Архонт

Глава 2

— Ааа. — Понятливо выдыхаю в ответ, почесав затылок. — Это меняет дело.

И в ту же секунду бетон вспучивается от прорвавших его десятков шипастых цепей, что в потоке осколков и серой пыли набрасываются на "архонта" и оборачивают того в единый стальной кокон.

"Иди сюда, рыбка". — Подумал я, вытянув обе руки в направлении врага.

Едва заметные нити связывают мои ладони и кокон. У них одна цель — заякорить разум противника. А затем, зажав нити в кулаки, одним резким движением тяну их вниз и на себя. Чтобы с неимоверным напряжением втащить в этот мир весь разум вторженца.

Я тоже знал этот метод работы, что позволяет использовать лишь часть своего внимания для атаки изнутри, тогда как основной удар идет в реальности. Вот и сейчас девушкой было применено нечто подобное.

Но не стоило меня недооценивать. Если уж рискую своей жизнью, то и врага заставлю ощутить это сполна.

Однако. Хоть задумка удалась и прошла, как и должно, очень быстро, по ощущениям это было похоже на попытку столкнуть с места гору. Меня даже сдвинуло на пару метров навстречу кокону, когда дернул его на себя, а нити напряглись так, что готовы были вот-вот лопнуть. Как если бы пошедший на щуку рыбак подцепил на крючок акулу.

"Очень хищная рыбка".

Произошедший же в глубине кокона золотистый взрыв, что разорвал цепи и разметал их куски по всей округе, лишь подтверждал данные мысли.

Несколько стальных ошметков, летящих на огромной скорости, должны были попасть и в меня, но еще на подлете потеряли материальность и вернули ту где-то через сотню метров за спиной, возвестив о приземлении стальным перезвоном.

Что никак не потревожило мою сосредоточенность.

"А вот теперь начнется основная потеха".

Из поднятой бетонной серо-стальной пыли ступила девушка, что буквально излучала всем телом внутренний золотистый свет. И поверхность плато под ее легкими шагами шла трещинами и слегка проминалась на многие метры в стороны, а в воздухе сами собой возникали легкие завихрения.

— Надо же. — Произнесла она на ходу, все больше сокращая дистанцию между нами. — Этот мир способен выдержать меня целиком. Ты, и впрямь, уникум, Химура Киоу.

А затем резко потянулась всем телом, породив воздушную волну, что полусферой разошлась во все стороны и смахнула мусор за пределы видимости, и даже заставила кружащиеся над нами вертолеты едва заметно покачнуться — как великан выдохнул.

Чтобы в следующее мгновение сделать два быстрых неосознанных шага, на которых ту вынудил удар разогнанного до сверхзвуковых скоростей мономолекулярного клинка, прилетевшего в спину и с хрустальным звоном разлетевшегося в быстро истаявшую пыль. И это вместо того, чтобы прошить насквозь!

Мгновенно разрываю дистанцию, а место, где только что стоял, накрывает волной взрывов от принявшейся тратить свой бесконечный боекомплект воздушной кавалерии.

"Да кто она такая?" — Удивление и неверие проходят где-то на заднем плане. В голове же, как всегда, лишь сухое безэмоциональное знание.

У нее нет здесь возможности использовать то, что она не может использовать в реальности. Это основополагающий закон моего мира. Именно это делает любого прорвавшегося в него вторженца таким уязвимым. И именно поэтому, кстати, в голове Монго я не мог творить, что вздумается, а каждый свой фокус приходилось логически обосновывать перед его миром безумия.

В этом же месте моей мыслью ограничены двое: я и враг. Вот только в разных смыслах данного выражения. В моем случае, это означает лишь одно: я могу все, что могу представить.

Резко прекратившийся каскадный грохот детонаций заставил меня немного вздрогнуть — летающая техника ожидаемо-быстро была уничтожена, — а после зло выдохнуть.

"Я не проиграю. Не здесь!"

Небо заливает алым апокалипсическим светом, а мне приходится отступить еще дальше. Потому как, долей секунды позже, минув тонкую пленку атмосферы, в плато впиваются сотни объятых пламенем метеоритов.

Однако, коснуться поверхности успевают только единицы из них, а потом время останавливается, и за комьями взлетевшего вверх бетона и острых раскаленных осколков космических гостей я успеваю заметить опустившую правую руку девушку.

"Остановила мою атаку? Нет..." — Понимаю я, попытавшись двинуться сквозь превратившийся в вязкий кисель воздух. — "Она замедлила само время!"

— Уничтожив этот мир, уничтожишь и себя. Ты что, и правда так стремишься погибнуть? — Серьезным тоном спрашивает "архонт", беззвучно появившись подле меня.

