Абсолютный штиль

Глава 12

В резиденции президента было многолюдно: сегодня здесь собрались все министры. Палермо, после непродолжительных раздумий, решил не тянуть и определиться с дальнейшей стратегией Коалиции. Среди министров единогласия не было, некоторые вообще придерживались противоположных позиций. Президент оглядел присутствующих и официальным тоном объявил:

– Сегодня на повестке только один пункт. Я знаком с позицией каждого, я прекрасно знаю о разногласиях. Но у нас есть два варианта. Сохранить нейтралитет или принять предложение кронициан. Есть и третий вариант: отложить принятие решения, но я его не рассматриваю. Просто потому, что вне зависимости от нашего решения, нам потребуется время на его реализацию. Любой выбор подразумевает принятия той или иной долгосрочной стратегии, поэтому я настаиваю, что мы должны определиться именно сегодня. Или, как минимум, сделать ощутимый шаг в сторону решения. Алёна, тебе слово.

Министр иностранных дел кивнула и коротко рассказала про возможные варианты, про их плюсы и минусы. Она даже не смотрела в планшет, говорила быстро и тезисами. Впрочем, ничего нового она не сказала: присутствующие прекрасно всё это знали, но таков был порядок. Да и подытожить всю информацию никогда не бывает лишним.

– Как видите, у каждого варианта есть существенные преимущества и недостатки. С точки зрения каждого министерства. И с точки зрения Коалиции, – закончила она.

– А теперь я скажу, – начал высокий и светловолосый мужчина. Это был Бьёрн Эрик Миккельссон, министр экономики. – На мой взгляд, разумным будет продолжать придерживаться нейтралитета. Если смотреть только со стороны моего министерства, то союз с кроницианами будет более выгодным, ведь они обещали очень приличные деньги, которые в противном случае нам придётся изыскивать, верно, Дмитрий?

Министр обороны согласно кивнул, а Миккельссон продолжил:

– Деньги, которые требуется вложить в развитие флота, очень большие. Очевидно, без повышения налогов для планет реализовать это не получится. Мы тщательно все посчитали, следующие девять лет мы обойдёмся без этого, хватит наших запасов. Но флоту требуется больше времени и больше денег, а тут уже будут трудности. Бюджет Коалиции не может быть дефицитным, особенно если мы сожжём все наши запасы.

– Эмиссию рассматривали? – спросил Палермо.

– Да, но здесь наши возможности ограничены. Можем добавить максимум тридцать триллионов без риска инфляции, которая будет ощутимой и вызовет недовольство, – доложил министр экономики.

– Но можно будет прибавить еще пару-тройку лет, учитывая наши потребности, – заметил министр обороны.

– Можно, но я бы крайне не рекомендовал эту меру. Не забывайте, что возможность дополнительной эмиссии мы рассматриваем как исключительный вариант на чёрный день. Мне бы очень не хотелось выкладывать этот козырь тогда, когда без него можно обойтись, – возразил Миккельссон. – Иначе, когда наступит действительно чёрный день, у нас не будет этого инструмента.

Он был полностью прав, ведь у правительства Земной Коалиции не было монополии на выпуск новых денег. Было такое право, но оно имело свои ограничения, ведь право на эмиссию также было у каждой планеты, входящей в состав Коалиции. Там тоже было всё не так просто, были сложные формулы привязки к численности населения, параметрам экономики и многому другому. На всех планетах использовалась единая валюта (своя была только у некоторых независимых), что было совершенно логичным для единого политического образования.

Но если у какого-то правительства возникал дефицит бюджета, оно не могло покрыть его, просто напечатав новые деньги или бесконечно брать в долг. XXI век, который ознаменовался каскадом банкротств ряда государств, преподал хороший урок. Сегодня студенты экономических университетов, когда изучали экономики XX и XXI веков, просто ухохатывались от глупости правительств тех времён. А словосочетание «финансовый кризис» можно было найти лишь в учебниках истории.

