Авиация и космонавтика 1995 09

Эвакуация из Лиды в Псков

Мотор РБЗ-6 на испытательном стенде. Сарапул.

После отлета кораблей из Лиды штаб эскадры деятельно приступил к эвакуации. С большим трудом получен вагон, в котором разместились начальник эскадры, вся документация строевой и хозяйственной частей с финансовым отделом, и вагон был отправлен в Псков. В Лиде остался заместитель начальника генерал-майор Войнилович, который, имея распоряжение ставки, с величайшим трудом сформировал три эшелона. В одном из них были запасные части к самолетам и разобранные учебные самолеты. Во втором эшелоне размещены мастерские, запасные моторы и цистерны с бензином и керосином. Третий эшелон был самым опасным — оружие и боеприпасы эскадры. Погрузка происходила днем и ночью, и только на третий день удалось отправить первый эшелон. Однако самым сложным оказалось отправить третий эшелон, так как железнодорожники долго не соглашались с тем, что в состав с боеприпасами включили вагон для личного состава — строевой роты, аэродромной команды и сводного взвода мотористов. До прибытия первого эшелона корабли находились под открытым небом.

Хвостовая пулеметная установка на самолете серии Г-бис

По приказу верховного главнокомандующего администрация г. Пскова должна была позаботиться о размещении эскадры. После различных вариантов и договоренности с прибывшим начальником экскадры было решено отвести под эскадру сельскохозяйственное училище, личный состав которого эвакуирован за Волгу. Помещения училища пустовали, оно представляло собой большое двухэтажное здание, в котором нижний этаж занимали классы и большая столовая, а верхний — общежитие. Помимо этого было несколько двухквартирных домиков для преподавательского состава. Училище располагало обширными машинными сараями, которые не передавались эскадре, находилось в 5 км от города и соединялось с ним шоссейной дорогой, которое пересекало Варшавское шоссе. Самый большой класс на нижнем этаже главного корпуса отвели под моторную мастерскую. В соседнем помещении хранили запасные моторы, а на дворе перед этими помещениями были установлены два станка для испытания моторов. Строевая рота и аэродромная команда были расположены в соседних помещениях. Летный состав занял второй этаж главного корпуса. Там же находилась квартира начальника эскадры. Все помещения располагались с левой стороны от Варшавского шоссе, а с правой находились опытные поля. Это была низина, частично заболоченная, с ирригационными показательными сооружениями. С началом войны поля не обрабатывались и заросли травой. Все это поле отводилось под аэродром. С прибытием эшелонов корабли были установлены в палатки.

Командиры кораблей опасались мягкого грунта аэродрома, но он держал самолеты хорошо. На аэродроме построили караульное помещение, привезли самолетные ящики (любимое устройство наших экипажей). Здесь же установили помещение метеостанции и хранилище водородных баллонов. Поставили мачту с флюгером и подняли традиционный полосатый рукав.

Спустя некоторое время на аэродроме в Пскове собрались 8 боевых и пара учебных кораблей, после чего аэродром стал тесен. Держать такое количество боевых кораблей вдали от фронта было нецелесообразным. Вскоре было получено приказание из Ставки о направлении боевого отряда на Северо-Западный фронт в район 1-й армии на Рижском направлении. В 30 верстах южнее Риги на железнодорожной линии Петроград — Рига в местечке Зегевольд было выбрано место для стоянки отряда. Там была найдена хорошая площадка для аэродрома с жилыми и складскими помещениями. Вдали от жилья сделали бомбохранилшце и установили цистерны для горючего.

20 сентября 1915 г. приказом начальника эскадры было объявлено о формировании 2-го боевого отряда в составе семи кораблей: 1-й — лейтенант Лавров, он же командир отряда; 2-й — поручик Панкратьев, 4-й — поручик Шаров, 5-й — поручик Алехнович, 6-й — штабс-капитан Головин, 8-й сотник Лобов и 10- й — поручик Констенчик. 22 сентября в Зегевольд были отправлены палатки, запасы горючего, бомбы, инструмент, запасные части, аэродромная рота и походная метеостанция. Через два дня корабли перелетели в Зегевольд.

После отлета кораблей работа во всех подразделениях эскадры протекала очень активно. Готовился еще один боевой корабль, 9-й, командиром которого был назначен штабс-капитан Нихевский, а для школы готовились два учебных корабля, оснащенные двумя моторами Сенбим 200 л. с. Кроме этого нужно было произвести полное планирование аэродрома, заровнять канавы и установить аэродромные ограничительные знаки.

