Американские дикари

ГЛАВА 32

«Если ты не выследишь его и не убьешь, он выследит тебя и убьет».

— Фланнери О'Коннор

ЛИАМ

— Итак, позвольте мне прояснить, он просто вошел сюда и сказал, что хочет умереть? — Спросил Нил, когда мы с Мел уставились на привязанного Авиана из-за одностороннего зеркала.

Комната, в которой он находился, была меньше, чем комнаты, которые были у нас дома. Однако наш дом в Вашингтоне не был спроектирован с учетом тех же функций. Это была обычная серая комната без розеток и естественного освещения. Там была только одна дверь и стеклянная панель, которая позволяла нам заглядывать внутрь. Эта импровизированная тюрьма была единственной системой безопасности, в которую мы вложили средства в этом доме. Но она бы выполнила свою работу.

Он не сопротивлялся. Он сидел так удобно, как только мог сидеть человек, привязанный, почти голый, к стулу. На нем было только нижнее белье и тугая повязка вокруг коленной чашечки. Через нее уже начала сочиться кровь. Очевидно, он не побеспокоился о том, чтобы вызвать врача…однако он не выглядел страдающим. Что было странно, учитывая, что и Деклан, и Нил выбили из него все дерьмо, прежде чем притащить сюда его задницу. У него была разбита губа, под глазом синяк, а на руках, шее и лице было несколько порезов.

— Кто-нибудь еще думает, что это безумие? — Нил продолжил. — Это не может быть последним шагом этого парня. Он бы не стал просто разрушать все, на создание чего потратил всю жизнь.

— Я согласен. Это через чур даже для него. Но я прохожу через все это, и все это — реально. Это наши настоящие банковские счета, даже оффшорные, наши торговые партнеры, заводы; он хотел, чтобы мы увидели, что он все это знал. И у нас осталось двадцать два часа, прежде чем это попадет во все ведущие вещательные сети мира, — отрезал Деклан, печатая что-то на экране своего компьютера. — У него даже есть имена и электронные адреса всех журналистов, которым он хочет передать эти документы, выстроенные в очередь и готовые к отправке.

Доказывает, что он даже хотел контролировать свое собственное падение.

Я взглянул на Мел и обнаружил, что она пристально смотрит на Авиана. Я не мог не задаться вопросом, думала ли она о том же, о чем и я. Как быстро мы могли бы обогнать его? Могли бы мы сравнять счет? Нам пришлось бы убегать не только от нашей жизни, но нам также пришлось бы изменить наши лица. Мы были бы на вершине списка для ФБР, ЦРУ и любой другой чертовой аббревиатуры. Мы были бы самыми разыскиваемыми людьми в мире. Как мы могли бы спрятать Итана? Его лицо было бы во всех средствах массовой информации, как и наше. Они заморозили бы все наши активы и свернули бы наши операции, как законные, так и незаконные. Чем больше я думал о бегстве, тем менее вероятным оно казалось вариантом. Что оставляло нам два выбора: остаться и победить или остаться и умереть — потому что они не смогли бы взять нас живыми.

— Тебе следует поговорить с ним, — сказал я ей. Потому что, если я поговорю, часть разговора была бы пропущена и сразу же началось бы битье по лицу.

Она повернулась к Нилу.

— Привези Монте сюда как можно быстрее, он в реабилитационном центре.

Он кивнул и поспешил из комнаты.

— Я сейчас вернусь, — сказала Мел нам обоим, выходя.

Какого хрена? У нас не было на это времени!

— Я что, единственный, кто знает о часах судного дня, которые тикают прямо сейчас?! — Спросил Деклан, хлопнув ладонями по столу. — Мы не сможем взломать это. Должен ли я позвать Феделя и попросить семью встретить нас? Мы должны сейчас разобраться во всем этом.

— Мы не убегаем, — сказал я ему, когда Мел вернулась с бутылкой виски, аптечкой первой помощи и небольшой спортивной сумкой.

Она ничего не сказала ни одному из нас, прежде чем направилась в комнату и закрыла дверь ногой.

— Лиам…

— Деклан, я, блядь, не буду повторять тебе снова. Мы не убегаем. Заткнись. Сядь и жди. Он хочет снова сбить нас с толку, а ты позволяешь ему морочить тебе голову. Теперь сосредоточься! — Я накричал на него, хотя, честно говоря, разговаривал сам с собой.

Сосредоточившись на ней, я наблюдал, как она сняла его повязку и обнажила плоть, кость, кровь и кожу на колене. Она взяла виски и вылила его на рану, его нога дернулась, но он не закричал и даже не вздрогнул, если уж на то пошло. Заметив, она бросила на меня быстрый взгляд, прежде чем взяла новую повязку и обернула ее вокруг его колена. Если он не отреагирует на это, то пытками вытянуть из него информацию будет невозможно. На самом деле, он хотел бы, чтобы мы тратили на него еще больше нашего времени, пока часы продолжают тикать.

