Апостол Папуа и другие гуманисты III. Эйекатль

21. Эйакатль восходит. Дебют императора

Задолго до испанской Конкисты, эта часть нынешнего Сальвадора вместе с соседними частями Гондураса и Гватемалы, являлась самостоятельной страной, принадлежавшей тольтекам (племени, родственному ацтекам, из той же языковой общности науа). В те времена (тысячелетие назад) в ходу были иные топонимы. Облачные горы — Микстли-Тепетль. Большое озеро Гуиха — Тетликстлики. Река Лемпа — Шочипилли. Сама страна называлась Эйакатлан — в честь бога звездного ветра, о котором еще будет сказано. Но главный здешний город уже тогда назывался Метапан (на языке науа — Ручей Агавы).

От тольтекского периода в колониальном Метапане не осталось ровно ничего. Воины конкистадоры уничтожали любые материальные следы туземной культуры. На месте разрушенного тольтекского храма был возведен католический собор Сан-Педро, а все деревни вдоль северного берега озера Тетликстлики были сожжены, чтобы расчистить площадь под латифундию, известную как Ора-Барра. Ремесленный квартал Текомапа к западу от города, и к востоку от Ора-Барра много раз менял хозяйственный профиль. В испанский колониальный период, и в первые полвека независимости Сальвадора, там выплавляли железо. В начале XX века, в годы нефтяного бума и Золотой лихорадки, в Текомапа появился аэродром. Но к концу XX века, глобализация стала диктовать свои условия, и все ровные участки, включая аэродром, были проданы транснациональной цементной корпорации «Holcemex». Так экономика компактного города Метапан с 20 тысячами жителей свелась к производству изделий из цемента, и переработке разной аграрной продукции фермеров Ора-Барра. Кое-что приносил также туризм — благодаря большому биосферному резервату Трифино чуть севернее города на территории трех государств: Сальвадора, Гватемалы, и Гондураса. Тихое место, ничего особенного.

А теперь, пора перейти к событиям на западе Сальвадора 10 декабря после полуночи.

Макси-джипы и грузовики, высаженные с карманного авианосца на берегу в городке-курорте Лос-Кобанос, сформировали походную колонну, и покатились на север. Всего несколько часов назад, у них не было шансов легко пройти 130 километров. Через 20 километров их ждал бы огневой контакт с блок-постом CRR и милиции VEU в районе города Сонсонате, а еще через 30 километров им пришлось бы вступить в бой с очень внушительным гарнизоном Санта-Ана (второго по величине города в Сальвадоре). Но теперь противник был дезорганизован тяжелыми бомбардировками «бабочек», а перед автоколонной пролетела команда «тапиров», расстреливая блок-посты из пулеметов и фосфорных огнеметов. На дороге, темной из-за отключения электричества, были лишь пассивные препятствия — сгоревшие остовы патрульных автомобилей. Оттащить это с дороги — не проблема. Так, пройдя через всю восточную территорию Сальвадора, как горячий нож сквозь масло, десантный батальон в 3 часа ночи выдвинулся на окраину Метапана. В Метапане был гарнизон милиции VEU (организованный там 7 декабря, с численностью мотострелковой роты, и тремя инструкторами-профи из CRR).

Полтораста «милиционеров» (набранных из трущобной полукриминальной молодежи, наскоро обученной, вооруженной штурмовыми винтовками М-16) все же, могли стать проблемой, особенно если инструкторы-профи грамотно сыграют свою роль. Генерал Каламаро, и молодой император Укшлашти, подготовились, чтобы такая проблема не возникла. Среди озерных индейцев — пипили, пришедших в Метапан чтобы продать на маркете свежую рыбу, и купить промтовары, появились другие индейцы, практически неотличимые от них. Но это были воины Юкатана, из тех, что 7 лет назад воевали под командованием императора Тлпачктли, а после поражения были выведены его сыном Укштлаштли в Гватемалу. Больше сотни таких партизан переплыли условную границу Гватемала-Сальвадор по озеру Гуиха (Тетликстлики) и уже третий день следили, как у противника происходит смена дежурств и патрулей. Они информировали десант о тех направлениях, на которых нет патрулей, и о пунктах отдыха резерва противника. Эти партизанские разведчики с радиотелефонами дали возможность десанту проникнуть в Метапан незамеченными, и оптимально ударить по противнику. Оптимально — это так, чтобы получилось не боевое столкновение, а внезапный расстрел. Или, как пишется в учебнике: «эффективный скоротечный огневой контакт, внезапный для противника».

