Царство Страшных

Один

Внезапно по всей спальне принца Гнева вспыхнули свечи.

Несмотря на все усилия не усмехаться демону, мои предательские губы сами по себе поднялись вверх. Отслеживая малейшие действия с того места, где он стоял на балконе, внимание принца переместилось на мой рот и оставалось там на долю секунды дольше, чем положено.

Его горячий взгляд заставил разлиться по мне другое тепло как раз в тот момент, когда в камине вспыхнуло пламя с золотыми концами, шипя и потрескивая, словно бешеное.

Это было приятное чувство, особенно после того холода, охватившего меня чуть ранее и поселившегося в костях. Когда я увидела сестру в Зеркале Тройной Луны, что-то жизненно важное сломалось во мне.

Что-то, что я отказывалась исследовать сейчас.

Задержавшись у кровати Гнева, со сброшенной к моим ногам туникой, я знала, что огонь в его личной комнате пылал не из-за его одноименного греха. Это было желание, которое он изо всех сил пытался контролировать; страсть, которую я зажгла, когда выбрала его — точно зная, кто он такой — и все же согласилась стать его нечистой королевой. Поскольку он уже украл мою душу, я предлагала ему и свое тело.

Без игр и волшебных уз, связывающих нас вместе.

Без обращения внимания на Витторию и на то, как мое сердце сжималось каждый раз, стоило мне только подумать об обмане моего близнеца. Мои глаза защипало от не пролитых слез при одной только мысли о сестре, и я отчаянно пыталась обуздать свои эмоции. Гнев почувствует мою боль, а этого разговор явно не то, что я хочу. Это горе может подождать до завтра, когда я встречу свою близняшку на таинственных Изменчивых островах и не услышу, что же она хочет мне сказать. До тех пор я не хотела тратить ни минуты на мысли о том, почему она инсценировала свою смерть. Или как она могла причинять мне такую ужасную боль столько времени. Я уже отдала Виттории месяцы своих слез и гнева, пока пыталась отомстить за нее.

Сегодня я просто хотела Гнева. Самаэля. Короля демонов. Самого опасного из семи бессмертных принцев ада. Генерала войны и настоящего дьявола. Искушение и грех, ставшие плотью. Для кого-то настоящий кошмар, и для меня он выглядел как мечта прямо сейчас. И если проклятый демон не будет извиваться со мной меж простынями прямо сейчас, я тоже стану небольшим Адом.

— Вы собираетесь стоять там всю ночь, Ваше Величество? — Я изогнула бровь, но единственным ответом Гнева был легкий прищур его золотистых глаз. Упрямое, недоверчивое создание. Только он может спросить, почему я стою перед его кроватью почти голая, а не просто даст волю своим низменным плотским побуждениям, как я того хотела. — Если тебе нужны еще какие-то доказательства моего решения…

— Эмилия.

То, как он произнес мое имя, заставило меня готовится к разочарованию. Его тон указывал на то, что нам нужно поговорить, а разговор был самым худшим из всего, что я могла себе представить. Это привело бы к слезам, и заставило бы меня признать, насколько глубоко меня задела встреча с Витторией ранее. Я бы предпочла раствориться в притягательных поцелуях Гнева.

— Пожалуйста, нет. Я в порядке. Правда.

Демон выглядел настороженным, недоверчивым. Однажды он сказал мне, что я должна хотеть, но никогда не нуждаться, что же, сегодня вечером я чувствовала и то, и другое, и мне было все равно, сделает ли это меня слабой. Я молилась, чтобы он не отправил меня в мою комнату одну. Я не могла вынести одиночество.

В этот момент прозрачные занавески, отделяющие его спальню от балкона, затрепетали на зимнем ветру, соблазняя его присоединиться к его полуобнаженной королеве. Как будто само царство хотело, чтобы мы, наконец-то, соединились. С мягко мерцающими свечами и полуночными тканями спальня излучала тихую чувственность. Это была комната, созданная для шепота всякого рода; для тех, где слова произносятся нежно, искренне прямо в губы, и шепот одежды, медленно скользящей по коже.

Две вещи, которые я хотела испытать с этим принцем одновременно.

