? Магией?

Он кивнул.

— Дай ему немного своей силы, и он будет отражать мир вокруг, по сути, делая тебя невидимой. Он не замаскирует твой запах, но даст тебе время убежать.

— Ты думаешь, я брошу тебя, если на нас нападут?

— Да. Сейчас я генерал, а ты подчиненная. Ты будешь делать, как приказано.

— Разве? — Я подняла брови. — Я не помню, чтобы клялся или давал какие — либо обеты.

Мой тон был взвешенным, но мой король не был дураком. Ответный взгляд Гнева, вероятно, заставил бы его демонических солдат бежать к уборной с поносом.

Я не была его солдатом. Я была его женой. И если этот высокомерный осел думал, что я оставлю его, какой бы враг не притаился, он жестоко ошибался.

Как было видно по моим розово — золотым ирисам, питаемыми силой, и по моей способности призывать огонь, который теперь сжигал физические объекты, я не была лишена собственной устрашающей магии. И я буду стоять рядом с ним, сражаясь до последнего вздоха, если до этого дойдет.

— Я бессмертен, Эмилия.

— А я? — Если я была богиней, и в прошлом у нас были годы вместе, значит, было что — то еще, о чем он не говорил. Что — то, до чего я докопаюсь, как только мы вернемся домой.

Взгляд Гнева сражался с моим, полный золотого огня и ледяной ярости. Это была стычка, в которой он не выиграет; мой разум был полностью готов. Никакие аргументы, которые он мог бы возразить, не отговорили бы меня остаться с ним. После еще одного долгого мгновения он, наконец, сдался.

— Если что — то случится не так, я попытаюсь перенести нас на наши земли. Держись рядом и достань свой клинок. Ударь первой и быстро. Если кто — нибудь осмелится напасть на тебя во второй половине дня возле дома, он без колебаний причинит тебе вред.

— Ты веришь, что это Ви…

Вой разорвал воздух, звук эхом прокатился по карете. Поднялся второй вой. За ними быстро последовали третий и четвертый. Вскоре воздух наполнился целым хором скорбных воплей, отскакивающих от далеких гор и мягко эхом отдающихся.

Тонкие волосы по всему телу поднялись.

Волки. Судя по их звуку, они были большими потусторонними оборотнями. Это ответило на мой вопрос о том, кто был там, но оставило вопрос для размышлений. Лошади ржали и рычали, этот звук не был похож ни на одну смертную лошадь, с которой я когда — либо сталкивалась.

На первый взгляд Гнев казался спокойным, сосредоточенным. Пока я не увидела вспышку возбуждения в его глазах. Он создан для войны, для сражений. Там, где другие закрывались бы от страха, что — то будоражило его. Он одарил меня медленной, дерзкой улыбкой.

— Оборотни в ярости.

И эта благословенная эмоция подпитывала и без того невероятный запас магической силы демона. Я ответила на его улыбку, чувствуя, как облегчение пронзает мои кости. Мы были в порядке. Гнев откинул занавески, скрывая нас от глаз.

Судя по всему, он не был заинтересован в том, чтобы увидеть своих врагов.

Раздался еще один вой, на этот раз ближе, громче и наполненный, вероятно, альфа — командой. Доменико был здесь. Я не могла понять, почему волки были в Семи Кругах, и после того, как Жадность настаивал на том, что они напали на его командира, страх глодал меня, даже с возбуждением моего мужа. Учитывая то, как Доменико вел себя с моей сестрой, как легко и быстро он выполнил ее приказ, я не могла представить, чтобы он действовал против нее.

Гнев ударил по крыше кареты сжатым кулаком, испугав меня, и наша карета резко остановилась. Это было оно. Нервная энергия бурлила во мне.

Если оборотни были здесь и Доменико тоже, я молилась, чтобы моя сестра не отставала. Если да, и если они не планировали нападение самостоятельно, то все, что нам нужно было сделать, это нейтрализовать оборотней, схватить Витторию и доставить ее в Дом Гнева. Ни один из других принцев даже не узнает, что мы нашли ее и спрятали.

Гнев дернул подбородком в сторону двери, показывая, что собирается ее открыть. Я сжала рукоять кинжала, мои ладони были влажными, а сердце колотилось. Если бы я могла найти свою сестру и поговорить с ней, возможно, мы вообще избежали бы кровопролития. Наверняка, увидев меня, она отступит. Тогда мы могли бы обсудить Весту, и я так или иначе получила бы свой ответ о ее виновности.

