Аристократ

Глава 1

Фелисити

Трек 1: «Somebody's Watching Me» by Rockwell.

— На что ты смотришь?

Я подскочила от звука голоса миссис Анджелини и на мгновение опустила бинокль.

— Ты знала, что у нас появились новые соседи по ту сторону залива? — спросила я.

— Ну, я видела мигающие огни прошлой ночью. Подумала, что кто-то наконец-то въехал.

— Да. Кажется, у них была вечеринка.

Мы жили на берегу залива в Наррагансетте, штат Род-Айленд. Кроме соседнего дома, единственным жильем поблизости было широко раскинувшееся поместье по ту сторону узкого залива, служившего естественной границей. Добраться до него можно было на лодке или вплавь, если вы хороший пловец. Дом пустовал несколько месяцев, но теперь кто-то либо купил его, либо арендовал.

— Ты знакома с ними? — спросила она.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что ты, очевидно, шпионила.

Я прочистила горло.

— Я… наблюдала за птицами и случайно заметила их. Это два парня. Думаю, они могут быть геями.

— И почему ты так решила?

— Ну, они оба слишком привлекательные. Многие из тех, кто так хорошо выглядит, — геи. Это несправедливо.

Ветер раздувал длинный свитер миссис Анджелини, когда она взяла у меня бинокль и поднесла его к глазам.

Через мгновение она рассмеялась.

— Ух ты. Что ж, теперь я понимаю, почему ты неожиданно полюбила… наблюдать за птицами.

Миссис Анджелини вернула мне бинокль и, подмигнув, ушла в дом, оставив меня в одиночестве наблюдать за новыми соседями. Но на этот раз, когда посмотрела в него, я увидела то, чего точно не должна была видеть. Один из мужчин, должно быть, зашел в дом, потому что второй остался один. Он переместился со своего прежнего места и теперь стоял голый под летним душем. У меня пересохло во рту. Мне следовало отвернуться, но мой взгляд не мог оторваться от его бронзового тела. Вода падала на него, как водопад с отвесной скалы.

Я чувствовала себя ужасно из-за того, что пялилась на него, но, честно говоря… кто принимает душ перед соседями? Хотя в его защиту скажу, что он, вероятно, думал, что один. Единственным домом, выходящим на их задний двор, был мой. Скорее всего, он и представить себе не мог, что кто-то, находящийся так далеко, как я, будет подсматривать за ним.

Чувство вины наконец победило любопытство. Я отложила бинокль и сделала большой глоток лимонада. Может, мне нужно было вылить его себе на голову? Пытаясь сосредоточиться на чем-нибудь другом, кроме пип-шоу на другом берегу залива, я взяла телефон и начала искать работу на лето. Я не искала ничего слишком серьезного, просто подработку, которая позволит скопить немного денег для переезда в Пенсильванию осенью. Учитывая, что самое увлекательное, что я испытывала в последнее время, — это слежка за парой симпатичных мужчин, мне нужно было чем-то занять свое время.

Я окончила колледж пару лет назад, но осталась работать в Бостоне. Мне только что исполнилось двадцать четыре года, и я приехала домой в Род-Айленд, чтобы провести здесь лето перед поступлением в юридическую школу. Домом было поместье, принадлежавшее Элоизе Анджелини, вдове, чей муж был владельцем сети ресторанов морепродуктов. Я жила с миссис Анджелини со второго класса средней школы. После смерти мужа она решила стать приемным родителем и взяла меня к себе, когда моя предыдущая приемная мать переехала. Благодаря миссис Анджелини я смогла окончить школу вместе со своими друзьями, и мне не пришлось уезжать из Наррагансетта. За это я буду вечно ей благодарна. И как будто этого было недостаточно, она решила, что хочет помочь мне поступить в колледж — хотя ей и не пришлось этого делать, поскольку я получила полную стипендию в Гарварде. Но даже тогда миссис Анджелини позаботилась о том, чтобы у меня было место, которое я могла бы назвать домом. Она всегда давала мне понять, что я нужна ей больше, чем она мне, хотя я знала, что это не так. Она нашла меня в один из самых печальных периодов своей жизни, но я на тот момент уже привыкла к одинокой жизни. Я всегда могла полагаться только на себя и научилась никого не впускать в свое сердце, ни к кому не привязываться. К пятнадцати годам, когда я оказалась на пороге дома миссис Анджелини, я побывала во многих приемных семьях. Я ценила то, что она не пыталась стать мне матерью. Она была настоящим другом и доверенным лицом. И мы заставляли друг друга смеяться — очень много. Миссис Анджелини дарила мне чувство защищенности, а я давала ей возможность отвлечься от потери мужа. Мы нуждались друг в друге. Тем не менее моя жизнь приучила меня не привязываться ни к кому, даже к миссис Анджелини, которая приняла меня с распростертыми объятиями.

Я задумалась, безопасно ли сейчас снова посмотреть через залив. Поднеся бинокль к глазам, я вздрогнула, увидев, что сексуальный мужчина вытирает полотенцем свое все еще обнаженное тело. Его огромный член покачивался вверх-вниз, и, немного смутившись, я перевела взгляд влево.