По его собственному признанию, Гнев верил в силу действий, а не слов. И с этим напоминанием я сделала свой ход. Он оставался неподвижным снаружи, наблюдая, как я наклоняюсь и снимаю ботинки. Я не могла сказать, уловил ли он мои эмоции по поводу Виттории и неправильно их истолковал, или же он все еще не до конца верил, что я хочу сделать следующий шаг в принятии нашего брака. Совместная ночь была одним из двух последних действий, необходимых для того, чтобы мы стали мужем и женой. Конечно, мы могли бы и не заниматься сексом и не жениться, но я хотела завершить нашу связь.

Учитывая то, как мы встретились в первый раз — я вызвала его в Палермо, а затем случайно связала его со мной на ближайшую вечность — и как мы оба поклялись ненавидеть друг друга и даже не целоваться, я поняла, если бы это было причиной его недоверия.

Несколько месяцев назад я бы тоже назвала этот вечер маловероятным. Это было еще до того, как я поняла, что в нашей истории есть что-то большее. Что я горела для него так же яростно, как пламенные розово-золотые цветы, которые я могла вызывать по своему желанию из кончиков пальцев. Еще одна вещь, которую я считала невозможной и еще одна загадка, которую мне предстоит раскрыть вместе с правдой о том, кем я была на самом деле. Но все это могло подождать. Единственное, о чем я хотела сейчас думать, это то, как я заявляю права на моего короля демонов.

Снег начал падать вокруг него, слегка присыпая его темные волосы и широкие плечи, но он, казалось, даже не заметил этого. Суровая стихия этого зимнего царства, казалось, никогда не беспокоили его, хотя, вероятно, это было потому, что он был силой природы, с которой приходилось считаться.

Я выдержала его пристальный взгляд, когда стянула узкие бриджи на бедра и после бросила их поверх туники. Дыхание Гнева почти остановилось, когда он заметил, что на мне нет белья. Кулаки сжимались по бокам, костяшки пальцев побелели от напряжения. Не совсем та реакция, на которую я рассчитывала, раздеваясь.

Нахмурив брови, я молча переиграла нашу беседу, тщательно вспоминая каждое слово. После того, как я обманом заключила с ним сделку на крови — чтобы ни один из его братьев не воспользовался мной, когда я впервые попала в подземное царство, — я спросила, считает ли он меня все еще своей…

Теперь, неподвижно стоя снаружи, не пытался последовать за мной в его очень теплую и уютную спальню, я забеспокоилась, что неправильно его поняла. Он лишь сказал, что ему не нужно время, чтобы все обдумать. Что, технически, не означало, что он считал меня своей…

— Ты передумал?

Гнев изучал мое лицо, его собственное выражение было закрыто.

— Ты добровольно выбираешь меня. Зная, кто я. На что я способен.

Это был не вопрос, но я утвердительно кивнула.

— Да.

— И это решение никак не связано с твоей сестрой?

Он внимательно наблюдал за мной, и я знала, что он пытается уловить малейшее изменение моих эмоций. Гнев не повел бы меня к себе в постель, если бы считал, что меня толкает какая-то сила, кроме моего собственного желания. Впервые с тех пор, как мы встретились, я не предлагаю ему ничего кроме правды.

— Я хотела тебя в ту ночь, на вечеринке Чревоугодия. А до этого… помнишь, когда ты снял с меня опьянение, пока мы тренировались против его греха? Я хотела, чтобы ты взял меня и тогда. Оба эти события были до того, как я увидела Витторию. — Я заствила себя выдержать его взгляд. — И сегодня вечером я поняла, что ты всегда был со мной. Возможно, твои методы не всегда были идеальными, но все, что ты делал, было для того, чтобы помочь мне. Я хочу тебя и это не имеет никакого отношения ни к кому другому.

После долгой паузы, заставившей меня напрячься в ожидание отказа, он, наконец-то, прошел с балкона в свою спальню, медленно сокращая расстояние между нами. Его внимание блуждало от моих глаз к губам, прежде чем опуститься ниже, охватывая мое тело.

