Актуальные проблемы языкознания ГДР: Язык – Идеология – Общество

Проф. Н.С. Чемоданов. В борьбе за материалистическое языкознание

Предлагаемый сборник, составленный профессором Гюнтером Фойделем, много лет возглавлявшим берлинский Центральный институт языкознания Академии наук ГДР, впервые в широком плане знакомит советского читателя с некоторыми значительными работами 60-х и начала 70-х годов языковедов Германской Демократической Республики, в которых в разных аспектах исследуется проблема социальной обусловленности языка.

Углубленный интерес к этой теме в языкознании ГДР не является случайным, и об этом обстоятельно рассказано во вводной статье к сборнику Г. Фойделя, посвященной истории развития науки о языке в социалистической Германии. В течение ряда десятилетий – начиная с первой мировой войны и особенно в период господства фашизма – немецкая наука о языке была рупором и проводником крайней националистической идеологии. Разгром фашизма Советской Армией в 1945 году ознаменовал собой и крах фашистского языкознания. В условиях энергичной демократизации жизни страны в первые послевоенные годы, а в дальнейшем в условиях строительства социализма естественным для языкознания ГДР было обращение к прогрессивным традициям прошлого и крутой поворот к перестройке теории науки на базе диалектического и исторического материализма. Опыт внедрения нашими немецкими товарищами и коллегами марксизма-ленинизма в науку о языке и определил состав настоящего сборника.

Книга содержит четыре раздела: первый, общетеоретический, в котором рассматриваются такие важнейшие, но не получившие еще однозначного решения проблемы, как сущность марксистско-ленинской концепции теории лингвистической науки, социальная обусловленность языкового знака, проблема социальной эффективности языка; далее раздел социолингвистических исследований, в который, помимо общетеоретической работы о предмете и основных понятиях марксистско-ленинской социолингвистики и статьи о соотношении пластов языка и социальных слоев в условиях ГДР, включены работы, характеризующие развитие немецкого языка в ГДР в целом и конкретную языковую ситуацию, создавшуюся там в 60 – 70-е годы – в период окончательного утверждения социалистических общественных отношений; третий раздел сборника посвящен характеристике закономерностей исторического развития немецкого языка и процесса становления норм современного литературного языка в их обусловленности общественными процессами развития страны; в этом разделе особую ценность как для лингвиста, так и для историка Германии имеет детальное исследование языковых отношений в период раннебуржуазной революции XVI века (то есть эпохи Великой крестьянской войны); в статьях заключительного раздела описываются лексические неологизмы немецкого языка ГДР, возникшие за четверть века социалистического строительства, и идеологические различия, характеризующие немецкий язык ГДР и ФРГ.

Публикуемые в сборнике труды, независимо от того, к какой области науки о языке они относятся – к методологии, диалектологии, истории языка или лексикологии, – объединяет общая направленность научного исследования: стремление осмыслить язык с позиций диалектического и исторического материализма, показать на конкретном материале обусловленность развития и функционирования языка общественными отношениями, подчеркнуть активную роль языка как орудия в современной идеологической борьбе, острота которой в условиях ГДР выступает в особенно ясной форме. В сочетании разнообразия лингвистического материала и методологического единства его исследования, как нам представляется, и заключается большая научная ценность сборника.

Объем сборника, к сожалению, не позволил включить в книгу ряд работ, дополняющих публикуемые труды, например некоторые главы из двухтомного сборника «Теоретические проблемы языкознания», изданного берлинским академическим издательством[1], некоторые работы по философии языка и социолингвистике, опубликованные в берлинской академической серии «Лингвистические исследования»[2] и в лейпцигской университетской серии «Лингвистические сообщения»[3], и др. На некоторые значительные работы по тематике сборника, впрочем, имеются ссылки в обзорной статье составителя.