После этого осталось только провести прочесывание города и пригородов (из которых главнейшими являлись Текомапа и Ора-Барра — о чем говорилось выше). Еще, конечно, следовало провести манифестацию маленькой, но идеологически важной победы. Как известно, методы военного PR позволяют раздуть из мухи слона — если их продуманно применить раньше, чем противник успеет сориентироваться и применить свой PR.

Император Укштлаштли и генерал Каламаро позаботились об адекватном PR. Когда Метапан был взят, началось шоу вокруг собора Сан-Педро. У здания были размещены разбуженные и приведенные сюда горожане, плюс полсотни иностранных туристов. В следующем акте (под видеозапись с online трансляцией на несколько сетевых каналов) произошла комплексная ликвидация различных враждебных элементов: человеческих, архитектурных, и религиозных. Несколько десятков недавно присланных чиновников, проповедников, и милиционеров VEU были загнаны в здание собора. Само здание, по методу синхронных точечных взрывов было обрушено внутрь себя.

Получилась куча руин, сравнительно небольшая (если сравнивать ее с предыдущими размерами собора). Далее, при помощи бульдозеров и спецмашин, привезенных сюда с предприятия «Holcemex», из Текомапа, этой куче руин была придана примерно форма квадратного трехъярусного холма, и это залито бетоном через раздаточные рукава. На бульдозеристов и операторов спецмашин это произвело шокирующее впечатление. Их нередко привлекали к срочным ночным работам, но замуровывать в бетон кучу людей, заживо похороненных под руинами специально обрушенного собора… Запредельно.

Император Укштлаштли, до этого момента молча наблюдавший с импровизированной трибуны за всей процедурой, теперь взял в руку микрофон, и прокомментировал:

— Эти парни хорошие работники, и «Holcemex» хорошее предприятие. Мне жаль, если полезное и правильное дело, в котором они участвовали, расстроило их. Сейчас наши медики окажут им профессиональную помощь, и они будут в порядке. Они еще будут помогать возрождению нашей империи Метапан! Приведите мне сюда их бригадира!

Через полминуты на трибуну был ласково вытолкнут растерянный мужчина, одетый в рабочую спецовку и оранжевую каску.

— Твое имя? — коротко спросил Укштлаштли.

— Э-э… Ортенсо Гусман, — произнес тот, и на всякий случай добавил, — Я не занимаюсь политикой. Я чисто по работе только.

— Ортенсо! Ты можешь заниматься политикой, или нет, — сказал император, — но сейчас разговор о другом. Ты и твоя команда сделали работу. А вот ваше вознаграждение.

— Спасибо, сеньор император, — ответил Ортенсо, машинально взяв из протянутой руки Укштлаштли банковскую упаковку 100 листов по 100 USD.

Император подождал, пока бригадир рабочих покинет трибуну, после чего объявил:

— Древняя и прекрасная земля Метапан принадлежит людям науа: тольтекам и ацтекам, ольмекам и майя, ведущим свой род от четырехсот полубогов Сенцон-Тоточтин, детей Эйекатля и Майяуэль! С этого дня все мы, потомки Сенцон-Тоточтин, в нашей стране почитаем только своих богов, и живем только по своим законам! Пусть другие народы почитают своих богов у себя дома, и живут там по каким угодно законам. Но пусть не пытаются тащить это сюда, в Метапан. Сегодня мы показали им силу Эйекатля — бога звездного ветра, расчищающего путь Новому Солнцу перед рассветом. Мы, люди эры Тонаутлилтик, Черного Шестого Солнца, встали на путь наших богов, и если кто-либо захочет загородить нам путь — что ж пусть попробует!.. Слава Эйекатлю!

— Слава Эйекатлю! — откликнулись десантники и партизаны — воины Юкатана.

— Слава Эйекатлю!! — громче повторил Укштлаштли.

— Слава Эйекатлю!! — повторило за ним уже большее количество людей.

— Слава Эйекатлю!!! — рявкнул император в третий раз.