В его взгляде появилась дикость, заставляющая колени сжаться, пока его взор медленно пожирал меня дюйм за дюймом, останавливаясь на этом пульсирующем месте между моих бедер. Низкое рычание раздалось в его груди, подтверждая, что он почувствовал мое возбуждение.

Я искренне надеялась, что он позволит этому зверю вырваться на свободу сегодня. Я хотела испытать на себе все злые и ненормальные вещи, что пришли в его голову только что.

Он сверкнул ухмылкой, подтверждая греховные обещания, показывая что он более, чем готов воплотить их в жизнь.

Даже с холодом, цепляющимся к нему от бури, я чувствовала что угодно, но не холод, когда он приблизился. Между его обжигающим взглядом и тем, как он молча очерчивал каждый из моих изгибов, словно размышляя о том, что он собирался сделать… этого было почти достаточно, чтобы растопить меня прямо здесь и прямо сейчас.

— Расскажи мне о каждом твоем желание, Эмилия, — он поднял мое лицо, — о каждой фантазии, которую ты хочешь воплотить в жизнь. — Его пальцы слегка погладили пульсирующую точку на моем горле, прежде, чем он приблизил свои губы к моим, поцелуй был простым прикосновением его губ, от которого у меня перехватило дыхание и вспыхнуло желание. Он отстранился и медленно провел руками по моему силуэту. — И я обещаю выполнить их всех.

Мое внимание быстро сосредоточилось на прекрасной одежде и твердом теле, скрытым под ней.

— У меня довольно много идей.

Новый взгляд, которым он меня наградил, указывал на то, что и у него есть собственные интересные фантазии.

Мы могли спорить в других вещах, но в этой мы были счастливо едины. Я притянула его для еще одного поцелую, желая сохранить этот момент навечно. Вскоре сладкий поцелуй превратился в жадный, ни один из нас больше не мог довольствоваться медленным или деликатным поведение. Мы были существами, питаемые яростью, страстью. И я хотела, чтобы наше первое слияние было таким же ярким, как и наш характер.

Если Гнев хотел дать мне все темные желания, которые у меня когда-либо были, я надеялась, что он не будет отставать. Я прикусила его нижнюю губу, и он, одобрительно зарычав, ответил тем же.

Гнев быстро принял войну на моих устах и сражался, как генерал, не беря пленных. В этом поцелуе была собственность, обладание. И я сразу же вернула это. Он был моим. Каждый дюйм его злой души, каждый твердый удар его сердца принадлежал мне.

Его руки ласкали мое тело, и медовый жар разливался по низу моего живота, распространяясь с каждым великолепным прикосновением его мозолистых пальцев. Из всех случаев, когда он был полностью одет…

Я соврала с него пиджак, затем потянула за края рубашки, прежде чем разорвать ее на части, желая поскорее увидеть и почувствовать его, кожа к коже.

Он оторвался от нашего поцелуя, его губы приподнялись от удовольствия.

— Какими бы скучными не были добродетели, терпение может оказаться полезным прямо сейчас.

— В данном случае я надеялась, что ты лучше разбираешься в грехе. Насколько я помню, ты как-то спросил, не хочу ли я посмотреть, каким греховным ты можешь быть. — Я пробежалась по нему взглядом, пряча улыбку, когда его глаза вспыхнули.

— Это действительно твой лучший результат?

— Ты бросаешь мне вызов?

Я подняла плечо, точно зная, что делаю, и наслаждаясь реакцией, которую вызываю в нем.

— А если да, что ты будешь делать?

— Ложись на кровать, миледи.

Его голос был мягким, но в команде не было ничего кроткого. Я смело шагнула назад, пока не прислонилась к кровати, садясь на нее и погружая пальцы в эбеновое покрывало, со вкусом расположенное на краю. Однажды я представляла, как мех будет ощущаться на моего голой коже.

Я собиралась это узнать.

Гнев дернул подбородком, показывая, что хочет, чтобы я лежала на кровати, а не просто прислонялась к ней. Сердце бешено колотилось в предвкушение, я приподнялась и скользнула по огромному матрасу, сдерживая стон, когда мягкий мех быстро сменился прохладными шелковыми простынями. Это было лучше, чем я представляла. Роскошь и декаданс, смешанный с чем-то диким и неукротимым.

