Апостол Папуа и другие гуманисты III. Эйекатль

40. Политический театр «зеленых человечков»

USS «Гичигами» шел от Сан-Диего (Калифорния) к Тонга-Хафулуфу со скоростью 40 узлов. Покинув базу утром 20-го, он ставил за кормой около тысячи миль, и находился сейчас в тысяче миль западнее Гавайев. Впереди у него было еще 3 ходовых дня. Тем временем, в точке прибытия некто уже готовился к встрече. Внешне это выразилось в появлении зеленых человечков. Они были не инопланетяне, а парни, одетые в зеленые тропические комбинезоны, вдобавок — с зелеными камуфляжными полосами на лицах. Вооружение: десантные автоматы Калашникова. И никаких опознавательных значков. Перед рассветом 21 декабря вся туземная инфраструктура Ниуатопутапу была тихо и ненавязчиво взята под контроль упомянутыми «зелеными человечками».

Туземцы удивились, конечно, увидев этих вооруженных людей, взявшихся непонятно откуда, но не стали драматизировать. За два года после перехода северного Тонга под контроль нези, всякое бывало, включая бегство местной микро-элиты, и полицейскую спецоперацию самоанских нези-германцев по «стиранию пятен неоколониализма». У туземцев все это не вызвало радости — жители маленьких глухих провинций не любят реформ, предпочитая, чтобы все оставалось по старинке. Но (с другой стороны) они, с деревенской практичностью, отметили: новая власть не вредная, не обижает простых фермеров, не сдирает налоги, хорошо покупает местные товары, не заряжает цены на привозные товары, прислала констебля, чтобы он следил за порядком, и ладно. Власть загадочная штука, пусть она будет, какая угодно, лишь бы не мешала хозяйству.

Обнаружив «зеленых человечков», туземцы сразу обратились к констеблю Каа Ойала (меганезийцу — американскому этническому финну), и получили загадочный ответ:

— Это не идентифицированные вооруженные формирования.

— А чьи это формирования? — естественно, спросили туземцы.

— Сказано же: не идентифицированные, — повторил Каа Ойала.

— И что теперь делать? — спросили туземцы, переводя вопрос в практический аспект.

— Что обычно, — ответил он.

— Но — напомнили туземцы, — ведь зеленые человечки везде: у маркета и у причала, на аэродроме и на Срединном холме, они даже в кафе на пляже полу-лагуны.

— Зеленые человечки мешают вам проходить, или еще что-то? — спросил констебль.

— Нет, — признались туземцы, — так-то они не мешают, но вдруг?

— Нет, значит: нет, а есть релевантный мониторинг, — так констебль нези подвел итог, и туземцы разбрелись по обычным делам. О чем беспокоиться, когда есть релевантный мониторинг? Фиг знает, что это, но констебль Каа Ойала — серьезный парень, вот так!

Иное дело — западные туристы (их сейчас на Ниуатопутапу было несколько десятков). Объяснение типа: «не обращайте внимания и занимайтесь своими делами» для них не годилось, поэтому констебль сообщил им, что «зеленые человечки» включены в план международных экспертов по проблеме пиратства. Разумеется, приняты меры против насилия, в этом легко убедиться, гуляя по острову. На вопрос туристов: не игра ли это, констебль ответил, что на его взгляд вся политика, это игра для взрослых. Такой тезис трудно оспорить, а слова о гарантиях против насилия подтверждались практически. И объяснение констебля было принято. Правда, при этом западные туристы много всего зафиксировали на видеокамеры, и залили в интернет, но это тоже было частью плана.

На этом пляже почти нет волн. В полумиле от берега лежит естественный волнолом — коралловый барьер, отделяющий полу-лагуну от океана. В основном барьер погружен немного ниже уровня воды, но если смотреть с веранды маленького пляжного кафе в направлении купола Тафахи, то на линии взгляда окажется Хака-Утуу: зеленая кочка площадью примерно гектар — выступ на барьере. Но, о кочке чуть позже, а сейчас…

…Две женщины зашли в кафе, уселись за столик, и одинаковыми жестами поправили одинаковые эргономичные поясные сумочки. Кстати: они пришли босиком, одетые в одинаковые спортивные бикини. Этнически обе относились к североевропейской расе, однако, с тропическим загаром. Возраст одной 40 лет с плюсом, а другой около 16 лет. Легко догадаться: это мама и дочка. По их экипировке можно предположить, что они — туристки, остановившиеся в бунгало-отеле в Хихифу, или в кемпинге марифермеров, расположенном на Хунганга (западном куске Ниуатопутапу, отделенном проливом от основного острова). Видимо, они просто гуляли по пляжу, как свойственно туристам.

