Арвиальская канва

Глава 11.Работодатель

В кофейне было прохладно и оттого — особенно людно, несмотря на ранний час: гости курорта спешили насладиться завтраком, пока летняя жара не отбила аппетит. За стойкой суетились сразу две временные работницы, но новым посетителям все равно приходилось немного ждать, пока до них не доходила очередь. Исключение не сделали даже для нас: сезонным сотрудницам неоткуда было знать, что мы пришли вовсе не ради кофе и уютной беседы — а со стороны, должно быть, нас с Марком запросто можно было принять за парочку с неудавшегося свидания.

Это потом, когда я сунула одной из девушек записку для хозяйки, отношение резко изменилось. Для нас нашелся свободный столик — во внутренних помещениях, за цветастой ширмой, куда немедленно принесли тяжелый поднос с угощением за счет заведения. Марк попросил вазу для цветов и — о, наивная душа! — без единой задней мысли отхлебнул кофе из высокого запотевшего стакана.

Выражение лица у талбота стало таким сложным, что свой стакан я предпочла приложить ко лбу. На моей памяти Керен ни разу не угостила никого кофе просто так — и если вам вдруг предлагали сразу две порции, да еще со свежими пирожными вдогонку, можно было быть уверенным: на вас ставят сомнительный эксперимент.

— Я предупреждала еще в прошлый раз, — напомнила я, когда Марк проводил мой жест таким выразительным взглядом, что на месте Керен я бы провалилась сквозь землю. — Все опробованные и однозначно приемлемые варианты записаны в меню. Если принесли что-то не из него — пить опасно.

— Почему опасно? — праведно возмутилась Керен, нырнув за цветастую занавеску. — Я же не яд туда сыплю!

Марк посмотрел в свой стакан так, будто собирался с ней поспорить, но сдержался и с широкой улыбкой вручил «несравненной хозяйке» охапку георгинов.

Сегодня определенно был день сложных лиц: Керен, в отличие от меня, явно знала, какую степень серьезности отношений означает преподнесенный букет, и не могла определиться, устраивает она ее или нет. В конце концов подруга решила, что обдумать это можно и позже, а пока главное — не дать цветам зачахнуть на душной жаре.

— Ну, — грозно протянула Керен, водрузив на столик тяжелую вазу, — с какой проблемой на этот раз?

Наверное, следовало бы возмутиться: что я, не могу зайти к школьной подруге просто так?! Но суровая статистика показывала, что за последний год подобные случаи можно было пересчитать по пальцам одной руки, и все, что я могла сделать, — слегка эту статистику подправить.

— Ну, полагаю, главной проблемой будет платье, — задумчиво известила я. — Для формального — слишком жарко, для простого летнего — случай не тот…

У Керен вытянулось лицо. Видимо, не о проблеме с гардеробом она ожидала услышать — после масштабных поисков Ланса и пропавшей сестры столичного талбота! Но вывод Керен сделала еще более неожиданный:

— Ты все-таки выходишь замуж?

Я едва не выронила стакан и поспешила поставить его на стол. Марку вообще пришлось отпить из своего, чтобы заткнуть фонтан замечаний и наблюдений, рвущийся наружу, — но ему вроде как полагалось порадоваться за меня, а не выложить расклад о допустимости свадьбы будущего короля и хозяйки притона.

— Нет! — быстро ответила я, не дожидаясь, пока талбот восстановит душевное равновесие. — Ты что, какое замуж?! Брианна и Витор заключают помолвку! Мы думали отпраздновать в тесном кругу, и я пришла тебя пригласить!

К концу тирады я уже поняла, что мне и самой не помешало бы восстановить душевное равновесие. Керен не стала бы обсуждать мои отношения с Лансом при постороннем, как она считала, человеке, но от нее не ускользнуло, как простой вопрос выбил меня из колеи. Ведь неделю назад я бы ответила куда спокойнее! Да чего уж там, еще утром, до встречи с Марком, пожелавшим открыть мне глаза на грядущие события, я бы отреагировала нормально. Но сейчас…

Ланс или погибнет — вместе с большей частью населения Далеон-Тара, надо полагать, — или победит и женится на какой-нибудь аристократке, которую прочили в невесты его единокровному брату. Чем бы ни закончилась вся эта эпопея, в моей жизни Ланса уже не будет, и от этого вопрос о свадьбе отчего-то странно царапал — словно у меня было право на будущего короля.