Развитие эскадры после утверждения новых штатов в двадцать боевых кораблей настоятельно требовало пополнения инженерно-техническим и летным составом. В мобилизационные пункты крупных городов были высланы уведомления о необходимости отбора и присылки в эскадру различных специалистов: слесарей, кузнецов, шоферов, машинистов и механиков. Часть прибывших офицеров на летные должности оказались отчисленными из авиашкол по неспособности, их сейчас же откомандировывали обратно. Другая часть была зачислена в летную школу эскадры, где обучение велось на самолетах Фарман-б, Фарман- 16, Вуазен и С-16. После успешного обучения офицеры были зачислены в эскадру, среди них поручик Козьмин — помощник командира воздушного корабля «ИМ-5», поручик Демичев-Иванов, гвардии поручик Грек, поручик Кованько, Рощин, барон Фигингоф-Шель, Романов. Под руководством поручика Алехновича самостоятельно (без окончания летной школы эскадры) вылетели штабс-капитан Озерский, командир воздушного корабля «ИМ-3», и поручик Макшеев — командир 16-го корабля. На должности командиров кораблей были присланы штабс-капитан Иньков и поручик Городецкий, которые до весны находились в школе. Школа при эскадре воздушных кораблей была предназначена для переучивания офицеров, имевших звание летчика, полетам на Муромцах, но ей не дано было права обучать офицеров, не имеющих звания летчика. По этому поводу были неприятности из-за назначения не имеющего летного звания штабс-капитана Нижевского командиром корабля. Начальник эскадры был обвинен в превышении власти. Однако несмотря на это Нихевский самостоятельно выполнял успешно боевые полеты, о чем доносилось в Ставку Верховного Главнокомандующего. Только после четвертого или пятого его боевого вылета он был удостоен звания военного летчика. После этого школа эскадры получила право присваивать выпускникам звание «военный летчик».

В конце 1915 г. прислали из Петрограда новые корабли типа «Г». По сравнения с предыдущим вариантом — типом «В» их конструкция была несколько изменена — корабль имел меньший вес, носовая часть фюзеляжа сделана острой, и он оснащался моторами «Сенбим» мощностью 150 л. с. Новые самолеты при испытании показали несколько большую скорость: 110–115 км/час и при полезной нагрузке 80 пудов (1280 кг) поднимались на высоту 2000 м за 40–45 минут. В условиях наступающей зимы приходилось снимать радиаторы с моторов и уносить их в помещение. На корабли были выданы теплые чехлы, но все равно приходилось треть масло и воду на кострах. Для моторов выдали незамерзающую смесь, но запуск остался трудным и сложным. Приходилось пропускать горячую воду через радиатор и прогревать каждый мотор несколько раз, прежде чем удавалось запустить все. Были случаи, когда по этой причине приходилось отменять полет. Такое положение заставляло искать выход. Сначала пришла мысль сделать электрогрелки. В Пскове подача электроэнергии была проста, но на фронте в отрядах это нереально. Выход был найден после изготовления бензиновой 1релки, наполненной платинированным асбестом. Особая конструкция грелки (немецкий патент) позволял держать положительную температуру 3–8 градусов под чехлом мотора. После этого в моторной мастерской было сделано 40 1релок на 10 кораблей, которые были разосланы в боевые отряды и на учебные корабли с подробным описанием применения. Забот при запуске моторов при морозе больше не было.

Мотористы — народ предприимчивый, и через несколько дней на грелках варили яйца, кипятили чайники и даже пытались печь. Приказом по эскадре было категорически запрещено применять грелки для бытовых целей.

В мастерской эскадры лежали без применения части неисправных моторов «Сальмсон». Нам пришла мысль использовать эти части для изготовления движков для динамомашин, предназначенных для фронтовых отрядов эскадры, которые бедствовали без освещения. Летом был собран и опробован первый движок, показавший хорошие результаты. Он был отослан во второй боевой отряд старшему лейтенанту Лаврову. Всего сделано 4 таких движка, которые использовались для освещения общежития и для ночных работ в ангарах.

Зимой колеса кораблей тонули в глубоком снегу, поэтому их поставили на лыжи. Сразу стало легче взлетать и садиться. Однажды при небольшом морозе лыжи примерзли. Не помогла и раскачка корабля наземной командой при работающих моторах. Полет пришлось отменить, выписывать лыжную мазь.

7 апреля 1916 г. в Зегевольде на учебном корабле при пуске произошел взрыв баллона со сжатым воздухом. Погиб моторист ефрейтор Краюшкин, а куском баллона был перебит продольный лонжерон корабля, и он разломился пополам. Корабль признали не подлежащим ремонту.

Школа эскадры спешно готовила командиров кораблей. Один за другим успешно кончали школу летчики Клембовский, Луц, Рощин, Иньков.

