Архонт

Глава 5

Даже ожидая чего-то подобного, я никак не успевал уклониться от данного выпада — слишком большая скорость. Однако этот мир еще не был полностью захвачен врагом, а потому на мою просьбу, пусть и с неохотой, он откликнулся, отодвинув назад на пару метров.

Микрозадержка же привела к тому, что часть энергии от удара меня все-таки нагнала, добавив ускорения и отправив прямо в стену, на которой висела школьная доска.

Броня скомпенсировала резкое ускорение и еще более резкую остановку, а потому следующий шаг оказался чуть продуманней. Остатками власти над данным местом я приказал истончить стену и, сделав класс угловым, просто провалился на улицу.

Соперник же, не слишком удивившись подобному маневру, отправился следом. Чтобы угодить в ловушку загустевшего времени.

Под аккомпанемент осаживающихся двух соседних со школой небоскребов еще больше разрываю дистанцию. Последних было не очень жаль, так как заражение чуждой волей в них зашло слишком далеко. Не до сантиментов.

В отличие от ситуации с Луизой, в этот раз я не собирался щадить врага, понемногу нащупывая его предел. Сейчас затягивание противостояния находилось вне моих интересов.

"Главное представить".

Враг рвался из сковавших его пут, и, совершенно очевидно, что ему хватит возможностей для этого.

Но раньше данного момента, набухшие ночные облака прорывает тонкий луч ослепительно-белого света, что легким росчерком разделяет запутавшегося в паутине времени агрессора надвое и прорезает асфальт под ним на пару километров вглубь. После, обе половинки охватывает жаркое солнечное пламя, от которого спекается поверхность и соседние здания.

И, как довесок, луч резко расфокусируется, оставляя прожженный многометровый пятачок под тем местом, где находилась цель.

В этом пламени не могло уцелеть ни одно живое существо!

То, что они в очередной раз недооценили парня, Себастьян понял за мгновение до того, как активировался Стазис. Повезло, что уже закончил к тому моменту непринужденную беседу с человеком, что должен будет возглавить род, после Акаяши Эиджи. И едва уловимое напряжение в голосе Кэзуки заставило его насторожиться.

Игра, чьей ставкой была лояльность японской аристократии, не закончилась с неудачным нападением Томаса. Скорее, перешла на следующий уровень. Хуже, что чертова гордость союзников не позволяла говорить с ними напрямую, обходясь полунамеками и завуалированной игрой слов и интонаций. Никто из них не желал переходить тонкой грани во взаимоотношениях.

Прославиться, как дом, что полностью лег под чужеземца, да еще и женщину... для них даже смерть выглядела привлекательнее.

Ну, да эти нюансы присутствовали всегда, важнее, что не пришлось тратить секунды на извинения за резко прерванный разговор, вместо этого, сразу же переместившись в нужное место.

— Уходи отсюда. — Бросил Себастьян слуге, что продолжала послушно стоять у двери комнаты, за которой находился Химура. — Быстрее!

Нет. Уже не он.

Достаточно было одного взгляда на порвавшего ремни парня, чтобы понять, что сейчас им движет что-то иное. А уж сетка фиолетовых линий, разошедшихся от наливающихся чернотой глаз, в которых уже почти нельзя было различить белка, явила нечто новое и слишком чуждое для этого мира.

Значило ли это, что несостоявшийся архонт проиграл?

Себастьян как раз хотел обдумать данную мысль, когда его технику, призванную удерживать на одном месте любого врага, начало корежить и ломать. Восемь секунд — столько та продержалась.

И этого времени хватило, чтобы Сумико успела покинуть опасную зону, а помощник Луизы окружил здание мощным непроницаемым барьером.

Уничтожение одной комнаты или типового домика им еще могут простить, а вот смерть слуги или масштабные разрушения... тоже простят, скорее всего, но лучше избегать таких ситуаций.

Так что закончили они, практически, одновременно.

