Троица

Апреля 21-го дня

Под Иосифовым монастырем.

Григорий Волуев встретил меня ласково и долго со мной беседовал. Когда же я рассказал ему о делах московских, как царь и братья его злоумышляют против князя Михаила, то Григорий премного опечалился. Качал он головой, чесал бороду и говорил: «Не дай Бог». Потом ударил гневно рукою по столу (мы сидели в его воеводском шатре), зарычал, аки лев, и молвил:

— Пусть посмеют только сотворить что-либо с князем Михайлом! Довольно мы от Шуйских натерпелись, а это уж им не простится! Да я сам лучше изменником стану, чем пойду под начало Дмитрия Шуйского, этого борова надменного, этого пса трусливого!

И еще немалдо укорных слов сказал Григорий о Дмитрии Шуйском и о самом царе. Когда же гнев его унялся, он сказал голосом спокойным:

— Ну: да Господь такой беды не допустит. Помилуй, Господи, был бы здоров батюшка наш государь Михайло Васильевич!

Стоим мы теперь под Иосифовым монастырем. Сам монастырь каменный, с двумя воротами, назади и спереди. А еще обнесен острогом деревянным, тоже с воротами. Сидит в монастыре поляков с две тысячи, да отряд донцов, да отряд казаков литовских. Наших же под монастырем всего 2000. Поэтому Григорий нас на приступы не водит, а хочет врагов голодом уморить.