— Помни, держись рядом. Ударь быстро. — Принц остановился, держа руку на ручке, затем покачал головой. Он обнял меня за талию и поцеловал сильно и быстро. — Если ты сейчас умрешь, я выслежу тебя и притащу обратно.

— Звучит довольно угрожающе.

— Это чертово обещание, миледи.

— Я тоже тебя люблю. — Я обхватила его лицо. — Если ты уже закончил, давай убьем несколько оборотней.

Его взгляд потемнел.

— Кровопролитие заводит меня почти так же сильно, как и твое маленькое выступление. Я собираюсь отнести тебя в постель сразу же после боя. — Гнев сверкнул разрушительной ухмылкой. — И мы не собираемся возрождать в течение долгого, долгого времени. Надеюсь, ты упаковала жемчужную юбку.

Любая нервозность или трепет, которые я чувствовала, исчезли. Я подозревала, что речь Гнева должна была заставить меня задуматься о том, что произойдет после битвы, дать мне возможность сосредоточиться. Он был хорошим генералом; Я бы перегрызла тысячу волков, лишь бы вернуть его в постель.

Его улыбка была полна мужского высокомерия. Заслуженно, после наших потрясающих занятий любовью, так что я не могла винить его в этом. Почувствовав, что я готова, Гнев сжал кинжал и распахнул дверь. Он прорвался сквозь него резким движением. Я выскочила прямо за ним, мой клинок был наготове.

Восторг, который я только что испытала, исчез, когда я окинула взглядом открывшееся перед нами зрелище.

Волки, почти сотня, огромные и чудовищные, стояли на мосту плечом к плечу, преграждая нам путь к Дому Гнева. Но не это заставило мое сердце биться в груди. Это были десятки волков, которые плавали полукругом вокруг нас, их лапы были в десяти футах над землей. Они были духоходцами. И они ждали своего часа, чтобы наброситься, если кто — то из их собратьев упадет.

Кровь и кости. Я почти не сомневался, что Гнев в одиночку справится с огромной их частью, но их было так много. Очень много. Моя сестра собрала армию. Словно мои мысли призвали ее, Виттория появилась за шеренгой особо свирепых оборотней. Исчезла ее фирменная ухмылка, озорной огонек не плясал в ее глазах. Существо, которое смотрело на нас, было холодным, лишенным человечности. Бессмертное. Она была тем, кем я была на самом деле, и это леденило меня до глубины души.

— У нас была назначена встреча сегодня, сестра. Мне надоело ждать, поэтому я привела нескольких друзей, чтобы они сопроводили тебя на Изменчивые острова. — Внимание Виттории переключилось на Гнев. — Я предлагаю вам отпустить ее по — тихому.

Земля загрохотала, как будто ярость Гнева потрясла самое ядро царства.

— Сдайтесь Дому Гнева добровольно и мирно, и я оставлю твоих щенков в живых.

— Как великодушно с твоей стороны. — Губы Виттории изогнулись в медленной злобной улыбке. — И глупо. Кажется, ты не слышал, что я могу сделать. Позволь мне продемонстрировать.

— Виттория, — сказала я, пытаясь успокоить свой голос. — Пойдем с нами.

— Почему я должна идти?

— Потому что тебя подозревают в убийстве и за твою голову назначена награда.

— Разве?

— Да. — Я выдержал ее удивленный взгляд. — И я думаю, что в этой истории есть нечто большее. Пожалуйста. Встань и поговори со мной. Я хочу услышать твою сторону. Позволь мне помочь очистить твое имя.

— Какое мне дело, если принц Ада думает, что я убийца? Ни одному из них нельзя доверять. Они обманывают, манипулируют и гордятся этим. И я достаточно долго терпела игры по их правилам.

Моя сестра подняла правую руку вверх и согнула локоть, как будто держала мяч. Она была слишком далеко, чтобы я могла разобрать слова, которыми она произнесла шепотом, но я с растущим страхом наблюдала, как она тихо напевает. Сверкающий лавандовый свет кружился вокруг ее согнутого локтя, медленно кружил вокруг ее предплечья и запястья, прежде чем осесть на ее руке.

