Анаконда

ДВОЙНОЕ УБИЙСТВО. КРОВЬ НА КАМНЕ. ПЕРСТНИ ГРАФИНИ БАГУЧЕВОЙ

Вскоре после убийства Кирова в декабре 1934 года в Ленинграде началась тотальная чистка. Старого графа Багучева, старшего в роду, осудили на десять лет без права переписки. Тлела надежда, что старик, отличавшийся крепким здоровьем, может, и дождется конца срока. Спустя годы узнали, что означал такой приговор — расстрел.

Младший из братьев, граф Петр Ильич Багучев, тоже был арестован. Его продержали в тюрьме две недели и, как ни странно, когда родные уже потеряли последнюю надежду, выпустили. Думали, что семью младшего из графов Багучевых сошлют вслед за семьей старшего в Уфу. Но решение было иным — в трехдневный срок покинуть Детское Село, где у графов была фамильная усадьба, подаренная их прапрабабке еще светлейшим князем Потемкиным, и отправиться в ссылку в Воронеж. По счастливому стечению обстоятельств, Петр Ильич за несколько лет до того проектировал воронежский завод «Электросигнал». Это и спасло на первых порах: удалось устроиться разнорабочим. Но и это счастье. Как правило, административноссыльных дворян на работу не брали, и многие кончали самоубийством от голода и безысходности.

Распродав и раздарив мебель, отдав на хранение надежным друзьям фамильные портреты работы Левицкого, Аргунова, Кипренского и гордость семьи, чудный портрет графини Екатерины Багучевой работы Карла Брюллова — графиня на белом арабском скакуне в сопровождении чернокожего грума, с несколькими чемоданами тронулись в мае 1935 года в путь. Семья состояла из Петра Ильича, его жены, урожденной баронессы Голлербах, Марии Викентьевны, матери графа Веры Федоровны и сына Сергея одиннадцати лет.

В Воронеже поселились на окраине города, в доме на Задонском шоссе. Местность называлась Поганый лог. И не без оснований. Как недаром протекавшая неподалеку речушка именовалась Вонючкой: в нее выливались и вываливались нечистоты со всей округи.

Время от времени, когда сын был на заводе, невестка — в заводской библиотеке, где служила за мизерное жалованье (впрочем, не оно бы — хоть на паперть; а нет — в могилу живьем), Вера Федоровна доставала из тайника в голубой голландской печке металлическую коробку, бывшую когда-то футляром от старинной, начала XIX века, инженерной готовальни, вынимала из нее свои сокровища и тщательно перебирала их, прикидывая, какую золотую монетку, какое колечко с небольшим камушком можно отнести в Торгсин, чтобы на вырученные деньги купить еды или справить брюки взамен прохудившихся сыну и внуку.

В 1937 году в большой синей готовальне остались лишь два фамильных перстня. Старуха графиня по-прежнему каждый день доставала готовальню, разворачивала кусок стершегося бархата и любовалась работой мастера Иеремии Позье, придворного ювелира XVIII века.

О том, чтобы продать эти два дивных перстня, даже под угрозой голода, не могло быть и речи. У детей есть сын, ее внук Сергей Багучев. Ему они и достанутся. Потом у него будут дети. И к этим детям перейдут по наследству фамильные перстни, которые носила красавица графиня Багучева, одна из умнейших и образованнейших женщин эпохи Екатерины, возлюбленная Светлейшего Князя Потемкина.

Один из перстней состоял из огромного синего сапфира грушевидной формы с крупными ровными гранями. Обрамление из брильянтов оттеняло удивительный цвет прекрасного и крайне редкого камня. Таких крупных сапфиров насыщенного синего цвета в мире было наперечет. Об этом графине говорил еще ее покойный отец.

Старая графиня нежно протирала и так блестящую поверхность граней крупных камней голубым куском старинного бархата, дышала на камни, снова протирала, и эта невинная забава приносила ей умиротворение и радость. Тем более что радостями их жизнь в Воронеже не была богата.

За Петром Ильичом пришли в ночь с 6 на 7 мая 1937 года.

Обыск длился несколько часов. Естественно, ничего компрометирующего не нашли, забрали фотографии прадеда в генеральском мундире и письмо прабабке от подруги из Ниццы на французском языке. «Надо полагать, будут «шить» связь с французской разведкой и белой эмиграцией», — подумала тогда старая графиня.

18 мая, точнее, в ночь с 17-го на 18-е забрали Марию Викентьевну. Прямо в библиотеке. Перерыли всю заводскую библиотеку. Мария Викентьевна за два года работы так и не успела проверить все закутки библиотечных залов и хранилищ. Так что и крыть ей было нечем, когда в чулане, где уборщицы держали недра и тряпки, обнаружили брошюры Троцкого и «Азбуку коммунизма» Бухарина. «Десять лет без права переписки».

Через день пришли за Верой Федоровной. «И что за манера отрезать хвост кошке по частям? — ворчала старая графиня, собирая свои скромные вещицы в узелок из клетчатого платка. — Уж брали бы всю семью сразу».

Ну, это она так ворчала. Для порядка. На самом деле была рада, что арест растянули на несколько дней. Пришли бы сразу та всеми да неожиданно, не смогла бы она передать семейные реликвии внуку Сереже.

Старуху увезли, а мальчику приказали самому явиться завтра. Для отправки в детский дом.

Но он в ту же ночь, когда арестовали бабушку, по ее настоятельной просьбе, просто-таки заклинанию и мольбе, сел ночью па поезд, идущий в Москву. В Москве он нашел дальнего родственника, настолько дальнего, что про него не знали и во всемогущественном и всезнающем НКВД. Он передал ему пять золотых николаевской чеканки монет, два колечка золотых с гранатами не великой ценности, но дающих основание бабушке и слезном письме на имя дальнего родственника просить его приголубить и поддержать сироту.

Старик Крестовоздвиженский Поликарп Аристархович служил бухгалтером в некоей некрупной государственной конторе, снимавшейся производством кровельного железа; про его дворянское происхождение никто из соседей и сослуживцев не ведал; по работе у него замечаний не было; в порочащих связях замечен не был, ибо проживал на отшибе в бывшей даче, похоронив лет двадцать назад жену; а поскольку брак был бездетным, то и детей, которых можно было бы объявить врагами народа, он не имел. Сергея принял и полюбил как родного.

Клад свой Сергей Багучев спрятал на чердаке, вырыв ямку в песке, покрывавшем толстым слоем пол чердака во избежание возгорания.

Так и пролежал клад, почти забытый, до 1949 года, когда органы наконец вскрыли дворянское происхождение Сергея Багучева и сослали его в районный центр — город Рудный Смоленской области. Там Сергей женился, там в 1977 году у его сына Андрея родилась дочка Люда, внучка графа Сергея Багучева, которой он и передал перед смертью два перстня.