— Я бы не хотел вредить тебе. — Заговорил Себастьян, внимательно следя за каждым движением Химуры, что, немного пригнувшись, стоял посреди кроваво-красного тумана распавшейся техники в окружении покрывшихся инеем стен и в рваном резком ритме выдыхал пар ртом.

Он прекрасно понимал, что, вероятнее всего, его слова не будут услышаны, но также понимал, что человек, заинтересовавший Луизу, все еще где-то там.

Юноша не ответил, рванув с места в сторону самой очевидной цели, и на всей скорости врезавшись в проявившуюся от столкновения пленку бледно-розового барьера, что разделил помещение на две части.

"Словно дикий зверь". — Проскользнула аналогия. — "Сильный, яростный, необузданный и... столь же неразумный".

Удерживать такого на одном месте не столь уж сложно. Вопрос в том, как долго во всей затее будет оставаться смысл. И пусть он сам ограничил срок одним днем, уверенности в нем не было.

Архонты — редкие птицы, и говорить о каких-то общих правилах в их отношении не приходится.

Однако, зверь в обличии школьника совершенно внезапно замирает на одном месте, хотя до этого явно вновь собирался кинуться на преграду. И, одновременно с тем, из комнаты исчезает заполнившее ее давление животной агрессии.

"Справился? Так быстро?"

Вот только дальнейшие события пошли вразрез с данными выводами. Лицо юноши прорезает кривая, практически разумная ухмылка, а после, тот вновь стремительно сближается с барьером и, пробив его своим телом, разворачивается в сторону Себастьяна, наотмашь взмахнув сжатой на хищный манер рукой.

Само движение не казалось опасным, так как прошло в стороне, но вслед за каждым пальцем шли едва заметные энергетические полупрозрачные когти, что едва не распороли бок мужчине. От этого исхода спасла лишь реакция и чутье человека, прошедшего десятки битв с очень разными врагами.

Тем не менее, верхней одежде пришел конец.

"Лучше поторопись, приятель". — Проходит быстрая мысль, пока сам Себастьян, воспользовавшись шансом, сближается с соперником и раскрытой ладонью буквально впечатывает того лицом в пол. — "Иначе к концу этого дня от твоего тела ничего не останется".

Однако, эта тварь явно имела собственные соображения о пределах своей живучести. Энергия целой звезды, сфокусированная в тонком луче, заставила ту лишь немного задержаться.

И физическое уничтожение тела, не привело к стиранию из данной реальности самого агрессора. Хуже, что он распространялся в нем, подобно самому опасному вирусу, поражая один кластер за другим.

Противостояние переместилось из зримого и зрелищного поля в плоскость возможностей интуитов. То, чего, в силу нехватки знаний, не смогла сделать Луиза, даже не прорвавшаяся сквозь обманку, и то, чего я сам не смог провернуть с Монго, но уже по причине безумия его мира.

В конце концов, подчинение чужого внутреннего мира — единственный путь к победе над разумом соперника. Именно поэтому архонт, сколь не была крута в реальности, никогда не смогла бы победить.

И, к сожалению, этот "отголосок воли" умел не меньше меня. В дело шли все самые изощренные ходы, логические ловушки и хитрые комбинации. Мы словно сошлись в некотором усложненном варианте шахмат, получивших, в дополнение, еще и третье измерение. Непрекращающийся маневр ресурсами и вниманием. Как две армии, что встали друг напротив друга и, вместо генерального сражения, занялись легкими покусываниями друг друга, с одновременными попытками занять как можно более выгодное положение, а своего врага, наоборот, заставить действовать из неудобной позиции.

На моей стороне выступал сам мир и весь доступный ему ресурс, на стороне захватчика — непривычная, но до безумия эффективная манера действовать, смешивая атаку и защиту и вкладывая в каждый ход двойной, а то и тройной смысл. И она быстро учила осторожности.

То, что такой подход дает результат, можно было судить по десяткам зданий, что последовали за теми двумя небоскребами, которыми пожертвовал первыми. И каждая из этих жертв будет мне чего-то стоить. Однако, чем дальше, тем меньше мне приходилось идти на столь безапелляционные меры.