Очень похоже на хозяина этого Дома Греха.

Гнев расстегнул брюки, его взгляд остановился на мне. Задача, в корне, увидеть, готова ли я к тому, что должно было произойти. Его штаны упали на пол, и его длина высвободилась, пугая и дразня. Я прикусила нижнюю губу, почти охваченная желанием, когда медленно осматривала его. Богиня всевышняя, он был великолепен. Мое внимание медленно перемещалось от его возбуждения к остальным частям тела. Более шести футов чистых мускулов с бронзовой кожей, которая, казалось, светилась жизненной силой, заполнили мое поле зрения. Он был образцом мужской силы, смешанной с грубой красотй.

Он шагнул вперед и мое внимание переключилось с металлической змеи, чернилами выведенной на его руке, к татуировке на его левом бедру — направленный вниз кинжал с выгравированными на его поверхность розами.

Я не могла разобрать геометрических узоров на его рукоятке, и, когда Гнев взял себя в татуированную руку и медленно сжал кулак, мой разум опустел. Демон одарил меня самодовольным взглядом, как будто точно знал, к чему приведет его насмешка.

Богиня, прокляни его. Я хотела заменить его руку своей. Еще лучше, чтобы я использовала свой…

Яростный треск расколол воздух, будто бы хлыст разъяренного бога, и спальня Гнева — вместе с демоном, которому она принадлежала — исчезла, сменившись пустотой, холодной комнате без всякого света.

Это была такая резкая перемена, что я и не сразу поняла, что это была реальность. Я быстро моргнула, пытаясь приспособиться к внезапной темноте. Тени двигались вокруг того, что, как я чувствовала, было небольшим пространством, почти корчились друг над другом.

По моим рукам пробежали мурашки, когда холод в воздухе стал жгучим.

Должно быть, это была еще одна странная иллюзия. У меня было несколько раньше, но ни одна из них не была настолько яркой. Казалось, они появлялись только когда мы с Гневом занимались чем-то романтичным, так что, вероятно, в этом была причина сейчас. Я проклинала время этого нежелательного вторжения, ненавидя того, чье прошлое увело меня из моего восхитительного настоящего.

Я хотела потереть виски, но не могла пошевелить руками. Мое внимание резко возросло когда я заметила пару кандалов, туго стянутых вокруг моих запястий. Я дернула их, но они были прикручены высоко к потолку. Цепи звенели при каждом движение, звук раздражал мои медленно уходящие нервы.

Кровь и кости. Я посмотрела вниз. В этом видение я была так же обнажена, как и в моей нынешней реальности. Славно. Я оставила мечты только для того, чтобы войти в кошмар.

Я протяжно вздохнула, мое дыхание вырывалось маленькими облачками, затем я напряглась. Как странно. В отличии от других иллюзий, я, казалось, контролирую эту. Это было не тоже самое, как погружение в чьи-то воспоминания или увидеть прошлое с чужой точки зрения. Я сузила глаза.

Если бы это не было иллюзией или воспоминанием…

— Что, черт возьми, происходит в Семи кругах? — безошибочно звук скрежета ботинка по камню заставил мой пульс учащенно биться, а сильный приступ страха пронзил меня. — Гнев?

Где-то поблизости чиркнула спичка, и шипение предшествовало запаху серы. Небольшое пламя вспыхнуло в дальнем конце комнаты, хотя тот, кто зажег свечу, волшебным образом исчез. Я снова потрясла своими цепями, дергая изо всех сил, но они не поддавались ни на дюйм. Если я не оторву себе руки, я не сбегу, пока мой похититель не освободит меня.

Предотвращая нарастающую панику, я стала вглядываться в полумрак, в надежде найти ключ к разгадке своего местонахождения или моего похитителя. Это было каменное помещение и я была прикована к, своего рода, нише.

В центре комнаты стоял алтарь, высеченный из светлого камня, из того же, что стены и пол. Земля усеяна соломой и сушеными травами. Это почти что напоминало мне монастырь на родине, где моя подруга Клаудия работала над мертвыми, но не совсем.