— Слава Эйекатлю!!! — заревела вся толпа (включая тех, кто впервые слышал о древнем мезоамериканском божестве звездного ветра).

Если предложить психологу-социологу-профи сделать анализ данного эпизода, то он, выскажет гипотезу, что экс-генерал Каламаро и император Укштлаштли устроили это провокационное шоу в Метапане, чтобы спровоцировать свежеиспеченное и рыхлое марионеточное и некомпетентное правительство Сальвадора на необдуманные шаги, совместные со штабом американской тайной операции «Грин-Бриз». И, как показали дальнейшие события, это в значительной мере ему удалось.

Если в стране половина народа — ниже уровня бедности, то где президент (всенародно избранный) должен проводить неформальные политические консультации? Конечно, в апартаментах для мультимиллионеров! Не важно, избран президент за левые (рабоче-крестьянские) лозунги или за правые (про капиталистические). Конкретный президент Марио Делкасо был не избран, а десантирован из Хьюстона, хотя, какая разница?

Сегодня даже в элитном отеле, было не совсем уютно. Когда в маленькой стране горят практически все крупные топливные хранилища, дым проникает в любое помещение, независимо от цены и числа «звездочек» обозначающих уровень элитарности.

Теперь — об участниках неформальных консультаций. После прекращения в 1992 году гражданской войны, воевавшие стороны: народные освободители (левые) и национал-консерваторы (правые) создали две партии, которые далее на каждых выборах делили примерно пополам между собой места в парламенте. Грубо говоря: лидеры феодалов и лидеры вилланов решили, что скармливать свою живую силу, и свои деньги мясорубке бесконечной войны — непродуктивно. Если война забуксовала, то лучше договориться о политическом регламенте, при котором дележ добычи (в смысле — госбюджета) станет честным (примерно поровну). Конечно, обе силы при этом пристально следили, чтобы ключевые институты правительства не монополизировались кем-то одним. Поэтому на сегодняшней встрече присутствовали лидер «освободителей» — Диего Восо, и лидер «консерваторов» (Тадео Пименти). Также присутствовал Антонио Лагорено — министр иностранных дел, и генерал Хоакин Гомес — министр обороны. Такая пятерка — элита нации (говоря патриотически), верхушка пирамиды грабежа (говоря экономически).

Учитывая обстановку, все собравшиеся пожелали вначале выслушать генерала.

— Сеньоры, — начал Гомес, — ситуация угрожающая. Наша инфраструктура повреждена внезапной авиа-бомбардировкой. Морской десант агрессора, высадившийся на западе, разгромил наши береговые подразделения, продвинулся до крайнего северо-запада, и захватил округ Метапан. Разрушения и потери не фатальны. Но они могут перерасти в фатальные, поскольку мы имеем неустановившуюся переходную власть в стране. Это понимает агрессор — тольтекский император Укшлашти. Он, вероятно, будет развивать наступление, пока время работает на него. Если сейчас не переломить ситуацию, то в ближайшие дни мы потеряем не только правобережье верхнего течения Рио-Лемпа.

— Что значит «не только»? — спросил президент.

— Сеньор президент, это значит: если тольтеки начнут наступление на юго-восток, то фактически, наших сил хватит, только чтобы удержать рубежи столицы. Не более.

— Генерал! — возмутился Делкасо, — Неужели наши вооруженные силы не могут разбить обнаглевшую банду морских пиратов, высадившихся на наш берег?

— Сеньор президент, проблема в том, что «Воины Юкатана», это не какая-то банда, это высокотехнологичное рейдовое подразделение гибридной войны. И, его возможности примерно такие же, как у экспедиционного батальона морской пехоты США.

Президент Марио Делкасо напрягся и нервно облизнул губы.

— Но, генерал, насколько я понимаю, батальон, это меньше тысячи бойцов.

— Да, — ответил Хоакин Гомес, — обычно в батальоне от 300 до 1000 бойцов. Но если мы обсуждаем конфигурацию экспедиционного батальона морской пехоты США, то надо учитывать приданные подразделения артиллерии, авиации и флота.

— Какого дьявола! — взорвался президент, — Если гринго затеяли эту историю, и если их противники организованы и вооружены так же, как они, то пусть гринго разбираются!

