Атаку начинали танкисты

* * *

Находясь в обороне, занимаясь строительством инженерных укреплений и заграждений, мы думали о том, как будем наступать.

Корпус вывели в резерв фронта. Наши части расположились в районе Уразова, что южнее Валуек. В течение двух месяцев бригады пополнялись личным составом и боевой техникой, проводились тактические занятия и учебные стрельбы.

Командующий Юго-Западным фронтом генерал-полковник Р. Я. Малиновский поставил 2-му танковому корпусу задачу быть готовым к нанесению ударов на трех направлениях и иметь в виду четвертое — на левом фланге.

Командиры штаба корпуса, в том числе и я, непрерывно занимались рекогносцировками. Едва возвращались из одной поездки, немедленно направлялись в другую. Каждый день и почти каждую ночь (темное время суток тоже старались использовать) мы работали на местности, намечая участки, удобные для развертывания своих частей, определяя танкоопасные направления со стороны противника, выполняли многочисленные расчеты, наносили необходимые данные на! карты. На каждом направлении будущего танкового удара требовалось отрекогносцировать маршруты выдвижения, рубежи развертывания. Маршруты проходили через тылы и боевые порядки стрелковых дивизий, удерживавших оборону, нередко в узком «перешейке» между минными полями, поэтому многие вопросы приходилось согласовывать на месте с командирами и штабами частей. А передовая даже и во время обороны никогда не была удобным местом для встреч и совещаний. Стоило появиться где-то на высотке или у опушки группкой, как дежурные огневые средства противника в момент начинали окаймлять то место минами и пулеметными очередями. Не дремали и вражеские снайперы.

Все больше проявлялась в этот период организаторская роль нашего нового начальника штаба полковника В. В. Кошелева. Он умел работать с перспективой, всегда замечал чью-нибудь инициативу и всячески ее поддерживал, учил командиров штаба концентрировать усилия на главных направлениях. По моим личным представлениям работа в отделах штаба, в том числе и в разведотделении, усложнилась, но вместе с тем работать стало лучше. В мозговом центре, как порой образно называют штаб, более активно заработала военная мысль — это с удовлетворением было замечено всеми.

Разведуправление фронта провело учебные сборы, на которые были привлечены начальники разведки соединений. Руководители занятий требовали от нас в боевой обстановке дерзких действий и подкрепили это практическим показом различных эффективных приемов разведки. Скажем, налет. Средь бела дня наша артиллерия внезапно начинает обстрел выбранного (по известным данным) участка вражеской обороны. А разведчики, скрытно выдвинувшись заранее почти вплотную к линии разрывов, лежат наготове. Пушки умолкают, они вскакивают, забрасывают гранатами опорный пункт противника, врываются в его расположение, хватают двух-трех «языков» и назад. Артиллерия вновь дает плотный огонь, прикрывая их отход. Дерзкий прием, что и говорить. Но организовать и подготовить его не так-то просто. Одной смелостью да удалью тут не возьмешь, надо по секундам и по метрам рассчитать взаимодействие артиллеристов и разведчиков, предусмотреть быстрое и правильное решение вводных, неожиданно продиктованных обстановкой. Делался, кстати, упор на более эффективное использование радиосредств. Уже вводились в практику нашей работы радиостанции. Разведчики, уходившие в поиск, теперь непременно имели с собой портативную рацию и для прослушивания переговоров врага, и для связи со штабом.

На заключительном занятии сборов перед нами выступил командующий фронтом генерал-полковник Р. Я. Малиновский. Мне он показался человеком необыкновенным. Герой революционных событий в Испании, известный в интернациональных бригадах «полковник Малино», он говорил с нами спокойно, знающе, умно. Мужественные и вместе с тем добрые черты лица, гладко зачесанные назад волосы, проницательные глаза, голос ровный, негромкий, а каждая фраза западает в душу — таким запомнился мне Родион Яковлевич в ту встречу в штабе Юго-Западного фронта. Он охарактеризовал оперативную обстановку, разъяснил наши задачи, а потом завел с нами обстоятельную и поучительную беседу, в которой много внимания уделил солдатской психологии. И тогда на фронте, и в послевоенные годы, уже будучи Министром обороны СССР, Родион Яковлевич всегда умом и сердцем своим обращался к солдату — к человеку, который при своем звании рядового исполняет главную роль на войне.

Все, что мы получили на сборах, чему научились, надо передать своим разведчикам — так я считал. Попросил у генерала А. Ф. Попова разрешения провести у нас в -корпусе ряд практических занятий. Он одобрил.

Готовились мы тщательно. Мой заместитель подполковник М. Наумов, командиры разведотделения майор В. Гребенников, капитаны Н. Московец, В. Тугаринов предусмотрели, казалось, все, чтобы запланированные учебно-показательные действия послужили хорошей школой, способствовали повышению профессионального мастерства разведчиков.