Мысли об этих комнатах наталкивали на воспоминания о невидимых шпионах-наемниках, преследовавших меня там когда-то. Мне казалось, что прошла целая вечность с тех, как я столкнулась с демоном Умбры, и меня пробила дрожь. Если бы я никогда не увидела одного из этих жутких демонов, то прожила счастливую, хорошую жизнь.

— Кто там, покажи себя!

Я звенела цепями. Эхо металлического лязга было единственным ответом, данным мне, хотя я могла поклясться, что слышала слабый звук чьего-то дыхания совсем рядом. Я не видела никаких облаков дыхания, но точно знала, что это не означает, что я была одна. Гнев никогда бы не сыграл бы со мной такую шутку, особенно учитывая то, что мы собирались сделать, что исключало это, как и любую другую извращенную прелюдию с демоном.

Я собрала ложную браваду.

— Даже когда я в цепях, ты боишься говорить?

— Не боюсь, — сказал из темноты низкий голос с каким-то акцентом.

У меня перехватило дыхание. Я слышала этот голос раньше, но не могла определить где именно. Это был не Анир — человек заместитель Гнева. И это не походило ни на одного из братьев принца демона. Но этот акцент был с моего острова в мире смертных. Я была почти уверена в этом.

— Если ты не боишься, то у тебя нет причин прятаться от меня.

— Я жду дальнейших распоряжений.

— От кого? — Между нами неловко потянулась тишина. Было трудно притворяться важной, будучи обнаженной, прикованной цепями и разговаривая с призрачным похитителем, но я все равно пыталась. — Кем бы ни был твой хозяин, он скоро будет здесь. Нет нужды в секретности.

— Не беспокойся обо мне.

Фраза, который каждый убийца или преступник произносил по отношению к своей жертве. Я тяжело сглотнула. Мне нужно, чтобы он продолжал говорить, так я смогу понять, кто он такой, и я обнаружила, что раздражение заставляет его говорить, даже если он не хочет. Гнев и я использовали похожую тактику по отношению друг к другу, но я могу целовать его на практиках.

— Твой хозяин приказал тебе оставаться в тени?

— Нет.

— Хм, видно.

— Что?

— Ты просто извращенец, которому нравится наблюдать за своими жертвами, зная, что они не смогут увидеть тебя в ответ. Скажи, ты трогаешь себя сейчас? Представляешь, на что похожа моя кожа, когда я глажу твою? Почему бы тебе не подойти ближе? — И позволить мне надавить коленом на твои яйца. Мужчина резко материализовался передо мной с нескрываемой агрессией на лице. Я резко выдохнула. — Доменико Нучи.

Я уставилась на молодого человека, который продавал араничи со своей семьей в Палермо. Смертельно выглядящие когти вырвали из его пальцев, а затем вернулись, напомнив мне, что он такой же человек, как и я. Я почти и забыла, что мужчина, за которым ухаживала моя близняшка, мог менять облик. Оборотень, если говорить точно. В лучшем случае темпераментные существа, и, судя по тому, что, как я помнила, сказал его отец, я только что спровоцировала перешедшего. И понятия не имела, насколько он контролировал своего волка, но вряд ли сильно.

Глаза Доменико — обычно тепло карие — засияли бледно-фиолетовым светом, когда сузились, подтверждая мои подозрения. Он был близко к переходу.

Я затаила дыхание, ожидая, когда он нанесет смертельный удар. Казалось, он вот-вот приблизится, его челюсть сжалась от сдерживания, когда гнев излучался от него, как разъяренное солнце. Волк сделал несколько глубоких вдохов, затем повел плечами, снимая оставшееся напряжение. По мановению его полу когтистой руки несколько теней вырвались из безумия и вновь сформировались вокруг меня, создавая своего роди халат.

— Где мы? — спросила я, не обращая внимания на странность моей одежды, когда она легла на кожу. И тот факт, что оборотень наложил на магию, даже не произнеся заклинания шепотом.

— Царство теней.

Я спокойно впитала информацию. В детстве Нонна Мария рассказывала нам об оборотнях и некоторых других волшебных существах. Согласно рассказам моей бабушки, волки вели сверхъестественные войны между ними и демонами в царстве духов, что, должно быть, и было царством теней.