Антонио Лагорено, министр иностранных дел, покачал головой.

— Сеньор президент, тут есть проблемы. В программе гринго не предполагается прямое военное вторжение. Наземные действия поручены Панамериканской полиции и новой милиции VEU под профессиональным тактическим руководством наемников CRR.

— И где они все, дьявол их побери? — продолжил возмущаться Делкасо.

— Тут тоже есть проблемы, — сообщил Лагорено, — потери Панамериканской полиции в результате вечерней бомбардировки выше допустимого. И поэтому их штаб выводит оставшиеся силы из Сальвадора. Что касается CRR, то их офицеры видели тапиров, и поэтому считают, что контракт нарушен заказчиком, следовательно, расторгнут.

— Они видели тапиров? — недоуменно переспросил президент, — Что в этом такого?

— Спросите у сеньора Гомеса, — предложил министр иностранных дел.

Президент Делкасо недовольно фыркнул и повернулся к министру обороны.

— Генерал, что за ерунда? Будто кто-то не знал, что у нас в сельве водятся тапиры.

— Это, — пояснил Хоакин Гомес, — не те тапиры, что у нас в сельве. Тут имеются в виду тяжелый крылатый автожир, он производится в Меганезии под маркой: «Тапир».

— Автожир? Это что-то вроде вертолета?

— Да, это вроде вертолета, но дешевле. И, поскольку «Тапир» — меганезийская машина, офицеры CRR решили, что на стороне тольтекских агрессоров работают нези. Или там меганезийские инструкторы. Дирекция CRR не подписывалась воевать против нези, и поэтому команда CRR уходит. Фактически, у нас остается только милиция VEU.

— Минутку, генерал, а как же наша регулярная армия? — удивился президент.

— В армии разброд, — лаконично сообщил генерал Гомес.

— Разброд? Но вы министр обороны! Вы должны были решить эту проблему!

— Извините, сеньор Делкасо, но я в должности всего три дня. За это время невозможно решить проблемы, накопленные с прошлого века, и выплеснувшиеся из-за той аферы, которую выдумали гринго. Я говорю о трущобном хрисламском маоизме.

— Генерал, не лезьте в политику! — строго сказал Марио Делкасо.

В ответ, Хоакин Гомес выразительно пожал плечами.

— Как скажете, сеньор президент. Но офицеры спрашивают: как объяснять солдатам из призывного контингента, почему у милиции VEU паек и денежное довольствие…

— Генерал, у вас что, проблемы со слухом? — на этот раз президент повысил голос.

— Минуту, сеньор Делкасо, — встрял Диего Восо, лидер парламентских левых, — вряд ли правильно будет игнорировать проблему, затронутую министром обороны.

— О чем вы? — сердито отозвался президент.

— Я о том, что солдаты, призванные по закону, имеют право знать, какие ценности они защищают. В отличие от наемников, воюющих за деньги, и от мародеров, воюющих за возможность безнаказанно грабить.

— Прочтите закон о военном призыве, сеньор Восо! Там говорится о воинском долге, и дисциплине, но не о каком-то мнимом праве знать больше, чем полагается!

Тадео Пименти, лидер парламентских правых, до сих пор игравший со своей золотой авторучкой, казалось, не интересуясь дискуссией, внезапно оказался вполне в теме.

— Сеньор президент, — произнес он, — сейчас не та ситуация, чтобы ссылаться на закон.

— Это был намек? — все так же сердито спросил Марио Делкасо.

— Нет, это факт, — пояснил Пименти, — после того, как первые лица погибли 6 декабря, комитет национального спасения назначил временного президента. Я думаю, сеньор Лагорено, как профессиональный юрист, может пояснить статус такого комитета.

— Хорошо, я поясню, — согласился министр иностранных дел, — роль такого комитета и временного президента сводится к скорейшей реставрации легальной власти. Это для нашего случая: всенародные выборы президента, который представит на утверждение парламента новых министров по ключевым направлениям, согласно конституции.

Временный президент снова нервно облизнул губы, и спросил:

— А что, если будет всенародный референдум о продлении моих полномочий?