И подпрыгнула. На меня смотрел второй парень — в свой собственный бинокль. Он наблюдал за тем, как я слежу за его другом.

О нет.

А потом, к моему ужасу, он помахал мне рукой, сверкнув ехидной улыбкой.

Что мне делать?

Эти парни знали, где я живу, и, скорее всего, я столкнусь с ними в городе. Я не могла прятаться вечно. Придать себе невозмутимый вид показалось единственным разумным вариантом. Вместо того чтобы бежать в дом — первый инстинкт — я постаралась сохранить спокойствие. Я улыбнулась и помахала в ответ.

Я как раз собиралась опустить бинокль, когда увидела, что он подзывает к себе парня из душа. Теперь у него было обернуто полотенце вокруг талии. Парень с биноклем что-то сказал ему, и они рассмеялись. Затем парень из душа схватил бинокль и тоже помахал мне. Его это развеселило? Очевидно, они оба получали удовольствие от моей глупости.

Я неловко помахала в ответ, а потом поняла, что с меня хватит. Я повернулась и вошла в дом.

Миссис Анджелини стояла у раковины и мыла посуду.

— Что случилось, Фелисити? Ты вся красная.

— Ничего, — ответила я, проходя мимо нее, чтобы подняться в свою комнату.

Отбросив подальше размышления о том, что произошло на улице, следующие несколько часов я занималась поисками работы на лето — не самое захватывающее занятие в День памяти, это уж точно.

Ближе к вечеру раздался звонок в дверь, и я услышала шаги миссис Анджелини, которая пошла открывать. После того как дверь закрылась, она позвала меня с нижней площадки лестницы.

— Фелисити, спустись-ка сюда. Тебе доставка.

Доставка мне? Я спрыгнула с кровати и побежала вниз по ступенькам. Миссис Анджелини держала в руках букет ярко-желтых цветов. Нарциссы?

— От кого они? — спросила я.

— Не знаю. Но здесь есть открытка.

Я взяла у нее цветы и отнесла на кухонную стойку. Сердце ушло в пятки, когда я прочитала то, что было написано на открытке:

Дорогая рыжая девушка с другого берега залива,

Мы подумали, что это прекрасный способ поблагодарить тебя за то, что ты наша соседка. Это цветок, известный как нарцисс сорта «Подглядывающий Том». Нужно ли говорить что-то еще? Наслаждайся букетом.

Твои любящие соседи, Зиг и Лео.

Ад.

Ад наступил в тот момент, когда через несколько дней я вошла в продуктовый магазин и чуть не врезалась в него.

— Это ты. — Он взял в руки длинный, похожий на фаллос, багет и потряс им. — Напоминает что-то?

Мое лицо запылало.

— Очень смешно.

— Я не видел тебя последние пару дней. Мы тебя напугали?

Это был не парень из душа, а тот, кто поймал меня за подглядыванием. У него присутствовал сильный британский акцент. Мужчина был очень высоким, с темными волосами.

— У меня были дела.

— На улице слишком жарко для тебя, да?

— Послушай, я не собиралась пялиться на то, что я увидела. Этим летом я увлеклась… наблюдением за птицами. Потом в один прекрасный день появились вы двое, и я…

— Эй, эй, эй… — Второй парень появился рядом со своим соседом по дому. — Я прошу прощения за все, что он мог тебе сейчас наговорить. Будь уверена, это все чушь собачья. Он просто дурачился. — У этого парня тоже был сильный британский акцент. — Я не думаю, что мы познакомились должным образом.

— Хотя вы именно так и познакомились… — проворчал его друг.

— Заткнись, Зигмунд.

Итак, засранец — это Зиг или Зигмунд. Тогда тот, кто был голым, должно быть, Лео. Они оба были высокими и симпатичными, но Лео, с его точеными чертами лица, блестящими волосами и поразительными глазами, был на другом уровне — настоящий Адонис, пугающе великолепный.

Зигмунд пожал плечами.

— Конечно, она понимает, что я просто шучу.

— Но ты не знаешь, когда остановиться. Это всегда было твоей проблемой. Разве ты не видишь, как она покраснела? Ты ее смущаешь.

Ух… насколько сильно покраснело мое лицо? Это было унизительно. Я не могла контролировать это. В конце концов, я была рыжеволосой со светлой кожей, усыпанной веснушками. Всякий раз, когда я смущалась, я становилась красной с головы до пят…

Тон Лео смягчился.

— Я прошу прощения за его грубое поведение. — Он протянул руку. — Я — Лео Ковингтон.

Я пожала ее, наслаждаясь теплом его кожи.

— Фелисити Данливи.

Второй парень тоже протянул руку.

— Зигмунд Бенедиктус. Но, пожалуйста, зови меня Зиг.

Бенедиктус?

Член¹.

Как точно.

Подходит.

— Приятно познакомиться, — ответила я.

— И с тобой, Веснушка.

Веснушка? Неужели он не мог придумать более оригинальное прозвище? Я стеснялась своих веснушек и обычно была готова убить любого, кто упоминал о них.

— Ты бы не мог не называть меня так?