Я всегда представляла царство духов с призраками, проходящими сквозь стены, прозрачными и незаметными, как их изображали готические романы. Это сильно отличалось от моего представления. Доменико был полностью материальным. И я определенно чувствовала вес ледяных наручников, когда они впивались мне в кожу. Я также почувствовала то, чего раньше не ощущала, — легкое гудение магии в металле. Это были не обычные кандалы; они были наделены магией, чтобы держать мои собственные силы под замком. Я послала тонкий толчок в свой источник магии и, как я и подозревала, наткнулась на барьер, который не позволял вызывать огонь.

У меня было ужасное чувство, что я знаю, кому он принадлежит и не хотела, чтобы моя магия была связана в момент нашей встречи. Я взглянула на своего похитителя. Никогда раньше не слышала, чтобы волки переносили кого-либо в царство духов, и до сих пор не поверила бы, что это возможно, особенно для недавно обращенного оборотня. Доменико должен быть невероятно силен. Будущий альфа в разработке.

— Мое физическое тело все еще в семи кругах?

Доменико пробежался по мне своим вниманием, его глаза потеряли свою часть оборотня.

— Да.

Я не была уверена, как это возможно, и взгляд оборотня указывал на то, что он не будет отвечать на другой вопрос об этом. Зная, насколько опасным он будет, если полностью превратится в волка, я оставил его в покое. В любом случае, он дал мне важную информацию, в которой я нуждалась.

Мое тело все еще находилось в спальне Гнева, и теперь демон, несомненно, будет искать способ вернуть меня обратно. Если я не могу убежать сама, мне просто нужно было выждать, пока он не придет за моей душой и не выпустит на свободу свой грех. Любой, кто был достаточно глуп, чтобы напасть на его будущую жену в его королевском доме, заслуживал того, чтобы ощутить силу его тезки. Я чуть не ухмыльнулась, представляя бойню, которую он устроит, когда вершит правосудие, но спохватилась.

— Здесь холодно.

— Не для меня.

Я хотела потереть ладони о предплечья, возвращая тепло в свое не-тело, но не могла из-за цепей. Доменико внимательно наблюдал за мной, и в его глазах появился угрожающий блеск. Одно неверное движение заставило бы его челюсти сомкнуться вокруг моего горла. Он был гораздо более непостоянным, чем в первый раз, когда я встретила его, хотя, вероятно, это было из-за перехода. Я слышала, что молодым волкам иногда требуются годы, чтобы полностью созреть. Не в силах терпеть его молчаливый взгляд, я прочистила горло.

— Когда я увидела тебя в монастыре после «убийства» Виттории, я подумала, что ты молишься за нее. Позже я узнала, что ты был там, потому что ты впервые изменился. Неужели ты и вправду не подозревал, кем ты был до этого?

Мускул на его челюсти дернулся.

— Ты знаешь, кто и что ты, Эмилия?

У меня были подозрения, но ему не нужно было об этом знать.

— Я знаю, что я твоя пленница. Я знаю, что Гнев выследит тебя и разорвет на куски, если мне причинят какой-либо вред. — Я улыбнулась порочным, злобным изгибом губ. — И нет ни единого царства, в котором ты мог бы спрятаться, прежде чем он тебя найдет. То есть, если я не доберусь до тебя первой. Он милосердный. Запомни.

— Ну-ну, сестра.

Даже при том, что я почти ожидала ее, услышав голос моей близняшки, мое сердце болезненно сжалось. Внимание переключилось на другой конец зала, сразу же приземлившись на Витторию.

Я молча смотрела, как моя сестра скользит по маленькой комнате, как призрак прошлого, одетая в длинное белое платье, которое развевалось за ней, словно пойманное призрачным ветром. В ее присутствии было что-то сказочное, но она была такой же реальной, как я и Доменико. Я внимательно осмотрела ее, ища любую травму, хотя я знала, что это она, а не оборотень.

Слезы навернулись на глаза. Трудно было поверить, что прошло всего час или два с тех пор, как я узнала, что она жива. Несмотря на ее предательство, мне хотелось заключить ее в свои объятия и никогда не отпускать.

— Виттория.