Ошибочное предположение. Их звали Смок Малколм и Хрю Малколм, и они не были туристками, хотя сейчас для удобства притворялись таковыми. Они заказали местный фирменный завтрак: безалкогольный коктейль из кокосового молока и фруктов, плюс тонганские гамбургеры (ломтики свинины, запеченные с перцем и пряностями между ломтиками батата). Принимаясь за питание, Смок полюбопытствовала:

— Как развивается креатив новой серии почти культовой НФ-манги «Space-Plates»?

— Как заведено, — ответила Хрю, — сюжет мы сгенерировали втроем, в смысле: Феликс Шредер, Флави Салютэ, и моя циничная персона. Дальше пошли к профессору Йину, который ткнул нас носами в ляпы сюжета. В те ляпы, которые моя циничная персона предположила заранее, но Феликс и Флави не верили.

— Хрю, детка, я поняла намек, что ты проникла умом в суть мусорной астронавтики. А теперь, пожалуйста, давай ближе к существу дела.

— Анти-мусорной астронавтики, — пунктуально поправила Хрю.

— Да, детка, разумеется: анти-мусорной астронавтики. И как это развивалось дальше?

— Дальше мы исправили ляпы в сюжете, и поехали. В смысле: Феликс и Флави начали рисовать видеоряд, а моя циничная персона приступила к расчету траекторий. Точнее сказать: моя циничная персона и процедурно-непревзойденная сестра Ия.

Возникла пауза, после которой Смок поинтересовалась:

— Ты продолжаешь называть ее «сестра Ия»?

— Типа так, — пояснила Хрю, — если я в разговоре называю других людей с фамилией, то называю Ию — сестра. Прикинь: она вычеркнула старое имя-фамилию, когда уехала из Британии и ушла в папуасский бенедиктинский монастырь. А после монастыря, брать старую фамилию назад было бы кармически криво. Я предлагала ей придумать новую фамилию, но она не хочет, и пишет в анкетах в окне фамилия слово сестра. Ее выбор.

— Конечно, это ее свободный выбор, — согласилась Смок, и добавила, — хотя странно.

— Ну, мама, все люди в чем-то странные, — философски заметила Хрю.

Смок не отреагировала на эту реплику, очередной раз, мысленно запретив себе лезть в условно-семейную жизнь дочки, экзотически сложившуюся в начале октября. Бывают ситуации, которые трудно понять снаружи, даже когда они относятся к очень родному человеку. Сожительство Хрю с 25-летним магистром Невиллом Кавендишем (теперь игравшем роль архиепископа атоллической церкви), и с 21-летней экс-бенедиктинкой сестрой Ией (прекрасной и бисексуальной), казалось сюрреалистическим. Но, по нео-фрейдизму, в этом могло заключаться хитросплетение психологической прагматики…

…Три субъекта, обремененные ненормальным переходом от детства к юности. Теперь подсознание требует этого неполученного опыта, и мотивирует искать ту компанию, в составе которой удобнее всего прыгнуть назад, к условно-полудетскому состоянию.

…Смок отметила, что вторично применила в рассуждениях приставку «условно».

…Раньше надо было заняться самообразованием в психоанализе (подумала она), а что сейчас? Уже шестеро родных детей, четверо приемных, плюс первые внуки.

…Лучше поздно, чем никогда. Прочитав базовую популярную книгу по современному психоанализу, Смок смогла в общих чертах понять логику этой FFM-тройки…

…Вдруг, Смок сообразила, что молчит почти три минуты, так что дочка поглядывает подозрительно: не случилось ли что?

— Все ОК, детка. Просто, я задумалась о вашем методе создания аниме-манги. Но, я не дослушала: что в сюжете этой серии?

— Ну, — сказала Хрю, — там телеспутник, сбитый с геостационарной орбиты, движется к большой экспериментальной обитаемой космической станции «Urbus-Orbitalis».

— Хм… Urbus-Orbitalis? Орбитальный город?

— Ага. Это примерно как эфирный бублик Циолковского.

— Знаешь, детка, я впервые слышу о каком-то бублике Циолковского.

Хрю взмахнула ладонями, выразив крайнее удивление.

— Мама! Это первый реалистичный концепт обитаемого космоса, придуманный еще до Первой Мировой войны. Вот какие чудеса творит парафрения!

— Хм… Парафрения это типа гибрид паранойи с шизофренией? — спросила Смок.