— Не то, чтобы стремлюсь. — Поворачиваюсь в ее сторону, создав поверх себя пузырь с нормальным временным потоком. — Но, выбирая между смертью в бою и рабством у ребят, вроде вас, предпочту первое.

Вокруг меня из воздуха собираются десятки новых безрукоятных клинков с недостижимой в реальности заточкой, и каждый из них смотрит прямо в симпатичную мордашку моей собеседницы.

— Придурок. — Морщится та. — Я же уже сказала, что не твой враг.

— Видимо, поэтому ты копалась в моей голове?

"Могла бы придумать ложь поубедительнее". — Проскочила отстраненная мысль, пока я отправил свое оружие в полет.

От которого мой враг с легкостью, превосходящую таковую у того же Монго в сотни раз, увернулась, и впервые за этот бой контратаковала, возникнув прямо передо мной и толкнув раскрытой ладонью в грудь.

Звучало достаточно просто, но в результате меня, несмотря на готовность, откинуло назад на пару десятков метров, благо, приземлился на ноги.

Боли не было. Что, впрочем, не показатель, так как все побочные ощущения, мешающие в бою, отключаю уже на рефлексах. Да и конкретно здесь с этим проще. Уверен, получи такой тычок в реальном мире, вряд ли отделался бы столь легко.

Ну, и возможности у этой дамочки.

Однако к следующему удару, вопреки тому, что тот оказался в несколько раз сильнее, я был готов. В отличие от девушки, для которой эффектный мах ногой с разворота, должный отправить меня за горизонт, окончился неожиданно ничем.

Перехватив ее за эту самую ногу и повернув вокруг себя, отправляю противника в полет. Прямо в место, что должно было быть накрыто метеоритный потоком. А затем просто возвращаю нормальный ход времени в своем мире.

Поднявшийся безумный грохот вперемешку с сильнейшей дрожью поверхности — балов на восемь, не меньше — имел все шансы дезориентировать меня. Происходи все не здесь, разумеется. А так, спокойно переждал его за синеватой пленкой щита, что принимала на себя нескончаемый град шрапнели.

Отличное, должен сказать, выдалось зрелище. Едва ли еще где такое увидишь. Но, как и любое другое масштабное шоу, очень быстро подошло к концу.

И нет, я не надеялся, что этого окажется достаточно для уничтожения вторженца. Скажу более — очень тщательно следил, чтобы случайно его не убить. А все из-за одной то ли гениальной, то ли идиотской идеи.

Помирать-то, это всегда успеется. Но лучше все-таки этого избегать.

Я собирался произвести Захват Разума отсюда. Чего не просто никогда не делал, но даже не был уверен, что такое вообще возможно.

Едва ли эта смазливая девчушка действует в одиночку. Полагаю, если она умрет, то ее подручные отправят и меня вслед. А вот, если вернется и внезапно нападет на них, то это даст мне сколько-нибудь времени.

Чтобы скрыть себя и слугу под Сферой, много не надо. Важнее уйти как можно дальше.

Способности этого лжеархонта реально пугают. Остановить время, пережить удар от оружия, которого еще даже не существует, а уж уцелеть под натуральным метеоритным дождем... я считал Себастьяна и Томаса вершиной местного Олимпа. По сравнению с девушкой, они дети.

Но у любого есть свой предел. Даже у такого монстра.

— Победить интуита в его же внутреннем мире... — Произношу вслух с задумчивой интонацией, рассмотрев среди груд, медленно теряющих красноту метеоритный осколков женский силуэт. — Ты что, в самом деле на это рассчитывала? — А этот вопрос задаю, встав в нескольких метрах от тяжело дышащей, но не выглядевшей хоть сколь-нибудь пострадавшей девушки.

Хотя ответ не сильно-то и необходим. Судя по тому, что она ни разу не попыталась вырваться из моего мира, мысли о своем поражении даже не допускала. Удивительно то, что и теперь не делает этого.

— Потому что я не собиралась тебя ни порабощать, ни убивать, кретин. — Дождь из небесных камней не сделал нрав противника более кротким.

Но меня больше занимало не бесполезное сотрясение воздуха, а окружающий "архонта" ореол, ранее бывший ярко-золотистым, а теперь ставший бледным подобием самого себя.

И его оказалось недостаточно, чтобы полностью отбить еще один упавший сверху под острым углом клинок, один из осколков которого пробивает грудь девушки навылет, а ее саму заставляет упасть на руки.

На бетонно-каменную крошку пролилась первая кровь.