Закончив, она схватила бутылочку ибупрофена из своей аптечки, запрокинула его голову назад и ущипнула под челюстью, чтобы заставить его открыть рот. Бросив туда таблетки, она запила их виски.

— По крайней мере, он человек, — пробормотал я себе под нос, пока он кашлял и отплевывался.

У всех нас была способность контролировать боль, но некоторые вещи были просто присущи человеческой природе, например, откашливание жидкости, которая попала нам в горло.

Она медленно все собрала.

— Ты теряешь время, — заговорил он впервые с тех пор, как попал сюда.

— У меня есть все время в мире, — ответила она.

— Ты лжешь, — хихикнул он. — Я вижу страх в твоих глазах. Ты думаешь о том, как далеко ты могла бы убежать.

— Ты удивил меня, Авиан, должна отдать тебе должное. Я никогда не думала, что ты так легко сдашься.

Он рассмеялся. Он смеялся как сумасшедший, и я подумал, не от него ли Авиела унаследовала свое безумие.

— Я не сдался, Мелоди. Я победил. — Он ухмыльнулся: — Твой муж убедил меня в этом своей маленькой резней вчера. Мое имя уже запятнано в глазах общественности. И по какой-то причине это беспокоило меня не так сильно, как я думал. Спасибо вам всем за это замечательное откровение, у меня такое чувство, как будто с моих плеч свалился груз. Вы забрали единственное, что, как я думал, имело для меня значение. Единственное, что осталось, что может меня сейчас удовлетворить, — это осознание того, что я уничтожил тебя.

— Твоему миру пришел конец. Больше никогда ни один человек не достигнет того же статуса, как эта семья. Вы проведете остаток своих жизней, бегая как собаки, пока кто-нибудь не уложит вас. Вы думали, что вы безжалостны, неприкасаемы, но ошиблись. Есть только один такой человек, и это я. Так скажи мне, каково это — знать, что ты была у меня под контролем все это время?

— Не умри от потери крови, пока все не закончится. Я уверена, Лиам хотел бы должным образом отплатить тебе за своего отца, — ответила она, выходя.

— Тик-так! — крикнул он, прежде чем его маниакальный смех разразился еще раз. Мел ничего не ответила и закрыла за собой дверь.

— Если я когда-нибудь сойду с ума, поставить меня на место, — сказала она мне, бросая сумку на стол.

— Принято к сведению, — ответил я, когда она вручила нам с Декланом две пары наручных часов, прежде чем надела такие же себе на запястье.

— Мы проникнем в офис Авиана и взломаем его компьютер, — сказала она.

— Откуда ты знаешь, что нам нужен этот компьютер? — Спросил ее Деклан.

Она покачала головой.

— Я не знаю. Вы с Монте взломаете всех его репортеров. Точно так же, как когда вы пытались спрятать от меня мою мать. Даже когда таймер сработает, я хочу быть уверена, что они не смогут получить доступ к этим данным.

— Почему бы вам не загрузить вирус? Таким образом, если они откроют какой-либо из файлов, вирус уничтожит их жесткий диск, — предположил я, и они оба замерли.

— И вот поэтому ты гребаный босс! — Деклан захлопал в ладоши.

Мел подошла к нему и посмотрел в экран.

— У нас нет времени создавать его с нуля, у тебя уже есть какой-нибудь в системе? — спросила она.

— На самом деле, я… — Он ухмыльнулся. Однако, когда он щелкнул по папке, вся его система отключилась.

— Что, черт возьми, только что произошло?! — Я накричал на него, чувствовал, как мое сердце подскакивает к горлу, когда Мел оттолкнула его и сбросила все настройки только для того, чтобы часы снова появились. Все вышло из-под контроля.

— Черт возьми! — Мел закричала, хватая аптечку первой помощи и швыряя ее в одностороннее зеркало.

Я даже не мог говорить. То, что когда-то составляло двадцать два часа, теперь сократилось до одиннадцати. Одиннадцать гребаных часов.

— Вы пытались что-то добавить к моей программе? Ай-ай-яй. Разве я не говорил вам, что это сократит ваше время вдвое? Это был маленький сюрприз, который твоя мама сдедала, когда создавала программу. По крайней мере, она хоть на что-то годилась. — Авиан рассмеялся.

Я не смог удержаться от того, чтобы схватиться за свой кастет. Я ворвался в комнату, едва не вышибив дверь. Схватив его за воротник, я врезал ему по лицу.

— Ты тупой сукин сын!

Я ударил его, и его скула треснула под силой моего удара.

— Если ты думаешь, что я вот так сдамся, то ошибаешься!

Я ударил его кулаком в нос, наслаждаясь тем, как он сломался в двух местах.

— Лиам, — позвала Мел позади меня.

Схватив его за горло, в то время как мой второй кулак повис в воздухе, я сказал:

— Тебе лучше помолиться, старик.

