Апокалипсис местного значения

Глава 3

Баренцево море. 14 июня 2019 г. Ранее утро.

Сухогруз «Измит» шёл из Танжера в Мурманск под марокканским флагом. Солнце ещё не успело разогнать плотного утреннего тумана, и судно двигалось малым ходом, изредка давая о себе знать рёвом сирены. В таком киселе немудрено было наскочить на заблудившуюся рыбачью лодку, а то и на рубку чьей-нибудь субмарины, благо поблизости полно было и русских и натовских баз. Поди потом разберись — кто прав, кто виноват.

В трюмах сухогруза мерно гудели огромные холодильники, набитые десятками тонн апельсинов, мандаринов и ананасов. Русские хорошо платили за этот товар. Наверное, в их северной стране был большой недостаток фруктов.

Хамаз не мог и представить себе, как можно жить там, где почти целый год лежит снег и всегда холодно. Он невольно поёжился. Даже сейчас, в разгар лета, здесь, на мостике было очень прохладно. Вообще-то Хамаз уже двадцать лет служил рулевым на «Измите», но в русские порты судно ещё ни разу не заходило. И не удивительно. «Измит», хоть и казался старой калошей, имел одну специфическую особенность: в стенках тех самых холодильников, где покоились сейчас груды первосортных цитрусов, было устроено множество хорошо замаскированных тайников. Ещё во времена эмбарго «Измит» через подставных лиц фрахтовали иракцы. Они под самым носом у американских эсминцев провозили оружие и компьютеры в обмен на золото и опиум. В те годы Россия, боясь нарушить санкции, бросила Хусейна на произвол судьбы и прервала отношения с Багдадом. Для Хусейна и всего Ирака та история закончилась очень скверно. После вторжения американцев в Ирак у «Измита» сменилось много хозяев, чьи грузы нужно было переправлять контрабандой.

Вот и сейчас Хамаз был уверен, что мистера, который зафрахтовал судно, меньше всего интересовал мандариновый бизнес. Правда, в Танжере в тайники ничего не закладывали. Хамаз бы об этом знал. Значит что-то повезут из России. Хотя какая, собственно, разница?..

Дверь в рубку резко распахнулась, и в проёме появился тот самый мистер. На его худом небритом лице читалось беспокойство.

— Хамаз, — окликнул он рулевого, — мы уже в русских водах?

— Думаю да, сэр, — отозвался тот по-английски.

— Как только появятся пограничники — дай знать.

— Хорошо, сэр, — Хамаз посмотрел на экран радара. На самом краю его мигала крохотная зелёная точка. — Сэр, боюсь они уже близко. — рулевой ткнул пальцем в экран.

Мистер побледнел, но тут же взял себя в руки.

— Поднимай всех, — приказал он. — Пусть встречают гостей. — И смотрите у меня… — он погрозил пальцем и исчез.

— Всё сделаем, сэр. Не в первый раз, — вслед ему крикнул Хамаз.

…А тем временем на сторожевом катере готовили досмотровую команду. У пограничников начинался обычный рабочий день.

Срочно. Совершенно секретно. Лично начальнику оперативного отдела по Северному и Северо-Западному регионам полковнику Харыбину А.Н.

При проведении оперативных мероприятий по делу об убийстве полковника Знамина Г.А.

совместно с группой «ОАЗиС» МЧС РФ была выявлена причастность к преступлению ряда

сотрудников американской фармакологической компании «TPL», находящихся на территории Российской Федерации. Оперативная разработка этих лиц установила личность главного подозреваемого. Им является г-н Гарри Гриффит, полномочный представитель «TPL» в странах Восточной Европы.

При попытке задержания г-на Гриффита преступнику удалось нанести ранение одному из оперативников, завладеть его документами и скрыться. Воспользовавшись удостоверением сотрудника ФСБ, г-н Гриффит с группой вооружённых сообщников в количестве четырёх-пяти человек, завладел учебным вертолётом КА-70 «Скорпион», приписанным к Североморскому отряду службы безопасности. В настоящее время местонахождение преступников неизвестно.

