Атаку начинали танкисты

Разведка и еще раз разведка!

Весной сорок второго года наш 2-й танковый корпус двигался на запад, на Брянский фронт. Гуляли по степи теплые ветры, вскинулась на косогорах первая зелень трав, в минуты стоянок было слышно, как в отдалении гремят не то артиллерийские залпы, не то грозы весенние. Пока следовали железнодорожными эшелонами, забот особых не было, а когда в прифронтовой полосе пошли своим ходом, испытали всю «прелесть» весенней распутицы — танки натужно ревели двигателями на низших передачах, колесные машины увязали в грязи, и частенько приходилось выталкивать их плечами.

В состав оперативной группы для рекогносцировки района и встречи прибывающих частей вместе с другими штабными командирами был включен и я. Напутствуя нас, генерал-майор А. И. Лизюков поставил задачу, уточнил время встречи частей. После общего инструктажа подозвал меня поближе, вполголоса сказал:

— Когда прибудете на место, ты там вопросами размещения, конечно, занимайся, но главное — изучи разведданные. В полном объеме и со всей глубиной.

— Есть, товарищ генерал.

Вдогонку мне прозвучало:

— Разведчиком тебя сделали только позавчера...

На эти слова, хоть они и задели малость, обижаться было нечего. Верно ведь: в должность начальника разведотдела штаба корпуса я вступил, не имея опыта разведчика. К делу разведки близок, разумеется, каждый командир, а тем более штабной, ценит ее как «глаза и уши», не забывает своевременно организовать наблюдение и поиск. И все же разведчиком по призванию, наверное, надо быть смолоду. Свои сомнения на этот счет я старался развеять пословицей «Не боги горшки обжигают» и вместе с тем схватывал на лету, впитывал все, что касалось работы разведчиков. Среди командиров отдела тоже не все были профессионалами. Несколько выделялись своей подготовкой и знаниями В. Гребенников, В. Тугаринов, остальным же, по-видимому, предстояло постигать дело разведки вместе со мной. Что ж... Война — это не только походы да бои, но еще и школа.

Штаб Брянского фронта стоял в Ельце. Прибыв туда, мы, командиры оперативной группы, представились начальнику штаба фронта, другим должностным лицам. Получили указание: штаб 2-го танкового корпуса разместить в селе Казаки, в 15 километрах западнее Ельца. Туда сразу же потянули связь. Вскоре в сельской избе, ничем особо не отличавшейся от других изб, застучал телеграфный аппарат Морзе. Устроились, провели рекогносцировку района, подготовили помещение для служб. До подхода штаба и частей оставалось еще время, и я употребил его так, как советовал комкор.

В разведуправлении фронта старшие товарищи были готовы поделиться воем, чем они располагали.

— Дадим вам все, майор Ивановский, — сказал один из них, подполковник В. Подушкин, видимо добряк по натуре и любитель пошутить. — Не только разведданные, но и пленного фрица в придачу можем выделить.

Он широким жестом развернул карту на столе, будто скатерть-самобранку.

Многое «знала» та карта. От фланга до фланга все, что находилось перед фронтом, было разведчиками изучено и охарактеризовано — глубоко, реально. Номера, наименования, состав дивизий и полков противника, фамилии их командиров, количество танков, других боевых машин, прибывших в немецкие части, положение в оккупированных Орле, Курске, других городах, коммуникации во вражеском тылу, пригодные для выдвижения войск, места сосредоточения танковых, артиллерийских, пехотных резервов...

Изумление, вызванное обилием и ценностью подобного материала, наверное, было написано у меня на лице. Подполковник, работавший со мной, понимающе взглянул на меня, горделиво заметил:

— Живем, как видите, не бедно.

Просто здорово была поставлена работа в разведуправлении фронта, и многому следовало здесь поучиться, что я и делал без стеснения. Мне рассказывали о большой повседневной деятельности разведчиков, требовавшей предельного напряжения и дерзкой отваги, о хорошо налаженных связях с брянскими партизанами, добывавшими ценнейшие сведения о противнике. Сидит где-то на разъезде стрелочник, делает свое дело, немец-охранник похрапывает в дежурке после стакана самогона, а стрелочник платформы с танками считает. Играют мальчишки неподалеку как раз от того места, где втягивается под шлагбаум колонна машин. Горбится над пишущей машинкой в городской управе пожилая женщина. Из таких источников скрытыми ручейками утекали цифры, даты, адреса, имена, обрывки служебных разговоров — все это суммировалось, анализировалось знающими и верными людьми.

По прибытии штаба корпуса в село Казаки я был готов доложить генералу А. И. Лизюкову обширный материал по линии разведки.

К моей радости, вскоре прибыл к нам и разведбат, которого при формировании почему-то не было. Поскольку это «мое» подразделение, я немедля занялся им вплотную. После первых встреч, бесед с людьми радость несколько померкла: разведбат не был как следует сколочен, требовалось в этом отношении еще много работать. Похоже, формировали подразделение наспех. Но сетовать не приходилось — в военное время далеко не всегда есть возможности для проведения той или иной работы в полном объеме.

Предварительно задача 2-го танкового корпуса формулировалась так: находясь в резерве фронта, быть в готовности для нанесения контрударов по врагу на трех направлениях.

Мы пока боевых действий не вели. Дни и ночи уходили на рекогносцировку направлений и рубежей, отработку вопросов взаимодействия с армиями и дивизиями, в полосе которых планировались контрудары. Выкроилось время для боевой учебы здесь же, на фронте, и наши командиры, политработники, штабы старались его должным образом использовать. Целыми днями я пребывал в разведбате. Заезжали к нам командиры из разведуправления штаба фронта, помогали отрабатывать с личным составом приемы и способы действий в разведке, в частности налеты на штабы и узлы коммуникаций противника, учили организации поисков, захвату «языков», умению анализировать и обобщать факты.