А у меня не было ни права, ни желания. К королю, увы, прилагается корона. Оно мне надо?..

Если бы речь шла не о Лансе, я бы не задумалась ни на минуту. А сейчас мне остро требовалось отвлечь чем-то Керен от моего смятения, пока она не начала делать выводы.

— Я думаю закрыть «Веточку омелы» на пару дней, — сообщила я. Подобное заявление от меня звучало совсем нездорово: упустить момент, когда по Арвиали толпами шатаются охочие до развлечений туристы?! — и Керен с недоумением вскинула брови. — Отпразднуем там, в холле как раз хватит места, а если не захочется тащиться через весь город домой после гулянки — на втором этаже можно переночевать. Позовешь Тайла, устроите себе выходной…

С той секунды, когда прозвучало имя Тайла, Керен вдруг стала удивительно напоминать грозовую тучу над морем. Я почувствовала себя расчирикавшейся птичкой и затихла, пытаясь отделаться от ассоциации с зарождающейся воронкой урагана в центре шторма.

К счастью, Марк успел взять себя в руки и включил обаяние на максимум. По нему горько рыдали театральные подмостки. Нужно было видеть, как он отреагировал на упоминание другого мужчины — и с какой надеждой смотрел на Керен, когда понял, что она не слишком рада о нем слышать.

— Вы так и не помирились? Прости, я не хотела…

По мне, увы, театральные подмостки даже не вздыхали, но сейчас мне было действительно стыдно за свои слова. Да и Керен была слишком занята собственными переживаниями, чтобы обратить внимание на фальшь.

— Забудь, — велела я. — Главное — приходи сама. Брианна обещала испечь пирог с яблоками и корицей, как ты любишь.

Несколько секунд женская гордость Керен боролась с профессиональной неприязнью к талботам. Победила гордость.

— А вы, Марк? — Керен нацепила на лицо самую обольстительную из своих улыбок.

Я стушевалась, на этот раз — вполне искренне: озвучить приглашение талботу я так и не удосужилась. Его, похоже, смущало примерно то же самое.

— А я случайно встретил Лави, когда направлялся сюда, — виновато улыбнулся он в ответ, указав глазами на букет, и тут же «спохватился»: и как влюбленному парню, и как работающему над делом талботу ему полагалось с энтузиазмом набиваться в гости. — Но если вы сочтете мою компанию приемлемой, я с радостью присоединюсь к вам на празднике. Вы же не будете против, Лави?

Прежде чем ответить, я наградила Керен долгим взглядом, но она смущаться не торопилась.

— Конечно, буду рада вас видеть, — кивнула я и поднялась. — Завтра Витор отнесет бумаги в канцелярию и узнает точную дату. Я еще позвоню, но о платье пора задуматься уже сейчас. И, кстати, Керен… — я дождалась, пока она перестанет кусать губы, и поинтересовалась: — С чем был кофе?

— Попробуй — узнаешь, — непробиваемо отозвалась Керен.

Я покосилась на Марка, страдальчески заглянувшего в свой стакан, и предпочла невежливо отказаться, а потом и вовсе сбежала, оставив талбота на растерзание подруге.

Теперь мне нужно было на другой конец города, в самый дорогой и респектабельный район Арвиали, где располагались особняки и курортные дома знати. Я бывала здесь крайне редко. Проникновением в аристократические гнезда заведовал Ланс, во дворец запросто проходила Элиза, а если требовалось что-то экзотичное, в игру вступала Эва и ее несравненный талант в каждом доме найти слабое звено, которое выболтает все если не в постели, то после нее. Мне не было никакой нужды приходить сюда. Все кафе и рестораны — с заоблачными ценами, все сады и живописные клумбы — за высокими оградами, и даже собственный пляж Верхнего района был обнесен внушительным забором, чтобы никто из простолюдинов ненароком не увидел леди во время купания.

А вот белоснежным бельведером с видом на Летний дворец и затихший под жарким солнцем залив владел еще один злостный конкурент, и я так и не смогла понять, что же Керен в нем нашла.

