Авиация и космонавтика 1995 09

Над Псковом и Винницей

Почти половину года Эскадра провела в Пскове. Несмотря на крупные успехи и удачные боевые действия отрядов, положение Эскадры все время колебалось. Были люди, которым Эскадра стояла поперек горла. Они всеми способами портили дело боевого развития Эскадры. Несмотря на требования командующих фронтами, Эскадра на могла дать большего количества кораблей, т. к. не хватало моторов. То присылали «отборных» летчиков, непригодных в авиаотрядах, или даже отчисляемых из авиашкол, при этом указывали, что у ЭВК имеется своя летная школа, и в ней должны обучать летчиков для себя. В тоже время с величайшим трудом приходилось получать легкие самолеты для обучения и тренировки, вместе с тем говорили, что Шидловский отнимает от легкой авиации лучших летчиков. В процессе ознакомления с поступающими в школу Эскадры офицерами выявлялись люди, совершенно неспособные к летной службе, и их откомандировывали с крупными неприятностями со стороны Августейшего командующего авиацией.

Создавшееся положение вынудило расширить условия приема обучаемых. Первым офицером, не имевшим летного звания, был штабс-капитан Нижевский, который был назначен командиром 9-го корабля. Только после нескольких боевых полетов Нижевский был «удостоен» звания военного летчика, а генерал Шидловский был обвинен в партизанщине. После длительной переписки было дано право Эскадре предоставлять звание военного летчика офицерам, успешно окончившим школу и назначаемым на корабли.

Территориальная близость к штабу генерала Куропаткина только мешала нормальной работе Эскадры присылками различных организаций и отдельных лиц для ознакомления с «Муромцами». Среди посетителей была даже Великая княгиня Мария Павловна в сопровождении двух врачей. Несмотря на запрещение, она добилась полета на «Муромце 9-м» со штабс-капитаном Нижевским.

Мария Павловна была несказанно рада участием в полете, но врачи были крайне недовольны этим обстоятельством.

Подобные экскурсии никак не гармонировали с необходимостью подготовки кораблей к боевой деятельности, и было признано необходимым перевести Эскадру поближе к фронту. Выбор пал на Винницу, откуда корабли могли перелететь на базы боевых отрядов, расположенных в пределах Юго-Западного и Румынского фронтов.

Железнодорожная станция г. Винницы находилась на ж/д линии Киев — Казатин — Винница и далее на Жмеринку. Город был расположен к северу от вокзала на расстоянии 2 км и сообщался с ним трамваем. К югу от станции находился большой завод очистки, сортировки и селекции семян сахарной свеклы. С начала войны завод не работал, оттуда вывезли все оставшиеся семена, и в 1916 г. все строения были переданы Эскадре. Со станцией завод сообщался ж/д линией и шоссейной дорогой, обсаженной тополями. К югу-востоку от шоссе находился ряд домиков, за которыми расстилалось обширное и ровное поле — почти готовый аэродром. По другую сторону дороги располагался завод. У шоссе в одну линию находились 3 больших и хорошо оборудованных каменных сарая, накрытых железной крышей. Внутри сараев был настлан плотный деревянный пол, а посреди оборудована вагонетка на рельсах, кроме того сделаны переборки и стеллажи с многочисленными полочками и шкафчиками. Сверху все это было накрыто потолком.

Первый сарай оборудовали под моторную мастерскую, склад новых моторов и моторный класс. Второй — под общую мастерскую и установили деревообделочные станки. Третий отвели под окрасочную. Около первого сарая установили станки испытательной станции. Ж/л ветка подходила к сараям, и можно было грузить с вагонетки прямо в вагон, или, разгружая вагон, передвигать грузы прямо в вагонетку и катить в отведенное место.

Несколько в стороне были 2 дома — первый в 2 этажа, другой в 3. В первом доме разместили главный склад Эскадры, где хранились запасные части к кораблям — винты, костыли, шасси и прочее. В одной комнате расположили оружейную мастерскую, склад оружия и расходную часть боеприпасов к пулеметам. В соседней комнате устроили хранилище аэронавигационного оборудования, счетчики, компасы, указатели скорости и т. п.

Во втором трехэтажном доме разместили строевую роту и аэродромную команду в нижнем этаже. На втором — мотористов и техническую — команду, а на третьем этаже — летный состав. Еще дальше в парке находился двухэтажный дом, в котором было устроено собрание и, на втором этаже, квартира начальника эскадры, Сикорского и адъютанта. Рядом был дом конторы, там поместили штаб Эскадры.