Будет преувеличением сказать, что всё так безоблачно. Проблемы у той или иной планеты возникали с завидной регулярностью, но своевременное вмешательство ЗК позволяло разрешать их на ранней стадии. Да, были богатые и бедные планеты, это совершенно естественно, но уровень жизни простых людей не различался кардинально. Больше не существовало социальной несправедливости, когда у тебя почти не было шансов на достойную жизнь, просто потому что ты родился не в той семье и не в том районе. И всё это было лишь одной из причин, которые объясняют столь долгое и успешное существование Коалиции.

– Если отбросить мораль и тому подобное, то нам в любом случае нужно будет заручиться поддержкой планет, – начал Иван Хорц, который был министром колоний. Это ведомство отвечало за внутреннюю политику, проталкивать в колониях любые решения было именно его задачей. – Если мы выбираем нейтралитет, то у нас будет минимум восемь лет, чтобы подготовить повышение налогов.

– Скорее, пять, – вмешался президент, подразумевая время, которое оставалось до следующих выборов.

– Даже если вы проиграете выборы, будет новый президент и кабинет министров, они продолжат эту политику, я уверен, – отметил Хорц. – Второй вариант это заключение союза, что потребует проведения референдума. Минимальная оценка военных о дате начала конфликта – два или три года, здесь я буду исходить из худших предположений. Мы провели очень глубокий анализ, мои аналитики две недели работали сверхурочно. Если мы выберем этот вариант, общественное мнение к референдуму мы подготовим не раньше чем через два года. Должны успеть, но только-только.

– Какой вариант проще в реализации? – спросил Палермо.

– Второй, с союзом. Пусть там будет меньше времени, но протолкнуть идею о том, что мы за мир в Млечном Пути, что наш союз предотвратит войну, что разумные цивилизации должны объединиться, будет гораздо проще. Первый вариант подразумевает повышение налогов, а люди этого очень не любят, как и правительства планет. Более того, некоторым колониям придётся довольно тяжело, но это уже по части министерства экономики. Они просто могут остановиться в развитии, либо оно сильно замедлится.

– Я тебя услышал, – кивнул президент. – Слово министру обороны.

– Буду краток и не очень вежлив, – ухмыльнулся Дмитрий Скобляков. – Увеличение численного состава флота нам будет нужно в любом случае. Честно? Я не хочу вникать во внутреннюю политику, внешнюю, экономику и прочие вещи. Я сосредоточен на работе моего министерства, оно всё равно будет работать с теми ресурсами, которые мы получим. Много – хорошо, мало – плохо.

Сальваторе, мы оба знаем, что ты всё уже решил. И решение будет за тобой, мы можем только высказывать своё мнение. Моё мнение очень простое. Если мы ввяжемся в союз с кроницианами, скорее всего, это предотвратит войну, как они и хотят. А если нет? Если рэнгулы атакуют? Наш флот не готов к такой войне, я об этом докладывал. Рэнгулы не смогут победить союз, но они смогут нанести нам очень серьёзный урон. И тогда вы столкнётесь с такими внутренними проблемами, что реакция на повышение налогов в сравнении будет сущей ерундой. Поэтому я за сохранение нейтралитета. Пусть воюют друг с другом, а мы постоим в стороне.

Он был прав. Палермо для себя уже всё решил. Это не было тем решением, в котором он был уверен на сто процентов, но он смог его принять. Но и мнение министров нужно было учитывать. Такие глобальные вопросы это незнакомое блюдо, которое нужно тщательно обнюхать, осторожно попробовать и только потом набрасываться на него с ложкой.

Обсуждение продлилось больше часа, но ничего принципиального нового никто не сказал. Большинство министров склонялись к сохранению нейтралитета. Объективно, это было самым логичным и выгодным для Земной Коалиции решением. И Скобляков был полностью прав: если союз не предотвратит войну, Коалицию будут ждать очень большие проблемы. И жертвы.

– Решено. Сохраняем нейтралитет, но как можно быстрее принимаем программу по дополнительным вложениям в наши вооруженные силы, – подвел итог Палермо. – Алёна, сегодня же доведи наше решение до посла кронициан, а рэнгулам подтверди, что мы остаёмся нейтральными. Но вежливо подчеркни, что мы не одобряем любые вооруженные конфликты.