— Типа, не совсем, — сказала Хрю, — гениальные параноики и шизофреники, это миф. Из психопатов только парафреники бывают гениальными. Типа: профессор Хуан Ларосо. Прикинь, мама: кое-кто сравнивает Ларосо с Циолковским.

— Перебор! — припечатала Смок Малколм, — Кто так сравнил?

— Корвин! — лаконично ответила Хрю, и продолжила жевать тонганский гамбургер.

Смок отхлебнула коктейля и покачала головой.

— Вот, блин! Надо прислушаться. Из всех, кто начинал в нашей фирме, Джон Корвин Саммерс, наверное, самый талантливый. Еще Скйоф Исландец, однако, он в меньшей степени инженер, в большей — бизнесмен. А Корвин — наоборот. Интересно знать: чем руководствовался Корвин, сравнивая Ларосо с Циолковским?

— Ну… — Хрю быстро дожевала гамбургер, — …Корвин говорит типа, что Циолковский придумал, как люди могут жить в космосе, а Ларосо придумал людей, которые могут реально там жить. В смысле: Ларосо построил коммуну наших тау-китян.

— Наших? — переспросила Смок.

Хрю неопределенно пожала плечами.

— Трудно объяснить. Как бы, стиль жизни тау-китян делает их непохожими на нас. Их гиперколлективизм — вообще ничего персонального, у них все и всегда совместно. Их гиперфокусировка — они устремлены к будущей цели, которая сегодня кажется почти фантастической. Их гиперфертильность — биохимическая стимуляция многоплодных беременностей. Их гипертрудоголизм — желание пахать полтораста часов в неделю.

— Нереально, детка! В неделе 168 часов, минус полтораста остается 18, делим на семь, получаем два с половиной часа в день на все, включая сон, жратву и гигиену.

— Мама, я сказала: у них такое желание. Реально у них получается чуть меньше, но по-любому, это гипертрудоголизм, жутче, чем у токийского офисного планктона. Мотив сильнее. В Токио сраная кастовая успешность, а у тау-китян, блин, как это объяснить? Короче: тау-китяне — красивые, мотивы у них красивые, и цель у них красивая. Хотя, в научном смысле, все, что сочинил Ларосо в книге «Город Галактики», очень мутно.

Смок Малколм, между тем, разделала тонганский гамбургер на маленькие кусочки, и, отправив в рот первый из них, прокомментировала:

— Детка, ты собиралась объяснить, почему тау-китяне — наши. Но из сказанного тобой, вообще-то, следует обратное: что эти тау-китяне — секта лженаучных фанатиков.

— Это потому, что я хреново объясняю, — пробурчала Хрю.

— Тогда, — предложила Смок, — вернись на старт, и попробуй снова. Сразу приведи свой центральный аргумент, а периферийные рассуждения оставь на десерт.

— ОК. Центральный аргумент: несмотря на муть, все удается, шаг за шагом. Воздушно-реактивный астропланер. Магнитно-плазменный парус. Скоро Лунный Ренессанс.

— Но, детка, полгода назад у них получалась лишь робинзонада, и то хреновая. Все их креативные научно-прикладные стартапы удаются за счет нашей помощи, не иначе.

Хрю улыбнулась и энергично закивала головой.

— Мама, прикинь: у Ларосо в книге сказано: первая коммуна Города Галактики станет стартером для мотора многолюдного потенциала южно-тихоокеанского бассейна.

— Многолюдного? — иронично переспросила Смок.

— Да, — Хрю снова кивнула, — Ларосо рассчитывал на Южную Америку и Индонезию. В общем, на четверть миллиарда людей примерно. Ну, обсчитался раз в сто. Бывает.

— Да, детка, конечно, бывает. В политологии это обычное дело. Но Ларосо влез с такой погрешностью в аэрокосмическую тему. Так, что ты говорила о Лунном Ренессансе?

— Я говорила, что он скоро.

— Ты про нашу магнитно-парусную фитюльку-Белоснежку?

— Нет, Белоснежка это только демонстратор нашей микро-магнетарной технологии.

— Демонстратор, который, по проекту, полетит к Луне, — пунктуально уточнила Смок.

— Да, мама, но Белоснежка, это фитюлька, а Лунный Ренессанс, это что-то наподобие «Аполлонов», летавших к Луне в прошлом веке, с высадкой экспедиций, типа того.

Смок доела тонганский гамбургер, запила коктейлем, и поинтересовалась:

— Откуда инфо насчет Лунного Ренессанса?

— Это секрет, а тут много ушей, — тихо сказала Хрю, показывая взглядом на компанию туристов-киви, сидевших за угловым столиком, на персонал за стойкой кафе, на трех «зеленых человечков» под навесом, и на туземную парочку с детьми рядом на пляже.