В связи с возникшей ситуацией считаю целесообразным объявить федеральный розыск преступников и подключить к оперативно-розыскным мероприятиям подразделения МВД и погранотряды Северного региона.

В ориентировке следует отметить особую опасность преступников, хорошее вооружение и наличие удостоверения на имя майора ФСБ Грибова Глеба Романовича. Фоторобот г-на Гриффита и приметы прилагаются. Руководство «ОАЗиСа» о случившемся информировано.

Зам. начальника оперативного отдела подполковник Егоров К.Л.

Ключ — остров. Некоторое время спустя.

Я очнулся от резкого запаха. Кто-то назойливо совал мне под нос ватку с нашатырём. Когда глаза мои наконец открылись, я увидел перед собой испуганное лицо и уже знакомую чёрную накидку.

— Я уже в аду? — мой язык еле ворочался и был сухим, как кусок картона.

— Слава Богу, вы живы! — обрадовалась монашка, должно быть, не разобрав моего мычания. — Выпейте вот это, вам сразу полегче будет.

Она поднесла к моим губам фляжку, и я почувствовал, как вместе с прохладной, сладковатой, как берёзовый сок, жидкостью в меня начала возвращаться жизнь.

— Что это? — спросил я, немного придя в себя.

— Водица святая, — улыбнулась монашка. — Ну, как, вам получше? Встать сможете?

Я пошевелился. Руки и ноги казались чужими и болтались, как у тряпичной куклы. С огромным трудом я оторвался от земли и едва не повалился кулём обратно. Но монашка обхватила меня за пояс и помогла устоять, приговаривая при этом:

— Ничего, ничего. Потерпи, миленький. Скоро пройдёт всё.

С её помощью я попытался проковылять несколько шагов. Ноги практически не слушались.

— А ты как здесь оказалась, сестрица? — я остановился перевести дух. Было и вправду странно, что она нашла меня так далеко от поляны, да ещё ночью.

— Следила за вами, — еле слышно произнесла молодая инокиня. — Как вы из дома вышли, так и я следом. Потом гляжу: девушка эта. Я и притаилась в кустах.

— Погоди, погоди, — я был в полном недоумении, — ты то почему за мной следила?

— Мне показалось, вы заодно с ними…

— С кем «с ними»? — я окончательно был сбит с толку.

Монашка потупилась, видно поняв, что сболтнула лишнее:

— Мне нельзя говорить об этом, — еле слышно произнесла она, — я ведь не знаю, кто вы.

— Послушайте, милая девушка, — меня начинали раздражать эти тайны мадридского двора. — Этой ночью, в лучшем случае утром, тут, на острове, может произойти что-то страшное. Поэтому я и здесь. У «вас» ведь к острову тоже какой-то интерес. Так давайте играть в открытую. Думаю, вместе у нас больше шансов.

Монашка посмотрела на меня исподлобья и кивнула:

— Кажется, вы не лжёте. Хорошо, я расскажу кое-что. Мы наблюдаем за островом давно — уже несколько веков.

— Стоп, стоп, стоп, — перебил я, — кто это, чёрт возьми, «мы»?

Монашка так шарахнулась от меня, что от неожиданности я чуть было не грохнулся в траву.

— Не поминайте всуе нечистого, — испуганно бормотала она, истово крестясь.

— Ладно, не буду больше. Извини. И всё-таки, кто такие «мы»?

— Как кто? Православная церковь.

— С каких это пор у Православной церкви появилась своя разведка?

— Она была всегда, — инокиня улыбнулась. — Всякий верующий — воин Господень, и всякий день идёт битва со Злом. Только вы среди суеты мирской этого не видите.

— Так значит остров — обитель зла? — я вдруг почувствовал, что вот-вот приоткроется завеса над тайной острова.

— Не совсем так. Остров хранит в себе силу. Сила эта древняя, ещё допотопных времён. И неразумные люди, даже не ведая о том, могут обратить её в великое зло.