В этот день принятое решение выглядело самым правильным. Его обдумывали, анализировали, размышляли с разных точек зрения, прогнозировали последствия. Казалось, для Земной Коалиции это будет лучшее развитие событий, которое обеспечит предсказуемое будущее. Тогда никто не мог представить, какой катастрофой это обернётся впоследствии.

*****

Дмитрий Скобляков вышел из резиденции президента, сел в свой электромобиль и приказал автопилоту везти его в здание министерства. Там его ждали Хосе Наварро и Ли Квин – глава конструкторского бюро, которое занималось разработкой проектов новых кораблей и вооружений. Сегодня министру обороны должны были представить финальный вариант многообещающего проекта, над которым Квин и его ребята трудились последние два года.

Ли Квин был очень странным человеком. Для своей должности он был очень молод: всего тридцать лет (самый молодой руководитель конструкторского бюро в истории). Низкого роста, очень худой, вечно растрёпанный. Ужасно одевался, что было предметом постоянных шуток со стороны его коллег. Впрочем, шутки эти были беззлобные и безобидные, подчинённые очень уважали Квина. Более того, они считали его гением, каковым он и являлся. Совершенствовать вооружение, корабельные системы, разрабатывать новые проекты – это было единственное, что интересовало Ли.

Электромобиль тем временем мягко остановился у здания министерства обороны. Скобляков дал команду отправляться на парковку и вышел из него. Человеку, который жил этак три тысячи лет назад, могло бы показаться странным, что нет летающих машин и прочих технологий будущего. Но летающие машины были, только использовались они для перевозок между городами, полицией и другими службами. Генератор Снегова был тяжелым оборудованием, да и стоил недёшево, поэтому ставить его на обычные автомобили было нецелесообразно просто с экономической точки зрения.

Да и зачем кому-то летать в пределах города? С тех пор, как управление повсеместно передали компьютеру, пропали пробки, практически исчезли аварии. Иногда случалось что-то неожиданное, что приводило к дорожным происшествиям, но это были очень редкие случаи, в которых автопилот был не виноват. И дело тут не в том, что у компьютера была моментальная реакция, причина была в том, что он никогда не нарушал правила дорожного движения.

Лифт поднял Скоблякова на седьмой этаж, который целиком был отдан конструкторскому бюро. У этого ведомства было и своё собственное здание, которое находилось на окраине Центрополиса. Там занимались не только разработкой, но ещё и тестировали прототипы. Конечно, только то оружие и технику, которые применялись на планетах, космическое вооружение испытывали только в космосе. В здании министерства обороны находилось руководство бюро и административный штат.

Дмитрия уже ждали Хосе Наварро и Ли Квин. Они поздоровались, а адмирал радостно сказал:

– День добрый! Тебе точно понравится этот проект!

– Сейчас узнаем. Кстати, вариант «А», – Скобляков многозначительно посмотрел на Наварро. Вариант «А» это было обозначение решение, которое приняли сегодня - нейтралитет.

– Я тебе говорил, что будет именно так, – на ходу ответил Хосе.

Они вошли в просторное помещение, в самой середине которого была объемная голограмма. На ней была чёткая модель космического корабля. Форма стандартная – параллелепипед со скруглёнными краями. Когда-то именно такой вариант признали самым оптимальным: проще всего строить. Корабли прошлого делали в форме цилиндров, так как это значительно лучше распределяло давление и делало их прочнее. Но потом открыли сверхпрочные сплавы и теперь могли делать корабли любой формы: прочности хватало для любых вариантов.

Разумеется, у них не было никаких иллюминаторов, орудийных башен с длинными стволами и прочей чепухи, которую так любят изображать в фильмах. Всё оборудование и вооружение находилось внутри корабля, снаружи были лишь небольшие надстройки, в которых располагались радары, сенсоры, системы связи и некоторое вооружение, вроде лазеров небольшой мощности и кинетических орудий.

– Выглядит достаточно внушительно, – Скобляков оценил корабль, прочитав его ключевые характеристики. – Вероятно, если мы начнём строить такие, придётся подумать над новой доктриной.

