— Мда, а я думал найти тебя будет гораздо сложнее. — сказал я эльфу.
— Я поздно получил твоё сообщение. — ответил он.
Вообще, я действительно отправлял ему сообщение, в котором говорилось, что тел больше нет, но мы согласны на любые другие условия в пределах разумного, но я совсем не рассчитывал на то, что оно будет прочитано и воспринято всерьёз. И тем более, что похититель сам заявится ко мне.
— В любом случае я не думал, что ты окажешься настолько смелым.
— Хах… А я не думал, что ввязываюсь в события такого масштаба, когда соглашался на то задание.
— Масштабные события, да… Девчат, вам ведь нужно много всего обсудить? Давно не виделись, и всё такое? — бросил я воссоединившимся сёстрам.
— Да. Ты можешь идти. — сказал эльф.
О какой… Разрешает он, видите ли! Однако, я промолчал. Нас с этой девушкой, сестрой Полины, почти ничего не связывает, а когда я сплавлю пекарню Лукину — будет связывать ещё меньше. Остальных спутников я оставил в отеле, но разговор следовало завершить побыстрее.
— Почему ты решил явиться сюда? — задал я прямой вопрос, когда мы остались одни.
— От отчаяния. — коротко ответил он.
— Ну что же. Я не намерен убивать тебя, но и тела братьев отдать не могу, как уже говорил. Если хочешь, можешь забрать несколько других.
— Других? — эльф был очень удивлён.
— Да. Мы только что закончили бой с десятком каких-то «ликвидаторов», как их обозначает переводчик. Не знаю, что это за группа и кому она подчиняется, но работают они по заказу Вольдмара. Кажется, мы убили четверых из них.
— Верни тела в посольство, мне они без надобности. Теперь я для всех чужой, а мою душу приговорили к уничтожению.
— Это как-то жестковато, я правильно понимаю?
— Это… Есть много организаций, которые действуют в интересах уэзо во всех мирах. Есть также законы, которые определяют, что можно делать, а что нельзя. Вольдмар… Его интересы куда масштабнее, чем новый мир, появившийся в Системе. Ваша планетка станет всего лишь приятным бонусом и способом окупить затраты на его истинную цель.
— Она известна тебе? Откуда? — не поверил я.
— У меня нет точной формулировки или доказательств, но я выяснил, что он движется к бессмертию. Вернее, мгновенной реинкарнации.
— Ну, многие хотят прожить подольше, особенно если продолжительность жизни ограничена сорока годами.
— Я потому и сказал: движется. Хотят действительно все, но никто не может сделать. Вольдмар придумал способ, который может сработать, но для этого придётся изменить как тело уэзо, так и душу. Он нанял Хранителя Секретов из вашего мира, чтобы тот помог ему в подготовке. Также ему понадобится Некромант. К сожалению, это всё, что удалось узнать моим союзникам, прежде чем их убили.
— Мда, чё-то совсем неладное в вашем эльфятнике происходит.
— Как я уже сказал, есть много организаций и правила. За то, что задумал Вольдмар, полагается уничтожение души. Нельзя вмешиваться в эволюцию нашего вида. Однако, попытку вмешательства нужно доказать. Суд уэзо непредвзят, но Вольдмар крайне влиятелен. Добыть доказательства трудно, а дожить с ними до суда ещё труднее. Это что касается моих союзников.
Что до меня, то я тоже работал на Вольдмара. Командовал группой оперативников, двумя братьями и тремя другими уэзо первого поколения. За первым поколением особо никто не следит, не считают нас серьёзной силой. Отчасти верное мнение… Так или иначе, серьёзного сопротивления в новом мире не ожидалось. И не встречалось, пока твоя лиса не сожрала одного из моих бойцов. За такую потерю меня вызвали на суд, который осложнялся тем, что задание заказчика не было выполнено. У меня были шансы доказать, что моя вина в произошедшем минимальна, но почему-то все свидетельствовали против меня. Как я потом понял, целью процесса изначально был самый суровый приговор.
Однако, находясь на суде я придумал, как решить загадку в крепости. Это должно было изменить позицию моего начальства, но ты снова вмешался, и затея провалилась. Потери и поражения в нашем деле неизбежны… Тем не менее я был очень зол на тебя, Архитектор. Но потом всё стало ещё хуже. На меня повесили потерю пяти тел и одной души, от меня отвернулись родители, а моя же организация стала требовать высшей меры наказания. Тогда я сбежал, связавшись с фенри. Когда все, кого ты когда-либо знал, объявляют тебя предателем… Предать по-настоящему уже не кажется чем-то невозможным.