Общетеоретические статьи сборника являются несомненным конструктивным вкладом в разработку марксистско-ленинского учения о языке и свидетельствуют о серьезном внимании, которое языковеды ГДР уделяют философским проблемам лингвистической науки. Здесь внимание читателей прежде всего привлечет, конечно, статья В. Хартунга о смысле и содержании марксистско-ленинской концепции языка. Как видно из материала статьи, языкознанию ГДР, как это было и в истории советского языкознания, приходится преодолевать либо поверхностный подход к решению проблемы внедрения марксизма в науку, заключающийся в цитировании в подходящих случаях лингвистических высказываний классиков или в механическом перенесении на явления языка категорий и понятий диалектической логики, либо отрицание значимости философских аргументов при научной оценке предмета изучения конкретной науки, иными словами, ложное понимание отношения теории конкретной науки к марксистско-ленинской философии.

Второй подход к пониманию отношения теории конкретной науки к философии возник, как известно, под влиянием современного неопозитивизма и характерен, в частности, для сторонников структурализма в языкознании, охотно элиминирующих марксистско-ленинскую форму теоретического мышления и ограничивающих научное познание в науке о языке специальной лингвистической теорией. При такой постановке вопроса марксистско-ленинская философия, естественно, оказывается лишь одним из возможных метаязыков специальной теории конкретной науки. В связи с подобной постановкой вопроса В. Хартунг удачно вспоминает известное высказывание Ф. Энгельса:

Советское языкознание выработало взгляд на язык как объект науки, как на одну из форм проявления социальной сущности и общественной деятельности человека. Тем самым были определены и необходимость монистического подхода к языку как к одному из аспектов общественного процесса, и отношение науки о языке к философии марксизма-ленинизма как методологической основе лингвистической теории.

Статья В. Хартунга дополняет изложенную установку советских языковедов. Подчеркивая, что эпитет «марксистско-ленинский» применительно к науке о языке как частной науке «нельзя считать ни излишним, ни мотивированным только идеологически», В. Хартунг убедительно раскрывает основную особенность марксистско-ленинской концепции языка – «целостное и единое понимание природы и общества», на основе которого только и возможно изучение языка во всех его взаимосвязях с другими явлениями. Без учета этих взаимосвязей невозможен детерминистический подход к языку. Пример, который приводит В. Хартунг для пояснения своего положения, очень показателен. Определение языка как знаковой системы является одним из основных положений лингвистической теории, но было бы неправильно абсолютизировать этот аспект структуры языка и искать в так называемых знаковых отношениях ключ ко всем основополагающим определениям языка. Таким ключом, по справедливому утверждению В. Хартунга, стало открытие Ф. Энгельса, научно доказавшего, что язык возник из процесса труда и вместе с трудом. Лишь глубокое осмысление этого положения, касающегося не только языка, но и прочих аспектов общественной деятельности человека, помогает выявить истинную природу и роль знакового характера языка.

Теоретическое знание о языке как явлении производном не может ограничиться характеристикой только внутренней взаимосвязи, которая существует между материальной и духовной сторонами жизнедеятельности общества. Лингвистическая теория должна учитывать также активную роль языка в общественном процессе и его значение как орудия в осуществлении задач, которые ставит перед собой общество. Этому действительно важному аспекту лингвистической теории посвящены публикуемые в сборнике статьи А. Нойберта, В. Ноймана и В. Шмидта.

Уточняя предмет и основные понятия социолингвистики, А. Нойберт ставит вопрос о необходимости учитывать также выражение идеологического содержания высказывания. Из статьи А. Нойберта видно, что постановка этого вопроса в языкознании ГДР не является случайной и вызвана конкретными обстоятельствами острой идейной борьбы между странами немецкого языка, когда один и тот же немецкий язык служит для выражения противоборствующих идеологий. Конечно, А. Нойберт далек от примитивного понимания отражения в языке классовых противоречий. Однако лингвист, по его мнению, не может не учитывать, что одно и то же слово (ср. его пример: красный в значении «коммунист» и красный в значении «смутьян») имеет различную релевантность в языке представителей разных социальных групп. Поэтому он вводит в систему категориального аппарата социолингвистических исследований понятие идеологемы, могущее, по его мнению, подобно другим эмическим терминам (фонема, морфема и т.д.), прояснить ранее не систематизированные и не изученные структурные отношения. Как «социальный инвариант языковой единицы», или, иначе, «лингвистический инвариант с социальной релевантностью», идеологема в каждом своем социальном использовании выступает как стержневой центр специфических системных семантических связей и тем самым наиболее отчетливо – по сравнению с другими категориальными единицами структуры языка – вскрывает взаимосвязи между языком и обществом.