И, как мы не оттягивали закономерный итог, но момент решительных действий настал. И пусть в подготовке к нему я немного уступил, удалось достичь главного — моя диспозиция была лишь самую малость хуже таковой у врага.

При несопоставимы ресурсах, исход казался предрешенным. Вопрос заключался лишь в минимизации потерь и удержании их за критической чертой.

Чего я не ожидал, так того, что враг сможет восстановить собственное тело, и, после этого, продолжать действовать одинаково эффективно во всех ипостасях.

Это открытие стоило потерянной возможности задавить его экспансию и едва не привело к собственному обезглавливанию — от восставшего из пепла тела, подобравшегося слишком близко, удалось отмахнуться градом знакомых по встрече с архонтом клинков.

Что было лишь полумерой, так как, получивший десятки смертельных ранений, гость с великим презрением проигнорировал их всех, через секунду вновь попытавшись атаковать. И, к сожалению, попадаться в одну и ту же ловушку со временем дважды тот не захотел.

Хуже, что, отвлекаясь на эти нападки, безбожно терял инициативу в незримой партии. Все равно, что одного из гроссмейстеров, помимо интеллектуальной игры, заставят принять одновременный боксерский бой. Даже если до этого ты преуспевал и там, и там, то совместить это — задача иного уровня.

Максимум, что удавалось, так это удерживаться на самой грани поражения, с каждой секундой переходя все дальше в оборону.

Маятник вновь качнулся назад.

Алые нити, что надежно связали Химуру, сразу же после того оглушающего удара, и что держали его в закутанном в кокон положение, внезапно напряглись.

Хотя до этого момента уже начинало казаться, что больше ничего не произойдет — даже те неестественного цвета линии вокруг глаз начали уменьшаться, а из тела юнца уходила заемная мощь. Но в следующее же мгновение она взрывообразно возросла.

И накинутые путы не выдерживают этого потока.

В сопровождении вибрирующего, полного животной ярости крика, они разлетаются стремительно бледнеющими ошметками, а скудный интерьер комнаты буквально разносит в пыль волной силы, что, пройдя здание насквозь, разбивается об установленный в самом начале барьер.

Получившие тысячи микропробоин стены разразились треском негодования, но, тем не менее, здание пока что устояло и не спешило складываться прямо на них.

На этот раз парень не кидался безумцем, какое-то время внимательно следя за мужчиной черными провалами на месте глаз. И лишь после, совершил один решительный рывок.

Еще быстрее и сильнее!

Впрочем, все еще достаточно далеко до момента, когда ему действительно придется сражаться всерьез. Но уже слишком близко к черте, после которой он не сможет удерживать парня, никак ему не вредя.

Прочертившие грудь три, обжегшие болью, борозды заставили Себастьяна удивиться — полностью контролируя ситуацию, он не помнил момента, когда бы пропущенный мимо враг имел возможность его достать. Если только...

"Иллюзии?"

Юнец заставил его запоздать с реакцией, внушив неправильное видение ситуации. Это было единственным разумным объяснением, с учетом имеющейся информации.

Обман зрения, слуха, да даже выработанного за десятилетия практики чувства опасности... страшная сила. Даже сейчас, уступая помощнику Луизы в десятки раз, тот все-таки умудрился его зацепить.

"Нет". — Подумал мужчина, чей зрачок едва заметно вытянулся на кошачий манер и начал светиться красным, а вокруг тела возникла алая же защитная дымка. — "Этот момент уже наступил. Если не буду с ним серьезным, то легкими ушибами не отделаюсь".

И потому, следующий рывок встретила не попытка уклонения, а прямой удар в челюсть. Который проходит через соперника, как через пустое место, выходом вложенных сил разрушая очередной мираж и заставляя тот осыпаться сияющими всеми цветами радуги мелкими осколками.