Я рассказал подполью всё, что знал о своей миссии, а они взамен согласились помочь мне вернуть тела братьев, чтобы я мог убедить хотя бы родителей, что в случившемся нет моей вины. Просто враги иногда оказываются сильнее, чем мы. Нельзя постоянно выигрывать.
— Для молодого эльфа ты подозрительно мудр. — прервал я его объяснения.
— У нас это работает наоборот. Молодых учат всему подряд, а старшие поколения развиваются только в том, в чём они были хороши прежде. Возвращаясь к ситуации в нашем «эльфятнике», как ты выразился, действительно «не ладное» началось тогда, когда всех связанных с Землёй начали убивать. Другая организация, специализирующаяся на корпоративных войнах. Они охотились за мной здесь, а когда их неожиданно отозвали, я понял, что без твоего участия это не обошлось, потому и пришёл сюда. Я ненавижу тебя, Архитектор. Но я в отчаянии. Ты буквально единственное существо во вселенной, которое не хочет меня убить.
— А спрятаться где-нибудь в корнях Мирового Древа?
— Найдут. — с обречённостью ответил эльф — То же самое с фенри. Связавшуюся со мной ячейку уничтожили, и теперь доверия ко мне не будет.
— Мда. И что мне с тобой делать?
— Делай что хочешь. Лисе своей скорми, мне уже всё равно.
— Не, Кон уже сытая. А обжираться ей вредно, Система ругается.
— Твой юмор отвратителен. — сообщил эльф.
— Ну ладно, тогда поговорим серьёзно. Чего ты вообще умеешь?
— Я уже использовал на тебе усыпление. Кроме того, я умею отводить глаза некоторым видам существ, и знаю гору ненужной информации о Системе и её мирах. Как я уже говорил, нас обучают очень многим дисциплинам.
— Реликты?
— Системные репликаторы второй категории? — ответил он вопросом на вопрос.
— Эм… Ну, такие штуки, которые хранятся в некоторых подземельях. Они ещё ремесленникам помогают.
— Значит, мы говорим об одном и том же. Да, эти вещи знакомы мне, но только теоретически. Вторую категорию как правило очень быстро исчерпывают, в отличии от третьей и первой.
— Э… Ладно, ты действительно мне пригодишься. Я так понимаю, ты хочешь чтобы я тебя защищал?
— Да. — сдавлено ответил он.
Я улыбнулся. Отчаявшийся уэзо просит скормить его призрачной лисе, но на самом деле это пустая бравада. Он хочет жить эту жизнь, а потом жить ещё много раз, и я в целом не против. Даже Фенри признаёт возможность существования хороших эльфов.
— Будет тебе защита. Пока поживёшь в убежище, а когда мы займёмся реликтами, я тебя позову. Кстати, назови своё имя.
— Не хочу. Придумай новое, если это необходимо.
Я и сам забыл своё имя, когда решил начать новую жизнь, так что осуждать эльфа не мог. Но чёрт, как же плохо у меня с именами!
— Эта девушка, Евгения… Не похоже, чтобы ты силой заставлял её следовать за тобой. — я начал издалека.
— Да. Люди достаточно просты, среди вас гораздо меньше разновидностей, чем среди шаюфо. Я убедил пленницу, что ей следует подчиняться мне добровольно. Это состояние у вас иногда называют любовью. Хотя, что могут знать о любви существа, живущие лишь один раз?
— Любовь, ха. Это ты погорячился, мой юный друг. И мы всё же сложнее, чем кажется. Стокгольмский синдром, вот как мы называем состояние, в которое ты загнал Евгению. Когда жертва похищения привязывается к похитителю. Поэтому звать тебя теперь будут Стокгольм, или Сток, если коротко.
— Отвратительно. — поморщился эльф.
— Ничего не поделаешь, я уже всё решил.
— Ладно. Не забывай отключать порталы, когда не наблюдаешь за ними, я далеко не лучший диверсант среди уэзо. Ты же не хочешь, чтобы в твоё убежище снова пробрался кто-то чужой?
— Нет. Иди уже, мне нужно другими делами заняться.