Ну, что ж, если опустить ветхозаветный пафос, и сам я, пожалуй, считал точно так же.

— И как же мы будем бороться со злом, сестрёнка? — улыбнулся я, — оружие-то у тебя есть?

— Что вы. Бог с вами! — монашка замахала на меня руками.

— Плохо, — я не считал себя сильно религиозным человеком и был убеждён, что зло, а вернее, вполне конкретных злодеев можно победить только при наличии солидной огневой поддержки. А вот её-то у меня как раз и не было. Мой верный «Стерх» лежал сейчас на дне сумки под кроватью, и я проклинал себя за беспечность.

— Надо идти в посёлок, — решительно сказал я.

— Да куда ж вы пойдёте? — испуганно проговорила монашка. — Вы на ногах-то едва держитесь.

Я сделал пару шагов и понял, что она права. Ноги по-прежнему были тяжёлыми, как колоды.

— Знаете что, а давайте я схожу. Вы скажите только, что нужно, и я всё сделаю, — в её голосе было столько участия и такое желание помочь, что недремлющий демон профессионального недоверия, гнусно нашёптывающий мне об осторожности, тут же заткнулся.

Я в двух словах объяснил своей новой союзнице, где найти мои вещи, посоветовав в затруднении действовать через Толика.

— И вот ещё что, — добавил я, — здесь мне оставаться опасно, за мной могут вернуться. Давай сделаем так: я спрячусь вон там, — я показал ей на чернеющую невдалеке острую, как драконий зуб, скалу. — Когда вернёшься, дай какой-нибудь знак.

— Я филином умею кричать, — сообразила монашка.

— Пойдёт, — одобрил я. Мне определённо начинала нравиться эта юная разведчица. — Ну, беги.

— Храни вас Господь, — монашка осенила меня крестным знаменьем и бесшумно, как ниндзя, исчезла за тёмно-синим кустарником.

Я остался один. Небо на востоке уже рдело абрикосовым светом, и ночной сумрак спешно прятался в расщелины скал и заросшие высокой травой овраги. Я сделал шаг, другой, третий.

По телу прошла волна мелкой судороги, будто разом свело все мышцы. Стиснув зубы от боли, я заставил себя пройти ещё шагов десять. Теперь тело охватил такой зуд, как если бы меня голым изваляли в крапиве.

«Интересно, — подумал я, — почему эта стерва Джил стреляла транквилизатором? Ведь если бы она хотела избавиться от меня, достаточно было бы капли строфантина*. Значит, я ей зачем-то ещё нужен. Только вот узнать бы, зачем?»

С этими мыслями я доковылял до подножья скалы и без сил рухнул на плоский валун, покрытый тёмно-зелёным мхом. Я чувствовал себя так, как, наверное чувствует себя только что размороженный кусок мяса. Камень подо мной оказался холодным как лёд, и это было сейчас для меня лучшим лекарством.

Укрытие моё оказалось удачным. Вокруг скалы толпился мелкий берёзовый подлесок, сквозь который хорошо были видны и сама поляна, и подход к ней со стороны тропы. Появись там Джил со своими приятелями, мне ничего не будет стоить их засечь. Оставалось лишь надеяться, что моя юная партизанка успеет вернуться раньше их.

Не теряя времени, я принялся приводить в порядок свой раздрызганный транквилизатором организм. Методично, по очереди, я промассировал все десять точек ши-сюань на подушечках пальцев. Всемудрые китайцы не зря называли эти точки «возвращением к жизни». Не прошло и нескольких минут, как через мои оглушённые органы потекли потоки горячей живой энергии.

Я был так поглощён этим процессом, что вздрогнул, услышав крик филина. Я ответил на уханье свистом, и сейчас же из кустов вынырнул знакомый капюшон. Моя спасительница протянула мне мою сумку и, тяжело дыша, уселась рядом на камень. Видно было, что такой стремительный марш-бросок дался её нелегко.

— Спасибо, сестрёнка, — искренне поблагодарил я, — скажи, а как звать-то тебя?