— Резонно, — согласилась Смок, — давай, доедаем-допиваем-рассчитываемся и линяем.

В соответствие с этим графиком, они завершили поход в кафе, и двинулись к воде по белому песку пляжа, мимо нескольких лодок-зодиаков, затем мимо стайки туземных подростков (игравших в мяч на мелководье). С сегодняшнего дня (кануна языческого праздника Солнцестояния) и до первого дня Нового Года, по незийскому календарю — каникулы. В таком старомодном аграрном поселке школа (и школьные каникулы) не настолько значимы, как в продвинутых агломерациях, но все же, повод для тусовки.

Смок и Хрю быстро прошагали мимо туземных подростков, играющих в мяч, затем, с разбега, нырнули в воду полу-лагуны, казавшуюся тут светло-бирюзовой, и спокойно поплыли к коралловому барьеру, конкретно — к большой зеленой кочке Хака-Утуу:

— Тихий ход, — распорядилась Смок, когда они немного отплыли от берега — Нам надо посекретничать.

— ОК, — сказала Хрю, перевернулась на спину, снизила частоту гребков до минимума, и произнесла, — короче так: американо-сингапурская компания «Interflug» конкурирует в тихоокеанском небе с австралийской «Sunfinder», новозеландской «Oceline», и нашим союзом авиа-рикш. Рынок большой, но не резиновый. Некуда расширить свой сектор. Поэтому «Interflug» начал диверсификацию. Вклинивание на параллельные рынки.

— Детка, я знаю, что такое диверсификация.

— Ну, мама, я сказала на всякий случай. Короче: сингапурские бизнесмены, по заветам основателя Ли-Куан Ю, ищут такую диверсификацию, чтобы решались три задачи, не меньше. Поэтому, «Interflug» выбрал тему топливного водорода. Прикинь?

Смок сделала медленный кувырок в воде, вынырнула, и спросила:

— Три задачи, это какие конкретно на топливном водороде?

— Во-первых, — сообщила Хрю, — подряды для Тихоокеанского флота США. Типа: дать военным морякам экологически-чистую технику.

— Это я, как раз, знаю, — отозвалась Смок, — флот на зеленой энергетике, бла-бла-бла. И откаты чиновникам Пентагона — феерические. Хотя, операция продвижения еще более феерическая. Шоу с зелеными человечками, которые вторглись в Королевство Тонга, исчезнувшее 2 года назад, и с флотом США, который, на новом корабле от греческой «ELAS-group» и сингапурской «Interflug», все исправит. В общем: Саурон и хоббиты.

— Точно так, мама! Даже возвращение короля — потомка Элендила предусмотрено.

— Детка, только на коронации не ляпни про Элендила, а то даже тупые поймут.

Хрю весело хлопнула ладонями по воде.

— ОК! Не Элендила, а божественного Аи-Ту-Матуа Тангалоа, первого короля Тонга.

— Так-то лучше, — сказала Смок, — а что ты говорила о трех задачах? Где еще две?

— Ну, — продолжила Хрю, — во-вторых, «Interflug» с топливным водородом впишется в международную аферу по борьбе с парниковым углекислым газом. Типа, они заменят концерн ERGRUNO, который был фаворитом в этой афере и слишком насвинячил.

— Это я тоже знаю. Реально доходная тема. А какая третья задача?

— Так, я уже говорила: Лунный Ренессанс, это как раз третья задача. Прикинь, мама: в ракетно-космической технике жидкий водород, это самое толковое топливо. Конечно, экономически главное не Луна, а прикрытие для заказа новых баллистических ракет-носителей термоядерных зарядов. Ну, типа, ведь Третья Холодная война на пороге.

— Очень мило… — произнесла Смок, — …А все-таки: от кого у тебя эта инфо?

— Ну, мама, чисто между нами: от профессора Картера Клеймора, британца.

Смок Малколм снова хмыкнула, и спросила для уточнения:

— Это Картер Клеймор, который председатель Новозеландского филиала Британского Межпланетного общества?

— Ага, — подтвердила Хрю, — он оказался в теме потому, что Британское Межпланетное общество — старейшее в мире, участвует во всяких ракетных комиссиях. И потому, что «Interflug» развивает свое производство жидкого водорода, как бы, в Новой Зеландии.

— Детка, ты хочешь сказать, что профессор Клеймор открыто обсуждал это с тобой?

— Да, он прилетал сюда смотреть поляну, и обсуждал это с Невиллом. Но Клеймор не потребовал секретности, поэтому я тоже в курсе.