Вдоль шоссе, по краю аэродрома, установили палатки-ангары, между которыми поставили аэропланные ящики, в которых оборудовали корабельные мастерские, метеостанцию, караульное помещение и фотолабораторию. На противоположном краю аэродрома сделали подземное хранилище для горючего и несколько поодаль — склад боеприпасов. К этим хранилищам была проведена ветка от станции. Бомбы, патроны и взрывчатые вещества хранились в ящиках, в подземных хранилищах.

Помимо описанных строений было несколько одноэтажных домиков, в которых были размещены чины постоянного состава (помощник начальника, механики, инструкторы школы и др.).

Описанное расположение строений и размещение в них личного состава и служб способствовало продуктивной работе, и дело подготовки боевых кораблей шло быстро.

Наиболее ответственной работой являлась подготовка моторов для установки на корабли.

Моторы мы получали с завода или из ГВТУ в заводской упаковке. Вагон с ящиками подавался прямо к моторной мастерской. Там ящики сгружались на вагонетку и отвозились в отведенное помещение. При этом новые моторы устанавливались с одной стороны, а прошедшие ремонт или перечистку — с другой. Если нужно выдать мотор на какой-либо корабль — то ящик с мотором выкатывался в мастерскую и там сдавался механику корабля, при котором вскрывался ящик, вынимался радиатор, коробка с инструментом и запасными частями и составлялась опись. Мотор вынимался из ящика, тщательно проверялась регулировка и общее его состояние. При отсутствии замечаний мотор ставился на испытательный станок и проверялся в работе. После этого мотор считался сданным, ставился на подвозку и перевозился прямо к кораблю.

Однажды прибежал ко мне моторист и доложил, что вскрыли ящик с каким-то неизвестным мотором. Я тотчас пошел в мастерскую и увидел, что в ящике стоит новенький шестицилиндровый «Сенбим». Этот мотор значительно отличался от предыдущих количеством и расположением цилиндров. Тут было шесть, расположенных в рад. Блоки по два были снабжены общей рубашкой, покрытой эмалью. На каждом цилиндре стояло по две свечи, а сзади смонтированы два магнето, спереди был такой же редуктор, как на обычных «Сенбимах». Мотор упакован так же тщательно и аккуратно, как и все прочие. Отдельная сумка с инструментом, ящик с запасными частями и паспорт, в котором значилось, что мощность мотора при 1000 оборотах винта или 2000 оборотах на валу достигает 160 л. с., но при увеличении числа оборотов винта до 1200 — мощность мотора будет 170 л. с. Мотор поставили на станок и проверили в работе. После этого я подал рапорт о необходимости заказа таких моторов не менее сотни, с расчетом на 20 кораблей с запасом. (Только в 1917 году были доставлены в Эскадру 4 таких, но было уже поздно).

Представитель завода «Сенбим» мистер Гай очень хвалил эти моторы и говорил, что при их конструировании учтены все недостатки, указанные нами. Трудно сказать, насколько удачно завод ввел эти изменения, но внешний вид, тщательность выделки деталей моторов и хорошая работа его на станке давали надежду на хорошие его качества и более выгодную установку на кораблях.

В это время от командиров отрядов и кораблей стали поступать требования об увеличении скорости вновь строящихся кораблей.

Замена «Сенбим» на «Руссобалты» несколько увеличила скорость кораблей, но моторов не было, и их не скоро можно было ожидать. Тем временем немецкие истребители получили новейшие аппараты, скорость которых превосходила 200 км/ч (они почти вдвое были быстроходнее, чем наши корабли).

В результате необходимости увеличить скорость «Муромцев» завод выпустил два опытных корабля, на которых были поставлены два мотора «Рено-220» и два крайних — «Руссобалты», но за неимением таковых «Руссобалты» были поставлены только на одном корабле, а на другом поставили «Сенбимы-150». С этими моторами корабли показали несколько большую скорость — по 135 км/ч.

В связи с увеличением мощности моторов (740 л. с.) значительно изменился расход бензина и масла, из-за чего корабли уменьшили радиус действий, или нужно было уменьшать бомбовую нагрузку.

Один из кораблей был дан в командование ст. лейтенанту Лаврову, а другой — штабс-капитану Шарову (1-й и 4-й корабли).