Тайл Малли-Тар был под стать своим гостям — изнеженный, манерный, слишком светлокожий для арвиальца; его отличала неспешная речь, дорогая одежда и готовность продать собственную бабушку, если уважаемый покупатель правильно оценит ее внушительный жизненный опыт и бесподобные блинчики. Я подозревала, что почтенная госпожа Малли-Тар все еще оставалась в своем доме только потому, что Тайл выставил ее на аукцион и никак не мог остановиться, наращивая цену.

Меня он встретил без особой радости: тоже не понимал, почему Керен продолжает со мной общаться. Но выгонять с порога не стал — разве что поторопился увести из респектабельного зала, чтобы не мозолила глаза поредевшей высокородной публике. Я не возражала. Меня небольшой кабинет тоже устраивал.

— Есть работа, — без предисловий сообщила я, усаживаясь в кресло для посетителей.

Тайл позволил себе чуть поморщиться — недолго, чтобы не испортить кожу. Вряд ли он рассчитывал получить прилично оплачиваемый заказ от хозяйки бюджетной гостиницы — но привитые профессией привычки требовали выслушать прежде, чем отказываться. Мало ли что пригодится впоследствии?..

— Ко мне обратились за сведениями о королевской семье. Биографии, летописи… Я договорилась, чтобы мои люди проверили библиотеки, но есть кое-что, в чем ты мог бы мне помочь, — я сделала вид, что все еще сомневаюсь в этом. — Помимо книг, заказчика устроят наблюдения очевидцев и старые письма.

— Конкретнее, — негромко велел Тайл, усевшись напротив.

Я с трудом подавила желание поморщиться — куда выразительнее, чем он.

— Насколько я поняла, заказчика больше всего интересует неафишируемая сторона вопроса. Кровь фейри.

— Надо полагать, ты не спрашивала, чем вызван его интерес, — рассеянно прокомментировал Тайл, пару раз стукнув пальцем по подлокотнику кресла.

— Разумеется, нет, — невозмутимо соврала я. — Полсолида — за книгу, солид — за личную переписку и записи очевидцев.

Тайл опустил ресницы, пряча неаристократично алчный блеск в глазах.

Кажется, за эту часть плана я могла не опасаться.

Зато, выйдя из бельведера и отделавшись от ощущения, что меня только что облили помоями за мои же деньги, я хлопнула себя по лбу и обреченно зажмурилась. Забыла сообщить Керен про предполагаемого бастарда Его Величества в Арвиали! Впрочем, не при Марке же было обмениваться сведениями…

Клятый талбот выбивал меня из колеи. Спутал все планы, перемешал все мысли и оставил в смятении — кажется, точно так же со мной поступил Ланс в самом начале знакомства, и вот эти раздумья лучше оставить, пока они не привели к каким-либо сомнительным выводам.

За гостиничной стойкой сидела насупленная Эва. Судя по распахнутому перед ней журналу регистрации, «Веточка омелы» пользовалась небывалым успехом у горожан — недаром я все-таки договорилась о регулярных поставках льда! — но мою осведомительницу это ничуть не радовало.

— Может, мне пора сменить профессию? — ядовито поинтересовалась она, стоило мне прикрыть за собой дверь, сберегая прохладу в холле. — То за тебя подежурь, то Витор сорвался куда-то, как в одно место ужаленный… у меня свои планы были, между прочим!

— Догадываюсь, какие именно, — хмыкнула я, кивком указав на свежий букет на администраторской стойке.

Эва уставилась на вазу так, словно впервые ее увидела, и медленно перевела взгляд на меня.

— Вообще-то это тебе, — с непередаваемой интонацией сообщила она. — Курьер принес пару часов назад. Я-то думала, теперь меня точно никто до утра не сменит!

Я, наконец, опознала цветы. Пышные астры и ажурные листья адиантума — сегодня утром их собирался вручить мне Марк. А я и не задумалась, куда он дел букет, когда зашел в цветочный магазин за другим, для Керен…

— Эва, а ты знаешь язык цветов? — спросила я.

Осведомительница удивленно моргнула.

— Как-то не приходилось интересоваться. А что, есть заказ?

