Авантюрист на поводке (СИ)

ГЛАВА 18. Много дел

Макс осторожно щёлкнула застёжкой небольшого кожаного сака, чтобы убедиться, что внутри лежит магическое устройство, известное у полицейских как «дядя Ноэль». Поводок цеплялся на запястье или лодыжку и подавал сигналы о пребывании выпущенного под залог человека тому магу, который держал при себе принимающее устройство – обычно кольцо или браслет.

Такой себе «подарочек» для обоих, разумеется, потому что в силах подозреваемого было устроить своему наблюдателю веселенькую жизнь с непрекращающимися сигналами о попытке снять с себя контролирующий артефакт или о мелких нарушениях порядка.

Но все-таки «дядя Ноэль» был устройством эффективным и удобным… Только Макс и подумать не могла, что у Бланшетта окажется едва ли не антиквариат – одна из первых моделей «Ноэля». В саке оказалась коробка с прозрачной крышкой, какие бывают в кондитерских – чтобы торт или пирожное увидеть, не открывая.

И вот в такой-то коробке лежало нечто, которое….

– Да ему же лет двести! – сказала Макс удивленно.

– А какая разница? – спросил бывший комиссар.

Жерар тоже сунул нос в сак и высказал большие сомнения в сохранности устройства:

– А оно правда работает? Выглядит дряхловато! Не хотелось бы мне быть на месте того, кто станет носить эти, хм… Подвязки?

– Да, это подвязка. Знаете ли, раньше «дядю Ноэля» крепили под коленом, и что? – спросил Бланшетт. – Какие-то проблемы?

– Раньше мужчины чулки носили и штаны до колен, – буркнул Жерар, – и женщины раньше в полиции не служили – чтобы под юбкой это прятать. Да и выглядело это… уместно. А сейчас?

– Так и сейчас это можно носить под юбкой или брюками, – с сомнением сказала Макс.

– Зато оно мяконькое и нигде не давит, не трёт, не сползает, – стал торопливо перечислять Бланшетт.

– А где у него… у них вставляется минерал? – спросил Жерар, выуживая из сака коробку с двумя старомодными браслетами, красиво сплетёнными из какого-то гибкого и эластичного шнура.

Макс взяла одну «подвязку» и покрутила в руках. Минерал был, она чувствовала это по покалыванию в пальцах.

– Так сердечник шнура же, – нетерпеливо сказал Бланшетт. – Какие проблемы-то?

– А как оно… они заряжаются? – уточнила Макс. – Они же старые!

– Раньше минералы были лучше, – непритворно вздохнул Бланшетт. – И это не старческое бормотание, так и было. Сейчас их берут только из одного месторождения, а остальные на рынке – все восстановленные. Такие, которые хуже держат заряд. Эти вот я заряжал у «Соврю-минерал» – там делают очень качественно.

– Соврю? – нахмурилась Макс.

Она за всей этой беготнёй и позабыла, что среди наследства Венсана и Орабель Соврю было именно это предприятие!

– Именно! – ответил комиссар. – После восстановления у Соврю минералы как новенькие, в подзарядке нуждаются редко. Другие мастерские с этим не справляются! Не сочтите за рекламу.

Макс хотелось уже установить старинное устройство, но… это ж надо было додуматься так его крепить! Даже как-то неприлично спрашивать – но придется.

– Комиссар, а как с этими штуками… Как с ними, например, мыться? Современные «ноэли» хотя бы не боятся воды.

– Эти тоже не боятся. Я работал с этой штуковиной на заре моей службы в полиции, Макс, и ничего плохого про неё сказать не могу, кроме как, кхм, что на свою первую подопечную ставил «дядю Ноэля», краснея, как зелёный юнец. У неё были весьма стройные бёдра…

– Ой, ну это…

– Мой детектив не покраснеет, – заверил Жерар. – Чего она ещё там не видела?

И так развязно подмигнул, что Максис всё-таки покраснела. Покосившись в зеркало, висевшее в прихожей, она убедилась, что цвет лица у нее очень яркий и ровный – сплошь малиновый. И от души пнула Мильфея по лодыжке.

– Пошли… ложный ты шампиньон, – буркнула она.

– Шампиньоны ложными не бывают, – возразил Жерар.

– Ещё как бывают, а если и нет, то ты первый, – не осталась в долгу Макс. – До свидания, комиссар, хорошего вам дня, надеюсь, я за сегодня разберусь с расследованием, а потом займусь ловкачом со всей строгостью.

– Позвони Матьё вечерком, – сказал Бланшетт, – он хочет, чтобы ты была на связи, ну ты его знаешь!