– Я в этот проект душу вложил, мы обязаны построить его, – Квин ходил вокруг голограммы и смотрел на неё так, словно это был его новорожденный ребёнок.

– А сможем?

– Сможем, только потребуется строительство новой верфи, – сообщил Наварро.

– Будет слишком дорого, – наморщился Скобляков.

– Да, если строить десять кораблей, то можно и не начинать. С учётом вложений в новую верфь, выйдет слишком дорого. Но вот если сотню – другое дело.

– Сотню? – министр обороны пожевал губами, как бы пробуя это число на вкус. – Только верфь? Никаких новых заводов и тому подобного не нужно?

– Нет, – уверил его Квин, который отвлёкся от созерцания голограммы. И с обидой в голосе добавил: – Я же главный конструктор, а не идиот! В этом проекте использовались те узлы, которые мы и так производим. Из нового тут только размер, компоновка и некоторые другие особенности конструкции.

Дмитрий прошёлся вокруг голограммы, внимательно вглядываясь в детали. До этого самым крупным классом военного космического корабля был тяжелый линкор, длина которого могла превышать 350 метров. Но перед ним был новый класс, который назвали «суперлинкор». Это был огромный корабль, длиной 590, шириной 120 и высотой 90 метров. Масса со всем установленным вооружением была около 950 тысяч тонн. Таких громадин Коалиция ещё никогда не строила, но необходимость в них назрела сразу по нескольким причинам.

Во-первых, другие цивилизации уже начали строить такие большие корабли. Во-вторых, размер космического корабля действительно имеет значение. Банально, но чем он крупнее, тем больше в него можно запихать вооружения и тем сложнее его уничтожить. То попадание, которое могло стать фатальным для корвета или эсминца, линкор бы не уничтожило никогда. И даже десять таких попаданий.

Суперлинкор этого проекта был оснащён двадцатью энергореакторами, которые позволяли установить огромное количество лазеров, как тех, что используются для поражения кораблей противника, так и тех, что были частью противоракетной системы. Первый тип имел дальность эффективного поражения до 100-170 тысяч километров, в зависимости от калибра. Но даже при таком количестве энергореакторов они не могли стрелять очень часто: боевому лазеру требуется накопить энергию, для чего использовались конденсаторы. Лазерные установки, которые входили в состав противоракетной обороны, били на 40-50 тысяч километров, они были значительно слабее, но для ракеты много и не нужно.

В космическом сражении одного попадания лазером мало даже чтобы пробить корпус. На внешней стороне обшивки устанавливались защитные плиты, которые поглощали энергию выстрела, после чего разрушались. Поэтому для пробития корпуса могло потребоваться два попадания в одно место. А иногда и три, если эти плиты укладывали в два слоя. Три слоя никогда не делали, так как они были очень дорогие, а вероятность того, что в одно место попадут четыре раза, была очень низкой. Всё же радиус действия энергетического оружия по меркам космического боя был незначительным и редко удавалось сделать больше двух-трех выстрелов из одной установки до момента расхождения кораблей на слишком большую дистанцию.

Но были ещё и протонные пушки, защиты от которых не было. Пучок протонов, который нёс гамма-излучение, электромагнитный импульс и рентгеновское излучение, при попадании в области своего действия наносил очень сильные механические повреждения и убивал всё живое. Но, протонные пушки били не больше чем на 80 тысяч километров, дальше их эффективность уменьшалась очень быстро.

Суперлинкор был оснащён и кинетическим оружием разных калибров. Защитные плиты частично предохраняли и от попадания металлической болванки, которая летела со скоростью от десяти тысяч километров в секунду, но скорострельность здесь была куда выше, чем у лазеров. Главный минус такого оружия в том, что действует оно не мгновенно, в отличие от энергетического, не может маневрировать, в отличие от ракет. Противнику достаточно немного изменить курс и все выстрелы проходили мимо. Но, даже не смотря на это, кинетическое оружие использовалось довольно активно. Электромагнитному ускорителю масс требовалось куда меньше энергии, чем лазерным установкам, снаряды (фактически металлически болванки или шары) стоили смешных денег. Их можно было выстреливать сотнями и тысячами, просто в надежде на случайное попадание. Или вынуждая противника изменить курс в нужном направлении.