— Есть, — задумчиво кивнула я. — Тут кое-кто интересуется цветами королевского дома. Сможешь что-нибудь разузнать о принцессах из династии Далеон-Тара? Были ли вообще у наших королей дочери? В общем, все, что касается темы.

— Мутновато звучит, — заметила Томная Эва. — Ты что, связалась с Королевскими Крыльями?

С пару секунд мы по-идиотски пялились друг на друга. Эва не понимала, как букет связан с принцессами, а я — откуда ей известно о Лансе, пока не сообразила: под Королевскими Крыльями она имела в виду вовсе не последнего наследника династии, а столичное отделение министерства внутренней безопасности, занимавшееся охраной короля — и, надо заметить, знатно облажавшееся. Странно, что о них до сих пор ничего не слышно…

— Нет, — ответила я Эве. — Но заказчик действительно не местный. Не называет никаких конкретных имен и архивов (а значит, сам не знает), но платит хорошо. Займешься? А я подежурю за стойкой.

Услышав о возможности наконец-то слинять из гостиницы, Томная Эва удрала с такой скоростью, что я не успела даже предупредить ее, что скоро «Веточка омелы» закроется на пару дней. Ну да ладно, всегда можно повесить объявление, когда Витор узнает точную дату помолвки.

Я забралась за администраторскую стойку и уселась в глубокое кресло, вытянув гудящие от долгой ходьбы ноги. С полминуты бесцельно сверлила взглядом потолок — а потом обреченно вздохнула и полезла в тайничок под кассой.

Идею тайника подбросил Ланс. Верхнее отделение можно было обнаружить без особого труда; в маленьком выдвижном ящичке хранилась небольшая сумма наличными и бесценный мешочек с кофе из запасов Витора. А вот второй отсек открывался, если просунуть монетку определенного номинала в незаметную щелку возле передней стенки. Тогда выдающийся серебряный нос Его Величества задевал нужный рычажок, и из-под ящика выпадал потрепанный блокнот.

Туда я записывала заказы, когда их становилось слишком много, чтобы помнить их наизусть. Последний раз такое было довольно давно — еще до того, как Ланс явился ко мне с неповторимым предложением купить детские волосы — но блокнот все равно оказался заполнен больше, чем наполовину.

Я пролистала до чистой страницы, взяла ручку из журнала регистрации и, с трудом подавив желание нервно вцепиться зубами в колпачок, принялась составлять список.

Во-первых, следовало распространить слухи о королевском бастарде до того, как станет известно, что Его Величество мертв, как и изрядная часть высокопоставленных аристократов, наивно притащивших своих дочерей на ранние смотрины на приеме леди Форкуад. Это решалось звонком Керен и отмашкой Эве.

Во-вторых, требовалось прочесать библиотеки в поисках любых сведений о королевской семье. Здесь, в Арвиали, это можно было смело поручить Тайлу, что я и сделала. Однако самые обширные книгохранилища находились в столице, а там у меня не было связей. Значит, требовалось найти выходы на тамошних скупщиков информации — причем сделать это так, чтобы они не свернули мне шею, решив, что провинциальная выскочка пытается их подсидеть. Дело несколько усложнялось тем, что примерно это провинциальная выскочка и проворачивала в данный момент.

Единственным, кто имел представление о теневых людях столицы, в моем окружении оставался Марк. Следовательно…

Я машинально поднесла колпачок ручки ко рту, но вовремя спохватилась и ограничилась тем, что расчертила страницу на три колонки: проблема, пути решения и дата. Я не знала, кому можно доверить рытье в столичных архивах, но теперь у Ланса есть прямые выходы на герцогиню Тар-Рендилль — может быть, он и сам сможет найти альтернативу? А пока придется привлечь Марка, хоть он, наверное, будет отнюдь не в восторге.

В-третьих… Эва задала очень хороший вопрос. Где Королевские Крылья? Они-то уже должны знать, что случилось. Но возле особняка леди Форкуад царила тишь да гладь, словно там не остывала сотня трупов. Кажется, об этом тоже следовало спросить Марка — официально он числился в управлении, а уж там точно не прозевали бы появление Крыльев.