Было бы красиво, если нашлось время на любование этими эффектами.

Настоящая атака пришлась в бок и оказалась достаточно мощной, чтобы заставить уже его самого испытать краткий момент полета, закончившийся столкновением со стеной. Впрочем, Кровавый Покров уберег от каких-либо ранений, а размашистый, намерено расфокусированный ответный выпад никак не мог пройти мимо агрессора.

Но оценить нанесенный ущерб не дала навалившаяся острая боль, обхватившая голову стальными ободами. Та же самая, что когда-то помешала ему пленить Томаса. И от которой Себастьян с гораздо большими усилиями избавился сейчас, пропуская по своему погасшему щиту еще один удар.

Какой неприятный соперник.

Будь это битвой на выживание, то мужчина бы просто использовал достаточно сильную атаку по площади, от которой не спасут никакие иллюзии, невидимости и давление на разум. Однако задача заключалась в другом.

И скорость, с которой он терял эффективные возможности удерживать на месте заработавшего одержимость парня, начинала вызывать опасения.

Раз так, то...

Зрачок Себастьяна окончательно вытягивается и становится полностью красным, придавая ему какой-то демонически-пугающий вид. Да и весь его образ неуловимо переменился. Появившиеся острые клыки, подсохшая фигура, очертившая скулы и набухшие вены и изменившая цвет кожи на пепельно-серый... Именно из-за подобных метаморфоз он редко раскрывает весь вложенный в него архонтом потенциал.

Но здесь нет лишних глаз.

И уже следующий удар кулака мужчина, вопреки тому, что тот вновь был сокрыт за отвлекающей внимание иллюзией, встретил раскрытой ладонью, полностью погасив грозивший переломами импульс.

Это же касание стало причиной мгновенно сковавшего соперника паралича.

Я стоял на вершине самого высокого здания в этом мире-городе и с некоторой отстраненностью наблюдал, как все большая его часть переходит под чужой контроль. Здание за зданием, улица за улицей. Неспешно в своей пугающей неотвратимости.

Не думал, что когда-то доживу до такого момента, но сейчас для меня все было кончено. Не прямо сию же секунду, но переломить ход событий мне нечем.

Враг превзошел меня. Только и всего. Отправляя раз за разом его воплощение на перерождение, отыгрывая какие-то тактические позиции в борьбе за мир, я неизменно проигрывал стратегически. И, в какой-то момент, любое мое действие уже не могло изменить главного.

Так что теперь я просто смотрел вдаль и вспоминал отдельные эпизоды собственной жизни. Отца, мать, девушку, что называл любимой... этим осколкам памяти суждено исчезнуть вместе со мной...

Но значит ли это, что я смирился и сдался? Вовсе нет.

Оставалось одно средство, приберегаемое как раз для подобного случая. У интуитов всегда есть шанс попасть в плен и всегда есть возможность уничтожить личность вторженца вместе со своей собственной. Не все о ней знают, не все сделают необходимые приготовления и не все в нужный миг решатся.

Осталось дождаться того момента, когда враг втянется в смертельную ловушку достаточно глубоко, и отсекать его от тех мест, которые решено оставить и которые станут основой для того, кто, со временем, появится на моем месте.

Это уже буду не я, а, значит, и воспоминания о родном мире здесь ни к чему. Как и сомн остальных, что будут лишь тянуть назад в прошлое.

"Что же, будущий новый я... тебе здесь будет интересно". — Несколько по-философски подумал, уловив ожидаемый момент. — "Пора".

А после, волна ядерного огня, одномоментно поднявшегося по границе мира, проходит сметающим все на своем пути очистительным потоком и сходится в той точке, что выбрал вместилищем тех знаний, что останутся от меня и тех крох, что некогда были Химурой.

Единственное строение, которому суждено уцелеть. И последние из отмерянных мгновений собственного существования я потратил на то, чтобы убедиться, что ни один чужеродный кусочек не пробрался внутрь устоявшего небоскреба.

"Хреновый итог..."