И да, я все еще не собирался убивать ее — в подобном месте любая рана, даже выглядящая несомненно-смертельной, весьма условна. И одного лишь понимания достаточно, чтобы игнорировать и ее, и безумную боль, что та сейчас должна распространять по всему телу противницы.

Однако, кем точно не был мой соперник, так это обученным интуитом. Иначе бы не вела битву так, словно находится в реальности, а не в мире разума, что лишь похож на нее, своей похожестью и сбивая с толку зеленых неофитов.

Это ранение служило вполне конкретной цели — пустить в душе врага ростки страха и неуверенности. Паникующий разум легче захватить. Хотя на панику тут точно рассчитывать не стоит.

И ударившая от согнувшейся девушки волна твердого, как закаленная сталь, воздуха показала, что цель не достигнута.

Мне вновь пришлось отступить, наблюдая, как хрупкую фигуру человека поднимает в восходящем потоке воздуха, что закручивается вокруг нее сферой и порождает бьющую во все стороны паутину молний. А на месте недавней раны я узрел лишь крохотную золотистую черточку — прямо как у Томаса.

Судя по всему, можно не бояться убить ее и начинать действовать изо всех сил.

"Ну, раз так..." — Однако мысль прерывает вспышка боли, ударившая в голову и заставившая кашлять кровью. — "Пропустил атаку? Когда?"

— Ты умираешь, идиот. — Говорит вставшая слишком близко девушка, что вновь сияла золотом, как рассветное солнце. — Там, в реальном мире. Щиты индивидуальной брони рассчитаны на то, чтобы снимать единомоментную пиковую нагрузку. Тебя же приложило бетонной плитой.

— Спасибо, что пояснила. — Мысленным усилием отталкиваю возможно-что-и-архонта метров на семь. — И что дальше?

— Выпусти меня отсюда, и спасу тебя и ту девчонку рядом с тобой. — Предлагает та.

Ладно, должен признать, что какое-то зерно сомнения она все же заронила. Но не настолько большое, чтобы довериться неизвестно кому. И у нас с ней остается только один рациональный путь...

— Открой свой разум.

— Что? — Хорошо очерченные брови собеседницы приподнимаются в удивление. — Перед тобой? Тем, кто умеет работать со своим и чужим разумом, лучше любого, кого я знала?

— О. Ну, есть и альтернатива: я умираю от ран там, а твое сознание остается в моем мертвом мире. И думай побыстрее, а то меня уже начинает клонить в сон. — И делаю показательный зевок, неожиданно переросший в настоящий.

— Почему бы мне просто не дождаться, пока ты не исчезнешь, а затем вырваться отсюда?

— Не сможешь. — С полной уверенностью в голосе отвечаю девушке.

Хотя, надо признать, дурной силы ей не занимать. Если бы к ней еще приложить и нужные знания, то не поставил бы на свою победу и одной йены. Даже в собственном мире. Что само по себе говорит о невозможности точного прогнозирования в данном случае. Но я же не буду об этом сообщать во всеуслышание.

— Много ты знаешь, о возможностях архонтов?

— Могу спросить тебя тоже самое про интуитов. — И, видя тень задумчивости на ее лице, развожу руки в стороны, заполняя все пространство позади себя — от горизонта до горизонта — зависшими в воздухе знакомыми клинками. — Продолжим?

Девушка колебалась. Если она и впрямь Луиза, то, при продемонстрированных умениях, едва ли позволяла хоть кому-то общаться с собой в подобном тоне, и, думаю, если согласится, то эта беседа мне здорово аукнется в будущем. Однако, сейчас задача до этого будущего дожить.

— Хорошо. — С явным усилием говорит та. — Я покажу, что не лгу.

Свечение вокруг ее фигуры становится едва различимым, и, чтобы это ни значило, я решаю развоплотить собственные клинки. После приближаюсь к ней в упор и, поймав взгляд, аккуратно вхожу в чужой разум.

А затем резко ныряю в самую его глубь, затягивая за собой и сознание девушки, которое сбрасываю в одно из ее воспоминаний — если меня и заманили в ловушку, то будет время это осознать и вернуться на исходную.

На выяснение истины ушло секунды три.

И меня уже можно начинать поздравлять с тем, что просадил отношения с человеком, что является ключиком к возвращению.

Луиза не врала...

Однако, прежде чем вернуться, я коснулся одного из самых ранних ее воспоминаний, что привлекло мое внимание. Обычно, со временем, они тускнеют. Но в данном случае, это было не так. К нему явно частенько возвращались.

И оказываюсь посреди какого-то очень депрессивного пейзажа. Серые неуклюжие домишки, притоптанная земля, образующая единственную улицу деревни домов в пятнадцать-двадцать. Обильно унавоженная, к тому же. Тяжелые осенние облака, грозящие пролиться дождем и лишь добавляющие общего уныния. Как и сырой промозглый воздух.