В-четвертых, Ланс не мог долго оставаться в «Веточке». В мою комнату регулярно заглядывал то Витор, то Эва, то ошибившиеся дверью постояльцы. Если ужасающие завалы книг я еще могла объяснить новым заказом и внезапным интересом к вопросу, то сам Ланс мог вызвать определенные проблемы — как, впрочем, и любой другой человек, за чью голову обещана полная стоимость «Веточки» и прилегающего палисадника в придачу. Нужно было найти временное убежище. Как же невовремя он продал Синий особняк…

Хотя если бы не продал — сейчас не мог бы заплатить за информацию, сколь бы гениальным вором ни был.

Что ж, вопросы жилья можно смело поручить Рину. О, и его же можно попросить перетряхнуть матросню с недавно прибывшего в Арвиаль судна: лет пятнадцать назад оно служило личным транспортом Его Величества, пока ему не подарили яхту откуда-то с Туманных островов…

А где, кстати, яхта Его Величества? Ни один служащий оттуда еще не наведался ни в «Веточку омелы», ни в «Бочку рома». Значит, либо покойный король нанял полный экипаж целомудренных дев, блюдущих обет трезвости, либо яхта не пришла в Арвиаль, несмотря на сезон. Первый вариант исключать было нельзя, но я все же ставила на второй.

В-седьмых…

Список все полнился и полнился. Приходилось часто отвлекаться на гостей «Веточки», но простая механическая работа отлично прочищала мозги, и каждый раз я возвращалась к блокноту, осененная новой мыслью.

День клонился к вечеру, посетителей становилось все больше, а в блокноте бесславно закончились листы. Посчитав это за знак, что к делу лучше вернуться со свежей головой, я дождалась перерыва в потоке гостей и переключилась на второй столбец, потянувшись к телефонной трубке.

Голос Керен в ней звучал так, что меня немедленно начали терзать угрызения совести.

— Все в порядке? — осторожно спросила я, едва услышав ее приветствие. — Если это из-за Марка, я могу намекнуть, что невеста не будет ему рада. Или еще что-нибудь придумаю, только скажи.

— И мне придется прийти на помолвку самой обсуждаемой невесты Арвиали в одиночестве? — огрызнулась Керен. — Нет уж!

Я проглотила десяток бестактных комментариев — один за другим. Да, поведение Керен выглядело как один отчаянный вопль: «Смотри, Тайл, как мне все равно, что ты думаешь!» — но донести это до нее все равно не вышло бы. К таким печальным выводам можно прийти разве что самой, когда эмоции поутихнут и за их истерическим плачем станет слышен голос если не собственного чувства достоинства, то хоть здравого смысла.

Не так ли выглядела я сама, когда две недели отчаянно искала по всей Арвиали человека, которого невозможно найти, пока он не захочет?..

— Что, Витора уже заклеймили педофилом? — вздохнула я.

— Не слышала ни о ком, достаточно тупом и бесстрашном, чтобы сказать что-нибудь подобное о Виторе, — хмыкнула Керен в трубке. — Нет, помолвку обсуждают, потому что до сих пор такую поспешность в матримониальных вопросах проявляли разве что аристократы.

Еще бы. Сотня солидов — серьезный аргумент в пользу заключения помолвок строго с совершеннолетними невестами. Даже если кто-то из публики попроще и хотел бы обеспечить дочери такую страховку, то, скорее всего, банально не успевал заработать на пошлину до совершеннолетия кровиночки. Я бы и сама не справилась, наверное, если бы не Ланс.

— Церемония будет закрытой, — твердо сказала я, — если только Брианна не захочет обратного. Пусть себе обсуждают, но чтобы никаких желтых газетенок и крикливых заголовков. Тем более что для них у меня есть новость поинтереснее. Слышала о предположении, что у Его Величества есть бастард?

— Слышала, — огорошила меня Керен, и в ее голосе зазвучала настороженность. — Марк обронил что-то о неудачах консеквентерского отдела в поисках. А что?

Я прикрыла глаза и обматерила этого любителя самодеятельности и противника согласованных действий. Мысленно.

— Есть сведения, что герцогиня Тар-Рендилль заплатит за информацию о местонахождении королевского бастарда, — сообщила я. Не мог же Марк говорить с Керен о награде за осведомительскую работу? — У меня сейчас вся сеть занята крупным заказом, может, ты кого-нибудь отрядишь?