— Такие случаи известны, — ответил Лагорено, — иногда это позволяет узаконить власть временного президента на неопределенное время, но лишь при условии авторитетного международного признания. Для нашего случая: признание конгрессом США. Если вы имеете подобные договоренности с президентом Эштоном Дарлингом, и с достаточно представительными фигурами в Конгрессе, то можно попробовать. Но, тогда вам надо установить стабильный контроль над страной, иначе договоренности не сработают.

— Итак, — хмуро заключил Делкасо, — все упирается в этого проклятого императора, и в безобразную неготовность наших вооруженных сил. Генерал! Это ваша недоработка!

Хоакин Гомес снова пожал плечами.

— Простите, сеньор президент, но я уже объяснил, как обстоят дела. Если политическая обстановка требует, чтобы армия решала боевые задачи, то надо дать солдатам больше довольствия, чем получили милиционеры VEU.

— Генерал, будем реалистами! Дать это всем 20 тысячам солдат — нереально. Но можно выплатить достойную сумму тем солдатам, которые пойдут в бой. У нас ведь имеются элитные войска. Поработаем с ними, и пусть они решат проблему с тольтеками.

— Простите, сеньор президент, но такая коммерциализация воинского долга мгновенно превратит наш спецназ в наемников вроде CRR, сбежавших, едва запахло порохом.

— Ладно… — произнес Делкасо и повернулся к лидеру правых, — …Сеньор Пименти, вы слышали слова генерала. Нам нужна финансовая поддержка спонсоров вашей партии.

— Что ж… — Тадео Пименти покатал по столу свою золотую авторучку, — …Это можно устроить. Наши спонсоры — люди бизнеса. Если заинтересовать их, то деньги будут.

— Заинтересовать чем? — спросил президент.

— Например, свободной экономической зоной Ла-Унион, — сказал лидер правых, — если создать такую СЭЗ, то решится и проблема восстановления морского порта Ла-Унион, сильно пострадавшего от вечерней бомбардировки, и проблема восполнения убытков, понесенных из-за бомбардировки, и проблема дальнейшей эффективной коммерции.

Марио Делкасо сделал резко протестующий жест.

— Сеньор Пименти! Вы же знаете условие гринго! В Сальвадоре нет места мафиозной коммерции и контрабанде с Великой Кокаиновой Тропой! Это приоритетная цель!

— Разумеется, я знаю! — тут Тадео Пименти взмахнул своей золотой авторучкой, будто дирижерской палочкой, — И наши спонсоры поддерживают очищение нашей страны от такого ужасного зла, как наркомафия, приветствуют выдворение синдиката Hormigas-Armadas. Но мы ведь не поступим, как та глупая женщина из притчи, которая помыла ребенка в корыте, а затем выплеснула этого ребенка вместе с грязной водой.

— Выражайтесь яснее! — потребовал президент.

— Хорошо, — сказал лидер правых, — я выражусь очень ясно. Треть сальвадорцев сейчас работают за границей. Это 3 миллиона при 6 миллионах в стране. 2 миллиона в США. Полмиллиона в Канаде. Четверть миллиона в развитых странах Азии. И еще четверть миллиона в Австралии и Океании, включая Меганезию. Наша экономика значительно зависит от средств, заработанных нашими людьми в этих внешних секторах. Молодой меганезийский сектор самый динамичный, и это почти так же близко к нам, как США. Сложилось, что торговый поток Меганезии, в основном, идет по Великой Тропе. Я не добавляю «Кокаиновой», поскольку этот эпитет оскорбительный и экономически уже некорректный. Наркотики сейчас занимают менее десятой доли в обороте Тропы.

— Сеньор Пименти! У вас что, тоже проблемы со слухом? — рассердился президент, — Я предельно понятно выразился. Условие гринго: в Сальвадоре нет места контрабанде с Великой Кокаиновой Тропой!

Лидер парламентских правых снова покатал золотую авторучку по столу.

— Да, сеньор Делкасо, вы предельно понятно выразились об условиях гринго. Но наши спонсоры, вероятно, ответят: тогда это не наше дело. Пусть гринго платят солдатам.

— Вы что, сеньор Пименти, решили шантажировать меня?!

— Нет, сеньор Делкасо. Я лишь прогнозирую реакцию спонсоров.

— Сеньор Делкасо, — встрял лидер парламентских левых, — я полагаю, в словах сеньора Пименти есть простой здравый смысл. Кто заказывает музыку, тот должен платить.