Гнев выругался и встал передо мной, прикрывая меня своим телом. Я огляделась, ужаснувшись, когда пальцы моей сестры удлинились. Когти появились из ее слишком длинных пальцев, черных, как ночь, и острее кинжалов. Ее рука выглядела обугленной, как будто она воткнула ее в какой — то адский огонь и выдернула магию, которая хотела, чтобы ее оставили в покое. Темные вены ползли по ее локтю, казалось, смешиваясь с ее кровью. Вихревой лавандовый свет померк.

Она подняла свою когтистую руку, гордо демонстрируя демонический придаток. Я ничего не мог сделать, кроме как смотреть, как она повернулась к оборотню.

— Доменико, любовь моя. Подойди.

Серовато — голубой волк справа от нее — размером с медведя со светящимися бледно — фиолетовыми глазами — подошел к моей близняшке, тихо поскуливая, пригнувшись перед ней.

Без предупреждения магически измененная рука Виттории пронзила грудь волка, звук хруста костей и рвущихся мышц вызывал тошноту в жуткой тишине. Я с трудом мог поверить в то, что произошло. Виттория отдернула руку, сжимая все еще бьющееся сердце, и повернулась, подняв его на всеобщее обозрение. Доменико рухнул неподвижной кучей окровавленного меха, мертвый.

— Что ты сделала. — Я прошептала. Мой желудок сжался от жестокости. Кровь. Я уже видела такие раны. На ведьмах. Гнев и я не совсем понимали, что забрало их сердца. Он догадался, что это животное, но не смог идентифицировать ни следа. Я была убеждена, что это принц ада. Я медленно покачал головой, не в силах осознать, что мой близнец способен на такой жестокий и безжалостный поступок. Она убила собственного любовника.

Она убила ведьм на нашем острове. Почему так и осталось загадкой, но теперь я знала кто это сделал. И мне стало противно. — Ты убила этих девушек.

Не Антонио и не ангел смерти. Моя сестра. Моя кровь.

И в этот момент трудно было поверить, что она не убила Весту.

Виттория посмотрела на меня оценивающим взглядом.

— Любой может убить, дорогая сестра. Хочешь увидеть истинную причину, по которой они боятся меня? Почему они хотят видеть меня в клетке?

— Пожалуйста. — Мой голос звучал умоляюще, но мне было все равно. — Пожалуйста. Не надо. Просто пойдем с нами.

— Попрошайничество для смертных.

Виттория пошевелилась, ее внимание переключилось на бездыханную тушу волка у ее ног.

Свободной рукой она согнула два пальца в движении «иди сюда», и безжизненное волчье тело Доменико поднялось в воздух. Она наклонила голову, глядя на сердце, которое все еще медленно билось в ее руке, а затем сунула его обратно ему в грудь. Когда она снова вырвала свою демоническую руку, рана тут же зажила.

Его спутанная шерсть исчезла, сменившись блестящей, не окровавленной волчьей шкурой.

Все признаки смерти исчезли. Горящие глаза Доменико открылись, и он зарычал, скаля зубы.

Не на существо, которое его убило, а на нас. Все, что я мог сделать, это смотреть, не в силах осознать, что моя сестра не только убила кого — то, но и вернула его обратно.

— Мы богини ада, Эмилия. Мы — Страшные. — Мой близнец снова посмотрела на меня. — Ни ведьмы, ни оборотни, ни даже князья Ада не могут противостоять нам, когда мы вместе. Твоя сила пробуждается. Пришло время вернуть то, что принадлежит нам. Пора возвращаться домой.

Моим домом был Дом Гнева. По выбору. Что — то темное поднялось внутри меня, защищая.

— Поэтому ты предостерегала меня от Гнева? Потому что ты хочешь, чтобы я присоединилась к тебе?

— Конечно. Ты не принадлежишь демонам. Ты принадлежишь своей крови.

— А если я откажусь пойти с тобой? — Я проверил свою хватку на кинжале. — Что тогда?

Моя сестра позволила себе несколько мгновений тишины, достаточных, чтобы почувствовать себя некомфортно.

— Мы найдем другой способ освободить твою силу из волшебной клетки.

Виттория пробежала глазами по Гневу, в ее глазах загорелось веселье, когда земля заледенела под ее ногами.

— Ты керосин. Летучий. Ядовитый. — Она вытащила кинжал из эфира. Его лезвие светилось странными магическими символами. Гнев неестественно замер. — А я — искра, которую нужно зажечь.

Мой муж не стал ждать, пока она нанесет удар.

В вихре движения и ярости он высвободил всю мощь своей силы.

И волки напали.