Макс не знала – но, разумеется, объяснить это было невозможно. Комиссар попросту не понимал, почему кто-то не знает того, что знает он. В особенности если это касалось его родни.

– Ну а теперь-то, теперь мы сможем зайти ко мне? – спросил Жерар, когда они вышли из дома комиссара. – Или у тебя ещё какие-то планы?

– Я бы все же позвонила душеприказчику Орабель, если бы он был дома, – сказала Макс, – а ещё, пожалуй, поспрашивала бы матушку и бабушку Мари-Жанны, нет ли у них предположений, куда это ходила их доченька всю неделю.

– Предположения есть у меня, – заявил Мильфей. – Девушка встречается с тем человеком, который выдаёт себя за покойного Флобера Соврю.

– У меня всё сильнее ощущение, что этот Флобер Соврю определённо может оказаться не таким уж покойным, – пробормотала Макс. – Уж очень противоречивые сведения я слышала о том, как он умер.

– О, – оживился Жерар, – можно сделать запрос в отделение полиции! Пусть выдадут справку о его смерти. Во-первых, можно будет понять, были ли у него шансы притвориться мертвым – а мошенники проворачивают трюки и поинтереснее! А во-вторых, узнать точно, как он умер.

– Придётся ждать понедельника, – вздохнула Макс, – чтобы оставить заявление. Потом заявление дадут и надо будет подписать его у комиссара и поставить печать у секретаря. После чего заявление будет отправлено на рассмотрение, а решение по нему поступит в течение пяти дней. На самом деле в лучшем случае мы узнаем о Флобере в пятницу. А это очень, очень долго. Я тут не уверена, что до нотариуса достучусь в выходной, а ты хочешь быстро получить ответ от наших бюрократов.

– Позвони дворецкому, моя… Мой детектив, – предложил вдруг Жерар.

– Зачем это?

– Спроси его, в какую они ходят церковь. Не уточняй, зачем тебе, не говори, что именно выясняешь… Наври что-нибудь, если спросит! Но спроси про церковь.

Макс уже хотела высмеять предложение Мильфея, как поняла. И тут же загорелась:

– Вот что значит настоящий ловкач и проныра! Молодец, что сообразил, напарник! Сейчас поймаю такси, доедем до дома – неудобно как-то звонить с уличного телефона, да? Немножко передохнём, пока я звоню дворецкому, а потом ещё нотариусу, и побежим в церковь. Полоть твой салат, Мильфей, ты молодец!

– Мой салат лучше не трогать, – серьёзно сказал Жерар, – а насчет телефона я скажу так: давай дойдём до квартала Роз, это куда ближе, чем ехать к тебе.

– И что там, в том квартале? – подозрительно спросила Максис.

– Мой дом, – просто ответил Жерар. – Самый обычный мой дом.

Самый обычный! Как бы не так! Ещё услышав о квартале Роз, можно было бы догадаться, что дом будет… такой.

– Он же шикарнее, чем у Соврю, – протянула Макс, глядя на особняк с ажурной башенкой.

– Ну… он гораздо меньше, – скромно ответил Жерар, – тут всего полтора этажа с мансардой, зато всё сделано хорошо и со вкусом. Работа старых мастеров и всё такое.

– Вот на что можно нажульничать, собирая деньги на домики для бездомных котят, – вздохнула Макс. – И, разумеется, за всё это тебе ничего не будет?

– А что мне может быть? Это наследство, доставшееся от моего отца, примерно такое, как тебе досталось от твоей прабабушки, только чуть-чуть побольше.

– Мне от прабабушки досталась маленькая квартирка и старинный сервиз! – потрясённо сказала Макс. – А у тебя тут целый дворец!

– Не поверишь, но это лучше, чем дворец, – сказал Жерар, нажимая на кнопку у ворот из металла, каким-то невероятным волшебством сплетённого в кружево.

Ворота разошлись сами собой, являя Макс не очень просторный, но идеально ухоженный двор. Обрамляющие его кустарники уже ожили, растопырили блестящие ветки с почками, вот-вот готовыми распуститься. Пусть только чуть потеплеет, обещали они, уж мы-то расцветём всем на зависть!

Отсюда дом выглядел ещё прекрасней. В дверях стояла женщина в пальто, накинутом на плечи. При виде этой красавицы Макс вдруг испытала непонятное сожаление. О чём бы ей жалеть? Но красавица поклонилась, и сожаление сменилось ещё более непонятной радостью: это была служанка, а не жена. У неё в волосах виднелась изящная кружевная наколка, а под пальто оказался белоснежный фартук поверх чёрного строгого платья. С виду красавице было около сорока лет, и при свете фонаря у крыльца Макс увидела лёгкие морщинки вокруг глаз. Они ничуть не портили красивого лица! Но Макс подумала, что женщина не сильно её старше и тут же забеспокоилась, нет ли морщинок и у неё.