— Сеньор Восо, — ответил президент, — вы знаете, гринго через МВФ дают нам кредит 9 миллиардов долларов. Наш министр финансов в Нью-Йорке подписывает бумаги.

Диего Восо улыбнулся и развел руками.

— Я говорил с министром финансов до его отъезда. Кредит МВФ под 3 процента: 270 миллионов в год за счет налогов. Откуда налоги, если мы выполним условия гринго? Бизнесменам, которых представляет сеньор Пименти, нужна Великая Тропа.

— Давайте, — строго сказал президент, — каждый займется своей темой. Бизнес, это тема сеньора Пименти, а ваша тема: рабочие и аграрии.

— Да, моя тема: рабочие и аграрии. Многие из них потеряют все из-за капризов гринго. Ремонт инфраструктуры, поврежденной бомбами, будет дороже, чем 9 миллиардов. А солдаты в нашей армии, это дети рабочих и аграриев. Что и как мне объяснять им?

— Это плохо, — пробормотал Делкасо, и посмотрел на министра иностранных дел, — что скажете вы, сеньор Лагорено?

— Сеньор президент, я думаю, что в самом начале вы предложили удачное решение.

— Э-э… О чем вы?

— О ваших словах. Я цитирую: если гринго затеяли эту историю, и если их противники организованы и вооружены так же, как они, то пусть гринго разбираются.

— Но, — напомнил Делкасо, — вы в самом начале возразили, что в программе гринго нет прямого военного вторжения.

— Это так, — подтвердил министр иностранных дел, — но, я полагаю, что в сложившейся обстановке можно торговаться с гринго, поскольку они увязли в нашей проблеме.

— Интересно! Продолжайте! — оживился президент…

…И тут в гостиной апартаментов супер-люкс появился новый персонаж. Пожалуй, он пригодился бы на роль Кромвеля в художественно-историческом кино. Но, его судьба распорядилась иначе, и преподобный Маноло Кункейро стал ординарием (т. е. главой) Объединенного Совета Церквей Сальвадора.

— Здравствуйте, сеньоры! — резко и деловито начал он, — Мне пришлось задержаться, я пропустил начало обсуждения. Сеньор Делкасо, я прошу ввести меня в курс дела.

— Если вкратце, — произнес президент, — то ситуация угрожающая. Нам надо экстренно подавить силы условных тольтеков, взявших провинцию Метапан, пока они не начали расширять оккупационный район. Но у нас недостаточно средств, чтобы обеспечивать лояльность солдат регулярной армии. Поэтому, мы склоняемся к тому, чтобы убедить американских партнеров на экспедиционную операцию. У них есть силы на большом десантном корабле в районе порта Ла-Унион, и на авиабазе Сото-Кано в Гондурасе.

Ординарий посмотрел на президента с несколько наигранным удивлением.

— Что случилось с лояльностью наших солдат?

— Э-э… — президент смутился и посмотрел на министра обороны, — …На этот вопрос, я полагаю, лучше ответит генерал Гомес.

— Генерал? — отреагировал Маноло Кункейро, тоже посмотрев на Хоакина Гомеса.

— А для вас это новость, монсеньор? — тоже несколько наигранно спросил тот.

— Генерал! Для меня это не просто новость, для меня это абсурд! Нация возрождается, сбрасывая многолетний груз мерзостей. Наша молодежь, ради будущего которой мы расчищаем эти авгиевы конюшни, должна поддержать это движение, а вы говорите о нелояльности солдат. Я повторяю: это абсурд. Или, это свидетельство недостаточной разъяснительной работы ваших офицеров среди солдат.

— Монсеньор, вы замечательно сказали для проповеди, но сейчас мы на политическом совещании, и обсуждаем практически. Так вот: практически, солдаты задают офицеру вопрос: почему милиция VEU получает окорока, а солдатам остаются только копыта?

Духовный лидер посмотрел на армейского лидера снова с наигранным удивлением.

— Генерал! Разве не очевидно, что у сознательных людей, поддержавших верный курс, записавшись в авангард, есть приоритет перед теми, кто плыл по течению?