— Так, значит, hi-tech бизнес Новой Зеландии знает, что «зеленые человечки» — фэйк.

Хрю подумала немного, сделала несколько ленивых гребков, и ответила:

— Киви что-то знают, о чем-то догадываются. Странно было бы думать, что kanaka-foa допустили в своей зоне влияния беспредел каких-то «зеленых человечков». Кстати, на любительских клипах в сети видно, что нет никакого беспредела, только маскарад.

— Шоу ненатуральное, — согласилась Смок, — но сгодится для среднего зрителя CNN. Я, вообще-то, хочу понять: насколько открыто профессор Клеймор обсуждал это?

— Очень, — ответила Хрю, — поскольку не о чем секретничать. Весь сценарий экспансии сингапурских оффшорных инвесторов залит на сайт «Lighting-Leaks». Правда, там нет «зеленых человечков», но предсказан успешный рейд нового экологично-водородного корабля Тихоокеанского флота США против ветряных мельниц где-то в Полинезии. И предсказано появление нового эффективного ПМПО.

— Детка, если бы я знала, что такое ПМПО…

— …Постмодернистский продукционный оффшор, вот что. Микро-королевство Тонга-Хафулуху станет ПМПО, как только будет признано ООН или типа того. E-oe?

— E-o, — подтвердила Смок, — но, анонимные слухи не станут проблемой, а очень скоро внимание любителей теории заговора окажется переключено на другое событие.

— Мама, это о чем ты?

Смок подняла ладони над водой, и пошевелила пальцами.

— Детка, я не случайно спросила еще в кафе о вашей новой серии «Space-Plates». Меня практически интересует расчетная проверка похожего сюжета.

— Сюжета или реальности? — быстро спросила Хрю.

— А есть разница? — отреагировала Смок встречным вопросом.

— Ну… — Хрю сделала еще пару ленивых гребков, — …Для расчетной проверки — нет.

— Отлично, детка. Мы поняли друг друга. А сколько времени займет проверка?

— Ну… Если надо быстро, то мы управимся за день.

— Отлично совпадает. Феликс назвал тот же срок.

— Мама! Ты что, блин, типа, проверяла меня? — обиженно спросила Хрю.

— Извини, детка, это контроль согласованности. Так надо. Все данные сегодня будут у Феликса. Он в курсе, что это конфиденциально. Ты тоже, пожалуйста, учитывай это.

— Мама, у нашей манга-студии всегда конфиденциальность, иначе фанаты раззвонят по сетевым форумам содержание новой серии, и интрига пропадет.

— Это правильный подход к научно-прикладной фантастике, — одобрила Смок.

Несколько минут они плыли молча, чуть прибавив скорость, затем Хрю спросила:

— Там что-то очень жуткое в этом сюжете?

— Хм… Почему ты так подумала, детка?

— Ну… Просто, слухи о Третьей Новогодней войне какие-то очень конкретные.

— Объясняю, — сказала Смок, — Третья Новогодняя война экономически невыгодна тем политиканам, которые могли бы ее развязать. Будет только Третья Холодная война и, предполагая твой новый вопрос, говорю: да, это сюжет к Третьей Холодной войне.

— Ясно, — откликнулась Хрю, и дальше до зеленой кочки Хака-Утуу они плыли молча. Кажется: зачем им эта кочка площадью гектар, с несколькими кокосовыми пальмами, обильным кустарником, и узким пляжем? Фокус в том, что на северном краю кочки, скрытом от взгляда с берега Ниуатопутапу, был припаркован 5-метровый экраноплан «морской конек». Простые партизанские машины этой модели играли важную роль в Алюминиевой революции, а теперь стали популярными конверсионными…

…Хрю уселась за штурвалом «морского конька», повернулась к Смок, спросила:

— Куда скользим, сента командир?

— На коралловое поле Роаникаурафитиа, сента пилот, — последовал ответ.

— Мама, прикинь: это поле более тысячи квадратных километров. Куда конкретно?

— Конкретно: к экомарану — копии «Eco-Slim-80» в районе рифа-вулкана Уирараро.

— Aita pe-a! (Нет проблем) — с этими словами Хрю повернула акселератор…

…Возможность скользить со скоростью 100 узлов в метре над поверхностью воды, не беспокоясь о рифах и мелях: вот преимущество экраноплана. «Морской конек» мигом пролетел от Ниуатопутапу до Тафахи, обогнул его, и метнулся дальше к северу, где на расстоянии 20 миль от Тафахи раскинулось коралловое поле Роаникаурафитиа.