— Зачем вам? — девушка посмотрела на меня настороженно.

— Должен же я знать имя моего ангела-хранителя.

— В обители нарекли меня Елизаветой. С тех пор и зовусь так.

— Ну, что ж, Лиза, пора нам отсюда сматываться. Не дай Бог, вернутся за мной.

Я достал из сумки свой «Стерх», проверил обойму и сунул пистолет за пояс.

— Что вы собираетесь делать? — в голосе моего ангела-хранителя была тревога.

— Хочу остановить этих людей, пока они не сделали какую-нибудь пакость.

— Но вы же …

— Послушай, Елизавета, — перебил я её, — я знаю, что не похож сейчас на Джеймса Бонда и в одиночку мне будет нелегко. Я мог бы вызвать помощь с материка, но та девушка, что стреляла в меня, забрала комп. Скажи, ведь у вас, как я понял, разведка поставлена что надо. Может быть, есть где-то на острове радиотелефон, рация или что-то в этом роде?

Девушка на секунду задумалась.

— На стройке, — сказала она вдруг.

— Где-где? На какой такой стройке? — удивился я.

— Тут недалеко, — Елизавета показала в сторону севера. — Что там строят, мы толком не знаем, но сестра Артемия сказывала, что видела там большую круглую штуковину на ножке.

— Космическая связь, — догадался я. — Молодец, Лиза, это то, что надо. А далеко ли до этой стройки?

— Километра три, если по прямой. Но разве вы дойдёте? — она с сомнением посмотрела на меня.

— Ничего, сестрёнка, дойду как-нибудь, — я постарался придать своему голосу уверенность.

— Я пойду с вами, — вдруг твёрдо заявила Елизавета.

— Нет, Лиза, — я покачал головой, — лучше сделаем так. Через несколько часов с острова отходит ладья. К вечеру она будет на Соловках. Ты сможешь связаться оттуда с материком?

Елизавета молча кивнула. Я быстро объяснил ей, с кем и как нужно связаться, назвал ей своё кодовое имя и попросил всё это повторить. У девушки оказалась отменная память. Что и говорить, отцы церкви в свою «секьюрити» кого попало не брали.

— А теперь давай прощаться, Елизавета, — я протянул ей руку, — может, Бог даст, и свидимся ещё.

Её ладонь оказалась неожиданно мягкой и тёплой. И мне вдруг так не захотелось выпускать её из своей руки. Но Елизавета строго посмотрела на меня — и я разжал пальцы. Она улыбнулась и, как большая чёрная птица, метнулась прочь. Через секунду она уже исчезла из виду. Я снова остался один, только теперь ждать было больше некого, и мне предстоял путь на север.

Я встал с валуна. Мир закачался перед глазами, и я едва не рухнул обратно. Дождавшись, пока утихнет шторм в голове, я сделал пару пробных шагов. Получилось. Пробуждённый массажем организм начал побеждать действие транквилизатора.

Вскоре я шёл довольно сносно, прихрамывая на левую ногу, которой больше всего досталось.

Солнышко уже вовсю припекало, и мне пришлось снять ветровку. Чем дальше я пробирался в сторону севера, тем реже становился подлесок, уступая место кустарнику и высокой, всё ещё сырой от росы, траве. Неожиданно я вышел на край обрыва, и чуть было не оступился вниз. Прямо подо мной, раскинулся огромный котлован, окружённый со всех сторон грядой невысоких скал. Там, на дне котлована, и находилась та самая стройка, о которой говорила Елизавета. Десяток вагончиков, кран, какие-то решётчатые фермы и, наконец, здание с тарелкой дальней связи на крыше.