— Простите, монсеньор, но тем парням, которые по течению, это неочевидно. Вот, они учились в школе, подрабатывали где-то, затем были призваны в армию на год, пошли служить. Они простые парни, но они не нарушали закон по-крупному. Наша армия не принимает парней из банд. Но вот VEU принимает мелкие уличные банды целиком.

— Генерал, не надо повторять вздорные слухи, распространяемее провокаторами!

Хоакин Гомес пожал плечами.

— Хорошо, монсеньор, давайте поедем на ближайшую базу VEU, и проверим.

— У меня нет времени на чепуху! — возмутился ординарий.

— Сеньор Кункейро, — подключился лидер левых, — до меня доходят те же слухи, и еще слухи об участии в милиции VEU каких-то палестинцев из Хизбаллы. Проверка этого тревожного сигнала в наших общих интересах.

— Да, сеньор Восо, — поддержал его лидер правых, — и, по-моему, мы зря доверили тему народной милиции этим людям из американской энергетической спецслужбы ASED.

— Сеньор Пименти, это было условие Вашингтона, — сказал министр иностранных дел.

— Я помню, сеньор Лагорено, — лидер правых кивнул, — еще одно условие Вашингтона, противоречащее интересам Сальвадора, как и запрет коммерции с Великой Тропой. Я думаю: проверка нужна. Если слухи верны, то надо убрать VEU, восстановить работу полиции, и стимулировать армию, доплатив солдатам. Слово за нашим президентом.

Президент Марио Делкасо сделал строгое лицо и постучал кулаком по столу.

— Вы слышали! Сеньор Кункейро объяснил: это вздор и провокация. Вопрос закрыт!

— Сеньор президент, а это тоже вздор? — поинтересовался Тадео Пименте, и положил на середину стола копию некой банковской распечатки.

— Что это? — хмуро спросил Делкасо.

— Это, — сказал лидер правых, — пожертвования в Семинарию Теологии Освобождения, возглавляемую сеньором Кункейро, а источник денег: фонд «Нация справедливости», финансируемый ИБАПС — Интер-Банковским Американо-Персидским Советом.

— Познавательно… — отреагировал лидер левых, глядя на распечатку, — … Тут теология освобождения, тут же иранские деньги. Вот и Хизбалла объясняется. Хрислам, да?

— Прекратите эти грязные намеки, сеньор Восо! — грозно потребовал ординарий.

Лидер левых сделал жест, будто оттолкнул ладонями нечто невидимое.

— Никаких намеков, монсеньор. Католицизм, ислам, религия, это ваша тема. Но, как-то остался нерешенным вопрос: кто будет воевать против тольтеков в Метапане?

— Генерал? — снова произнес Маноло Кункейро, посмотрев на Хоакина Гомеса.

— Да, — отозвался тот.

— Генерал, — продолжил ординарий, — когда вы направите армию против агрессоров?

— Как только станет понятно, что должны офицеры ответить на вопросы солдат.

— Офицеры, — произнес ординарий, — должны передать солдатам ваш боевой приказ!

— Монсеньор, приказывать можно, если уверен, что солдаты не игнорируют приказ. В сложившейся обстановке я не уверен. Поэтому, я не объявлю боевой приказ, пока не урегулирую вопрос о достойном довольствии в армии.

— Пока что именно вы, генерал, отказываетесь выполнять приказ! — с угрозой в голосе объявил Кункейро.

— Нет, монсеньор. Я не получил приказ главнокомандующего…

С этими словами Хоакин Гомес повернулся к президенту и снова сказал:

…— Я не получил приказ главнокомандующего. Я доложил об обстановке на северо-западном театре военных действий. Теперь главнокомандующий примет решение. Это относится к его компетенции. Если он, несмотря на риск нелояльности солдат, примет решение применить армию, то я выполню его приказ. А если он решит, например, что правильнее будет применить милицию VEU против агрессора, то я выполню приказ о координации армейской разведки и транспорта со штабом VEU.

— Насчет милиции VEU, это новая идея, — тут же прокомментировал лидер правых.

— Вы что, не в своем уме, сеньор Пименти?! — гневно возразил ординарий.

— Я лишь сказал, что это новая идея, — заметил тот, — почему бы не использовать такой авангард молодежи? Или эти молодые люди неспособны держать оружие?

