Абсолют. Время перемен

Интерлюдия

Старый мастер столяр—краснодеревщик Пирс сидел в своей мастерской и медленно, с глубоким чувством любви и нежности вырезал для своего внука флейту. Да не простую флейту, а многоствольную. До Исхода Богов работы мастера Пирса пользовались огромным спросом. Ещё бы – он изготавливал музыкальные инструменты, на которых играли на Всеобщих Играх, на важных встречах вождей. Сам правитель Ярг Тихий приходил в его мастерскую за инструментами для Игр. Даже альвы один раз заказали у мастера каркас для лиры. Работы Пирса ценились за чудесную резьбу по дереву. Фигуры на инструментах казались живыми, вот–вот и они спрыгнут с флейты или с рожка, и начнут танцевать. Но Боги ушли. Пришли шукши. Всем стало не до музыки. И Пирс стал делать просто мебель, или домашнюю деревянную утварь, чтобы как–то занять себя и заработать на еду. Его сыновья и дочки отговаривали старика: мол, зачем ему эта работа? Они в состоянии содержать его и давать все необходимое. Но мастер остается мастером до последних своих дней.

Недавно младшая дочь Пирса, Иола, попросила на пятилетие её сына Эрвина сделать флейту. У мальчика был чудесный слух, и она хотела, чтобы он развивался как музыкант. Плохие времена когда–то ж должны закончиться! И людям снова захочется слушать музыку, петь и танцевать. Дед в своём младшем внуке души не чаял, и принялся за изготовление флейты с особой тщательностью. Он отыскал в своей кладовой заготовку, которая осталась от альвов, когда те заказывали лиру, и принялся за работу. Во время резьбы Пирсу казалось, что зрение вернулось, пальцы перестали болеть, а спина предательски ныть, он ощущал в себе то состояние, которое было в молодую пору, когда была ещё жива жена, когда дети радовали своими первыми успехами, когда на праздниках тут и там слышалась музыка, играемая на его инструментах.

Последний рез по дереву. Последняя шлифовка. Последняя доводка. Мастер откинулся на спинку своего рабочего кресла и долго рассматривал готовую флейту, лежащую на столе. В мастерскую зашла Иола с Эрвином. Старик сказал, что заказ скоро будет готов, и когда примерно нужно было зайти.

— Ну что, внучек, сыграешь деду? — обратился Пирс к мальчику.

Тот с восторгом в глазах рассматривал флейту. Это поистине было что–то волшебное. Фигурки животных переплетались с искусно вырезанными растительными орнаментами. Мать легонько подтолкнула сына к столу. Тот несмело взял флейту и поднёс к своим глазам. Потом, как бы прося разрешения, посмотрел деду в глаза и, получив в ответ одобрительный кивок, поднёс флейту к губам. Мастерскую наполнила лёгкая музыка. Она сначала медленно овивала всё пространство, притягивала к себе и отталкивала, потом закружила в быстром ритме, как бы приглашая всех к танцу. Потом опять вернулась к плавному звучанию.

Когда Эрвин прекратил играть, казалось, даже пылинки замерли в воздухе. Гордая за сына мать посмотрела на Пирса. Но тот уже ничего не слышал. Он сидел, откинувшись в своём рабочем кресле, его глаза были закрыты, лицо застыло в умиротворении.