Это был едва ли шепот, но при звуке моего голоса губы моего близнеца дернулись в знакомой ухмылке. Если бы я не была прикована, я бы рухнула на колени. Увидеть ее раньше в Зеркале тройной Луны, когда мой близнец подошела ближе, с любопытством наблюдая за мной.

— Давай снимем с тебя цепи и посмотрим, каким трюкам ты научился. — Ее лавандовые глаза блестели, напоминая мне, что она полностью изменилась. Это была не та девушка с карими глазами, как у меня. Молодая женщина, которая любила сама делать напитки и духи. Эта незнакомка была чем-то другим. Что-то такое, от чего тонкие волосы на моих руках встали дыбом. — Богиня знает, что у меня есть несколько собственных, которыми я могу поделиться. Оборотень?

Доменико двигался со сверхъестественной скоростью и схватил меня за волосы, заставив мою голову отклониться в сторону. Он приблизил свой нос к моей шее и глубоко вдохнул мой запах, вероятно, запоминая его, чтобы выследить меня, если я попытаюсь сбежать. Я содрогнулась от внезапной боли, но сумела сдержать крик.

Он зарычал, звук был далек от человеческого, когда он приблизил свой рот к моему уху.

— Попробуй сделать что-нибудь глупое, и я вырву не только твое смертное сердце, теневая ведьма.

— Ложись, щенок-. Витория цокнула. — Не играй слишком грубо. Пока что.

Прежде чем я успела переварить боль от этого заявления или подумать, насколько грубее могут быть вещи, кроме того, чтобы быть закованным в цепи, Доменико оттолкнул меня, и еще одним ленивым взмахом руки замки на моих наручниках щелкнули, освобождая меня. Мои оковы со стуком упали на землю, и звук был таким же зловещим, как лезвие палача, обрушившегося на приговоренного.

Это был тот момент, которого я боялась, и я чувствовала себя совершенно неподготовленной.

С бешено колотящимся сердцем я повернулась спиной к разъяренному оборотню и встретилась лицом к лицу со своим близнецом — нежитью в Царстве теней, закаляясь в тот момент, когда наши взгляды встретились и задержались.

Несколько месяцев Виттория позволяла мне верить, что она мертва. Убита, жестоко. Позволила мне обнаружить ее бессердечное тело, изломанное и окровавленное в этой могиле. Разрывая мой мир на части и уничтожая то, кем я была на самом базовом уровне. Обман Виттории был раной, которая никогда не заживет должным образом; это навсегда оставит эмоциональные шрамы в моей душе и в моем сердце. Даже сейчас, когда она стояла передо мной, живая и здоровая, не было никакой надежды когда-либо вернуться в прошлое. Слишком многое произошло между нами, чтобы просто забыть и двигаться дальше, и это было тем, что я больше всего на свете оплакивала.

Чтобы справиться с нарастающей болью в груди, я подумала о своем женихе. О том, как мой близнец испортил мне эту ночь. Вместо печали я сосредоточилась на ярости, гневе, который заставил меня пройти через мой личный ад. И все эмоции, кроме одной, исчезли.

Если бы я была способна чувствовать тревогу вместо чистого гнева, возможно, торжествующая улыбка моей сестры вызвала бы вспышку беспокойства. В нынешнем виде она вот-вот обнаружит, что не только она способна внушать опасения. Пришло время Виттории бояться меня.

Я погрузилась в свой источник магии, с облегчением почувствовав кажущийся бесконечным источник силы, который потрескивал под моей кожей. Если бы моя сестра захотела увидеть, на что я способна, я бы с удовольствием показала ей.

— У тебя есть пять минут, чтобы объясниться. — Когда я говорила, мой голос был холоднее воздуха вокруг нас, холоднее даже самого злого круга Ада. Я могла поклясться, что тени остановились, прежде чем исчезнуть в никуда, прячась от великих перемен, которые они предчувствовали.

— А потом? — спросила Виттория.

Моя улыбка была прекрасным кошмаром. Впервые бровь Виттории нахмурилась, как будто она только что поняла, что в ее плане был один фатальный изъян. Монстров можно создать, но нельзя приручить.

— А потом, дорогая сестра, ты встретишь ведьму, которой заставила меня стать.