Керен, посомневавшись, вытрясла из меня все, что я могла сказать. Не слишком много: бастард мог появиться только до брака Его Величества с матерью законного наследника, но не раньше коронации, поскольку король был вынужден скрываться среди других аристократов и уж точно не стал бы наносить приватные визиты женщинам. Выходит, бастарду могло быть от двадцати семи до тридцати лет — а еще он наверняка предпочитал крайне консервативный стиль одежды в сочетании с радикально короткими стрижками или просторными головными уборами.

На счастье Ланса, летняя жара в Арвиали превращало в потенциальных бастардов большую часть населения — причем обоих полов. Излишне откровенный наряд быстро оборачивался солнечными ожогами, а непокрытая голова — солнечным же ударом. Обнаженными плечами рисковали щеголять разве что совсем неопытные туристы да подростки, которым море по колено, а алоэ — по четверть солида за пол-литровую баночку заживляющего геля.

— Вообще-то лет тридцать назад при дворе был какой-то скандал из-за отставленной статс-дамы покойной королевы-матери, — задумчиво протянула Керен. — Помнится, официально ее обвинили в непочтении к новому королю, но он предпочел спустить дело на тормозах, чтобы не начинать правление с репрессий. Но, если честно, не знаю. Несвежий какой-то слушок, не находишь? Добро бы тридцать лет назад поднять вопрос, а сейчас-то что? Кто-то видел королевского внука, что ли?

От этого вопроса у меня внутренности завязались узлом, и я бессознательно прижала руку к животу — разумеется, плоскому.

Да, вот это был бы номер! Интересно, как Ланс — при всем его обаянии и пронырливости — за все свои прекрасные двадцать девять не оставил нигде такой выразительный «след»? И не связано ли это как-то с подозрительной плодовитостью королевской династии?

— Нет, насколько мне известно, — сумела выдавить я, изобразив натужный смешок. — Не то никаких слухов не расползлось бы, а дело улетело к Королевским Крыльям прямиком из роддома. В общем, передай своим. Может, кто заинтересуется. Нет — я настаивать не буду, меня куда больше волнует, куда подевался Ланс.

— Что, тоже не хочешь приходить на помолвку самой обсуждаемой невесты Арвиали в одиночестве? — немедленно поддела Керен — как будто я рискнула бы притащить на «праздник» к Витору и родной сестре ворюгу, чье лицо до сих пор доброжелательно улыбалось со всех стендов с объявлениями! — Может, уступить тебе Марка?

— Я приду со своим поясом, — мрачно пообещала я. — У Марка вон все серьезно, в кофейню бегает, цветы носит…

— Цветы… — теперь голос Керен звучал совершенно по-другому. Грустно и как-то… брезгливо? — Цветы я выбросила. Не говори никому, что он мне подарил, ладно? Если это дойдет до Тайла, я застрелюсь.

— Не скажу, — озадаченно пообещала я. — А что такого-то? — Я успела вовремя прикусить язык и не сказать, что это Тайл еще мог нахвататься у своей клиентуры утонченных веяний типа языка цветов, а все остальные рассматривали букеты, в основном, как отличный вариант нажиться на романтически настроенных туристах. — По-моему, это было мило…

— Вот пусть так и думают, — мрачно поддакнула Керен.

— Ты меня заинтриговала, — пожаловалась я. Сообщать, что заинтриговал меня еще Марк, поостереглась.

В трубке прошелестел тяжелый вздох.

— Между нами, девочками, Лави, красные георгины с белой лентой — это предложение свободных отношений без особых обязательств. Марк, наверное, и не согласился бы идти со мной на помолвку Брианны, если бы не рассчитывал изловить Ланса.

Я помолчала, невидяще уставившись в мелкие надписи в блокноте. Сейчас они казались почти бессмысленными.

«Лави, у тебя совесть есть?»

На себя бы посмотрел.

— Ты сейчас в кофейне? — спросила я, наконец. — Я сейчас приеду.

И, наверное, выпью даже самый рискованный экспериментальный напиток, какой только Керен решит передо мной поставить. Потому что у любой конкуренции, у любой интриги и у любой аферы должна быть черта, через которую никогда не переступит ни один из участников — просто чтобы сохранить элементарное самоуважение.