У штабс-капитана Инькова были проблемы с посадкой, и он решил тренироваться ежедневно. Однажды, это было 16 мая 1916 г. утром, учебный корабль совершил несколько полетов. Иньков был на очереди. В экипаж корабля вошли вольноопределящийся Насонов, механики-стажеры Ковальчук и Моор, летчики поручик Полетаев и штабc-капитан Вольвачев. Погодные условия для полета были отличные. Корабль взлетел, набрал высоту 1200 м, и Иньков пошел на круг. Сделал всего полкруга, как выключились моторы. Иньков развернул корабль на аэродром, отдал штурвал вниз и застыл. В это время опять заработали моторы, но Иньков, крепко вцепившись в штурвал, оставался неподвижен. Корабль быстро приближался к земле. Все старания окружающих вырвать управление из рук Инькова были напрасны. Пока шла борьба, Насонов, видя неизбежность катастрофы, полез в хвост и, добравшись до третьего узла, почувствовал страшный удар и потерял сознание.

Из всех членов экипажа в живых остался только Насонов. Расследование этого дела показало, что у Инькова были уже три операции после аварий различных степеней тяжести. После одной из них отверстие в черепе было заделано золотой пластинкой. Инькова признали негодным к летной службе. Как он попал в эскадру, установить не удалось, но в результате аварии погибли четыре человека, и был разбит корабль.

Учебный двухмоторный «Илья Муромец» с толкающими винтами.

С весны 1916 г. по новым штатам в эскадре должно было быть 20 кораблей и 4 боевых отряда, однако в реальности было 2 отряда и 10 кораблей, полностью укомплектованных и ведущих активную боевую работу. К тому времени некоторые боевые корабли отслужили свой срок и требовали замены новыми. Отслужившие корабли в разобранном виде отправлялись в Петроград на Центральный авиационный склад (у нас называли на «кладбище»). На некоторых фюзеляжах экипажи делали поучительные надписи, одну из которых можно привести: «Воздушный корабль Илья Муромец 2-й. Налет около 10.000 верст. Сброшено 300 бомб общим весом до 400 пудов».

Сведения о боевой работе эскадры вызвали целое паломничество различных организаций и миссий. Началось это паломничество с посещения Великого Князя Александра Михайловича еще в Яблонне 21 января 1915 г. 9 сентября эскадру посетил генерал Рузский. В Пскове эскадру посетил командующий Северо-Западным фронтом генерал Куропаткин 25 сентября 1915 г. 30 сентября в эскадре побывала миссия союзников — французы, англичане, японцы. Генерал Брусилов неоднократно посещал боевые отряды, базирующиеся на Юго-Западном фронте. Иностранным делегациям всегда оказывался радушный прием. Им показывали воздушные корабли и альбом фотографий боевой работы эскадры. В офицерском собрании устраивался завтрак для почетных гостей.

В ходе подготовки боевых кораблей в июне 1916 г. в эскадру был прислан с завода корабль новой конструкции общим весом около 7 тонн, на котором установлены 4 мотора Рено мощностью 220 л. с. К июлю корабль был собран, отрегулирован и подготовлен к заводским испытаниям. Испытания проводил сам Сикорский, в составе экипажа были штабс-капитан Нижевский, поручик Алехнович, подпоручик Кованько и два моториста. Вылетели около 10 часов утра после небольшого прогрева моторов. Набрав высоту 1000 м, Сикорский передал управление Алехновичу. Когда корабль достиг 3000 м, Нижевский сменил Алехновича и продолжал набирать высоту с целью достичь максимума. На высоте 3600 м вдруг остановились все моторы. Высланные мотористы доложили, что нет бензина. Корабль перешел в планирование и совершил благополучную посадку несмотря на сильную болтанку. Этот полет в трудных атмосферных условиях показал замечательные качества корабля нового типа «Е».

Военным приемщиком был назначен поручик Алехнович, который должен был определить практический потолок при боевой нагрузке (намечалось 95 пудов). В дальнейшем приказом по эскадре он был назначен командиром этого корабля. Одной из особенностей нового корабля было наличие хвостовой пулеметной точки со специальной тележкой на редьсах для перемещения из центральной кабины в хвост. Другая модификация «Ильи Муромца» тип Г-бис, оснащенная двумя моторами Рено и двумя РБВЗ-6, развивала значительную скорость, но была значительно строже в управлении и не пользовалась симпатиями летного состава.

Эскадра существовала уже более года. За это время сменилось три варианта штатов и выяснился характер боевого применения кораблей, что дало возможность в штабе Верховного Главнокомандущего составить положение об эскадре воздушных кораблей. В нем были предусмотрены те операции, которые будут возлагаться на эскадру в боевой обстановке. Было выработано временное Положение об эскадре, где отражалось ее назначение, состав, принципы управления и подчинения.