Стокгольм ушёл, а я подумал, что у этого имени есть и другая трактовка. Его жизнь пошла под откос из-за меня, а он собирается помогать мне. Наверное, не такие уж мы и разные, несмотря на все различия наших видов, и стокгольмский синдром бывает не только у людей.
Итоги боя оказались следующими: шесть уэзо погибло, двое остались в критическом состоянии, а Кон съела три души. Также мы получили несколько единиц высококачественного оружия ближнего боя — всё дальнобойное я решил отдать Лукину — и образцы кольчужных доспехов.
Всё это я переправил в хранилище убежища, а тела оставил там, где они умерли. Пусть эта проблема снова решается сама собой. С пленниками было сложнее — я собирался узнать у них, где похититель, но теперь я знал это лучше них.
В итоге я просто купил в магазине отеля водостойкий маркер, написал на рожах бессознательных уэзо «горе побеждённым» и оставил их в приёмном покое местной больницы. О планах Вольдмара они всё равно не знают, а если и знают, то я не хочу, чтобы на них устраивали такую же охоту, как на Стокгольма. В таком раскладе мне было бы выгоднее скормить их Кон, но я не настолько жесток.
На этом операцию можно было заканчивать, возвращать Алису в лагерь культистов, Лукина с бойцами — в тайный город, а остальных — в убежище. И приниматься за разбор трофеев более основательно. Новые мечи с ножнами для меня и Наташи — это само собой, а ещё каждый участвовавший получил по кинжалу, просто на всякий случай.
Самое интересное, конечно же, получила Кон. Она была очень довольна, и покончив с поглощением умершего от ран стрелка крепко уснула. На сей раз — просто уснула, а не упала без сознания. Я выгнал из номера всех, включая Фенри с искрящейся от возбуждения шерстью, и стал ждать возвращения Кирилла и Сона. Развалился на кресле в углу, положил лису на колени и погрузился в чтение.
Сожрав целителя, Кон подняла соответствующие навыки до пятого уровня, и теперь могла использовать способность «Связи аур». Остальные навыки способностей не открыли.
Способность заключалась в том, что можно создать обособленную часть своей ауры, которая может обладать любыми характеристиками, на какие у создателя хватит сил, знаний и умений. Гипотетически можно создать таким образом новое тело, или второй набор навыков, не доступных изначальному классу, и множество других интересных вещей, но я уже знал, как воспользуется этой способностью Кон. Она сделает переходник между нашими аурами и свяжет свою с моей. А запас маны у питомицы был таким же большим, как у Фенри, целых двести единиц. Да и уровень у них почти совпадал. Интересно, когда уже мне дадут чуть побольше маны?
Ещё она узнала новые варианты использования «Всплеска маны», теперь у неё была целая медицинская энциклопедия, правда не очень адаптированная к человеческому и лисьему организмам. Но уэзо биологически оказались очень близки с людьми, так что почти всё применимое к эльфу работало и на человека. А вот с лисами всё гораздо сложнее. Я знал, что Кон давно размышляет о том, как адаптировать целебный транс к своей физиологии и тоже сделать заёмные навыки частью своего тела.
Далее шёл стрелок, а точнее класс «Лучник». И тут сразу же крылась небольшая проблема, делавшая навыки этого класса практически бесполезными для тех, кто получил их неестественным путём. Лучник — это не способ сражения, это способ восприятия действительности. Образ жизни, если говорить более простыми словами. Как любой может взять меч, но не любой может стать воином, так и не каждый обладающий дальнобойным оружием — Лучник.
Название класса, происходящее от названия оружия, было очень неточным переводом, но лучшим из возможных. В земных языках просто не существовало слова, коротко описывающего заключённую в этом классе идею. О том, что оружие лишь продолжение тела, выстрел — продолжение взгляда, а кроме цели и тебя самого ничего не существует. Но хороший лучник действительно должен ощущать себя подобным образом, поэтому название именно такое.
В итоге, отдельные навыки я, конечно, получил. «Прицеливание» даёт понимание, куда попадёт снаряд после выстрела, «Стабилизация» помогает держать равновесие и избегать дрожания рук, а «Колчан» повышает запас маны на двадцать процентов, но вся добавленная им мана может быть использована только для создания снарядов к оружию. При этом метательное оружие создавать нельзя.