Разумеется, у суперлинкора было и ракетное вооружение. Ракеты были основным оружием по той причине, что они могли маневрировать. Обычные ядерные заряды в качестве боеголовок не использовались, ведь радиус их поражения был очень маленьким. Вместо этого могли применятся ядерные взрывы направленного действия – когда вся энергия взрыва в виде конуса направляется в сторону противника. Они могли эффективно поражать цели с расстояния до 10-12 тысяч километров. Даже крупному кораблю могло хватить одного попадания, если ракета смогла подобраться так близко.

Но самыми распространёнными были лазеры с ядерной накачкой. В них ядерный взрыв использовался для накачки рентгеновского лазера, лучи которого пробивали любую защиту. Защитные плиты, особенно если они были уложены в два слоя, могли защитить от луча, но часть энергии всё равно проникала в корабль. Подрыв каждой боеголовки выпускал от 15 до 20 лучей, эффективный радиус действия которых был не более 120-140 тысяч километров. Старая технология, разработанная ещё в XX веке, но сильно усовершенствованная и адаптированная под компактные боеголовки.

Зачастую почти все лучи уходили в пустоту, но всё равно, это было самым эффективным оружием для боя на дальних дистанциях. Чем ближе к цели подлетала ракета, тем больше лучей могли попасть куда нужно, 140 тысяч километров – это предельная дистанция, на которой можно рассчитывать разве что на случайное попадание.

Суперлинкор этого проекта мог выпускать по двадцать ракет каждые десять секунд, что обеспечивало отличную скорострельность и давало возможность перегрузить противоракетную оборону кораблей меньшего размера. На борт он мог взять пять или даже семь сотен ракет, в зависимости от компоновки.

Для него требовался экипаж в 160 человек. Может показаться, что для такого большого корабля это слишком мало, но ведь много людей и не требуется. На современном космическом корабле автоматизировано всё, что можно автоматизировать. Никто не целится из лазера, никто во время боя не бегает с гаечным ключом, в попытке починить энергетический реактор. Мелкие повреждения на боеспособность обычно сильно не влияли, ну а серьёзные можно было починить только на ремонтных верфях.

– Постройка сотни суперлинкоров выведет наш флот на совсем другой уровень, даже если мы перестанем строить корабли других типов, – с жаром продолжал рассказывать Квин.

– Что ты думаешь, Хосе? – спросил Скобляков.

– Да ты же видишь, я в восторге! С сотней таких кораблей можно решать любые задачи. Я давно лоббировал строительство суперлинкоров. Моё мнение мог бы и не спрашивать, – с усмешкой ответил Наварро.

– В ближайшее время будут финальные обсуждения бюджета, флоту в любом случае выделят дополнительные деньги, это уже решено. Часть из них сразу направим на строительство верфи. Её проект тоже есть? – осведомился министр обороны.

– Даже два проекта. Первый это классический вариант, из одинаковых блоков, его можно масштабировать. Он будет предназначен только для строительства суперлинкоров. Второй это гибридный вариант, который позволит строить корабли других типов, – бодро отрапортовал Квин.

– Кстати, а времени займёт постройка одного такого монстра?

– Четырнадцать месяцев. Но первые будут строиться дольше, так как нужно будет сперва обучить персонал, наладить производство новых корпусов. В принципе, если заложить верфь уже завтра, первые корабли у вас будут через двадцать месяцев, примерно, – сказал Наварро и добавил: – Первый вариант верфи построим быстрее.

– Выбирайте его, – решил Скобляков. – Учитывая принятое сегодня решение, нам спешить некуда. Строительства одновременно пяти суперлинкоров будет достаточно, до сотни доберёмся через двадцать три года, примерно. Это время у нас точно есть. Как думаете назвать проект?

– Я бы хотел назвать его «Тор», – слегка стесняясь, предложил Квин.

– Ты его разработал, тебе и решать. Пусть будет «Тор», – кивнул министр.