— Разумеется, мистер Пименти, они способны, но это не значит, что надо бросать этих молодых людей, полезных для общества, в какую-то случайную военную мясорубку!

— Сеньор Кункейро, — вмешался лидер левых, — а наши простые солдаты, которые после срочной службы станут рабочими и фермерами? Их надо бросить в мясорубку, да?

— Не передергивайте, сеньор Восо! Я не говорил этого!

Диего Восо задумчиво посмотрел в потолок.

— По-моему, если из двух альтернатив исключить первую, то останется вторая.

— Но, есть же американские наемники CRR, — возразил ординарий.

— Уже нет, монсеньор, — сообщил генерал, — хозяева CRR посчитали, что эта мясорубка нерентабельна для их бизнеса, и приказали своим людям вернуться на базу в США.

— Проклятые дезертиры… — произнес ординарий.

— Нужен выход, — твердо сказал Делкасо, — я думаю, если сеньор Кункейро обратится к солдатам от имени Церкви, то сможет их убедить. Ваше мнение, генерал?

— Вероятно, это не сработает, сеньор президент, — ответил Хоакин Гомес.

— Почему вы считаете, что не сработает?

— Простите за прямоту, сеньор президент, но солдаты заранее подозревают намерение некоторых персон бросить их в бой, пока милиционеры VEU будут жировать в тылу.

— А что вы предлагаете, генерал?

Хоакин Гомес очередной раз пожал плечами.

— Я поддерживаю идею сеньоров Пименти и Лагорено. Гринго поставили нам условия, которые как жернов на шее. Пусть гринго пришлют коммандос, и сами воюют. А если гринго откажутся, то лучше нам плюнуть на них, и договориться с Великой Тропой.

— Это недопустимо! — объявил Делкасо, — Я считаю: лучше нам выявить бунтарей среди солдат, и примерно наказать, чтобы остальные сразу вспомнили о дисциплине.

— Сеньор президент, — сказал лидер правых, — я против того, чтобы провоцировать нашу армию на мятеж, и превращать наше временное правительство в клуб самоубийц.

— Я тоже против, — поддержал лидер левых, — и почему мы обращаемся с моджахедами-хунвейбинами, как с фауной из Красной книги? Их же завербована дюжина тысяч и, в случае необходимости, можно завербовать в трущобах еще десять раз по столько.

Ординарий Кункейро тяжело вздохнул и сложил ладони перед грудью.

— Если это мнение большинства правительства, то я, скрепя сердце, согласен отправить требуемое число милиционеров на фронт. Сколько бойцов вам нужно, генерал?

— Это, — ответил Гомес, — вопрос не ко мне. У милиции VEU — свои командиры. Это они должны знать, сколько их бойцов нужно, чтобы взять Метапан. Я предоставлю им все данные разведки, касающиеся сил противника, и ландшафта оперативного театра.

— Вы что, хотите самоустраниться?! — возмущенно спросил Делкасо.

— Нет, сеньор президент. Но, бойцами могут командовать только те офицеры, которые пользуются авторитетом у этих бойцов. Я предоставлю данные, о которых говорил, и организую огневую подготовку по точкам, которые мне укажет командир VEU.

— Огневая подготовка это что в нашем случае? — спросил ординарий.

— Это, — ответил Гомес, — две самоходные батареи 12-дюймовых систем залпового огня. Можно переместить их на рубеж удара по району Метапана сегодня к вечеру, и пусть дальше распоряжается командир милиции VEU.

— Отлично! Давайте сделаем это! — обрадовался президент Марио Делкасо.

— Как прикажете, сеньор президент. Но требуется прикрытие с воздуха.

— Какое прикрытие с воздуха, генерал?

Хоакин Гомес тихо вздохнул (внутренне удивляясь идиотизму президента) и пояснил:

— У противника имеются легкие винтовые штурмовики и ударные автожиры. Если мы выдвинем пехотный легион и артиллерийскую батарею без прикрытия с воздуха, то, я полагаю, авиа-налет противника станет для нас фатальным. Поднять нашу авиацию не представляется возможным: техника повреждена бомбардировкой, и взлетные полосы разрушены. Вот, если нас прикроет авиация гринго с базы Сото-Кано в Гондурасе…

— Я буду звонить в Вашингтон, а вы, генерал, начинайте движение, — сказал президент.