Лавров писал Сикорскому: «Новый корабль мне нравится, он основательно прибавил в скорости, но стал строже в управлении, и придется сбавлять бомбовую нагрузку, так как расход бензина значительно увеличился (мощность силовой установки возросла до 740 л. с.). Скорость корабля на высоте S00 м была промерена и оказалась 142 км/ч».

Часть летчиков уверяла, что эту скорость показали с «прижимом» (прижим — это способ ведения самолета на полной мощности моторов, и вместо стремления корабля вверх, прижимали его рулями для горизонтального полета, и скорость, конечно, увеличивалась).

Шаров тоже хвалил корабль и говорил, что корабль стал приятнее в управлении. Получив новые корабли, командиры их перелетали в Зегевольд и продолжали прежнюю боевую деятельность, нападая на различные объекты Рижского направления, где встречались с увеличивающейся активностью немецких истребителей.

В одном из первых боевых полетов нового корабля «Илья Муромец 4-й» вдруг командир корабля заметил взрыв бомбы на земле, когда корабль еще находился над своей территорией. Он вызвал Барбовича для объяснения, но тот сам, не понимая в чем дело и что произошло и почему сорвалась бомба, пошел к бомбовому люку, а там его встретил механик Солнцев и показал ему ветрянку, вывинтившуюся из бомбы. Солнцев объяснил, что он, проверяя положение бомб, под одной из них нашел валяющуюся ветрянку, посмотрел, а в бомбе ветрянки нет, т. е. бомба стала опасной и в случае небольшого толчка могла разорваться и уничтожить корабль со всем экипажем. Учитывая грозившую опасность, он осторожно снял бомбу с крючка бомбовой кассеты и опустил ее в бомбовый люк, невзирая на местность, над которой они пролетали. За такое внимательное отношение механику Солнцеву была объявлена благодарность в приказе по отряду.

В начале сентября 2-й отряд получил предписание начальника эскадры заканчивать операции на Северо-Западном фронте и перебазировать весь отряд в Винницу для осмотра и ремонта кораблей, после которого отряд будет переведен на Галицинский фронт, в связи с подготовкой к решительному наступлению наших войск под командованием генерала Брусилова. Это грандиозное наступление предполагалось начать весной 1917 года. Для этого подготавливались войска, обильно снабженные артиллерией всех калибров, пулеметными ротами и были приготовлены к действию химические команды. В процессе подготовки Брусилов уделял большое внимание тяжелой авиации, требуя от Ставки возможно большего числа кораблей в действующих армиях.

Начальник эскадры решил собрать все, что мы имеем на Галицинском и Румынском фронтах — отряды: 1-й боевой отряд, которым командовал ст. лейтенант Лавров, 2-й боевой отряд — капитан Панкратьев, 3-й боевой отряд — подполковник Башко, и вновь сформированный 4-й боевой отряд под командой штабс-капитана Нижевского. Для этих отрядов были намечены аэродромы: для 1-го боевого отряда — в местечке Микулинце (в районе г. Тернополя). Для 2-го боевого отряда — в местечке Ягельница. Для 3-го боевого отряда — аэродром в Колодзиевке и для 4-го отряда — в р-не г. Белград в местечке Болгарййка. По мере готовности кораблей отряды должны были перелетать на эти аэродромы, и общее количество кораблей довести до 12.

Юянваря 1917 г. поручик Алехнович при посадке, после своего тренировочного полета, разбил корабль типа «Е», к счастью, без человеческих жертв и увечий, но это была большая потеря для Эскадры, т. к. таких кораблей было всего два, и в скором времени ожидать поступление новых с завода не приходилось. После этой аварии Алехнович был командирован в Петроград для участия в работах завода.

В начале января начали поступать новые корабли типа «Г-бис», на которых были установлены по два мотора «Рено» и два «Сенбима», при этом завод сообщал, что в ближайшем будущем «Сенбимы» могут быть заменены «Руссобалтами» или «Аргусами» своего производства.

По-видимому, Ставка основательно нажала на снабжающие органы, т. к. в Эскадру стали поступать новые моторы «Сенбим» 160 л. с., имеющие значительные преимущества перед существующими. Они отличались от старых наличием двойного зажигания и свечей в цилиндрах, благодаря чему главный недостаток прежних «Сенбимов» 150 л. с. — замасливание свечей — отсутствовал.