Чтобы не маячить у обрыва, я лёг в траву и решил, как следует осмотреть объект. Пошарив в сумке, я достал чёрную плоскую коробочку — «Кондор». Признаться, я был здорово привязан к этой вещице. Шутка ли — разрешение «Кондора» позволяло разглядеть копейку с десяти километров. Кроме того, он обладал инфракрасным и рентгеновским «зрением», мог вести фото и видеосъёмку в цифровом режиме и отсылать пакет информации через спутник на любой сервер отдела. Я припал к крохотному окуляру и включил увеличение. Здание, которое меня интересовало, находилось в центе панорамы. Рядом с ним маячила каланча, которую я принял поначалу за кран. Скорее, это был подъёмник, по которому сновали вагонетки с грунтом. Грунт тут же ссыпался на эстакаду и двигался через всю площадку к отвалу. Я присвистнул. Судя по количеству вынутых кубометров, «Русский север» если что и строил, то не над землёй, а явно под ней.

Вскоре появились и сами строители. Несколько фигурок вышли из главного здания и направились к эстакаде. Я приблизил картинку. Строителей было пятеро. На четверых я разглядел синие рабочие робы. Пятый был одет во вполне цивильный костюм. Про себя я окрестил его «прорабом». «Прораб» на мгновение остановился и, что-то объясняя своим спутникам, показал рукой в сторону подъёмника. Я успел разглядеть его бульдожью физиономию и подплечную кобуру под оттопыренной полой пиджака. Через секунду вся компания продолжила движение и скрылась за одним из вагончиков. Дело принимало крутой оборот. Если на этой «стройке» простой прораб ходит с пистолетом под мышкой, то, наверняка, есть охрана и посерьёзней. Кстати, ей могли быть и сами «строители». Для простых работяг они слишком уж накачаны и подтянуты. Бритые затылки, шеи как у боксёров. Ни дать, ни взять, переодетые коммандос.

И всё же, нужно было попасть на эту стройку во что бы то ни стало. Я решил осмотреть подходы к владениям загадочных «строителей». Всевидящее око «Кондора» стало выхватывать из пейзажа одинокие валуны, скрюченные нелёгкой северной жизнью берёзки и малахитовые куртины незрелой ещё брусники. И вдруг я увидел человека. Он проворно пробирался через каменные курумы* и колючий кустарник. И без «Кондора» я узнал бы знакомое мне сафари. Шалугин явно шёл по хорошо знакомому маршруту, направляясь как раз в сторону «стройки».

Не раздумывая больше ни секунды, я поднялся из своего укрытия и стал искать спуск. Кокечно, нагнать Шалугина в моём теперешнем состоянии было утопией, но не попытаться сделать этого я не мог.

Наконец я нашёл подходящую осыпь и стал осторожно спускаться вниз. Боги были сегодня милостивы ко мне, и я не свернул себе шеи. Но не успел я порадоваться этой маленькой удаче, как в дюйме от моей головы что-то взвизгнуло, и я инстинктивно плюхнулся на живот. В тот же миг тишину вспорола автоматная очередь. Пули злобными демонами взвыли где-то надо мной и смачно зацокали по камням. «Сверху, с обрыва бьют, — машинально отметил я, — позиция там что надо. Ещё немного — и мне крышка».

Я приподнял голову в поисках укрытия. Невдалеке темнела здоровенная базальтовая глыба. Дистанция до неё была плёвая — спринтерская. В лучшие времена я сделал бы её секунд за пять-шесть. Но сейчас … Новая автоматная очередь вспорола воздух над головой, с визгом рикошетя о камни. Всё. Ждать было нечего. Я оттолкнулся от земли и, петляя, как заяц, побежал к укрытию. Автоматчик прозевал мой рывок, и теперь я был для него трудной мишенью. Но и мне приходилось несладко. Каждый шаг отдавался внутри взрывами жуткой боли. За спиной прыгала, мешая бежать, ставшая вдруг стопудовой сумка.

До спасения был всего миг, когда камень величиной с дыню попал мне под ногу, и я растянулся в двух шагах от укрытия. Я вскочил, но тут что-то сильно толкнуло меня в спину, и я отключился…

* Строфантин — яд нервно-паралитического действия. При его применения смерть наступает

в течение 30 секунд из-за остановки дыхания.

* * Курумы — россыпи камней крупного размера тектонического или вулканического происхождения.