– Это моя главная горничная, Полин, – представил её Жерар. – Полин, это мой детектив, мадемуазель Максис Д`Обер. Пожалуйста, набери мне ванну и приготовь смену одежды. Я ненадолго.

Полин поклонилась, а затем повернулась к Макс. Сделала приглашающий жест, мол, проходите, придержала дверь.

– У меня не очень много слуг, – сказал Жерар, – но все они идеальны.

Полин сдержанно улыбнулась. Забрав у Макс и Жерара пальто и шляпы, она отнесла их в гардероб. Мильфей куда-то удалился – наверно, принимать ванну, как и хотел! А вместо экономки тут же возник улыбчивый молодой человек, который проводил Максис в невероятно уютную гостиную.

Приглушённые цвета, скруглённые углы, несколько так и манящих отдохнуть кресел, пуфов и диванчиков… Тут хотелось остаться на всю жизнь! Молодой человек предложил Макс сесть в приземистое мягкое кресло, а затем, к её удивлению, опустился на колени и снял с неё ботинки. У Макс за полдня на ногах уже ныли ступни, так что домашние фетровые туфли с меховой опушкой, поданные слугой, оказались как нельзя более кстати. Но всё же это было как-то неловко – оказаться в доме почти незнакомого мужчины и тут же получить столько внимания и тапочки в придачу!

– Можете рассказать о вашем хозяине? – вполголоса спросила Макс, уверенная, что Жерар уже погрузился в тёплую воду с пеной (и втайне ужасно ему завидуя).

Но молодой человек, хлопоча вокруг детектива, только пожал плечами.

– Мои слуги не говорят, – сказал Мильфей, неожиданно появляясь в дверях гостиной.

– Вы что же, наложили на них заклятие молчания?! – возмутилась Макс.

– У меня трое слуг: Полин, Эми и Бени, и все они очень молчаливы. Полин немая от рождения, Эми не повезло, и она попала в аварию, а Бени перестал разговаривать в детстве, после болезни. Эми, впрочем, может говорить, но делает это неохотно, у неё была тяжёлая травма челюсти.

– Зачем вы наняли именно таких слуг? Чтобы никто не обмолвился о ваших мошеннических схемах, да?

– Уж если б я был настолько мошенник – то не обсуждал бы ничего со слугами в их же интересах, – вздохнув, сказал Жерар, а Бени посмотрел на Макс укоризненно. – Нет, я просто всегда нанимаю людей в инвалидном сообществе, чтобы помочь им. И кстати, на домик для бездомных котят я собирал вполне искренне, хотя и, признаюсь, это была шалость. Заинтересовало, сколько в Монпансьеле сердец, которые способны откликнуться на призыв к доброму делу!

– А как твои слуги отвечают на телефонные звонки? – спросила Макс. – Или передают вам, кто заходил?

– Кто заходил – оставляет карточку или записку, – пояснил ловкач, – а на телефон установлен специальный артефакт, я сам придумал! Работает по принципу Ракушки, только ещё и немножко разговаривает. Только очень уж активно минералы потребляет, когда работает. Покажу тебе потом, если не разберёшься сама, а пока извини – мне действительно очень хочется помыться и привести себя в порядок.

Макс подумала, что уже готова поверить, что Жерар действительно непричастен к громкому делу с украденными миллионами жюке. В самом деле, он казался довольно добрым человеком, пусть даже если не был до конца честен. Но есть ли кто-то на свете, кто никогда не врёт?

Но тут же тряхнула головой: скорее уж, этот парень просто старается произвести впечатление. И недоверчиво прищурилась:

– Не хочешь сначала надеть «ноэля»?

– Нет, не хочу, – серьёзно ответил Мильфей. – Не хочешь побыть в ванной комнате, пока я моюсь?!

Макс изрядно сконфузилась, но за побег Жерара ей бы пришлось отвечать перед полицией, так что она отправилась с ним и проверила, что из ванной некуда удрать. Ни окон, ни потайных ходов.

– Снимешь с меня ошейник? – спросил ловкач, начиная раздеваться.

– Мойся так, он не мешает, – отказалась Макс. – И не запирай дверь.

– Обещаешь подглядывать? – обрадовался Мильфей.

– Обязательно, – буркнула детектив, стараясь не улыбаться, хотя и хотелось.

– Тогда я позову, когда как следует отмоюсь, – пообещал Жерар не без игривости.

– Сначала отмойся, – посоветовала Макс.