Идея новой категориальной единицы, предложенной А. Нойбертом, конечно, заманчива, но ее методологическая значимость, естественно, выявится лишь в практике семасиологических исследований. Заметим только, что в отличие от таких эмических единиц, как фонема, морфема и т.д., идеологема может обнаружить себя, очевидно, лишь на сравнительно узком материале общественно-политической терминологии.

К статьям В. Хартунга и А. Нойберта тесно примыкают статья В. Ноймана, в которой наряду с характеристикой сложной цепи взаимосвязей материальной и идеальной сторон языкового знака показывается, что чисто внутренних языковых отношений не существует и диалектика образования значений в языке в конечном счете определяется общественными отношениями, и статья В. Шмидта, в которой дана характеристика специфических черт политической терминологии.

Большой читательский интерес вызовут материалы сборника, характеризующие особенности функционирования немецкого языка на территории ГДР в условиях социалистического общества. Ход общественного развития страны в революционную эпоху после 1945 года создал новые коммуникативные потребности, в результате чего изменилась вся система форм существования языка. В статьях Г. Лангнера, Т. Шиппан, Р. Герман-Винтер, написанных на эту тему, подчеркивается, что вопрос об отношении между «пластами» языка и «социальными слоями» общества, то есть между диалектом, обиходным разговорным и литературным языком, с одной стороны, и общественными классами и общественными группами – с другой, в условиях ГДР должен ставиться совершенно по-новому. Старая схема, характерная для Германии начала нашего века и более ранних периодов и в большой мере остающаяся действительной для ФРГ, по которой деревенское население пользуется лишь местными диалектами, для городского населения характерно общение на обиходном просторечии, а литературным языком владеет лишь образованная элита общества, – к социалистической Германии оказывается совершенно неприменимой.

Описание языковой ситуации в районе Виттенберга, данное в статье Г. Лангнера, и в северных районах ГДР, данное в статье Р. Герман-Винтер, является убедительным примером качественных изменений в функционировании немецкого языка на территории ГДР под влиянием новых общественных условий, созданных развитием социалистических отношений. Как показало социолингвистическое обследование, проведенное еще в 1963 – 1968 гг., в районе Виттенберга уже нет людей, которые говорили бы только на диалекте. Диалект

Показательны также данные, которые приводит Р. Герман-Винтер о языковой ситуации в северных районах ГДР, где соответствующее обследование проводилось в 1970 г. и выявило значительные изменения в соотношении нижненемецких диалектов, исконных для этих районов, и верхненемецкого литературного языка, происшедшие за годы крупных изменений в сельском хозяйстве. Все более активным становится процесс оттеснения и вытеснения диалектной речи. И хотя на диалекте население еще говорит, но он уже

При этом соотношение между диалектом и верхненемецким языком таково, что говорящий пользуется той или другой формой общения в зависимости от условий коммуникации. Диалектом пользуются в быту или для создания более интимной обстановки в узком кругу, но к нему не прибегают в важных деловых беседах, на ответственных совещаниях и т.п., на которых почти единственным средством общения является верхненемецкий язык.

Процессы, о которых мы говорим, являются типичными для ГДР в целом и приводят к тому, что сельские диалекты, носителями которых остаются только представители старшего поколения, начинают выпадать из структуры коммуникации, а обиходный язык, так называемое просторечие, который еще недавно был характерен для городского населения и являлся как бы переходной формой общения, стоящей между диалектом и литературным языком, занял новое место в этой структуре и все более превращается, как отмечает в своей статье Т. Шиппан, в функционально-стилистический вариант литературного языка. Социальные причины взаимосвязи между обиходным разговорным языком как устной формой литературного языка и литературным языком как таковым очевидны, и об этих причинах красноречиво говорят цифры, приводимые в статье Т. Шиппан, которые свидетельствуют о почти поголовном привлечении взрослого населения к управлению государством и экономикой страны. Таким образом, развитие социалистической демократии в ГДР находит, как в зеркале, свое отражение в развитии языка.