Но бегать по стенам, одновременно стреляя с двух рук, как это делает Лёша, я не смогу. Вернее, смогу только тогда, когда выполню все условия класса — сосредоточенность, понимание возможностей оружия и своего тела. По этой же причине я никогда не смогу победить Наташу в фехтовальном поединке.
Ну а пока мне вполне достаточно возможности создать себе лук материализацией и пульнуть пару стрел, появляющихся из ниоткуда в момент выстрела и летящих с достаточной точностью.
Ну и напоследок тот, кого я называл колдуном. В противовес предыдущему классу — максимально примитивный, прямолинейный, а самое страшное — слабый класс. Навыков ровно два: «Накопление» и «Высвобождение». Первый позволяет преобразовывать ману в одну из нескольких субстанций, а второй — материализовывать эту субстанцию в виде одной из заранее заданных форм. То есть, можно подготовить огонь, лёд, электричество или некоторые другие «элементы», вроде света и тьмы, а потом сделать из них линию, сферу или куб.
За счёт вариативности обоих навыков они отлично справляются с преодолением защиты оппонента, но вот с уроном у них беда. Накопить много высокотемпературного пламени очень дорого, а простым огнём даже меня уже не испугать. Правда, электричество воздействует и на призрачную форму, так что маги для меня всё ещё опасны, но другое дело, что я могу пережить, наверное, несколько запасов маны среднего мага, прежде чем моя защита перестанет справляться с уроном. А уж о том, чтобы применять магию самому и думать глупо — то же самое можно эффективнее сделать другими средствами.
Кон так сладко спала, что меня тоже начало клонить в сон. Кажется, я успел задремать, когда в комнате что-то упало. Это был побитый Кирилл, почти лишённый одежды и покрытый множеством порезов.
— Ай. — сказал он, поднимаясь с разбитого в щепки журнального столика. Не считая кресла, это был последний целый предмет в гостиной.
— Ты как? — спросил я, когда шок от такого резкого появления прошёл. Кон тоже проснулась, и теперь глядела на Кирилла с любопытством.
— Побеждён, унижен и сломлен — саркастично ответил ученик.
— Сюжет спонсоры писали?
— Ага. Я же фаворитом турнира был, никто в моей победе не сомневался. Так что следующий бой я сливаю ещё более позорно, а потом отталкиваюсь от дна и начинаю всех побеждать.
— Там, помнится, тебя ждёт Гарри Кобург. Не самый лёгкий противник, который ещё и очень быстро развивается. Он полагает, что через две недели сможет справиться даже со мной.
— Ну, вот и посмотрим.
— Как прошёл бой?
— Сон прилепил под броню несколько пакетов с кровью и подставлялся под мои удары, пока я не порвал один из них. И вот, валяясь в луже крови, он вдруг вскакивает и начинает лупить меня кулаками-наковальнями. В итоге я бегал от него почти двадцать минут, но он уже сам рвал спрятанные пакеты и становился сильнее с каждой секундой… В итоге мои атаки перестали пробивать его живой металл, а он искромсал мои латы до полной непригодности, и мне с трудом удалось удержать его лезвие, летящее к моей шее. На этом бой закончился.
— Помощь нужна?
— Нет, самое глубокое мне уже залечили, а остальное само пройдёт. Но вот одежда бы не помешала. Кстати, вы тут неплохо потусили, как я погляжу.
— Была хорошая кампания из десяти уэзо. Четверо даже выжили по итогу. У нас без потерь. Кстати, ты ещё не передумал убивать эльфа, который сестру Полины похитил?
— Нет.
— Передумай. Он сдался и попросился в убежище.
— Ну вот. Я вообще кого-нибудь убью в этом постапокалипсисе или нет?!?
— Хм… Хороший вопрос. Как думаешь, если некромеханик жалуется на то, что у него слишком много работы, для чего используются его зомби?
— На складе я их не видел. — продолжил рассуждения ученик.
— Значит, где-то в моих владениях идёт война, в которой за наших сражаются зомби. Если тебе так хочется кого-нибудь убить — мы можем поучаствовать лично.
— Э… Арх, ты чудовище. Ты знал, что твоим людям нужна помощь, но вместо этого держал лучшие силы для своих нужд?
— Ну, что поделать. Если я свои проблемы не решу, то и людям моим помочь некому будет. Тем более что Лукин о помощи не просил…
— Ладно, тогда сначала пойдём перекусим.