Он улыбнулся, и кровь из его рта хлынула водопадом вместе с несколькими зубами.

— Я не боюсь смерти и разоблачения. Ты здесь ничего не контролируешь. Тик-так.

— Лиам, — снова позвала Мел.

Отпустив его, я ударил его ногой в грудь с такой силой, что он вместе со стулом упал назад.

Выйдя из комнаты, я снял костет.

— Что, черт возьми, произошло? — Нил заорал, входя в комнату, и его взгляд остановился на часах.

Он вкатил Монте, который был одет в шорты и футболку. У него не было левой ноги, а на правой был гипс. Слава Богу, у него все еще были его руки.

— Он ввел тебя в курс дела? — Я спросил его.

— Я думал, у нас осталось часов двадцать или около того? — спросил он.

— Если попытаться испортить или изменить программу, это сократит время вдвое. Так что, если мы не сможем покончить с этим раз и навсегда, тогда начинай взламывать компьютеры журналиста. Установи вирус с их стороны и уничтожь всю входящую почту, а также все остальное, что он планировал отправить, — сказала ему Мел, когда мы пробежали мимо него и поднялись по лестнице.

Ни один из нас не произнес ни слова. Мы направились прямо к ее оружию в гардеробе.

— Лиам, позвони Коралине, — сказала Мел, и я замер.

— Нет, — сказал я ей. Я знал, что это значит, и не собирался с этим мириться.

— Хорошо, тогда я позвоню, — сказала она, доставая свой телефон.

— Мел, то, через что мы собираемся пройти,…

— Ты это точно знаешь? — она огрызнулась на меня, поднимаясь. — Потому что я не знаю. Предполагалось, что все произойдет не так! Мы спланировали каждый гребаный шаг, который он мог совершить! Все, кроме этого! У нас есть одиннадцать часов, Лиам…

— Ты думаешь, я этого не знаю? Я видел эти чертовы часы, Мелоди. Я был там, но должен быть способ выпутаться из этого. Я не соглашусь с тем, что он умнее нас! Мы будем сражаться или умрем. Я думал, что это кодекс, по которому мы живем!

— Так и было, пока у нас не родился сын! — закричала она на меня, ее лицо покраснело, а все тело затряслось. — Я знаю, как тяжело было расти с одним родителем. У тебя были и мама и папа, но у Итана не будет ничего и никого. Ему придется провести остаток своей жизни в бегах и в позоре. Прости меня за минуту слабости, пока я разбираюсь со своими чертовыми человеческими эмоциями, которые ты так стремился заставить меня почувствовать. Прости меня, пока я пытаюсь понять, стоит ли выходить на бой, стоит ли отказаться от шанса сбежать с тобой и нашим сыном! Дай мне чертову минуту, Лиам!

Она оттолкнула меня с дороги, уже набирая номер.

— Коралина, Коралина, заткнись и послушай меня, черт возьми. — Она вытерла слезу с глаза. — Я хочу, чтобы ты, Эвелин и Итан собрали вещи и были готовы отправиться в путь в течение следующего часа. Джинкс скоро будет у вас… Нет, просто возьми достаточно для долгого перелета, но не настолько, чтобы отягощать вас, ребята. Вы убегаете. У меня недостаточно времени на объяснения, просто сделай все и убедись, что тебя никто не остановит. Могу я послушать его минутку?

Я опустил голову, услышав, как надломился ее голос, когда он, должно быть, взял телефон в руки. Присев на корточки, я опустил глок, пока она говорила.

— Мне нужно научить тебя говорить «Мама», — пробормотала она в трубку.

Должно быть, он снова сказал «Папа», и я не мог не гордиться им за это. Каждый раз, когда я слышал это слово, я снова был удивлен и в восторге. Что, если я никогда больше этого не услышу?

Побег. У нас еще есть время убежать. К тому времени, как это попадет в новости, мы станем призраками.

— Папа.

Мел поднесла телефон к моему уху. Я взглянул на нее, но она не смотрела на меня.

— Будь осторожен, Итан. Мы скоро будем с тобой, я обещаю, — сказал я ему.

— Папппааааа. — Он захихикал, не понимая меня.

Попрощавшись, она повесила трубку, прежде чем подошла ко мне и начала заряжать оружие, которое держала в руке, одновременно положив два запасных пистолета за спину.

— Ты хочешь сбежать? — Я спросил ее серьезно. — Потому что, если хочешь, я сбегу с тобой. Я сбегу прямо сейчас и проведу остаток своей жизни с тобой и нашим сыном в какой-нибудь пещере, если ты этого хочешь.

Она прислонила свою голову к моей, и мы на мгновение замолчали, потому что это было все, что у нас оставалось в запасе.

— Он не может победить таким образом. Мы не отправимся в тюрьму, — прошептала она.

Так было решено. Мы будем сражаться. И если бы мы не остановим его, то погибнем: либо от рук полиции, когда они придут, либо от наших собственных рук.