Но чувствовалась в местных европейского вида жителях, что, не замечая меня, спешили на край поселения, некая возбужденность, выбивающаяся из стройного ряда непритязательной обыденности. И, понимая, что суть этого кусочка памяти сосредоточена именно там, куда те стремятся, отправляюсь следом за ними.

И только увидев центр их внимания, осознаю, что нахожусь в самом натуральном средневековье. Простая неброская одежда, отсутствие всяких признаков цивилизации, по типу линий электропередач или признаков пластика, но главное — обложенный сухим хворостом столб, что и стал местом притяжения всех жителей.

А тех, на удивление, собралось человек сорок. И среди них отчетливо выделялся один. То, что он тут пришлый, казалось ясно как день.

Не знаю, как именно одевались инквизиторы в период охоты на ведьм, но глядя на этого облаченного в смесь рясы и походного костюма человека с очень резкими чертами лица, на ум приходило именно данное слово.

Того, кого и должны были сжечь, я также очень быстро нашел взглядом — тощая девчушка с неровной короткой стрижкой, которой, в лучшем случае, можно дать лет десять. Фактически, ребенок.

— Луис Эстебан. — Сказала совершенно ровным голосом вставшая рядом Луиза. — Я потратила несколько лет, прежде чем нашла и прикончила этого ублюдка в этом мире. Думаю, спасла этим не один десяток жизней.

— Нашла в этом мире?

— Не его самого. — Отмахивается она. — Двойника, что жил здесь.

— А эта девочка? — Уточняю в ответ.

— Ты уже это и сам понял. — Не отрывая взора от того, как обозначенного ребенка привязывают к столбу, которому суждено стать центром кострища, сообщила собеседница. — Она — это то, кем я была в своем родном мире.

— Тебя пытались сжечь?

— Почему же пытались? — Все столь же спокойно говорит девушка. — Сожгли. Не думаю, что кто-то бы стал заступаться за ведьму. — Ее губ на мгновение касается кривая усмешка. — Однако вмешалось божие провидение в лице одного из Эфиров, и мое сознание перенесло в эту версию Земли.

— Так сколько же тебе тогда лет?

— Больше, чем ты подумал, когда увидел меня. Много больше.

Воспоминание останавливается, и нам так и не удается увидеть финала этой обыденной драмы, но сомневаться в нем, как и сказала архонт, не приходится.

— Ты нашел, что искал? — Спрашивает Луиза.

— Верно.

Мы вновь стоим на безжизненном бетонном плато, несущим на себе все следы прошедшего столкновения.

— Зачем ты вообще полезла в мои воспоминания? — Спрашиваю немного расслабившуюся девушку, отпуская и собственное напряжение.

— Искала признаки Возвышения Теней. — Пожимает плечами она. — И текущую информацию. Мне нужно было сопоставить свое видение ситуации в Японии с твоими похождениями.

— Могла бы просто подождать, пока я очнусь...

— Время, парень. Слишком долго. — Усмехается архонт. — И пока мы все еще продолжаем его бесполезно тратить.

И, словно в подтверждение, в голову впивается очередная спица боли.

— Нам нужно поговорить. — Хмуро отвечаю я. — Не здесь.

— Разумеется. — Легко соглашается собеседница, продолжая смотреть на меня с ожиданием.

Обречено машу рукой, оставаясь один в этом мире. Я бы предпочел договариваться с Луизой здесь, в месте, где контролирую ситуацию. Но что-то мне подсказывает, что подобную глупость она больше не повторит.

А значит, я вверил свою судьбу человеку, о котором почти ничего не знаю.

"Надеюсь, у меня будет возможность об этом пожалеть." — Была последняя мысль, после которой весь мир растворился во тьме. А следом в нее кануло и мое сознание.

В это же время архонт стояла над двумя телами и смотрела на них со следом легкой неприязни.

Давно минули те времена, когда кто-то мог вот так спустить ее с небес на землю. А потому, вместе с этими забытыми воспоминаниями пришли и эмоции. Желание, оставить этого паренька как есть, в ее голове возникло.

Но кем бы она была, если шла путем эмоций? Уж точно не тем, кто есть сейчас. Да и к тому же, эти его невероятные возможности в мире разума... с таким не сталкивалась не только она, но и все, кого она знала. Он ничуть не уступал ей там.

Значит, вновь придется прибегать к реанимации.

Ведь она не сказала всей правды... когда пришла на место недавнего взрыва, то нашла здесь лишь двух мертвецов.