О тесной взаимосвязи процессов развития языка с общественными процессами ярко свидетельствуют и статьи следующего раздела сборника, посвященного истории немецкого языка. В работе Р. Гроссе, являющейся извлечением из его книги о верхнесаксонских диалектах и немецком литературном языке, рассказывается о превратностях в оценке верхнесаксонского диалекта, к которому за последние 200 – 300 лет относились то крайне положительно, то отрицательно, и об общественно-исторических причинах этих оценок. В монографии Габриэле Шиб о немецком языке в период Великой крестьянской войны дано прекрасное описание языковой ситуации в Германии к концу первой четверти XVI века, характеризующейся локальной разобщенностью и вместе с тем началом процесса неудержимого стремления к единству, которое, опять-таки в силу определенных общественно-исторических причин, могло осуществиться только во второй половине XVIII века. В статьях И. Шильдта и Д. Нериуса описываются процессы становления нормы в немецком литературном языке в период XIV – XVIII вв.

Заключительный раздел сборника посвящен неологизмам в лексике немецкого языка в ГДР, которые возникли после 1945 г. и получили отражение, в частности, в многотомном словаре немецкого языка, созданном большим авторским коллективом под руководством ныне уже покойных Рут Клаппенбах и Вольфганга Штейница. Словарь только что завершен (см. статью Г. Фойделя) и надолго останется языковым памятником эпохи. В статье об этом словаре, которая публикуется в сборнике, Р. Клаппенбах писала, что словарь, издаваемый ею, принципиально отличается от словарей немецкого языка, изданных в ФРГ, так как в нем учитываются семантические различия, особенно в идеологически обусловленной части словарного состава «вследствие противоположного общественного развития в двух государствах – в социалистической ГДР и в капиталистической ФРГ» (с. 284). Статья Р. Баудуш, Р. Бока и др., а также работа Р. Рёслера, публикуемые в этом разделе сборника, содержат подробный перечень тех конкретных новообразований в лексике современного немецкого языка в ГДР, которые отражают изменения в общественном сознании в связи с материальными и духовными преобразованиями в стране.

Сделанный нами краткий обзор материалов публикуемого сборника трудов языковедов ГДР показывает, каких успехов достигло языкознание этой социалистической страны в исследовании взаимосвязи, существующей между функционированием и развитием языка и общественными процессами, как много ценного оно внесло в разработку диалектико-материалистического подхода к изучению языка. Конкретные положения и некоторые концепции отдельных статей, публикуемых в сборнике, могут быть спорными или дискуссионными, но в целом направление в развертывании лингвистических исследований, нашедшее отражение в сборнике, является перспективным и отвечает потребностям практики социалистического строительства в Германской Демократической Республике, а эта сторона развития науки в конечном счете является решающей при оценке ее достижений.

Для советских языковедов публикация сборника трудов лингвистов ГДР имеет особое значение. Разгром германского фашизма в 1945 г. и образование в 1949 г. Германской Демократической Республики открыли новую эру в развитии немецкой лингвистики, в прошлом веке сыгравшей важную роль в создании мировой науки о языке. Лингвистическая псевдонаука фашистской Германии с ее проповедью расового превосходства и расовой ненависти была навсегда, как это хорошо показал Г. Фойдель в своей обзорной статье, изгнана из духовной жизни первого государства рабочих и крестьян на немецкой земле. Опираясь на опыт и достижения советского языкознания, языковеды ГДР возродили лингвистическую науку на базе диалектического и исторического материализма и, как показывает настоящий сборник, внесли достойный вклад в общее для языковедов социалистических стран дело внедрения марксизма-ленинизма в науку о языке.