— Ты предпочитаешь другое прозвище? — спросил Зиг. — Может, подглядывающий Том?

Лео скрипнул зубами.

— Хватит. Серьезно.

— Ладно. Я буду вести себя хорошо. Пойду поищу тапенаду² для этого хлеба. Он подмигнул. — Скоро вернусь.

Когда он ушел, я почувствовала облегчение.

— Я… действительно прошу прощения за него, — сказал Лео.

— Ну, учитывая, как ты узнал о моем существовании, насмешки вполне оправданы. Мне не следовало шпионить.

— Не думаю, что ты ожидала увидеть меня, в чем мать родила. Это был первый раз в моей жизни. Конечно, я рассчитывал, что поблизости никого нет. Между прочим, у меня нет привычки принимать душ на виду у всех. В Англии у меня никогда не было летнего душа. Так что для меня это в новинку.

Лео был просто великолепен. Его волосы были светло-каштановыми с золотистым отливом. Прекрасное телосложение и полные губы, на которые трудно не смотреть. В его лице я бы не изменила ни одной черты. Его глаза были глубокого синего цвета. Они напомнили мне кусочек морского стекла, из которого я когда-то сделала ожерелье.

Я прочистила горло.

— Что привело вас в Наррагансетт?

— Я решил устроить себе полугодовой отпуск. Мне показалось, что это хорошее место, чтобы потеряться. Вообще-то, мы выбрали это место случайно, просто ткнули в карту. Мы с Зигмундом уже были в нескольких местах. Сначала была Калифорния, потом Нью-Йорк, а теперь Род-Айленд.

— Вы двое… вместе?

Он приподнял бровь.

— Что ты имеешь в виду под словом «вместе»? Мы живем вместе. Но если ты имеешь в виду романтические отношения, то нет. Что именно ты предположила?

— Я подумала, что ты, возможно, гей.

— Если бы я был геем, то выбрал бы гораздо лучшего мужчину, чем мой идиот-кузен. Что, ради всего святого, заставило тебя подумать, что мы геи?

— Не знаю. Два привлекательных мужчины… живут вместе в большом доме…

— Значит, если я живу с другим мужчиной, то я автоматически трахаюсь с ним?

— Ты прав. Это было поспешное предположение.

— Кстати, спасибо за комплимент.

Я только что сказала, что он привлекательный, не так ли? Внезапно почувствовав прилив жара, я посмотрела в сторону продуктового отдела.

— Ну, я, пожалуй, пойду…

— Прежде чем ты уйдешь, я хочу извиниться за цветы, которые он послал тебе вчера вечером. Я настоятельно просил его не делать этого. Не все способны оценить такое чувство юмора.

Я пожала плечами.

— Все в порядке. И они были красивыми. Сначала я смутилась, но потом посмеялась над всем этим. Миссис Анджелини, несомненно, получила удовольствие.

Он вопросительно посмотрел на меня.

— Миссис Анджелини?

Как мне объяснить, кто она такая, не вываливая на незнакомца всю историю своей жизни?

— Я живу с ней, — ответила я коротко.

— А. Соседка. Значит, она, должно быть, твоя любовница-лесбиянка. — Он приподнял бровь, и мне пришлось улыбнуться. — В любом случае, почему ты называешь ее миссис Анджелини? У нее нет имени?

— Ну, ей семьдесят. Это скорее из уважения. Я начала называть ее так много лет назад, и это прижилось. Она всегда просила меня называть ее по имени, но я привыкла называть ее миссис Анджелини.

— Понятно. — Его глаза на мгновение впились в мои. — Твоей соседке семьдесят. А сколько лет тебе, я могу узнать?

— Двадцать четыре. А тебе?

— Двадцать восемь, — ответил он. Его глаза ненадолго задержались на моих. — Послушай, мы собираемся арендовать тот дом все лето. Мы практически ничего не знаем о Наррагансетте. Я бы с удовольствием порасспросил тебя о том, куда здесь можно сходить и чем заняться. Может быть, ты не откажешься зайти к нам на чай как-нибудь на этой неделе?

— Чай? Ты действительно британец, не так ли?

— Виноват. — Его белые зубы сверкнули в улыбке.

Опустив глаза вниз, я ответила:

— Не знаю.

— Я обещаю не раздеваться…

Я рассмеялась.

— Ну, раз ты так говоришь.

— Тогда завтра в два? Или в любое другое удобное для тебя время.

Какая-то часть меня хотела отказаться, но зачем? У меня не было других планов. Я не совсем понимала, искренне ли он хочет узнать что-то о Наррагансетте, или в этом приглашении было что-то большее, теперь, когда я знала, что он не гей.

— Конечно. Завтра в два часа.

— Великолепно. Ты знаешь, как добраться до дома, не переплывая залив?

— Да. — Я улыбнулась.

— Отлично. И я обещаю, что Зигмунд будет вести себя наилучшим образом.

— Я справлюсь, если он будет вести себя иначе.

Этот кажущийся состоятельным путешественник даже не представлял, как много я могу вынести. Я могла краснеть, когда смущалась, но с годами моя кожа стала довольно толстой.

Так бывает, когда тебе приходится самой о себе заботиться.